47917
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Номер заявления о регистрации в РКН: 5007620042
Век читай книжки - век находи в них что-то новое.
Вчера на курсе "Осознанное чтение" в CWS читали и подробно анализировали "Риф" Алексея Поляринова. И вот моя блистательная собеседница Екатерина М. решила прогуглить, то, что мне бы прогуглить просто в голову не пришло.
Как помнят читавшие этот роман, важным сюжетным элементом в нем является маленькая памятная табличка на центральной площади города Сулим. На табличке этой выгравированы имена людей, погибших во время расстрела рабочей демонстрации в 1962 году, а впоследствии прочно забытых собственными земляками. Я была уверена, что это просто случайный набор имен, но Екатерина восстановила, что все эти имена, отчества и фамилии автор заимствовал с сайта "Бессмертный барак" - так звали людей, репрессированных в конце 1930-х годов. Так что, выходит, "Риф" - это еще и немножко "Возвращение имен".
Вот это, я понимаю, действительно осознанное чтение.
Я как тот еврей, который читает антисемитские газеты, чтобы узнать, какие евреи могущественные и богатые. Почитаешь каких-то условных представителей z-культуры (сейчас все условные, потому что граница уже и сегодня размыта, а дальше только сильней будет размываться), жалующихся на то, что СВО буквально началась напрасно, потому что вся власть в культуре по-прежнему в руках "либералов" (тоже условных), и думаешь - а ничего, инда еще побредем. Надо ли при этом говорить, что "либералы"-то как раз убеждены, что всем теперь заправляют товарищи из z-лагеря, а нам, бедным, места нет - и жалуются схожим образом и с теми же примерно элементами гордыни ("нас гонят потому, что мы хорошие"). Надо сказать, и у "них", и у "нас" есть некоторые основания для жалоб. Что называется, спросите меня, чего мне теперь на родине нельзя - список будет длинный.
Иногда, простите, мне кажется, что пора объединяться.
Если вдруг вы уже состоите в книжном клубе, модерируете его или просто подумываете его создать, то приходите сегодня в 20.00 по Москве послушать нас с моей подругой, политиком и иноагентом Юлией Галяминой на открытый вебинар. Обсудим с Юлей, как и зачем нужно разговаривать о книгах, и чем это странное занятие может помочь нам пережить происходящее и спроектировать будущее. Вопросы и комментарии приветствуются!
Читать полностью…
Дорогие, напишу ещё раз и попрошу максимально распространить. Вот этот аккаунт - это НЕ Я. Если вам будут с него писать и просить денег, блокируйте сразу - это мошенники. Я уже сутки бьюсь об службу поддержки Телеграм, но они, как водится, никуда не спешат. Пожалуйста, будьте внимательны!
Читать полностью…
Прошлую неделю я провела на конференции, организованной премией "Просветитель". Надо ли говорить, что большая часть дискуссий была посвящена тому, что делать "просветителям" - людям, рассказывающим популярно о ядерной физике, биологии, истории или литературе - в мире, где, как кажется, повсеместно торжествует архаика. В чем смысл нашей работы, нужно ли ее как-то переформатировать или просто уже забить, признав собственное поражение.
Сказано было очень много - и того, с чем я горячо согласна, и того, с чем не согласна совсем. Но главные две мысли, которые я оттуда вынесла, очень помогли мне нанести себя на некоторую ментальную карту реальности и лучше понять, что мы делаем и зачем нужны.
Во-первых, просветительство сегодня носит не практический, а, как сказал один из участников конференции, паллиативный характер - примерно в том же смысле, что и адвокатура в современной России. Если человека нельзя вылечить (от отчаяния или от юридического преследования), это не значит, что ему нельзя помочь, как учит нас фонд "Вера". Адвокаты сегодня реально не могут влиять на ход судебного разбирательства, но могут поддерживать своих подзащитных, позволять им почувствовать, что они не одни. Просветители не могут, грубо говоря, включить свет в мире, но могут посветить фонариком под ноги идущему. А значит, адвокаты и просветители нужны: и те, и другие помогают людям вынести невыносимое, и это немало.
