47917
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Номер заявления о регистрации в РКН: 5007620042
Эта книга еще не вышла, расскажу о ней подробно позже, но уже сейчас покажу ее вам, чтобы вы взяли на заметку заранее. Издательство Corpus, как все мы знаем, редко берет русские тексты, а когда берет, все они удивительные и по-своему выдающиеся. "Суть вещи" Алены Алексиной не исключение - имейте в виду, совсем скоро нас ждет отличный русский роман.
А пока вот, что написали мы с Яной Вагнер для обложки этой книги:
"Представьте детектив, в котором и рассказчик, и жертва, и сыщик, и даже судья — Человек дождя. Шансов на победу у него в этом мире еще меньше, чем у нас, а всё же он делает то, что должен. У этой книги немало достоинств: отличная интрига и крепкий сюжет, но сильнее всего меня впечатлили именно главная героиня и точная авторская оптика. Отличная книжка, я читала взахлеб".
Яна Вагнер
"Героиня Алены Алексиной уязвима и беззащитна. Зло, которому она бездумно бросает вызов, казалось бы, неодолимо. Однако вопреки всему, вопреки самой надежде героиня вступает в битву — и одерживает победу, причем не только над злом, но и — в первую очередь — над собственными демонами, над своей уязвимостью".
Галина Юзефович
По приглашению Максима Мамлыги написала коротко о книге Александра Баунова "Конец режима" для проекта БИЛЛИ, освещающего бестселлеры независимых книжных магазинов. "Конец режима" - бестселлер московского "Пархоменко" (думаю, что не только его).
/channel/billybookmedia/378
Леонид Ярмольник из тех людей, с которыми моё поколение буквально выросло - от цыплёнка табака в "Вокруг смеха" до Руматы в "Трудно быть богом" Алексея Германа. Думаю, даже по фотографии видно, что это был очень счастливый разговор - о Стругацких (конечно же), о Набокове, Булгакове и (внезапно) о Цыпкине, о новом фильме Андрея Смирнова "За нас с вами", о застое и оттепели и о многом, многом другом.
https://youtu.be/20VI-sZk9tc?si=vzt4HVc0yetKhOR8
Для очередной лекции про Гарри Поттера в "Страдариуме" перечитала книгу Лоры Томпсон "Представьте шесть девочек", рассказывающую о легендарных сестрах Митфорд - светских красавицах, сумасбродках и аристократках эпохи между мировыми войнами. Меня интересовали фрагменты, касающиеся самой красивой из шести сестер, Дианы Митфорд, и ее мужа, главного английского фашиста Освальда Мосли (книга выходила в "Фантоме" несколько лет назад, а я писала о ней в "Медузе"). Нашла там замечательную цитату - когда-то делилась ею в фейсбуке, а потом забыла и вот снова вспомнила.
Писатель и критик Клайв Джеймс писал, что Мосли “любил Британию и ждал, пока она его призовет, не понимая, что главная причина любить Британию в том и заключается, что она не станет призывать ни его, ни кого-либо в его духе”.
Вот ведь как оно интересно работает. Думаю, что ж сегодня так плохо-то, вроде бы, ничего не случилось, и вчера было норм. А потом вдруг вспоминаю, что сегодня годовщина мобилизации и присоединения. Точка невозврата, после которой не то, что хорошо, а вообще хоть как-нибудь приемлемо стать уже не могло.
Читать полностью…
С начала войны многие ищут книги, которые как-то бы концептуализировали, осмысляли или на худой конец иллюстрировали происходящее с нами. Но почему-то никто не вспоминает книгу, которую я вспоминаю в этом контексте чаще всего - художественную и, как мне кажется, очень у нас недооцененную. Я говорю о "Падении Стоуна" Йена Пирса.
