-
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении
Дорогие барнаульцы, смотрите, что там у вас - приходите!
Читать полностью…
Я скоро соберусь и напишу про "До самого рая" Ханьи нашей Янагихары поподробнее, но пока просто замечу, что, конечно, это редкий в сегодняшней литературе пример "романа с ключом". Если прочесть "Вашингтонскую площадь" Генри Джеймса (как сделала это я, поняв, что кое-чего не догоняю), то очень многие вещи становятся куда понятнее. Так что если у вас есть вопросы к роману (а они у вас скорее всего есть - или во всяком случае скоро появятся), то вот вам лайфхак - как говорится, не благодарите.
(И нет, пожалуй, это не лучший текст Генри Джеймса - почему именно он стал "ключом", я не очень понимаю. Зато не очень длинный - существенно короче, чем у Янагихары)
Сегодня идут обыски у сотрудников "Мемориала" и их родных. Ничего, кроме ярости, я по этому поводу испытать не в состоянии, поэтому просто скажу: дорогие коллеги, я с вами всей душой. И спасибо вам за всё, что было и что ещё будет - я уверена, что будет, и мы до этого доживём.
Читать полностью…
Не совсем о книгах, но и о книгах тоже - если вы в Париже, приходите послушать Сашу Архипову про тихое сопротивление книжников и неочевидные формы эзопова языка.
Читать полностью…
Впервые в жизни задумалась, сколько лет было старику и старухе из "Сказки о рыбаке и рыбке". Жили они вместе, как мы помним, тридцать лет и три года. Поженились, скорее всего, лет в 15-16. Итого выходит, что им было под пятьдесят - как мне примерно. Как-то это довольно неожиданно, честно говоря.
Читать полностью…
Переводческий труд - один из самых трудных, важных, нужных и при этом незаметных. Премия "Вавилонская рыбка" позволяет хотя бы отчасти решить эту проблему и премировать (а значит, подсветить) переводчиков, работающих с фантастикой. Переходите в канал Петербургской Фантассамблеи (фантастический конвент здорового человека) и в комментариях к этому посту номинируйте те переводы, которые произвели на вас наибольшее впечатление - пожалуйста, не упустите эту возможность сказать спасибо переводчикам!
Читать полностью…
Недавно я уволилась из Popcorn Books.
Это лучшее место, где мне доводилось работать. Впервые поняла, как это: не погружаться в уныние в воскресенье вечером перед рабочей неделей...
Попкорн — лучший. И не столько благодаря книгам, сколько благодаря людям (нашей команде, а также авторам, читателям, внештатным редакторам, верстальщикам, переводчикам, корректорам, художникам, дизайнерам, цветокорректорам и т.д.), вместе с которыми мы пять лет строили очень крутое издательство, вопреки запылившейся книжной отрасли.
И моя мегаталантливая команда — это теперь мои друзья, с которыми мы когда-нибудь точно сделаем еще что-то очень крутое. Испытываю большую благодарность за эти пять лет ❤️
P.S. По всем нерешенным рабочим вопросам пишите мне или Яне, разберемся ☕️
Главная проблема на Кипре - никто здесь не хочет со мной разговаривать на греческом, который у меня уже вполне бодрый, рабочий, просится в бой. Но на нашем острове все говорят либо по-английски, либо по-русски (а многие, напротив, не говорят по-гречески), так что заслышав мои неуверенные спотыкания, тут же переключаются - или вовсе не включаются.
И вот вчера я упустила лучшую возможность попрактиковаться - кусаю локти уже второй день. Сижу я в кафе, работаю, и вдруг на меня с чисто греческими словами "Есть ли у вас пять минут, чтобы поговорить о боге?" пикируют две милые свидетельницы Иеговы!
Что же вы думаете? Я, конечно, вступаю с ними в развернутый теологический диспут, извлекая из памяти новозаветные языковые конструкции? Увы. Рефлекс сработал быстрее мозга: отшила их (правда, на греческом) раньше, чем поняла - вот же он, мой шанс! Буквально как в анекдоте про прачечную и министерство культуры!
Теперь хожу, высматриваю их в толпе. Если что, я даже подготовилась - вдруг еще раз повезет, а я уже и материал подучила.
