49805
Канал Галины Юзефович о книгах и чтении Регистрация в РКН: https://www.gosuslugi.ru/snet/67af16b86857085566c1dfb0
Ничего особенно, просто писательница Чимаманда Нгози Адичи собралась на Мет Гала.
Читать полностью…
Нужен ли книжному клубу автор? На мой взгляд, нет - категорически не нужен.
Обсуждали недавно с прекрасными людьми и тонкими проницательными собеседниками "Цирцею" Мадлен Миллер, и разговорились, в частности, о том, помогло бы нам присутствие самой писательницы или нет. Сошлись на том, что нет, не помогло бы - скорее наоборот, превратило свободный (иногда довольно критичный) разговор о книге во встречу автора с читателями, на которой автор преимущественно говорит, а читатель в лучшем случае вопрошает. Автор рассказывает, что он хотел сказать, а читатель записывает в блокнотик и исправляет собственное "неправильное" прочтение на авторское, то есть "правильное".
Сегодня книжными клубами называют все, что угодно, имеющее хоть какое-то отношение к книгам. Вот, например, писатель Алексей Иванов и его продюсер Юлия Зайцева сидят и на камеру друг с другом разговаривают о книгах вышеозначенного Иванова - и это у них такой книжный клуб. Или наша с Екатериной Михайловной "Закладка" - тоже в некотором смысле книжный клуб на двоих (только мы поскромнее будем и называем его "клуб знаменитых радионянь").
Но я, знаете, человек старомодный, и считаю, что книжный клуб - это когда 5-10-20 человек собираются во имя твое, чтобы между собой поговорить о прочитанной книге, перемыть кости героям и автору, обсудить логику повествования, а иногда и личный опыт, перекликающийся с тем, о чем автор пишет. Именно этот формат мой любимый - он одновременно интимный и публичный, а еще в нем всегда много споров, порой ожесточенных, много столкновения мнений, но почти никогда нет агрессии и злости.
В такой дискуссии может найтись место, например, переводчику - тому, кто подумал о книге раньше читателя и, вероятно, лучше, глубже, чем он. Исследователь творчества писателя или просто эксперт - критик или блогер - не будут лишними (если только не станут изо всех сил тянуть одеяло на себя). А вот писатель там определенно избыточен.
Читатели по природе своей деликатны, и если в сети кто-то еще может высказаться резко, то сказать что-либо критическое писателю в лицо не способен практически никто. Более того, в присутствии писателя, имеющего как бы монополию на вложенные в его текст эмоции, неловко говорить об эмоциях собственных. В результате все "обсуждения книги с автором", которые позиционируются организаторами как что-то особо ценное, на практике превращаются в почтительные вопросы "как вам удалось стать таким гениальным" и неловкие (не всякому писателю комфортно в такой позе) ответы на них. А о собственно книге потом шепчутся по углам или в закрытых чатиках - так, чтобы уважаемый автор не слышал.
Я хорошо отношусь к идее встречи писателя с читателями (хотя в собственно книжных клубах вижу куда больше смысла). А если перед встречей прочитать предварительно книги этого самого писателя, то интересно и полезно будет всем - и участникам, и гостю. Однако все же это совершенно другой формат - не горизонтальный, а, так сказать, вертикальный. Если с некоторой периодичностью, в перерывах между своими штатными встречами или в дополнение к ним книжный клуб приглашает к себе писателя, это превосходно: больше книжного общения, хорошего и разного. Но если это и становится основным содержанием книжного клуба, то что ж это тогда за книжный клуб.
Мне кажется, чего-чего, а разного рода вертикалей в нашем обществе с избытком. А вот чего не хватает и не хватает остро, так это горизонтального, равного, доверительного и вместе с тем полемичного взаимодействия. Для меня книжный клуб - это институт гражданского общества, одна из форм его самоорганизации, а заодно еще и школа эффективной публичной риторики. И это свойство книжного клуба, на мой взгляд, надлежит сохранять, преумножать и максимально оберегать. Глядишь, в будущем пригодится.
А автор - ну, что автор. Автор же, как известно, еще в 1967 году умер, дай ему бог доброго здоровья.