Йену Пирсу как писателю не повезло (ну, или сам виноват, тут как посмотреть) - он фактически раздвоился, распался на двух писателей, и один - посредственный - подмял под себя другого, выдающегося. Похожая история произошла с шотландцем Йэном Бэнксом - под этим именем он публиковал нежанровые книги (например, знаменитую "Осиную фабрику"), а если между "Йэном" и "Бэнксом" на обложке возникал инициал "М.", это сигнализировало читателю, что внутри - научная фантастика. Но все все равно путались.
Но вернемся к Пирсу. Он не предпринял даже этого нехитрого шага (добавить второй инициал), и как результат сам себе изрядно испортил репутацию. Есть Йен Пирс - автор утомительно-суетливых арт-детективов, в которых пара анти-харизматичных героев бесконечно гоняется по Италии за какими-то подделками под Леонардо (или, напротив, за настоящим Леонардо, поверх которого нехорошие люди нарисовали, ну, допустим, солнечный круг, небо вокруг). А есть Йен Пирс - автор "Перста указующего", "Сна Сципиона" (абсолютного сияющего шедевра) и вот как раз "Падения Стоуна".
Действие романа стартует в 1909 году, когда собственно Стоун - парвеню, нувориш и новоиспеченный лорд - странным образом выпадает из окна своего кабинета. То ли самоубийство, то ли несчастный случай, но дело не в этом - в завещании Стоуна указан внебрачный ребенок, о котором никто - в том числе безутешная вдова погибшего - ничего не слышал. И ребенка этого хорошо бы найти. История стартует как детектив, потом закладывает изящную петлю и переносит читателя на двадцать лет в прошлое, превращаясь в шпионский роман, сдвигается еще немного назад по временной оси и оборачивается "историей успеха", и, наконец, выносит нас в начало 1950-х, к красивой и поэтичной концовке, сводящей воедино все повествовательные слои, жанры и эпохи.
Это очень, очень хороший роман - сложно устроенный, умный, увлекательный и вместе с тем очень человечный, но я бы хотела отметить в нем другое. Вообще-то это роман о том, как весь мир вдруг, по большей части не отдавая себе в этом отчета, начинает работать на войну. Как за десятки лет до коллапса какие-то невидимые шестеренки вдруг приходят в движение и принимаются раскручивать маховик грядущей войны. Все начинается, как всегда, с денег, потом как бы сами собой, без единой направляющей воли, включаются спецслужбы, дипломатия, промышленность - и вроде бы никто войны на самом деле не хочет, но каждый по мере сил прокручивает колесики, огромная слепая махина со скрипом меняет курс и, понемногу разгоняясь, устремляется к точке невозврата.
Сегодня, когда я смотрю на то, как по всему миру, в самых разных его уголках вдруг выходят на поверхность силы, казалось бы, давно не уснувшие даже, а умершие, и начинают крутить маховики войны, я вспоминаю роман Йена Пирса. Прочитайте - он отличный и при всей своей горечи какой-то просветляющий.
Отвели с иноагентом Екатериной Михайловной душеньку, перемыли кости Боэцию, Джейн Остин, сёстрам Бронте и Дороти Сэйерс, заодно и чаю выпили. Записи, увы, нет, но впечатления незабываемые - вон и политологу Александру Баунову (на последнем фото в розовой рубашечке) весело. Договорились ещё где-нибудь в ближайшее время повторить, а то тема "Грозового перевала" осталась не раскрыта.
Читать полностью…
Ну, обложка как всегда. Впрочем, по сравнению с Transhumanism. Inc. вполне себе ничего (впрочем, это можно сказать о чем угодно). В продаже, говорят, через две недели, поштучно на ЛитРес, в подписке на Букмейте.
Читать полностью…
Людмила Улицкая в последнее время очень редко появляется на публике - даже виртуально. И вот 24 сентября она согласилась почитать в зуме вслух что-нибудь, чего душа попросит, для того, чтобы помочь фонду "Продвижение". Фонд этот помогает людям, передвигающимся на колясках в России, и если кто-то из вас видел наши пандусы, то вы понимаете, как это важно. Купить билеты можно здесь, все вырученные средства пойдут подопечным фонда.