А во-вторых, мне было очень полезно понять, что просветители (не люблю это слово за пафос, но пусть уж будет какое есть) не могут взломать режим, но могут повлиять на то, куда мир качнется после того, как режим будет взломан. То есть наша ответственность - это то будущее, которое наступит не завтра и не через год, но которое никогда не наступит, если о нем не думать прямо сейчас.
Я так устроена, что мне всегда полезно облечь какие-то сложные эмоции в простые слова - эти формулировки помогают жить. Может быть, эти нехитрые слова помогут и вам.
А вот и список лауреатов - прекрасный и полный смысла. От себя добавлю, что вопреки расхожему мнению о тотальной зачистке всего, большая часть победителей - по-прежнему в России и никуда из нее уезжать не собирается. А, да - еще и ничего не боится.
Пишут, что умерла Антония Байетт. Когда умирает великий писатель, проживший долгую и очень продуктивную жизнь, кажется, что уместное чувство - светлая грусть. А я что-то прям горюю - я так надеялась ещё на один роман, самый последний... Казалось, если успеет, если допишет, то, глядишь, и всё в мире как-то образуется... Но нет. Светлая память, спасибо за "Обладать", за "Детскую книгу", за фантастические повести и новеллы - да что там, просто спасибо. Куда ж вы все, как же мы тут одни...
Читать полностью…
Дальше будет пара анонсов. В это воскресенье в Сыктывкарском "Револьт-центре" в 19.00 по Москве прочту лекцию (увы, пока виртуально, но, верю, будет и во плоти) о том, что в последнее время интересует меня сильнее всего - о гендерном перевороте в новейшей российской литературе. Если вам тоже интересно, почему сегодня большая часть наших новых писателей - это писательницы, и если вы в Сыктывкаре, то приходите! Ну, а если вы где-то еще, то лекцию можно будет послушать в соцсетях "Револьт-центра":
https://www.youtube.com/channel/UCcMIAP0dc8hjYVnr6XvzWkA
И вк: https://vk.com/revoltcentre
Когда-то давно (по-настоящему давно, а не просто, как сейчас говорят, "до войны") экономист Сергей Гуриев - тогда ещё совершенно не иноагент (как теперь), не эмигрант, а, напротив, восходящая звезда Российской академии и политики, согласился взять меня, гуманитария, в экономический вуз, открыв тем самым одну из самых захватывающих и счастливых страниц в моей профессиональной карьере. Сегодня - из той точки, где мы оказались - говорим с Сергеем о том, зачем гуманитарные науки нужны негуманитариям, о просветительстве и просвещении, а ещё - долго и с наслаждением - о Борисе Акунине и его детективах.
Читать полностью…
Рубрика #книга_недели опять подзаросла у меня чертополохом, но сегодня все же расскажу вам про «Экземпляр» - дебютный роман Юлии Купор, который выходит в издательстве «Дом историй» к ярмарке «Нон-фикшн» и, в принципе, вполне мог бы стать пятым в сегодняшнем обзоре хорроров.
Первое, что нужно знать про эту книгу - в ней много (очень, очень много) волшебной пыльцы, которую нельзя ни подделать, ни украсть, ни купить, только генерировать внутривенно. Второе – он одновременно и неполный, и избыточный, и вообще во все стороны кривоватый. Ну, и, наконец, третье: если на одну чашу весов сложить пыльцу, а на вторую – кривизну и изъяны, то первая чаша всё равно гулко стукнется об пол.
У Купор есть два ориентира: с одной стороны, Михаил Булгаков, с другой – Алексей Сальников. От второго писательнице достался безликий уральский городок Воскресенск-33, применительно к которому фраза «застрял как муха в янтаре» выглядит не избитой метафорой, но скучной констатацией факта. От первого «Экземпляр» унаследовал историю великой любви, ради которой ничего не жалко, скромного уездного дьявола, по совместительству главу местной АДминистрации Роберта Векслера (результат гибридизации Роберта-Дьявола и Воланда), его мертвую свиту, и общую атмосферу карнавальной чертовщины – сразу и развеселую, и жуткую. На пересечении двух этих традиций – сравнительно новой и почтенно-классической – и лежит роман.