"То, что мы оставляем позади, видится нам безопасным уже только потому, что мы это безопасно миновали, то есть остались живы и невредимы. И нам хочется вернуться во вчера, потому что это вчера мы одолели, нам известен его результат, и мы готовы своё вчера повторить ".
Хавьер Мариас. Берта Исла. М: АСТ, CORPUS, 2024. Перевод Н. Богомоловой
Покуда я (в прекрасной компании) скитаюсь по Ионии, выпуск нашей с Екатериной Михайловной "Закладки" вышел у неё на канале. На этот раз говорим о Джареде Даймонде, ружьях, микробах, стали, географическом детерминизме и правомерности относительно простых ответов на сложные вопросы.
Читать полностью…
Хочу напомнить, что пока мы все живём свою жизнь - хорошую, плохую, какую уж бог послал - отец переводчицы Алины Перловой, олимпийский чемпион Андрей Перлов сидит в СИЗО. Полтора года украденной жизни и абсурдное обвинение, которое никто даже доказывать особо не пытается. Чем помочь - не знаю, деньги, кажется, пока не нужны. Молча смотреть на это невыносимо, поэтому просто, как просит в своих постах Алина, по возможности "предаю ситуацию огласке".
Читать полностью…
Отложила себе книгу Никиты Смагина "Всем Иран", чтобы прочесть спокойно летом. Но, кажется, Роскомнадзор подал мне знак не медлить, признав сегодня Никиту Смагина - востоковеда и блистательного эксперта по Ирану, иноагентом. И вы не медлите - все, прочитавшие "Всем Иран" в моём окружении, расходятся только в одном: считать ли эту книгу замечательной или выдающейся. Ну, и на канал Никиты Смагина подписывайтесь, не забывайте. Что мы говорим богу цензуры. То самое и говорим, да.
Читать полностью…
А вот и фотопруф - прекрасная одноклассница Дина Ч. нашла у себя в закромах и прислала, спасибо, Диночка! Я в первом ряду на корточках, вторая справа, с любовно отглаженными утюгом хвостиками, чтобы не кудрявились.
Читать полностью…
Готовилась к докладу, прочитала, перечитала, а также пролистала и просмотрела пару десятков новых и новейших книг, в которых так или иначе присутствует тема релокации/эмиграции. В очередной раз порадовалась, что книги пишутся дольше, чем посты в социальных сетях, и к моменту окончания работы над романом у писателя вся дурь, как правило, успевает если не вовсе выветриться, то отстояться и переработаться.
Помните ли вы дискуссии первых дней войны о том, должно ли всем немедленно уехать из России или все же можно сначала вещи собрать, а также годится ли в качестве "отмазки" наличие пожилых маломобильных родственников? В общем, ни одна из прочитанных мною книг об эмиграции последних лет, слава богу, не ставит вопрос подобным идиотским образом.
Отъезд для героев (и, вероятно, авторов) - следствие не какого-то "нравственного императива", а неких жизненных обстоятельств. Уезжают "по работе", "от мобилизации", "учиться", "так вышло", "сдуру", "тут все равно ни жизни, ни перспективы", "потому что гею сейчас в России не очень", но ни о каком страстном этическом выборе или "нежелании дышать воздухом несвободы" (с) речи нет. Что, как говорится, полностью подтверждается моими наблюдениями. Любят ли эмигранты последних лет Путина? По большей части нет, не особо. От Путина ли они уехали? Нет - во всяком случае, не от него в первую очередь.
Вот все же что ни делай с русской литературой, а есть в ней эта способность - видеть сквозь суетное и наносное. Позолота вся сотрется, чего никак не скажешь о свиной коже.
Сегодня буду на "Живом гвозде" около 20.45, но там и без меня много хороших людей. Подключайтесь.
Читать полностью…
Я, конечно, не дождалась и съела все конфеты из подарка еще до Нового года, но если вы не как я и проявили благоразумное терпение, то сегодня оно будет вознаграждено - вторая часть "Тайны мертвого ректора" Виктора Дашкевича (четвертая книга о графе Аверине), наконец, в "Яндекс Книгах". Ну, и пользуясь случаем напомню свой текст о графе Аверине в "Кинопоиске", в котором я пытаюсь объяснить, почему же этот цикл работает, как кодеиносодержащий препарат.