Обратите внимание - российский фонд не имеет права и технической возможности принимать платежи с не российских карточек. Но купить билет с иностранной карточки можно - для этого нужно написать на номер +79254561937, там подскажут, как это сделать.
Только написала пост, как тут же Наташа Витько прислала свои прошлогодние фоточки из Парижа - вот, собственно, тот самый дом Николя Фламеля на улице Монморанси (ну, или дом, стоявший на месте его дома)
Читать полностью…
А вот так выглядел Фламель. Согласитесь, интересный у мужчины взгляд.
Читать полностью…
Что ж - значит, "Путешествие в Элевсин". Звучит оптимистичненько. Ну-ну, ужо почитаем.
Стали известны подробности новой книги Виктора Пелевина.
«Эксмо» объявляет название и дату выхода новой книги Виктора Пелевина. Роман будет называться «Путешествие в Элевсин» и появится во всех книжных магазинах страны уже 29 сентября. Традиционно продажи стартуют в единое время – 20:23 по Москве. Одновременно с печатной книгой произведение будет доступно в аудио и электронной версии в формате поштучной покупки книги в книжном сервисе Литрес и в формате подписки в Букмейте
Впервые книга Пелевина станет доступна по подписке одновременно с выходом печатной и электронной версий.
Не все знают, но чуть ли не главный вопрос прикладного поттероведения - что же случилось с родителями Гермионы. Одна из самых щемящих сцен в заключительной книге - это когда Гермиона, отправляясь на поиски крестражей вместе с Гарри и Роном, накладывает на своих родителей чары забвения, чтобы избавить их от тоски и боли в том случае, если с дочерью что-то случится.
Фанаты годами ломают копья, пытаясь выяснить, что же случилось после победы на Вольдемортом - смогла ли магия вернуть мистеру и миссис Грейнджер память, или уж если obliviate, значит, obliviate, ничего не попишешь. С одной стороны, в интервью сама Роулинг говорит, что, конечно же, родители вспомнят Гермиону и все будет хорошо. С другой - всем нам памятен случай Гильдероя Локхарта (в русском переводе Златопуст Локонс), которому чары забвения в финале второй книги сбросили память до заводских настроек. Вообще, чары забвения и их применение - сложная тема у Роулинг, есть о чем поговорить и подумать.
Завтра стартует мой курс по "Гарри Поттеру" в лектории "Страдариум" - будем говорить как раз о том, что в книгах Джоан Роулинг баг, а что - фича, и как увидеть в нашем любимом семинижии концептуально и композиционно целостное высказывание. Присоединяйтесь - завтра первая лекция, а потом еще четыре!
https://stradarium.ru/harrypotter
Посмотрела фильм Андрея Смирнова "За нас с вами" (хорошее кино, хотя как буквоед и зануда не могу не отметить, что со сценарием, как во всех уже, по-моему, современных российских фильмах, не все в порядке) и теперь не могу прекратить думать одну дурацкую мысль. В кадре на мгновение мелькает обложка книги, которую читает мать героини - и это "Возвращение в Брайдсхед" Ивлина Во на английском языке. Как роман, вышедший в Англии в 1945 году, попал в интеллигентную московскую семью в 1952-м? Мы, конечно, помним, что кое-какие иностранные книги в СССР просачивались сквозь железный занавес, но все же уже в 60-е и 70-е годы и, думаю, не так быстро. А тут практически новинка - и в столичной коммуналке... Загадка, право слово.
(Да, я в курсе, что это такое немножко "что ты видала при дворе? - видала мышку на ковре", но что поделаешь, профдеформация такая профдеформация)
Каждое утро я просыпаюсь, бужу сына, собираю ему ланчбокс в школу, целую у двери, наливаю себе кофе. А потом я читаю новости, и в меня заливается ежедневная доза боли. Страшнее всего, когда бомбят Кривой Рог - там у меня близкие люди, и Херсон - тот самый, что "с Россией навсегда" и "это наши люди". Но, честно говоря, бомбардировки Севастополя - счастливайшего города моей юности - не многим легче.
