47917
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Номер заявления о регистрации в РКН: 5007620042
(Продолжаю читать Баунова) А ведь в эту компанию определённо просится португальский диктатор Салазар! Последние два года своей жизни он, почти парализованный и выживший из ума, провёл в твёрдом убеждении, что продолжает управлять страной, что всё идёт, как прежде, и даже богомерзкие америкашки не высаживались на Луну. Иммерсивный спектакль полуживому тирану обеспечивали его собственные приближённые и фактический преемник. Прямо бродячий сюжет, ей-богу.
Читать полностью…
С неослабевающим интересом читаю книгу Александра Баунова "Конец режима" о завершении трёх европейских традиционалистских диктатур - Салазара в Португалии, Франко в Испании и "Чёрных полковников" в Греции. И вот о чем думаю. Есть огромная разница между историческими книгами, написанными "с намёком", и теми, которые в самом деле посвящены описываемому предмету.
Первые в действительности обращены к современности, и история в них выполняет роль латинских exempla - поучительных притч, прозрачных аллюзий и примеров, которые при случае хорошо ввернуть в проповедь. Самый характерный образец из недавнего - это, конечно, "Империя должна умереть" Михаила Зыгаря, многим полюбившаяся, а меня глубоко разочаровавшая именно этой своей интенцией свести всю историю последних предреволюционных десятилетий к набору параллелей с днём сегодняшним, прямолинейных и оттого неточных.
Вторые - подлинно сосредоточенные на своём периоде и его героях книги - поворачиваются к современности если не спиной, то во всяком случае боком. И хотя задаваемые автором прошлому вопросы порождены актуальным состоянием мира (как учат нас историки Школы Анналов, по-другому и не бывает), нащупывание непосредственных аналогий не входит в авторскую задачу.
И парадоксальным образом эти вторые не только живут дольше, переживая "подмигивания" в сторону быстротечной сиюминутности, но и в моменте воспринимаются (мной, во всяком случае) куда "злободневнее", оставляя пространство для читательского не сотворчества, но со-думания, со-анализа, со-сопоставления.
Так, к примеру, завуалированно диссидентские книги Натана Эйдельмана про декабристов, восхищавшие своими смелыми параллелями современников, сегодня читаются с усилием. А его же куда менее политизированная (и потому куда менее популярная в годы публикации) "Грань веков" жива-живехонька. К слову сказать, и со "Всей кремлёвской ратью" Зыгаря та же история - написанная "по-честному", она сегодня смотрится куда свежее более поздней "Империи".
С огромным удовольствием отмечаю, что "Конец режима" Баунова - из второй, подлинно исторической категории. Именно поэтому порождаемые этой книгой мысли куда глубже и больше тривиального "ну прям как у нас" или "ой нет, это не как у нас".
А заодно, конечно, это всё в очередной раз показывает изначальную ничтожность и ущербность ироничного эзопова языка, экспресс-освоением которого мы все сейчас так гордимся. Только сказанное прямо и всерьёз имеет шансы пережить своего создателя.
Смерть в Фейсбуке
2 года назад скончалась не очень известная писательница любовных романов Сьюзан Мечен (Meachen). Покончила с собой, как сообщила дочь ее в Фейсбуке. Этому способствовали намеки на травлю (из переписки с ее коллегой). Дочь начала собирать деньги на похороны, а еще набирать волонтеров для работы с незаконченным романом.
Все бурно обсуждали вопрос о буллинге, который привел к суициду, выразили соболезнования, собрали денег на похороны и даже сборник рассказов в память о ней.
И вот на днях Сьюзан пишет в Фейсбуке, что она жива. Суицида не было, буллинга тоже. Кажется, и дочери не было (в качестве автора поста). Это она все сделала сама, а еще присоединилась к хору выражающих сочувствие под псевдонимом.
Объясняет она это СМИ тем, что у нее был нервный срыв. И "семья ее приняла такое решение". Однако ряд журналистов считает, что это была попытка нажиться на публичном трауре и раскрутить свой роман.
Я бы здесь обратила вот на какой аспект: все - друзья, знакомые, фанаты -поверили посту "дочери" в Фейсбуке. Сюда по всему, никто не пытался ничего проверить. Тексты в Фейсбуке (заявление о смерти, горевание, траур) являются более "предпочитаемой реальностью", чем реальность физического мира (грубо говоря, можно было поднять трубку и проверить, физически попытаться прийти на похороны, но никто этого не сделал).