"Свободы слова недостаточно - нужна еще и свобода слуха" А. И. Герцен
Похоже, наши блокировщики всего и вся знали, что делали.
#страдариум
Продолжаем заметки о цензуре (из Древнего Рима переместимся в классическую эпоху). Чтобы дезориентировать цензоров и уйти от ответственности, Вольтер подписывал собственные неподцензурные тексты именами своих врагов, которым потом приходилось разбираться с властями. Просто как все гениальное.
#страдариум
Ну, и последнее про цензуру в Древнем Риме. Цезарь, несмотря на все свои монархически-диктаторские устремления, был человеком республиканского времени, поэтому идеи цензуры ему не были близки. На письменные нападки в свой адрес он отвечал так же - то есть письменно, и по большей части хулителям ничто не грозило.
Более того, стремясь повысить, так сказать, общий культурный уровень столицы, он всячески приветствовал переезд туда из других частей римской державы разного рода литераторов и преподавателей liberal arts, как пишет в своей статье в Journal of the History of Ideas Фредерик Крамер. Для этого у Цезаря был припасен козырь: римское гражданство, которое вообще-то являлось большой ценностью, этим релокантам выдавалось сразу по переезде. Кажется, была предусмотрена какая-то процедура, в ходе которой понаехавший гуманитарий должен был подтвердить серьезность своих намерений и репутацию, но это не точно.
(Тут все наши релоканты грустно вздохнули, да?)
Но у Августа взгляд на подобные вещи был совсем другой. Поэтому, воспользовавшись брюзжанием сенаторов, которые были недовольны тем, что сакральное римское гражданство раздают буквально всем по объявлению, практику эту отменил, тем самым сильно сократив приток в Рим вольнодумного богемного люда. Впрочем, у понаехавших раньше, в Цезаревские времена, "золотые паспорта" отбирать не стали - просто новых больше не выдавали.
Готовлюсь к лекции по истории цензуры. Наткнулась на замечательную цитату из Лидии Гинзбург:
"Исторические романы и детские книги – для многих сейчас способ писать вполголоса. Самоограничение этих жанров успокаивает совесть писателя, не договорившего своё отношение к миру".
Сегодня кажется, что роль детских книг и исторических романов играет разного рода нон-фикшн, оставляющий большой простор для фиги в кармане. Интересно, куда еще цензура загонит отечественного автора, и загонит ли?..
По приглашению коллег из "Дзена" и "Blueprint" поучаствовала в дивной красоты проекте - про женщин в тяжелое время и про то, где искать опору, когда теряешь многое (спойлер: внутри себя, в хороших книжках и в отношениях с самыми близкими).
https://theblueprint.ru/culture/special/dzen-kak-sohranit-sebya#galina
Ну, и вдогонку к предыдущему - среди всех (пока) мною прочитанных книг "Дома историй" мой фаворит - "Словно мы злодеи" М. Л. Рио. Среди множества попыток сделать "как у Донны Тартт" эта - с большим отрывом лучшая. Не "Тайная история" - ну, так ничто не "Тайная история", но прямо близко, честно. Не пропустите.
Читать полностью…
Немножко прикладного литературоведения вам с утра.
Начала читать вторую часть "Балканской трилогии" Оливии Мэннинг, которая выходит уже вот-вот в издательстве Ad Marginem в переводе Дарьи Горяниной (про первую часть - "Величайшее благо" - писала в "Медузе" пару месяцев назад). И подумала, что - в некотором смысле в продолжение предыдущего поста - надо рассказать поучительную историю о том, как работает и что на самом деле читает литературный критик. Такой, извините за выражение, бэкстейдж.
Я читала "Величайшее благо" в переводе и по ходу дела пыталась разобраться, как же трактовать название.
Английская Википедия предлагала какую-то совсем уж шляпу, явно к делу не относящуюся: "The book's title, The Great Fortune, is taken from its final pages and refers to the potential unrealised economic wealth of Greater Romania" (это совершенно точно не оно - за вычетом того, что последние страницы действительно важны). И вот, наконец, всплывает подсказка: один из героев, муж главной героини, в какой-то момент (весьма акцентированный и значимый момент) говорит, что "жизнь - это величайшее богатство". В голове звонит колокольчик - это точно откуда-то цитата, кажется, из Джона Рёскина! Гуглю цитату из Рёскина - да, это он, но там в тексте - great wealth (собственно, как и в русском переводе), а роман называется "Great Fortune". То есть смысл близок, но слово употреблено другое.