Беспросветным утром начала октября (ноябрь в романе так и не наступит, потому что время в Воскресенске-33 ходит не кругами даже, но петлями) Костя Григорьев встречает в единственном на весь город торговом центре своего бывшего одноклассника Женьку. В детстве Женька, дитя потомственных алкоголиков, был классическим изгоем, легальной жертвой ребят постарше и посильнее. Костя же, главный в классе красавчик и мажор (does anybody here remember это пыльное слово?), рос в семье богатой и благополучной. Сейчас же в собственный актив Костя может записать разве что брак с первой школьной красавицей Дианой Белогорской (впрочем, счастливым их брак никак не назовешь). Женька же, напротив, посолиднел, преуспел и вообще руководит заводом, с которого Костю только что уволили. Женька милосердно готов принять старого товарища под крыло и даже свести его с всемогущим Векслером, однако в голове у Кости скребется не дающая покоя мысль – что-то там с Женькой случилось пару лет назад, какая-то странная авария и, кажется, со смертельным исходом…
Обещанное знакомство с главой АДминистрации становится началом многообещающего, скажем так, сотрудничества, однако без издержек в таких случаях не обойтись. Их-то Косте Григорьеву и предстоит хлебнуть сполна, а вот результаты – результаты окажутся в лучшем случае сомнительными.
Первая треть романа Юлии Купор – та, где все узелки завязываются, а читателю щедро раздаются обещания - настолько велика и просторна, что последующие две трети – те, где обещания нужно выполнять, а узелки развязывать - выглядят несколько скомканно и неполно (если бы каждый раз, когда я говорю это о дебютном романе, мне платили рубль, я бы разбогатела). Некоторые узелки так и остаются завязанными, некоторые развязываются так, что лучше б и их не трогать, некоторые оборачиваются и не узелками даже, но символом чего-то неопределенного. Переливчатая ткань, из которой соткан «Экземпляр», непрочна, свечение волшебной пыльцы зачастую скрывает прорехи и потертости.
Однако – знаю, это не очень хорошо вяжется со всем предыдущим – единожды открыв роман Купор, его трудно отложить в сторону. При всех несовершенствах магия (никак иначе это не назовешь, ну правда) работает. Стремление автора скрестить Булгакова с Сальниковым (а еще с «Московскими сказками» Кабакова, с «Покровом-16» Александра Пелевина, да, пожалуй, со всем вообще русским магическим реализмом последних трех десятилетий) вызывает понимающую ухмылку, но никак не раздражение. Словом, уже интересно – а дальше, когда к магии у Купор добавится еще и мастерство (говорят, она что-то уже пишет), думаю, будет вообще огонь.
Ну, и напомню - если вы в Берлине, то приходите утешаться с нами!
Читать полностью…
Я про это рассказывала на лекции в Париже (кстати, у нее уже почти 25К просмотров - у двухчасовой лекции про русскую словесность, невероятно!), но все же скажу еще и здесь. Я никогда не читала столько новой русской (русскоязычной) прозы, не открывала столько новых имен, как за прошедшие три года. Реально, что-то такое копилось, копилось - и прорвалось наружу.
Мария Ныркова, Анна Чухлебова, Юлия Купор, Алиса Ханцис, Наталья Илишкина, Светлана Павлова, Арен Ванян, Александр Ермолаев - вот неполный список прочитанного только за два последних месяца. Не все понравилось одинаково, но господи - столько новых интересных текстов просто никогда не было на моей уже очень долгой профессиональной памяти. На этом фоне Екатерина Манойло, Дарья Бобылева или, например, Вера Богданова, считай, практически живые классики. А Яна Вагнер (дописавшая, наконец, новый роман, ура), Шамиль Идиатуллин или Марина Степнова вообще зал славы рок-н-ролла.
Тут должна была бы быть дежурная заплачка о том, как бы оно все классно было, если бы не было того, что есть, но ее каждый пусть домыслит сам. А пока давайте хоть немного порадуемся тому, что во времена абсолютного распада хоть что-то цветет и радует.