По Нилу реально плавают фелуки с наклонённой назад мачтой, а солнце садится в пустыню на западном берегу, за Долину Царей, прямиком в царство мёртвых. Всё же советское детство, в котором ни у кого не было даже маленького призрачного шанса увидеть всё это своими глазами, сделало нам царский подарок на всю жизнь: постоянное острое ощущение чуда в путешествии - как будто попал внутрь до дыр зачитанной книжки или картинки, висевшей когда-то над кроватью. Оно есть, оно в самом деле существует! А раз так, то может, где-то есть и Нарния, и Средиземье, и планета Гиперион... Грань между фантазией и реальностью размыта - в этом и сила, и слабость нашего поколения. Часто об этом думаю, только какой из этого следует вывод не знаю.
Читать полностью…
По ссылке внизу можно сделать предзаказ вот такой моей книги. Хотя обложка и содержание выглядят так, будто все делалось прямо сейчас, по следам горячих событий, это работа последних почти четырех лет, учитывая время на подробное ознакомление с материалом в виде книг, сотен часов видео (ресурс, мало доступный прежним авторам), документов на сайтах иностранных учреждений, и аналоговых документов в архиве МИД России.
По жанру это плутарховское параллельное жизнеописание, но не людей, а трех обществ — испанского, португальского, греческого — во время перехода от диктатуры к демократии, который там случился почти одновременно, и в годы, которые этому переходу предшествовали. Это и сорок лет одиночества (столько их было в Испании, и Португалии, в случае Греции — семь), и осень сразу нескольких патриархов и убийство дракона, но исключительно на документальном материале. Но и без людей не обошлось, куда без них.
Гносеологические это строгая книга, где самые очевидные версии событий приняты как наиболее вероятные. Одновременно она полностью противоречит той дурной русской традиции (к счастью, начавший уходить), где чем скучнее, тем солиднее, интересно писать — не барское дело, кому надо продерутся, а за пределами области скуки сразу разверзается мир безответственного фантазирования . Те кто следит за современной западной академией и лучшими книгами на русском языке, знают, что это давно не так: мир преодолел различие между художественной (для удовольствия) и не художественной (для знания) прозой, и вернулся к почти античному представлению о литературе, где умение получать чувственное удовольствие от исследования реальности было общим и само собой разумеющимся. Ну и разумеется, для жителей и политиков авторитарных стран, которые склонны примерять такие вещи на себя, это книга-аналогия, книга-инструкция и даже книга-предостережение. В частности, жителям посткоммунистического востока Европы и России книга должна помочь выйти из круга аналогий связанных с падением коммунистических режимов — ведь все три рассмотренные на ее страницах консервативные диктатуры, подобно нынешним и в отличие от советской, исправно снабжали своих граждан джинсами с колбасой и держали границы открытыми.
Книга адресована больше тем, кто читает по-русски, на английском, испанском, португальском и греческом об этих событиях и их героях написано несопоставимо больше. Международный вклад этой книги можно усмотреть в том, что практически нет работ, которые рассматривают все три перехода вместе, хотя они происходили одновременно, а режимы, начавшиеся по-разному, эволюционировали сходным образом, но закончились по-разному — один в результате революции, другой — договорной демократизации «со сделкой», третий — проваленной военной авантюры.
Вероятно, соединить в одной книге про все три перехода (от которых, всех трех, Хантигтон считает свою третью волну демократизации) мешала не часто встречающаяся комбинация языков для чтения, включая русский, который дал мне возможность оценить позицию и роль СССР — второй сверхдержавы того времени. Здесь, кроме прессы, тогдашних советских книг (включая пропагандистские) и документов, помог крайне полезный разговоры с бывшим министром иностранных дел России Игорем Ивановым, который в молодости служил дипломатом в советской миссии в Мадриде, открывшейся накануне смерти Франко, был свидетелем, хроникером, и, в том что касается изменений советской позиции, участником событий. Так что короткая английская версия книги, если в ней появится нужда, будет касаться этого, мало известного в мировой науке и документальной литературе аспекта событий. А для читающих на русском — это, судя по всему, первая книга о том, как три консервативные диктатуры, одновременно противостоящие западным ценностям и коммунизму, превратились в современные демократии — со своими, разумеется, особенностями.
https://www.ozon.ru/product/konets-rezhima-kak-zakonchilis-tri-evropeyskie-diktatury-819883925/?sh=mDkuR7Uo-A
Любой подводящий итоги уходящего года ступает тем самым на почву даже не зыбкую, а прямо-таки горящую. Личные итоги подводить не буду - какие уж тут итоги, горе сплошное (из полезного, пожалуй, только одно - экспресс-курс ярости, ненависти, беспомощности, но еще и смирения, принятия, благодарности). Книжно-индустриальные итоги тоже воздержусь подводить – подводила их, извините за оксюморонность, весь год, в режиме реального времени, и тоже порадовать нечем (цензура, подорожание, уход правообладателей – короче, ох).