И вот уже в самом конце романа главная героиня, Гарриет, произносит, наконец, всю фразу целиком, развеивая последние сомнения: Guy took Harriet’s arm. ‘We’ll get away all right.’ She said: ‘We’ll get away because we must. The great fortune is life. We must preserve it" (в переводе: "Мы уедем, когда понадобится. — Мы обязательно уедем, — сказала она. — Жизнь — вот величайшее благо. Надо ее сберечь").
То есть смысл названия ясен: величайшее благо (fortune) - это, конечно, никакое не экономическое благосостояние Румынии, а сама жизнь. И теперь остается только один вопрос - является ли этот ключевой для романа и вынесенный в заглавие тезис перефразированной цитатой из Рёскина, или просто музыкой навеяло?
Спешу разочаровать - на этот вопрос однозначного ответа найти не удалось. Я пошла на читерский ход и применила художественный прием "звонок другу", а именно написала переводчице Дарье Горяниной. Даша сказала, что голову на отсечение не даст, но вообще у Мэннинг есть манера путать слова, так что, может быть, это и правда Рёскин, а может, и нет. И спросить, увы, не у кого.
Был ли смысл в подобном - незавершенном и бесплодном - изыскании? (Надо ли говорить, что ничто из сказанного выше не вошло в финальный текст рецензии). Не знаю, честно говоря, но удержаться все равно совершенно невозможно. Утешаю себя в таких случаях цитатой из латиниста Попова, которую приводит в "Записях и выписках" Гаспаров: "Чтобы хорошо учить, нужно знать впятеро больше, чем говоришь". Вот это такое мое скромное "впятеро".
Как и обещала, возвращаюсь понемногу к практике рассказывания о новинках, а то как-то не очень хорошо выходит – уже и Янагихара новая прочитана, а про «Словно мы злодеи» М. Л. Рио еще не написано.
«Словно мы злодеи» встраивают (и вполне справедливо встраивают) в «верхнюю линейку» жанра dark academy, ставя ее тем самым на одну полку с «Тайной историей» Донны Тартт – но обязательно с ремаркой «труба пониже, дым пожиже». Труба, может, и пониже, чем у Тартт (у кого нет), но соположение этих двух книг мне представляется не вполне точным – или, во всяком случае, не совсем полным.
Да, в обоих романах схожий (всенародно любимый) сеттинг и набор персонажей: живописный и привилегированный закрытый колледж, группа избранных – красивых, талантливых, особенных, загадочных – героев (у Тартт – филологов-классиков, у М. Л. Рио – актеров, играющих исключительно Шекспира), плюс один самый «обычный» - милый, но немножко как лук в супе, и именно он – авторская и читательская «точка входа», наш «полномочный представитель» в пространстве романа. Схожая коллизия – убийство и попытка его скрыть.
Однако «Тайная история» - это в первую очередь история о токсичнейшем сочетании элитарности с отверженностью (одно – отражение другого, причем всегда vice versa), и о тех ядовитых плодах, которые подобное сочетание может принести. Эврипид и Ко, которыми как бы бредят герои Тартт, на самом деле лишь метод канализации и легитимации их исключительности – «я читаю на древнегреческом, а чего добился ты?». Лишь рамка, отделяющая их от мира, капсулирующая их внутренние драмы, культивирующая их раны и уязвимости. И убийство, которое совершают герои, становится в некотором смысле ритуальным жертвоприношением – священной кровью, скрепляющей их братство.
В «Словно мы злодеи» фокус другой. Герои здесь
играют Шекспира, учат его наизусть, говорят им, дышат. Шекспир понемногу впитывается в их плоть, и роли, которые они поначалу играют, становятся их органическим методом жить. Маски прирастают, заученные и поначалу чужие слова становятся самым органичным способом выражать себя. И гротескные, преувеличенные, во многом иррациональные шекспировские страсти становятся их страстями, приводя к той же, что и у Тартт развязке (или, если угодно, завязке), только совершенно иным путем и в силу иных причин. В «Тайной истории» героев губят их собственные изъяны, расцветающие в анаэробных условиях закрытого сообщества. Героев «Словно мы злодеи» губит предельная, недопустимая концентрация Шекспира. И здесь уместно будет отметить без преувеличения выдающийся перевод Екатерины Ракитиной, сумевшей этого самого бесконечно чуждого нам Шекспира включить, интегрировать в текст узнаваемо, но практически без швов.