Такое нынче удивительное время. Если ты решительно против войны, против Путина, против обстрелов и убийств, ты, вероятно, должен радоваться прилетам по Крыму или Курску, а также любым - самым абсурдным - санкциям, бьющим по обычным людям. Если ты всей душой за "русский мир" и войну до победного, тебе полагается автоматически быть в восторге от притеснения ЛГБТ+ людей, уничтожения гражданской инфраструктуры в Украине и избиения беззащитного заключенного в тюрьме. Окей, может быть, не радоваться, но принимать как тягостную необходимость - в самом деле, какая уж тут победа, когда кругом геи, а в Украине людям тепло зимой.
Понятно, что это как бы такая временная конвенция - мы не критикуем "своих" и их решения, пока все не закончилось. Не надо раскачивать лодку, у нее и так дыра в днище. Но временные вещи очень часто оказываются такими живучими - нам ли, временно уступившим часть демократических институтов ради не допущения красного реванша, не знать. И вот как мы все со всем этим будем жить, когда оно правда - хорошо или плохо , так или иначе - закончится. Читайте, как сказала иноагент Екатерина Михайловна, в моей новой книге "Сложно". И это еще пока второй том не вышел - "Никак".
Однажды мне довелось выступать с докладом о современной русской литературе в семинаре, который вели Дмитрий Зимин и Евгений Ясин в Вышке - помню, какой огромной честью для меня это было. Дмитрий Борисович умер два года назад, Евгений Григорьевич - сегодня, а всё, что они строили всю свою жизнь, практически уничтожено. Одна надежда, что посеянные ими семена переживут зиму глубоко в почве, а после снова взойдут. Светлая память, Евгений Григорьевич. Спасибо за всё.
/channel/podosokorsky/26784
Примерно миллион лет назад меня позвали на конференцию региональных библиотекарей России в прекрасном городе Брянске. Я ехала без особых ожиданий, но опыт оказался абсолютно незабываемым и каким-то, я бы сказала, жизнеобразующим. Каких только историй я там не наслушалась. И про библиотеку в Забайкалье, добраться до которой можно только по "зимнику", а главная проблема, что истопник может запить, отопление же в здании только печное, - три печки, самим библиотекаршам, пожилым женщинам, самим не справиться. И про библиотеку в Архангельской области - в селе закрылось единственное предприятие, взрослые пьют, а дети прибились к двум молоденьким библиотекршам в библиотеку, многие там практически живут, а библиотекарши им книжки вслух читают. С тех пор думая о российской глубинке, всегда представляю эдакую темную карту с разбросанными по ней огоньками - библиотеками.
В Удмуртском селе Русская Лоза, где живет 60 человек, библиотеку решили закрыть, несмотря на протесты местных жителей, для которых библиотека - единственный центр притяжения, ни одного другого общественного здания в деревне нет. Русско-лозинцы борются за то, чтобы библиотека у них все же была, но для этого им нужна помощь. Если вы готовы помочь им спасти свою библиотеку, то вот реквизиты:
Счет получателя 40817810068783526799
БИК банка 049401601
Имя получателя Чубукова Валентина Николаевна
Оставьте подпись к переводу: «Для библиотеки от читателей „7х7"»
А саму душераздирающую и героическую историю библиотеки в Русской Лозе и борьбы за нее можно прочесть в медиа "7х7" - прочтите, производит сильное впечатление.
Не то, чтобы я планировала ее читать, но Айзексон, конечно, выдающийся биограф. И про книжку столько разговоров, что можно только порадоваться тому, что она все же выйдет на русском.
/channel/Corpusbooks/1850
Совсем скоро в издательстве "Live Books" выйдет роман Шан Хьюз "Перл" в переводе Дарьи Ивановской. Это замечательный роман о детской утрате и о том, как из нее потом вырастает целая жизнь, о тонкой грани между волшебством и безумием и о том, что хорошо не станет, но может стать лучше. Я обязательно напишу об этой книге еще несколько раз подробно, попозже.