А вот итоги сугубо книжные все же подведу - не прерывать же без малого десятилетнюю традицию. Ну, и вообще, давайте поиграем в книжную рубрику "Вечернего Урганта".
Начну с русской литературы, для которой уходящий год удивительным образом оказался не так уж и плох (в скобках оговорюсь: литература - искусство медленного реагирования, в 2022-м мы пожинали то, что было посеяно два-три года назад, поэтому удивляться не стоит: думаю, провал увидим через пару лет, если, даст бог, нынешние раны хотя бы начнут затягиваться).
Главная, на мой взгляд, русская книга года - "Лисьи Броды" Анны Старобинец. Писала о ней столько, что невозможно уже повторяться, а если вы до сих пор не прочли, то вот вам и план на каникулы.
Но вообще важнейшее, что было в уходящем году для меня лично – это много, прямо МНОГО новых имен и новых книг от писателей поколения 30-летних.
Главное новое имя для меня - Ася Володина, чьи романы «Протагонист» (он лучше) и «Часть картины» (тоже хорошо) в моем персональном рейтинге занимают уверенное второе место после "Бродов". Очень, очень много таланта – прямо невооруженным глазом видно.
Неплохой, крепкий роман Михаила Турбина «Выше ноги от земли» (писала о нем буквально только что).
Очень интересная Екатерина Манойло, «Отец смотрит на запад» - с важной для меня постколониальной, локальной тематикой.
Сразу три (!!!) за один год книги у махачкалинца Ислама Ханипаева – «Типа я» и «Большая суета» (отличный «русский Бакман», смешной, горький, трогательный, мастеровитый) и «дагестанский детектив-нуар» «Холодные глаза» - все же более дагестанский, чем детектив-нуар, но в любом случае неплохо, самобытно и с каким-то очень легким писательским дыханием.
Из тех, кого мы уже знаем по прошлым годам, хотела бы отметить «Сезон отравленных плодов» Веры Богдановой, совершенно замечательный, одновременно и умный, и эмоциональный.
Прекрасный «Харассмент» Киры Ярмыш, немного затерявшийся на фоне общего ужаса начала войны, но от этого не менее классный. Теперь уже, наконец, совершенно понятно, что Ярмыш – настоящий серьезный писатель, а не просто «пресс-секретарь Навального», как говорили после "Невероятных происшествий в женской камере №3".
Очень хорошая «Степь» Оксаны Васякиной – пожалуй, «Рана» мне понравилась больше, но, возможно, дело просто в том, что «Рана» была очень новой и необычной, а «Степь» все же немножко в том же духе.
Новую повесть Александра Пелевина «Гори огнем» мне, по понятным, думаю, причинам психологически было непросто заставить себя прочесть (вот и мне стало сложно отделять автора от его произведения, увы), но вообще-то она очень и очень достойная – хотя, как мне показалось, автор в какой-то момент решил ее не столько закончить, сколько прекратить.
Ну, и в заключение совсем уж пунктиром – хороший «Оккульттрегер» Алексея Сальникова (в моем персональном рейтинге, пожалуй, уверенное второе место после «Петровых»). Многие были в восторге от «Саша, привет!» Дмитрия Данилова – я скорее нет, но это как минимум любопытно. «Чагин» Водолазкина меня несколько разочаровал, но я знаю тех, кому понравилось - и это тонкие, умные читатели. Ну, и, наконец, «Пелевин этого года», «KGBT+» многим, напротив, не понравился, а я прочла с радостью и внезапной благодарностью – как по мне, то, что надо.
Словом, потерянный для жизни и радости, для русской литературы 2022-й парадоксальным образом потерян не был. Неплохой год – не лучший, пожалуй, но и определенно не худший.
На этом пока все – про переводную постараюсь написать в следующем посте, возможно, уже после Нового Года.
Ещё одна штука про "Снежную королеву", которую я заметила, пока готовилась к подкасту. Сказку Андерсена часто сравнивают (и мы в подкасте сравним, чего уж) со сказками Клайва С. Льюиса. Однако в действительности между ними есть фундаментальнейшее различие.
Все, думаю, помнят, что герои Льюисовской "Нарнии" проживают в платяном шкафу целую жизнь, а когда вываливаются наружу, обнаруживают, что в нашем реальном мире за это время прошло лишь несколько секунд, и экскурсанты всё ещё стоят за дверью пустой комнаты.