Иными словами, роман Донны Тартт – это драма в первую очередь человеческая. Роман М. Л. Рио – драма литературная, филологическая. Об опасностях бесконтрольного вдыхания текстов и об их способности менять наш метаболизм. О том, что литература - это не просто буковки, но нечто гораздо более могущественное и властное. О том, как "пьянил наши головы запах борьбы, со страниц пожелтевших слетая на нас".
Я страстно люблю «Тайную историю» (еще бы, про наш маленький кружок классиков, которых Гаспаров называл «эзотерическими садомазохистами», написали настоящий великий роман!), но история об отравлении Шекспиром удивительным образом тронула меня не меньше.
Книга уже вышла в издательстве «Дом историй» и продается примерно повсеместно. Не пропустите.
Тихое сопротивление книжников и лекция о новоязе
На фотографии - выкладка книг в одном магазине одного города (город знаю, но не называю). Множественные оруэллы и один Бредбери создают вместе одно цельное послание. И даже понятно какое.
Если вы знаете достоверные примеры таких выкладок, присылайте плиз! Я не буду светить город.
Таким способом люди говорят о нашей изменившейся реальности. О языке этой реальности я буду рассказывать по-русски в Париже. Лекция
"Новояз и цензура в России 2022 г." (Novlangue et censure dans la Russie de 2022) состоится в эту пятницу, 24 марта, с 13.30 до 15.30. Пускают всех, будет чаепитие.
Приходите, буду очень рада всех обнять и познакомиться!
Место: Inalco - Pôle des langues et civilisations (65 rue des Grands Moulins 75013), Amphi 6 et salle 4.23.
Conférence organisée par le Département d'études russes de l'Inalco en collaboration avec le Centre de recherches Europes-Eurasie (CREE)
С запозданием прочла длинный пост Захара Прилепина, посвященный нам с Дмитрием Глуховским. В связи с чем хочу выразить решительный протест: я с Дмитрием на "вы", а не на " ты", как утверждает Захар (с которым я тоже, к слову сказать, на "вы"). И, пожалуй, больше к сказанному мне добавить нечего.
Читать полностью…
Выдвигать кандидатов на премию можно в комментариях к этому посту👇
Номинирование продлится со 6 февраля по 31 марта 2023 года.
Перед номинированием внимательно ознакомьтесь с Положением о премии.
Основные положения:
⏺Номинирование является открытым.
⏺Каждый номинатор имеет право выдвинуть одно произведение, соответствующее положению о премии, на одной из площадок для номинирования — группы ВКонтакте или группы Ассамблеи в Telegram.
⏺Положительная реакция («лайк») не учитывается как номинация.
📖На соискание премии сезона 2023 года может быть выдвинут:
— фантастический роман, первый или новый перевод которого с языка оригинала был издан в России с 1 января по 31 декабря 2021 года тиражом не менее 1000 экземпляров типографским способом. Годом публикации считается дата, указанная на титульном листе книги;
— фантастический роман, вышедший в нескольких томах, публикация первого или нового перевода которого с языка оригинала была завершена в России с 1 января по 31 декабря 2021 года тиражом не менее 1000 экземпляров типографским способом, а перевод выполнен одним переводчиком либо коллективом переводчиков, которые совместно работали над всеми томами. Годом публикации считается дата выхода последнего тома романа, указанная на титульном листе.
⛔️К номинации не принимаются:
— произведения переводчиков, вошедших в состав жюри текущего сезона;
— отдельные несамостоятельные тома многотомных произведений.
✅Чтобы облегчить вам работу, мы подготовили примерный список переводных книг в жанре фантастики, вышедших в 2021 году в России на русском языке.
❗️Обратите внимание, что данный пост предназначен только для номинирования. Любые сообщения, не соответствующие теме поста, будут удалены❗️
⚡️В редакцию пришли сигнальные экземпляры нового долгожданного романа Ханьи Янагихары "До самого рая". Перевод с английского: Александра Борисенко, Анна Гайденко, Анастасия Завозова, Виктор Сонькин.