Не петрушкой единой (хотя петрушка у меня на балконе взошла на славу).
У любимого "Страдариума" новый формат - не большие курсы, а отдельные лекции. Перерезать ленточку доверили мне, и это, конечно, большая радость и честь, поэтому говорить мы будем практически о святом (ну, для меня лично) - о Викторе нашем Олеговиче (слава ему).
Думаю, с момента выхода нового Пелевина прошло достаточно времени, и все, кто хотел его прочитать или прослушать, это уже сделали (а кто не сделал, тот, скорее всего, и не планирует - ну, или просто не "горит" темой). Это значит, к беседе о "Путешествии в Элевсин" все так или иначе готовы.
Каждый роман Виктора Пелевина плотно увязан и с актуальной общественно-политической ситуацией, и с мировой культурой, и с предыдущими книгами самого автора. «Путешествие в Элевсин» не исключение: любознательный читатель найдет в этом романе множество скрытых и явных отсылок и намеков. О том, что за песню распевают в виртуальном амфитеатре жители виртуального Рима (и почему), где в новом романе Пелевина притаилась Донна Тартт, что такое, собственно, Элевсин и какие прежние тексты писателя стоит прочесть, чтобы лучше понять нынешний, расскажу на лекции 28 ноября - билеты и некоторые разъяснения вот тут.
(На всякий случай дежурно напомню, что роман мне, в общем, не понравился, увы)
Всерьез рефлексировать эээ... художественные перформансы певца Шамана странно. Но поскольку уже вторую ночь подряд мне снятся мои собственные отборные ядерные кошмары образца 1983 года (люди плюс-минус 45 лет поймут, о чем я), помноженные на то, что теперь у меня есть дети, мне кажется важным напомнить замечательное эссе Юрия Сапрыкина. В нем Сапрыкин пишет о том, как тотальный страх ядерной войны победил собственно угрозу ядерной войны. Ну, а если развернуть его тезис другим боком, то о том, как исчезновение этого страха, превращение его в повод для искрометных (в прямом смысле слова) шуток может дать противоположный эффект.
Читать полностью…
Пыталась вспомнить, что же мне стилистически и композиционно напомнила речь патриарха об обретении чудотворной иконы Казанской Божьей Матери. Вспомнила.
Хулио Кортасар, "Маленький рай": "Известная специалистам как Z-8, золотая рыбка необычно мала, настолько, что если представить себе курицу величиной с муху, то золотая рыбка будет величиной с такую курицу".
Патриарх Кирилл: «И поскольку эта икона является как бы точной, точнейшей копией той созданной иконы, то совершенно очевидно, что не могло быть в то время создано две одинаковых иконы и что речь идет о чудотворном образе".
Скоро мы с Аленой Алексиной будем представлять ее новый роман «Суть вещи» в Москве и Питере (напишу даты и места чуть ближе к делу), а пока - чтобы вы успели подготовиться – расскажу собственно о книге.
Наверное, самое правильное с маркетинговой точки зрения – первым делом сообщить, что вообще-то «Суть вещи» это триллер. Однако я бы начала с другого – с того, что это триллер, сыщиком, судьей и отчасти палачом в котором является молодая женщина по имени Лиза с серьезной формой аутизма. Вы, конечно, сразу подумали о «Загадочном ночном убийстве собаки» Майкла Хэддона, но нет. Если Хэддон о людях с аутизмом прочел примерно три статьи в википедии, то Алексина с проблемой знакома изнутри, и потому ее уровень рефлексии принципиально иной (писательница рассказывает об этом открыто, так что не думайте, будто я выношу на публику интимное).
Вопреки традиции, требующей изображать нейроотличного человека гением или простодушным дурачком, но главное – существом особого, не вполне гуманоидного склада, Лиза у Алексиной абсолютно убедительна и в своем диагнозе, и в своей принадлежности к тому же биологическому виду, что и любой из нас. Более того, от завязки к финалу она претерпевает волнующую метаморфозу – остается собой, но вместе с тем становится кем-то другим, и именно эта "дуга" составляет для меня главную интригу романа.