А вот в "Снежной королеве" временные потоки устроены прямо противоположным способом. Герда, вроде бы, проводит во дворце Снежной Королевы всего несколько минут - ровно столько, сколько нужно для того, чтобы расколдовать Кая. Но когда дети выходят наружу, они обнаруживают, что Северный Олень за это время успел обзавестись семьёй, ворон умер, принц и принцесса "уехали в чужие края" (очень, кстати, интересно, с чего бы - революция? дворцовый переворот? охота к перемене мест?), а Маленькая Разбойница превратилась из девочки в молодую женщину.
Героиня, с которой произошло нечто похожее, таким образом, это вовсе не Люси, а Эннея из "Гипериона" Дэна Симмонса. Именно она входит в Гробницы Времени девочкой и девочкой же выходит, в то время как снаружи проходит несколько десятилетий. Не уверена, что Симмонс имел это в виду (честно сказать, почти уверена, что нет), но эта параллель кажется мне очень интересной и какой-то многообещающей. Отложу эту мысль на будущее, чтобы подумать её "после войны".
Татьяна Трофимова в моём любимом канале "Последние семь лет" с несколько разочаровывающей поспешностью (эх, сколько ж ещё туда можно было уместить историй, а я бы читала и читала!) рассказывает, как и чем закончилось "мрачное семилетие" - последние (и самые ре- и депрессивные) годы правления Николая I. Что ж, давайте засчитаем этот финал прекрасного проекта за новогоднее пожелание - чтобы наши "последние семь лет" всё же оказались покороче. Ну, и если вы не читали Танин канал весь этот год, то у вас есть прекрасная возможность отлистать к началу и прочесть неторопливо и с удовольствием. Заранее зная, что оно непременно кончится.
Читать полностью…
Путин подарил участникам «неформального саммита СНГ» девять колец
ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА
Участвовавшие в «неформальном саммите стран СНГ» главы государств получили от Путина в подарок к Новому году перстни с символикой СНГ, сообщил белорусский телеграм-канал «Пул Первого», который называют близким к Лукашенко.
«Девять клубных колец подготовили специально к неформальной встрече лидеров СНГ. На них — поздравления к Новому году», — говорится в сообщении.
В «саммите», который состоялся 26 декабря в Санкт-Петербурге, принимали участие Владимир Путин, Александр Лукашенко, президент Азербайджана Ильхам Алиев, премьер‑министр Армении Никол Пашинян, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, президент Кыргызстана Садыр Жапаров, президент Таджикистана Эмомали Рахмон, президент Туркменистана Сердар Бердымухамедов и президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев.
В петербургском книжном «Подписные издания» соблюдают требования закона об «иноагентах», но одновременно выражают свое несогласие с ним.
Отметим, что в пленке и с маркировкой теперь продают и «Новую газету»: в ней напечатано стихотворение Дмитрия Быкова. «Новая» возобновила выход: в печати появился ее первый после 28 марта номер.
В газете также представлен перечень рекомендуемых ютюб-каналов: 8 из 16 в нем отмечены «иноагентской» пометкой.
Написала для медиа-иноагента про роман Михаила Турбина "Выше ноги от земли" - несовершенный, но живой.
https://meduza.io/feature/2022/12/24/vyshe-nogi-ot-zemli-debyutnyy-roman-mihaila-turbina-o-potere-rebenka
Прекрасная новость - лауреатом премии "Просветитель" в номинации "Гуманитарные науки" стал мой любимый Михаил Майзульс за мою любимую (и многократно рекомендованную в самых разных медиа) книгу "Воображаемый враг" - нужнейшую, актуальнейшую и в то же время начисто лишенную навязчивых подмигиваний и натужных аллюзий. От всей души поздравляю Мишу с наградой - ура!
Ну, и позволю себе напомнить мое летнее еще интервью с Михаилом Майзульсом в медиа-иноагенте, взятое как раз в связи с этой книгой.
https://meduza.io/feature/2022/06/25/obrazy-nenavisti-chasto-sozdayutsya-dlya-togo-chtoby-ukreplyat-lyubov
В очередной раз на канале "Мягкая сила" предлагаю альтернативу школьным "Разговорам о важном". Герои России - это вот такие люди, например, а не то, что все подумали. (Заодно повод вспомнить одну из любимейших моих книг - "Водителей фрегатов", которую обожали в детстве и мой отец, и я, и мои сыновья, и чудеснейших "Братьев Бестужевых" Эйдельмана, с которых началось мое без малого десятилетнее увлечение декабристами).