Бумажную книгу уже отгружают со склада, а это означает, что в ближайшее время тираж разойдется по магазинам.
Электронная версия книги уже доступна эксклюзивно в "Строках": https://stroki.mts.ru/book/92868?active=book
Страница книги на нашем сайте: https://www.corpus.ru/products/hanya-yanagihara-do-samogo-raya.htm
Готовлюсь к семинару, в очередной раз перечитываю "Звездный билет" Василия Аксенова и в очередной же раз поражаюсь, какая это милая книжка. Милая, трогательная, нежная. Про то, как мальчик превращается в мужчину (для этого, разумеется, надо сбежать из дома и стать моряком). Про космос, мечты и науку (линия со старшим братом сошлась не очень, ну да и ладно). Про надежный, ладный, обустроенный и красивый советский быт (когда герои-рыбаки едут в город покупать торшер, сердце мое замирает от нежности). Про дружбу и творчество. Про то, что самые лучшие девушки всегда в конечном счете выбирают "настоящих парней", а не вот это вот все. Про борьбу с отдельными перегибами. Про дружбу народов. Про Хемингуэя в свитере. Про счастливое будущее.
Мир в этом романе Аксенова совершенно миражный - это, разумеется, не подлинные 1960-е, а их идеальная, воздушная, романтическая проекция. Это тот же, в сущности, мир капитализма (ну, или его родной брат), только очищенный от корысти, пошлости, ненужной сложности. Воображаемый запад в чистом виде, только еще лучше, потому что наш.
Словами не описать, как в этом кукольном СССР хорошо. И как же туда хочется - как Алисе в волшебный сад сквозь крошечную дверцу. Жаль только, что такого СССР никогда не было. Не было и быть не могло.
Плохие новости. Все-таки дожали (дожимают). Дорогая Тата, шлю вам любовь, уважение и поддержку. Пусть все будет хорошо и когда-нибудь вы со своей потрясающей командой сделаете что-то такое же - нет, еще более! - крутое и прекрасное.
Читать полностью…
Сегодня моему лучшему другу, половинке моей души Артему Козьмину исполнилось бы 47, и на полгода мы опять стали бы ровесниками.
Мы вместе учились на классике, и каждый год из бесконечных 19 лет нашей неразлучной дружбы фиксировали, что вот, мол, мартовские иды пришли - и, ну, да, ха-ха, прошли. В 2013 году они в первый раз наступили без него - и как-то с тех пор никуда не сдвинулись.
Тёмка не любил свой день рождения, а я - любила, и вечно скандалила, требуя праздника, придумывала ему подарки и вообще всячески пыталась сделать вид, что у него в жизни все как у нормальных людей. Мы не были нормальными людьми - ни он, ни я, ни третья в нашей компании, Саша Архипова, но Темка - особенно. Будь я чуть взрослее, чуть умнее и чуть менее напугана собственной жизнью, я бы раньше заметила, что он - раненая птица, что с ним не в порядке примерно все, и, возможно, пойми я это вовремя, он был бы сегодня жив. Но я не заметила.
Трудно писать о человеке, когда новых воспоминаний не появляется уже десять лет. Первые годы после Темкиной смерти я точно знала, где бы он был, о чем бы мы говорили и спорили, из-за чего поругались бы. Потом это чувство пропало - слишком длинной стала ниточка от точно известного до такого, что Тёмка едва ли смог бы представить. До такого, в чем я не могла вообразить его.
Но если за что я могу быть благодарна 2022-му, так это за то, что я внезапно опять стала к нему ближе. Потому что я точно знаю, где бы Тёмка был, что думал бы, что говорил. Мы совершенно точно были бы во всем этом вместе.
Я скучаю по тебе, милый. Ужасно скучаю - и ужасно люблю. Спасибо, что посреди этого адища ты снова рядом.
Нет, невозможно просто так взять и перестать рассказывать о цензуре в Древнем Риме (да, я прочла три длинные научные статьи, которые заведомо не влезут в завтрашнюю лекцию, и меня распирает).