И вот в этом романе об исчезнувшей маме я вдруг нашла самое физиологически точное описание состояния, в котором пребывала целый год - начиная с 24 февраля и примерно до нынешней весны. Каждое утро в миг максимальной беззащитности между сном и явью я не помнила, где я и что происходит. В этот миг я не помнила ни о войне, ни о разрушенных городах, ни о разрушенной жизни. Я как будто бы проснулась за пять минут до будильника в собственной квартире, мне нужно собрать одного ребенка в школу, другого в университет, выпить кофе из любимой чашки, бежать куда-то по делам. А потом я все вспоминала - и на меня разом наваливалась боль.
Я боялась пробуждений, боялась этой боли, я мечтала, чтобы боль исчезла, и стыдилась этого желания как предательства. Внутри собственной головы я называла эти моменты "выпить ежедневную дозу яда" и ни с кем их не обсуждала, считая, что это какой-то мой собственный изъян, индивидуальный сбой программы.
А потом я прочла Шан Хьюз и поняла, что я не одна.
"Забыть — не самое страшное. Помнить — тоже. Самое страшное — это когда ты забыла, а потом вдруг вспоминаешь. Это ловушка. Ты забываешь на миг, на день, на неделю, на месяц — а когда вспоминаешь, это всегда происходит одинаково. Воспоминания вливаются в лимфатическую систему, и ты вспоминаешь боль. И какая-то часть тебя думает: может, с этой болью уже можно что-то сделать? Это предательство. Себя за такое ненавидишь".
Дружочки из "Букмейта" и "LiveBook" доверили мне начитать эту книгу для аудио, так что когда она выйдет (уже совсем скоро), вы услышите ее моим голосом. Когда дойдете до этого места, знайте - я говорю о себе.
Сейчас, кстати, я привыкла, и утро больше не застает меня врасплох. Я все помню и больше не забываю. И честно сказать, даже не знаю, что лучше.
Это святой Манвел из армянской рукописи XII века в Матенадеране. За прошедшие полтора года Армения была ко мне - ко многим тысячам людей, уехавших из России - добра как ни одна другая страна. И благодарность и любовь мои трудно выразить словами.
Нет конфликтов, в которых с одной стороны были бы сплошь демоны, а с другой - безгрешные овечки. Всё и всегда "не так однозначно". История Карабаха - сложная история. Но в тот момент, когда одна из сторон начинает бомбить мирный город, это становится неважно. И потому сегодня моё сердце - с Арменией и Арцахом. Дорогие мои друзья и подписчики из Армении, просто знайте - я с вами.
Иван Алексеев, Noize MC, объявленный в России иностранным агентом, на мой взгляд, один из важнейших российских поэтов сегодня - и парадоксальным образом один из самых для меня близких. А ещё он аномально много читает и очень классно о прочитанном думает и говорит. Мне было очень важно услышать, что Иван считает для себя ценным и нужным в нашей общей культуре, от которой он сегодня оказался временно, я надеюсь, и сугубо географически оторван. А ещё о том, как растить детей русскими читателями вне русской языковой среды.
https://youtu.be/IcHwOzG1Mxw?si=qptuprCNtdYlAhY7
Ну, и Сагалассос уж тоже покажу - просто потому что красиво.
Читать полностью…
Не все знают, что Николя Фламель, персонаж первой книги о приключениях Гарри Поттера (там он, если помните, выведен в качестве создателя философского камня), фигура вполне историческая. Он жил в XIV веке во Франции, был книготорговцем и алхимиком. Его дом (ну, или дом, построенный на месте того дома, в котором они с супругой жили) до сих пор можно наблюдать в Париже, на улице Монморанси.