Читать полностью…
Коллеги из "Кинопоиска" предложили написать про Фандорина 25 лет спустя. Когда ж я от такой возможности отказывалась!
https://www.kinopoisk.ru/media/article/4007212/
Внезапно поняла, что, конечно, и повесть Ольги Славниковой "Бессмертный", и фильм "Гудбай, Ленин!" восходят к единому сюжетному инварианту - главе "Последыш" в "Кому на Руси жить хорошо".
В "Бессмертном" Славниковой уже после распада СССР родные, боясь травмировать давно парализованного "персонального пенсионера" и потерять таким образом его "персональную пенсию", разыгрывают для него якобы продолжающуюся за пределами квартиры советскую жизнь.
В "Гудбай, Ленин!" то же самое проделывает сын властной коммунистки-пенсионерки из ГДР. Он обманывает престарелую мать, создавая иллюзию неизменности социалистического уклада, в то время как в действительности Германия уже давно едина, а о социализме все и думать забыли.
Ну, и "Последыш" Некрасова, в котором и наследники, и крестьяне разыгрывают для старого помещика крупномасштабный спектакль о как будто бы длящемся в России крепостном праве, - ровно тот же сюжет.
Можно вспомнить еще, конечно, "Шоу Трумана", но там все же речь идет о более глобальной инсценировке. А вот именно поддержание видимости ушедшей эпохи ради того, чтобы не встревожить старика, - это, кажется, некрасовское ноу-хау.
Начала читать расхваленный роман Cloisters Кэти Хейз, про который Guardian пишет, что буквально новая Донна Тартт народилась. Очень хотелось чего-то плотного и настоящего, с музыкой текста и при этом с историей. Ну, в общем, точно не Донна Тартт - возможно, нормальный крепкий романчик там со временем и соберётся, но я этого, боюсь, так и не узнаю. И как-то с прискорбием отмечу, что мы вот на русскую современную литературу жалуемся, а в англоязычной, меж тем, такого вот приличного, добротного литературного евроремонта в последнее время всё больше, а Донн Тартт всё меньше.
Ну, или, просто у меня кризис профессиональной идентичности, ощущение распада и умирания всего, что было мне ценно, и вообще старость. Это, кстати, весьма вероятно.
Не верю в возможность перемирия и отдельно не верю в искренность и добрые намерения авторов, так сказать, идеи. Но внезапно мысль о том, что сутки просто никого не будут убивать, показалась мне неотразимо, почти болезненно притягательной. Такая простая, органическая вещь - всего-то сутки без убийств и обстрелов - вдруг представляется какой-то сказочной, недостижимой фата-морганой. Странные времена, прОклятый год.
Читать полностью…
История как бы про литературу, а на самом деле про преимущество виртуального перед реальным.
Читать полностью…
Я всё время думаю, что если бы я выбрала эту жизнь, если бы я её хотела, если бы не постоянная фоновая боль из-за войны, уходящий год мог бы быть офигенным. В нём было много моря и тепла (больше, чем когда-либо в моей жизни), много родных, друзей и близких, ставших ещё ближе и роднее, хотя казалось бы, куда уж. Очень много пронзительной, окончательной и какой-то спасительной ясности. Много - бесконечно много - впечатлений. Много перемен.
Но вот Новый год мы встречаем как всегда - на новом месте, но с самыми старыми, самыми близкими друзьями. С ёлкой, с "Щелкунчиком", оливье, мандаринами и тем же новогодним печеньем, что и год, два, три года назад. Держимся за это всё в мире, где, казалось бы, ничто не осталось по-прежнему.
Спасибо всем, кто был в этом году рядом - реально, виртуально, мыслями. Спасибо тем, в ком не ошиблась, и тем, кто не ошибся во мне. Пусть Новый год будет хоть немного лучше уходящего - кажется, это довольно скромная, умеренно амбициозная надежда. Всех обнимаю - и самые нежные новогодние пожелания от всей нашей семьи.
Мира нам всем, свободы и справедливости поскорее. И снова жить ту жизнь, которую мы сами хотим. Сами выбираем.
Книга, которую я очень, очень жду. Предзаказ уже открыт!