Во времена Августа людей за их литературное вольнодумство не казнили, зато возникла вполне популярная практика казнить... книги. Сенат собирался, всесторонне разбирал вопрос, заслушивал прокуроров и адвокатов, после чего выносил книгам приговор - как правило, обвинительный (еще бы, ведь инициатором разбирательства чаще всего выступал сам император). После чего все (или в отдельных случаях некоторые) книги автора собирались и сжигались. С этого момента хранить их дома или в библиотеке было незаконно, и все найденные в частном владении экземпляры также подлежали изъятию и уничтожению.
С учетом того, что тиражи (насколько вообще можно говорить о тиражах в допечатную эпоху) в римское время были ничтожны, уничтожение происходило весьма эффективно. Многие из не дошедших до нас памятников не дошли именно потому, что из них развели веселенький костерок на пороге сенатской курии.
Самих римлян эта тема ужасно будоражила и беспокоила. Почему-то сильнее всех переживал Сенека, не устававший благодарить богов за то, что Цицерон до всего этого безобразия не дожил, а книги его, соответственно, не подверглись уничтожению.
Впрочем, волновался на этот счет не он один: из множества источников мы знаем, что в римских классах риторики типовой темой устного выступления или аттестационного эссе был ответ на вопрос "Что выбрал бы Цицерон, предложи ему Антоний сохранить жизнь, но уничтожить книги, или наоборот - принять смерть, но спасти свои труды". Ну, и дальше, как водится, аргументы "за", аргументы "против", введение, заключение, список литературы...
В сущности, тот же выбор, что у Ахилла - и мы знаем, что выбрал Ахилл. Вряд ли Цицерон выбрал бы иначе.
#страдариум
Поскольку уже совсем скоро в "Медузе" выйдет текст о книгах, написанный не мной, нужно, я думаю, сказать это вслух. Я больше не пишу в "Медузу" - после восьми с половиной лет эта история для меня закончилась.
В силу разных причин я (пока) не готова к уголовному преследованию в России, а сотрудничество с "нежелательной организацией", которой наше государство признало "Медузу", именно это самое преследование и предполагает. В России остаются мои родные, мои друзья, мои студенты - да что там, весь смысл моего существования, и для меня жизненно важно иметь возможность если не постоянно там быть, то хотя бы регулярно бывать.
Что я чувствую по этому поводу? Честно сказать, расставание с "Медузой" - самая большая моя потеря с начала войны и самое тяжелое мое решение (с другой стороны, расскажи о своих потерях жителям Мариуполя, так что не жалейте меня слишком уж сильно). Я считала, считаю и буду считать "Медузу" лучшим русскоязычным медиа, я бесконечно горжусь тем, что мне выпала честь поучаствовать в его становлении, и мысль, что я больше не с моими любимыми коллегами, для меня мучительна. Каждую неделю я по привычке выбираю книгу, о которой могла бы написать на выходные, а в четверг и пятницу, которые долгие годы были отведены под написание текста, меня мучают фантомные боли.
Но выбирая между очень плохим (уйти из "Медузы") и невыносимым (лишиться возможности бывать в России), я выбрала очень плохое.
Словами не сказать, как я благодарна "Медузе" за эти восемь лет - самые счастливые, плодотворные и важные в моей профессиональной жизни. Я благодарна издателям, писателям, переводчикам, коллегам-критикам, которые были все эти годы рядом, помогали, поддерживали, спорили, благодарили, негодовали. Но главная благодарность, конечно же, вам, моим читателям - без вас это все не имело бы смысла.
Я продолжу писать о новинках сюда (только разберусь немножко с долгами по преподаванию), а еще у меня много разных других планов и проектов, о которых я тоже буду по мере сил рассказывать. В общем, не потеряемся - мир не такой уж большой, они кончатся, а мы останемся. И обязательно соберемся в каком-нибудь хорошем месте, и поговорим о прочитанном, и поплачем об утерянном.
И еще немного о цензуре и "скрытых посланиях". В Древнем Риме принято было публично зачитывать вслух завещания именитых горожан. Во времена Августа многие сторонники упраздненной республики использовали эту безопасную возможность буквально из гроба высказать императору все, что они думают о нем самом, его родственниках и насаждаемых им новых порядках. Порой эти посмертные филиппики были настолько яростными и нелицеприятными, что Август почел за лучшее по-тихому упразднить этот обычай: согласно принятому по его инциативе эдикту, во избежание избыточных проявлений публичной скорби зачитывать завещания отныне дозволялось только в кругу семьи.