Лизе 30, она живет с бабушкой, говорит о себе в третьем лице, не смотрит людям в глаза, а из университета ушла, не в силах принять тамошние социальные нормы. Сейчас она работает уборщицей, и в этом качестве невероятно успешна – она не просто умеет наводить чистоту, но еще и по-настоящему чувствует вещи. А вещи в свою очередь охотно делятся с нею своими секретами, так что Лиза - слегка Шерлок Холмс: из мелких деталей она умеет собирать целостные картины, достраивая недостающие элементы силой своего странного интеллекта. И вот однажды вещи рассказывают Лизе, что ее работодатель – респектабельный мануальный терапевт, специалист по детям со сложными травмами, на самом деле маньяк-педофил. Не вполне осознавая грозящую ей опасность, Лиза бросает ему вызов – и вот уже она в бегах, одна, на улице, посреди враждебного и непонятного мира. На нее объявлена охота, а еще Лиза сбежала из дома без таблеток, которые поддерживают относительный порядок в ее голове.
Вот эта деталь – отсутствие таблеток – и определяет ход повествования. От узкой функциональности через галлюцинаторную ломку (в этой точке роман взмывает в разреженное пространство магического реализма) Лиза выходит в какую-то новую фазу – не «нормальности», но устойчивости и, что важнее, субъектности. Вместе с этим меняется и язык романа - из убористо бесцветного текст становится избыточным, душно-бредовым, а потом выруливает к прозрачной и трезвой ясности. Третье лицо сменяется первым, и мы понимаем, что рассказчиком изначально была Лиза, и весь путь, который она проделала, вел ее, если можно так выразиться, снаружи внутрь. От «Лизы» к «Я».
А теперь наложите всю эту историю внутреннего перерождения на историю нейроотличной девушки, слякотной пермской зимой пытающейся одновременно выжить и расхерачить к чертям гнездо педофилов. Представили? Ну, тогда у вас есть некоторое представление, как устроена «Суть вещи». Человек дождя выкопал томагавк. Человек-комбини из одноименного романа Саяки Мураты вышла на тропу войны.
Роман Алены Алексиной никак не назовешь совершенным. Есть в нем и некоторая поспешность в последней трети, когда все сюжетные линии начинают соединяться и сходиться в точку, и плоские, одномерные злодеи, злодействующие просто потому, что такова их природа, и ошарашивающе полный хэппиэнд (да-да, найдутся все, даже давно потерянные родственники и друзья, а кто умер, тот изначально был не жилец). Но все эти огрехи, на мой вкус, окупаются редкой для современной русской прозы историей, происходящей не столько вовне, сколько внутри человека. Ну, а еще, конечно, готовностью честно и развернуто говорить о том, что норма – не точка, но спектр.
#книга_недели
Когда три дня назад меня убеждали, что интервью Ксении Собчак с Захаром Прилепиным проплачено, я спорила и не соглашалась (кто ж захочет за деньги себя такого миру показывать). Сегодня, посмотрев выпуск, посвященный новой книге Виктора Пелевина, пожалуй, признаю правоту моих оппонентов. Представители двух эксклюзивных дистрибьюторов "Путешествия в Элевсин", "Букмейта" и "ЛитРеса" в одной студии, горячо спорят, величайший Пелевин писатель или просто великий, а ведущая осеняет их улыбками - ну надо же, как совпало, чудеса просто. Кто бы мог подумать.
Этот пост - ни в коем случае не упрек коллегам. Чем больше площадок, на которых обсуждаются книги, тем лучше, "Путешествие в Элевсин" (хотя это не любимая моя книга у любимого автора) в любом случае заслуживает вдумчивого разговора, а Юрия Сапрыкина я готова слушать, даже если он будет зачитывать вслух упаковку от гречки. Но некоторые иллюзии относительно создаваемого Ксенией Анатольевной контента и его эээ... объективности развеялись даже у меня. Видит бог, я очень долго держалась.