Читать полностью…
А вот и собственно подкаст, посвященный "Снежной королеве" - последний в этом году, очень утешительный, как мне кажется. Не переключайтесь - год заканчивается, но сезон нет, будет еще два выпуска!
https://meduza.io/episodes/2022/12/30/v-kontse-takogo-goda-osobenno-hochetsya-skazki-sovetuem-perechitat-snezhnuyu-korolevu-i-rasskazyvaem-chem-andersen-mozhet-uteshit-nas-segodnya
#Николай_I
Гомеопатия против гриппа и железного здоровья
18 февраля 1855 года 58-летний Николай I внезапно умер. Новость повергла в шок абсолютно всех. Как же так, отличался недюжинным здоровьем и только на днях проводил смотр новых батальонов, отправляющихся в Крым на войну. По столице поползли слухи, что императора отравили. В науке эта история рассказывается не лучше: якобы Николай испытывал стресс от военных неудач и не видел хорошего выхода из сложившейся ситуации, а потому, будучи серьезно простуженным, самоубийственно поехал в мороз на смотр в легком плаще в открытых санях. Между этими двумя крайностями, однако, уместилось много интересных деталей, по отдельности даже забавных, но вместе способных создать патовую ситуацию.
Для начала, зимой 1855 году в Петербурге развернулась эпидемия гриппа. При этом многие не придавали ей особого значения, поскольку одновременно в разных местах вспыхивала холера, а бытовало мнение, что двух зараз в одно время быть не может. Так или иначе, 27 января Николай то ли простыл, то ли заболел тем самым гриппом, вполне отлично существовавшим на фоне холеры. Кашлял, чувствовал «некоторое стеснение в груди», боль в спине, но, едва попустило, поехал на маршевый смотр новых батальонов. Учитывая, что наблюдавшие врачи говорили об «упадке деятельности» в одном из легких, прокатиться с ветерком по забористой питерской зиме на фоне долеченного ОРВИ при еще не изобретенных антибиотиках было сильно спорным решением.
Выбор врачей и их рекомендации — еще одна интересная деталь. Мартын Мандт, который лечил Николая на протяжении пятнадцати лет, практиковал «атомистический метод». Обычно говорят, что это гомеопатия, но методы Мандта критиковались и гомеопатами тоже, которые уверяли, что при параличе легких надо было давать рвотный камень и растительный уголь, но этого сделано не было. Что касается врачей, практиковавших более доказательный подход, в тот момент наибольшей известностью пользовались Николай Арендт и Николай Пирогов. Про последнего известно, что в это время он практиковал военно-полевую хирургию в Севастополе, но Аренд лечил аналогичную простуду у Николая когда-то. Тем не менее, в этот раз все произошло без их участия. Филипп Карелль, второй врач в этом деле, был учеником Мандта.
Наконец, богатырское здоровье Николая оказалось сильно преувеличенным. Как минимум, он страдал от головокружений, повышенного давления, болей в ногах и спине и всех сезонных заболеваний, которые проносились по Петербургу. Плюс к этому в его жизни существовал ряд фобий: после пожара в Зимнем дворце он не переносил запах дыма, а кроме того, отказывался больным ложиться в постель и спал на походной раскладушке, укрываясь шинелью. В придачу к этому врачи имели дело с непростым характером. Образ богатыря создавался Николаем сознательно для других, но отчасти он обманывал и самого себя, каким-то образом связывая железное здоровье со своим великим предназначением. В итоге за несколько часов до смерти даже сам он был, кажется, совершенно не готов к такому повороту.
Сегодня мы понимаем, что недолеченный грипп, питерская зима, спорные врачебные методы и пренебрежение даже этими рекомендациями, замешанное на представлении о собственном величии, — сочетание с большим потенциалом. Но дальше этот снежный ком стал обрастать традиционным хаосом. 18 февраля, когда Николай умер, в газете был опубликован отчет о состоянии здоровья государя, который страдает от лихорадки. Бальзамирование по предложенному им самим методу не удалось, при попытке исправить все стало еще хуже, после чего гроб решили просто закрыть, ничего не объяснив. По итогам, поверить в то, что патовая ситуация может сложиться просто из череды дурацких мелких решений, современникам оказалось сложнее, чем впасть в привычную конспирологию. Тем более что в пылу этого бардака Мандт, врач Николая, решил покинуть Россию — впрочем, когда толпа грозит разорвать на части, никаких других причин уже не надо.
Почитать:
Воспоминания фрейлины Анны Тютчевой о смерти Николая I
Потихоньку начинаю подводить итоги - вот краткая видео-версия.
https://youtu.be/zefRQ68G_HU
Девять людям Средиземья? Никогда не думала, что толкиеновские метафоры на наших глазах начнут реализовываться с такой неприятной буквальностью. (Если кто забыл, "Медуза" - медиа-иноагент).