Однажды в руки Фламелю попал странный манускрипт, написанный частично на греческом, частично на латыни, а частично на арамейском. С первыми двумя языками Фламель справился сам, а вот специалиста по арамейскому ему пришлось искать в Испании, поскольку во Франции живого еврея встретить было тогда затруднительно. Под видом паломничества к Сантъяго-де-Компостела Фламель посетил пару ученых талмудистов, с помощью которых сумел прочесть заветный манускрипт и обнаружить в нем инструкцию по изготовлению философского камня. Которой, разумеется, незамедлительно воспользовался.
Фламель действительно прожил достаточно долгую (особенно по тем временам) жизнь, однако по-настоящему интересным его существование становится, так сказать, post mortem. Начиная с XV века Фламеля периодически видят разные люди - кто-то встретился с ним в подземной мастерской в центре Парижа, кто-то столкнулся с ним во Французской опере, кто-то получил записку от его жены.
Одно из самых интересных свидетельств посмертной жизни Николя Фламеля оставил еще один мой любимчик - путешественник, ученый, авантюрист и мистик XVII века Поль Люка. Я познакомилась с Люка (нет, не лично, он, кажется, все же по правде умер), читая статью об античном Сагалассосе в Турции - одном из самых волшебных и зачарованных древних городов в мире, руины которого первым из европейцев обнаружил, описал и атрибутировал Поль Люка. Мы провели в заснеженном Сагалассосе последние довоенные выходные, поэтому, как вы понимаете, он занимает в моем сердце особое место - но это к делу не относится.
Так вот, Поль Люка в своих мемуарах описал диковинную встречу с двумя путешественниками, которые клялись, что буквально за пару недель до этого расстались с Николя Фламелем и его женой в Индии. По их утверждениям, Фламели чувствовали себя превосходно, выглядели молодо и свежо, а собственную смерть они инсценировали для того, чтобы сбежать из Парижа, не привлекая внимания инквизиции.
Тут, пожалуй, будет уместно заметить, что в путешествиях по Турции, Египту и Ближнему Востоку компанию Полю Люка составлял сириец-маронит по имени Ханна Дияб. Дияб явно был абсолютно очарован Люка и позднее описывал его как человека не только ученого и бесстрашного, но и сведущего в магии. Так что, возможно, друзья Фламелей тоже были люди непростые и встретились на пути Люка неслучайно.
Ну, а про этого самого Дияба в свою очередь нужно знать следующее: именно с его слов французский архивариус и филолог Антуан Галлан уже в начале XVIII века записал большую часть сказок "Тысячи и одной ночи", положив тем самым начало европейской арабистике.
Конечно же, жемчужиной рукописи Галлана стали две самые известные сказки - про Алладина, а также про Алибабу и сорок разбойников. Тонкий нюанс состоит в том, что ни в одном из арабских первоисточников этих сказок нет, так что вероятно Ханна Дияб их просто придумал.
Думала просто рассказать вам про Фламеля, а получилась очередная моя история с множеством имен собственных, без морали и даже без красивой завитушки на конце, но я почему-то не могла ею с вами не поделиться.
Дорогие берлинцы и сочувствующие, 16го сентября у вас с лекцией любимая подруга и иноагент, антрополог Александра Архипова. Приходите!
/channel/anthro_fun/2407
Ну, и последняя (честно - завтра начну рассказывать обо всем на курсе и перестану истязать вас мальчиком-волшебником) история про Гарри - вернее, не столько про него самого, сколько про его эээ... ниспровергателей.
/channel/stradarium1/559
Алексей Поляринов замечательно пишет об "Осени в Санкт-Петербурге" Дж. М. Кутзее. Позанудствую еще немножко - нашла в самой книге мелкий фактологический заусенец: у Кутзее там в 60-е годы XIX века в России девочки из простых семей в обязательном порядке ходят в школу. Но вообще роман отличный - и как раз недавно вышел в издательстве "Дом историй" после долгого перерыва.
/channel/Polyarinov/342
Всё, что вы не хотели знать о новом учебнике истории для старшеклассников.
https://www.kommersant.ru/doc/6187400?from=glavnoe_2