Дорогие друзья, тут какие-то ушлые мошенники рассылают сообщения от моего имени и, как водится, просят денег. Пожалуйста, не ведитесь - я никому ничего не пишу и денег не прошу! Будьте бдительны - и расскажите друг другу!
Читать полностью…
Если я правильно понимаю, в переводе на русский это означает введение уголовной статьи за - что? Принадлежность к ЛГБТ-сообществу? Секс с человеком своего пола? Поцелуй? Флажок с радугой? Фотографию с партнёром в социальной сети? Упоминание геев в книжке? Упоминание геев в рецензии на книжку, в которой упоминаются геи?
Я очень стараюсь никого не ненавидеть, честно - ненависть разъедает меня изнутри, я от неё болею и порчусь. Но вот сейчас удержать себя от этого чувства крайне затруднительно. Я очень - вопреки всему - надеюсь, что это предложение Минюста не пройдёт. Но мы уже знаем, в принципе, как оно у нас устроено.
Ну, а если вы, напротив того, не в Сыктывкаре, а в Лимассоле (или вообще на Кипре), то напоминаю, что в выходные у нас проходит книжная ярмарка! Русскоязычную программу организует книжный магазин "Компот из книг", и в ней, помимо прочего, есть я.
В субботу, 18-го ноября, в 18.00 буду модерировать беседу Анны Старобинец и Алёны Алексиной (о её новеньком романе "Суть вещи" обязательно расскажу скоро подробно). Билетов, кажется, уже совсем нет, но если прямо очень хочется, то, я думаю, мы что-то придумаем.
А вот в воскресенье, 19-го ноября, буду выступать с рассказом о современной русскоязычной литературе в 13.00 и совершенно бесплатно. Более того, берите с собой греко- и англоязычных друзей, потому что будет синхронный перевод!
До встречи!
По просьбе коллег из "Правил жизни" рассказала о любимых книгах, которые становятся ещё любимее, если слушать их в аудио.
Читать полностью…
А вот, меж тем, выложили запись нашей беседы с иноагентом Екатериной Шульман. Не бесплатно, но, кажется, не безумно дорого - и из России тоже можно оплатить.
Читать полностью…
Сходила на телеканал BILD на русском (о, это забытое чувство, телевизионная студия, живые люди, прямой эфир!) немножко рассказала о том, как себя чувствует литература и книготорговля в России.
Читать полностью…
Когда в прошлом году я записывала подкаст "Предисловие", многие мои собеседники говорили, что в самые тёмные времена им помогает литература ужасов. Честно сказать, я хорошо понимаю эту механику - очень как-то приятно и терапевтично испугаться чего-то, что не имеет к тебе прямого отношения, что не пересекается с твоими актуальными страхами. Поэтому в новом обзоре четыре русских хоррора - любимый роман Карины Шаинян "С ключом на шее" и три (сравнительно) новых.
Читать полностью…
В этом блоге самый высокий индекс цитирования у двух авторов - Анастасии Завозовой и Юрия Сапрыкина. Ну, а что поделать, если эти двое пишут буквально мои тексты, только так, как я сама никогда бы не сумела написать. Юрий Сапрыкин написал про роман моего отца "Поход на Бар-Хото" - и это практически то, что я бы написала и сама, если бы а) нашла такие точные слова и формулировки, б) считала бы возможным писать рецензии на книги ближайших родственников.
Читать полностью…
Ну, и, кстати, к сегодняшним анекдотическим новостям - у Арундати Рой, между прочим, целый тематический роман есть, называется "Министерство наивысшего счастья". Довольно неудачный, честно сказать (писала о нём подробно несколько лет назад в запрещённом медиа), но вдруг Валентина Ивановна-то не знает - ей бы ознакомиться для лучшего, так сказать, осмысления собственной инициативы.
Читать полностью…
Дорогие берлинцы и сочувствующие, приходите 13го ноября послушать нас с иноагентом Екатериной Шульман! Поговорим о том, как книги помогают переживать тёмные времена - ну, и на вопросы поотвечаем, конечно.
Запись тоже будет на Патреоне и Бусти "Эха", но если вдруг вы где-то в Германии туманной, то будет здорово повидаться.