Читать полностью…
Обычно мы с Александром Серапионовым живем душа в душу, но тут немножко поспорили - о "Детстве. Отрочестве. Юности" Льва Толстого, которые мне при перечитывании показались бледной тенью будущего великих толстовских текстов. Я аккуратно нападаю, Саша ловко защищается - вернее, защищает. Слушайте в медиа-иноагенте - ну, или в любом другом источнике подкастов.
https://meduza.io/episodes/2022/12/23/detstvo-otrochestvo-yunost-lva-tolstogo-nastoyaschiy-seans-psihoterapii-kak-eti-povesti-pomogayut-ponyat-podrostkovoe-povedenie
❄️ Книжная подборка от Галины Юзефович VS «Разговоры о важном»
Сегодня под «героями России» понимают преимущественно военных и политиков – именно их навязчиво рекомендуют современным детям и подросткам в качестве ролевых моделей. Однако куда полезнее и важнее познакомить ребенка с теми героями, которые развивали в нашей стране культуру и науку, стремились к справедливости и строили мирную жизнь.
Книги об этих людях – в очередной подборке литературного критика Галины Юзефович👇🏻
🔺«Что придумал Шухов»
М.: Арт-Волхонка, 2016.
Возраст: 7+
Удивительной красоты стеклянные перекрытия ГУМа, величественная Шуховская башня на Шаболовке в Москве, купол отеля «Метрополь» – мы знаем великого русского инженера Владимира Шухова по самым заметным и ярким его творениям. Однако помимо этого Шухов радикально модернизировал методы нефтедобычи на месторождениях в Баку, усовершествовал паровые двигатели, стал пионером стереофотографии – словом, проявил себя едва ли не в каждой области технического знания. Красочная богато иллюстрированная книга рассказывает о Шухове не только как о гениальном изобретателе и авторе самых впечатляющих технологических инноваций в России рубежа XIX-XX веков, но и как о человеке, с самого детства одержимом стремлением к созиданию и открытиям.
🔺«Вдохновляющие истории. Софья Ковалевская»
Анна Герасименко
М.: СLEVER, 2019.
Возраст: 3+
Софья Ковалевская родилась в старинной дворянской семье, и будущее ее было расписано наперед – от рождения через респектабельный брак до самой смерти в окружении многочисленных детей и внуков. Однако уже в детстве домашние учителя замечают в маленькой Соне выдающийся талант к математике, который, увы, невозможно должным образом развить – путь в университет для женщин в России XIX века заказан. Веселая и обаятельная книжка-комикс Анны Герасименко, рассчитанная на самых маленьких читателей, рассказывает не просто о выдающемся математике, но в первую очередь о женщине, сумевшей переломить сопротивление общества, добиться невозможного, получить желанное образование и стать первой в истории России обладательницей профессорского звания.
🔺«Братья Бестужевы»
Натан Эйдельман
М.: Лабиринт, 2018.
Возраст: 10+
Из пятерых братьев Бестужевых 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь вышли четверо – Николай, Александр, Михаил и Петр. Все они были зачарованы идеалами свободы, и каждый был готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы в Россию на смену архаичному и несправедливому самодержавию пришла конституционная форма правления. Выдающийся советский историк Натан Эйдельман в своей классической повести рассказывает о братьях Бестужевых не только как о романтиках- декабристах, но и как о живых людях – сомневающихся, творческих, испытывающих страх, но готовых ему противостоять.
🔺«Водители фрегатов»
Николай Чуковский
М.: Детская литература, 2022.
Возраст: 7+
Многие сегодняшние взрослые наверняка вспомнят эту замечательную книгу, впервые увидевшую свет еще в советское время и рассказывающую о великих мореплавателях прошлого. В книгу Николая Чуковского вошли истории капитанов Кука, Лаперуза, Дюмон Дюрвиля, однако центральное место в ней занимает повесть о двух великих русских мореплавателях – Иване Крузенштерне и Юрии Лисянском. В самом начале XIX века на кораблях «Нева» и «Надежда» они совершили первое в отечественной истории кругосветное плаванье. Штормы, морские приключения, встречи с обитателями неизученных земель и бесценные научные открытия – Чуковский в своей книге совмещает познавательность с фактологической точностью.
#ЮзефовичСоветует #ШколаБезПропаганды
Вчера готовилась к предновогоднему выпуску нашего с Сашей Серапионовым подкаста, перечитала "Снежную Королеву" и нашла там строчки, которых совсем не помнила (а может, и не было их в советском издании, на котором я выросла). Вот как описывает похищение Кая Снежной Королевой Андерсен:
"Мальчик попытался скинуть веревку, которую он зацепил за большие сани. Это не помогло: салазки его словно приросли к саням и все так же неслись вихрем. Кай громко закричал, но никто его не услышал. Метель бушевала, а сани все мчались, ныряя в сугробах; казалось, что они перескакивают через изгороди и канавы. Кай дрожал от страха, он хотел прочесть “Отче наш”, но в уме у него вертелась только таблица умножения."