Читать полностью…
Преподавание, как известно, лучший (да еще и оплачиваемый) метод самообразования.
В процессе подготовки к лекции о литературных премиях в мировой истории узнала драматическую подробность о знаменитом конкурсе поэзии и красноречия, учрежденном императором Домицианом. Это были очень масштабные и мега-престижные соревнования (чтобы их вместить, на Марсовом Поле пришлось отгрохать специальный стадион на 10 000 зрителей), победа в которых приносила почетную награду из рук императора, материальный приз и, предполжительно, всеримскую славу.
Так вот, в 94 году абсолютным чемпионом (то есть победителем сразу в двух номинациях - и риторической, и поэтической) стал некий Луций Сульпиций Максим, который сумел в напряженнейшей борьбе обойти пятьдесят с лишним конкурентов. Казалось бы, что такого? А теперь, внимание, панчлайн: Луцию Сульпицию Максиму на момент победы было 11 лет, что считалось возрастом несознательным даже по меркам сурового Рима, где на мальчиков надевали мужскую тогу в 13 - и типа все, куда уходит детство.
Грустная деталь, однако, состоит в том, что через полгода, едва достигнув одиннадцати с половиной лет, Луций Сульпиций умер - по мнению современников, не выдержав изнурительного и чрезмерного для ребенка интеллектуального напряжения.
Что там у нас с Алисой Тепляковой, кстати? Еще учится?
Если вдруг у вас в планах книжный шоппинг, то смотрите, что дают - у Издательства Ивана Лимбаха распродажа: многое можно купить со скидкой 50%, и почти все - со скидкой 25%.
Если вас интересует мое мнение, то я бы из этого списка брала обе книги Чеслава Милоша (но особенно мощнейшие "Оккупационные эссе"), мудрую Оксану Тимофееву ("Это не то" - и вдруг вы не смотрели ее интервью Гордеевой, смотрите скорей, вам надо), утешительную Наталью Трауберг и неизменно актуальный "Дневник" Витольда Гомбровича.
Это из списка с максимальной скидкой - а там, где просто скидка, не максимальная, глаза и вовсе разбегаются. Я бы срочно купила Полину Барскову, "Сказку сказок" Джамбаттисты Базиле, книжку Ральфа Дутли про золото, любимого моего Патрика Барбье про Фаринелли (да и другие книги тоже) - в общем, очень, очень много всего хорошего.
Сегодня всем издательствам нелегко - книги дорожают, да и не до книг нам (многим из нас), если честно. Покупая книги напрямую, вы помогаете тем, кто делает нашу жизнь если не прекрасной, то во всяком случае выносимой. Не проходите мимо.
https://limbakh.ru/index.php?id=9423&fbclid=IwAR1oy6DeAxHf7xronFl8XJmcsOQlMJNx1t9-Pch79jxHQcJYr6S7eIKHVZg
ПРЕДЗАКАЗЫ ОТКРЫТЫ! ❤️🔥
Мы выкроили две недели, чтобы вы успели заказать наши новинки по специальным ценам!
🔥Оформить предзаказ:
Лабиринт
Читай-город
БММ
Буквоед
🔸«Арктический клуб любителей карри»
Филгуд-история о том, как справиться с душевными травмами и обрести уверенность в себе. Идеально подойдет тем, кто понимает, что тревога не возникает на ровном месте, и что с ней можно и нужно бороться.
🔸«Словно мы злодеи»
Нашумевший роман в жанре «тёмная академия» о Шекспире, студентах-актёрах и убийстве, в котором всё не так просто. Книга выходит в новом переводе Екатерины Ракитиной.
🔸«В каждом сердце — дверь. Вниз, сквозь ветки и кости»
Тёмный фэнтези-роман в двух частях о таинственном интернате — приюте для тех, кто долго путешествовал по волшебным мирам, но был насильно возвращен в «реальность».
🔸«Кровавое ранчо»
Первая книга трилогии о шерифе Дженне Алтон, её напарнике Дэвиде Кейне и жестоких убийствах в тихом американском городке. Леденящий душу триллер от «королевы саспенса».