Сентябрьский список наиболее часто упоминаемых книг в топах продаж независимых книжных магазинов команда БИЛЛИ пригласила прокомментировать Галину Юзефович, литературного критика, автора телеграм-канала «Рыба Лоцман» и преподавателя онлайн-платформы «Страдариум». Её комментарий перед вами:
Первое, что бросается в глаза при взгляде на нынешний список, странным образом касается не наличия, но отсутствия. В нем нет ни «Мобилизованной нации» Николаса Старгардта, ни «Земли одержимой демонами» Моники Блэк, ни «Истории одного немца» Себастьяна Хафнера, ни романов Эриха Марии Ремарка — словом, того, в чём на протяжении первых месяцев после 24 февраля 2022 года мы искали объяснения, утешения или поддержки. Думаю, список, подобный нынешнему — с поправкой на конкретные имена и названия — мог бы появиться и в 2018, и в 2019, и в 2021 году.
Неожиданно хорошо продаётся литература из Японии или как минимум с Японией связанная. Авторка поэтичной «Нагори» Рёко Секигути давно живет во Франции и пишет преимущественно по-французски (хотя и в японской манере), а вот Саяка Мурата (в список вошел её «Человек-комбини») восходящая звезда именно японской литературы — что уж говорить о сборнике классической японской поэзии «Бабочки и хризантемы». «Нагори» и «Бабочки» — книги едва ли не гротескно эскапистские. Да и социальную драму Мураты сложно назвать заострённо актуальной: история женщины, бросающей вызов общественным представлениям о «правильной» жизни и строящей своё счастье альтернативным (довольно жутким и предельно далеким от среднего россиянина) способом, обращается к проблематике скорее вечной, чем сиюминутной.
Вообще к категории «книг о вечном» или, если угодно, «книг о далёком» можно отнести добрую половину списка — от «Одинокого города» Оливии Лэнг до мифов Поволжья или казанских татар и от «Истории мхов» Робин Уолл Киммерер и «Любви к ботанике» Елены Стрельцовой до «Всемирной истории зависимости» Карла Эрика Фишера.
Упреждая желание усмотреть в этом опасную примету равнодушия и душевной чёрствости российского читателя, отмечу, что интерес к вневременному и далекому — примета любого читателя примерно в любое время. В неимоверно плотном новостном потоке, омывающем нас ежеминутно, книга — это не дополнительный источник информационного шума, но убежище от него, и в этом смысле пробладание в списке литературы в том или ином смысле эскапистской не более, чем нормально.
В то же время, есть здесь и тексты, балансирующие на грани политической фронды. Так, во главе списка расположилось «Возвращение государства» политолога-иноагента Екатерины Шульман (Министерство юстиции Российской Федерации считает Екатерину Шульман иностранным агентом), на 9-й строчке — её же давняя книга «Практическая политология», еще десятью пунктами ниже — «Как переучредить Россию?» иноагента Владимира Пастухова (Министерство юстиции Российской Федерации считает Владимира Пастухова иностранным агентом). 15 место занимает посвященный государству выпуск дерзкого альманаха «moloko plus», а 7-е — «Та самая “Новая газета”».
Присутствие этих и ещё нескольких подобных им изданий в списке — тоже абсолютно естественно. Помимо книг-убежищ читателям (причем чаще всего тем же самым читателям) нужны и книги, так или иначе осмысляющие актуальное. И здесь, пожалуй, примечательно лишь то, что массированное давление со стороны государства никак не сказывается на предпочтениях посетитетелей независимых книжных: они продолжают читать тех, кому привыкли доверять, невзирая на их иноагентсткий или иной рискованный статус.
Иными словами, повторюсь, нынешний список БИЛЛИ выглядит обнадеживающим островком нормальности. После мучительного и страшного кризиса первой половины прошлого года, тематически перекосившего в том числе книжную розницу, читатель вернулся в некоторую устойчивую точку доброжелательного и рефлексивного интереса к миру. Пропаганда, бесспорно, работает — у нас есть множество тому подтверждений, но в это пространство путь ей пока заказан.