Рациональность, холодное абстрактное знание (недаром трон Королевы установлен в самой середине ледяного "озера Разума", изумительно схожего с дантовским Коцитом) вообще в этой сказке присутствуют исключительно со знаком "минус" - как синоним мертвящего, искусственного порядка, разрушающего теплую и иррациональную гармонию естественной жизни. Таблица умножения для Андерсена воплощает в себе власть зла, в то время как молитва - знак добра.
Эта самая таблица долго крутилась у меня в голове, а потом я вспомнила, чем же она во мне отзывается - сценой из романа Редьярда Киплинга "Ким".
Там главный герой - мальчик Ким, примерно ровесник Кая - попадает в странную и немного зловещую мастерскую человека, которого зовут "целителем больных жемчужин". Человек этот сотрудничает с британскими спецслужбами (такой уж это роман - там все с ними сотрудничают), но кроме того он какой-то темный гипнонтизер, немного волшебник, причем не из добрых. Он пытается подчинить себе волю Кима, загипнотизировать его и заставить увидеть, как обратно собирается, склеивается из осколков только что разбитый кувшин. Ментальная власть его велика, и Ким почти поддается внушению, однако в какой-то момент ему на помощь приходит - да, та самая таблица умножения. Ее рациональная простота, ясность и надежность становятся для героя своеобразным якорем, противоядием от разрушающей душу иллюзии. Повторяя ее в уме, Ким сохраняет себя.
Иными словами, в написанный семьюдесятью годами позже андерсеновской сказки роман Киплинга таблица умножения входит уже с выразительным знаком "плюс" - как оберег от темного хаоса иррациональности.
Еще тридцатью годами позже, в год, когда к власти в Германии пришли нацисты, третий - и никак не связанный с этими двоими - писатель, Гилберт Кийт Честертон пишет небольшую (и, как всегда у него, с перехлестом концептуальную) биографию святого Фомы Аквинского. Это вторая часть его своеобразной дилогии о святых, первая часть которой была посвящена святому Франциску Ассизскому. Вот какие строки мы в ней находим:
"Святой исцеляет, ибо он – противоядие. Он и мучеником становится, потому что противоядие мучительно, как яд. Обычно он возвращает миру здоровье, преувеличивая то, о чем мир забыл, в каждом веке – разное. (...) Девятнадцатый век ухватился за романтику францисканства, потому что в нем самом романтики не было. Двадцатый хватается за разумное богословие томизма, потому что в нем самом нет разумности. В чересчур благодушный мир христианство вернулось в образе бродяги; в мир, сходящий с ума, оно возвращается в образе учителя логики".
Написанная в середине XIX века "Снежная Королева" была, пользуясь предложенной Честертоном терминологией, абсолютно францисканской (говорим как раз об этом в подкасте - о том, что для Андерсена понятия "добро" и "христианство" настолько неразделимы, что между ними не нужен даже глагол-связка - они просто стопроцентные синонимы). Появившийся на рубеже века ХХ "Ким" провозглашает идеалы томизма.
Наблюдения и примеры всегда даются мне лучше красивых выводов, поэтому не могу придумать, как красиво закруглить эту историю. Скажу лишь, что год назад, аккурат под новый 2022-й, подумывала перечитать дилогию Честертона - любила ее в юности, но много лет не возвращалась. И начать, конечно же, собиралась с "Франциска". Сейчас медленно, с мандельштамовскими "тяжестью и нежностью" перечитываю "Фому".
Война идет уже триста дней, и конца-краю ей не видно. Точно так же конца-краю не видно потоку беженцев, прибывающих из пылающей Украины в Россию. Очень многим из этих людей нужно потом из России уехать, но для этого им нужна наша с вами помощь.
Мои друзья (нет, это не фигура речи - это правда мои друзья и коллеги, которых я знаю близко и лично) покупают беженцам билеты до границы России и помогают ее пересечь. Они тратят на это в том числе свои деньги, и деньги эти на исходе (чего, увы, никак не скажешь о нуждающихся в них). Пожалуйста, давайте скинемся еще разок - чтобы люди, потерявшие свой дом, свою жизнь, смогли встретить Новый год с близкими и там, где им будет если не хорошо, то во всяком случае лучше.
Я ручаюсь, что каждая перечисленная вами копейка пойдет на хорошее дело. И конечно же, перепост - тоже помощь.
https://ua2eu.site/donate.html