Ко всему-то, конечно, человек-подлец привыкает, но есть новости, которые даже нам сегодняшним сложно уложить внутри себя. Вот, например, такая. Моя мама провела первые пять лет своей жизни в детском доме для детей врагов народа. А теперь как будто лагеря для родителей врагов народа пора создавать.
Читать полностью…
Поговорили с писательницей и блогером Лизой Раковой обо мне и моей предметной области.
Читать полностью…
Прочла, что на "Фаланстер" и его основателя Бориса Куприянова составили административный протокол о сотрудничестве с "нежелательной организацией". Такими темпами весь мой канал рискует превратиться в одно сплошное выражение солидарности и поддержки, в котором в зависимости от обстоятельств останется только менять имена и названия, не меняя сути.
Трудно понять, почему неправедное воевание в качестве неизбежной побочки влечет за собой необходимость кошмарить книжные магазины - казалось бы, почему всегда именно так. Но вот нам еще одно подтверждение в копилочку, так сказать, опыта.
Я надеюсь, что, если штраф окажется весомым, коллеги из "Фаланстера" не забудут об этом рассказать, чтобы мы могли поучаствовать. Пока же, как обычно, идем и покупаем в "Фаланстере" книги - в этой (как, впрочем, и в любой другой) ситуации деньги лишними не будут. Ну, и на канал их подпишитесь - помимо прочего, там можно узнать, как заказать книги из магазина, если вы не в Москве.
Бессодержательный контент выходного дня. Впервые встретила на Кипре сирень, а заодно узнала, как она называется по-гречески. Оказалось, πασχαλιά, потому что цветёт аккурат на Пасху. В России, конечно, не так, и до сирени ещё далеко, но пусть эта (редкая) южная сирень послужит для всех нас обещанием скорой и неминуемой весны.
Читать полностью…
В самом начале войны фраза "нет войне", сказанная публично или приватно, означала буквально "мы с тобой одной крови". А потом она вдруг начала размываться, расплываться, размазываться. Потребовала объяснений, а иногда и оправданий. Фраза "я за мир" стала в какой-то момент одновременно и опасной, и почти неприличной: за мир, да, мы поняли, но за какой мир? За хороший, справедливый наш мир (надо ли говорить, что из разных точек мира этот мир выглядит очень по-разному) или за подлый, жалкий, ущербный их мир?..
Знаете, через три года крови, смерти и ужаса, я поняла одно: я не гордая - я любой мир возьму. Мир, который будет сколько-нибудь прочным и в котором перестанут убивать людей - как мирных, так и вчерашних мирных, но в силу разных причин оказавшихся в военной форме, меня устроит. Время на стороне живых, пока люди живы, можно что-то отстроить, поправить, вылечить. Понемногу, шаг за шагом восстановить справедливость. Кого-то вырастить, кого-то чему-то научить. Можно, в конце концов, не начать новую войну.
Эта петиция - она не для того, чтобы мы собрали под ней сто миллионов подписей, а после Путин посмотрел на них и сказал - черт, и как же я не догадался, что люди-то мира хотят! Даже самые наивные и прекраснодушные мечтатели едва ли в такое поверят. Скорее этот манифест важен для того, чтобы, извините, легитимировать стремление к миру и вернуть границы нормы туда, откуда они за три года съехали. Чтобы говорить "я за мир", "нет войне" и "мы мирные люди" снова стало единственно приемлемой стратегией публичного поведения. И чтобы дальше не долгое "нооооо" и про бронепоезд, а банально точка.
Ну, и еще одно. Я подписала эту петицию в первой сотне, и сейчас я смотрю, как понемногу подписей под ней становится больше. И чувствую, что я с моим идеализмом не одна. Что на самом деле мы - мирные люди - составляем абсолютное большинство в стране. В целом, каждый из нас это умом и так понимает, но важно, чтобы это понимание стало обобществленным, повсеместным. Давайте, в общем, выйдем из сумрака, посмотрим друг на друга и поймем, как нас много. Пусть даже власть, которой на нас традиционно наплевать, поймет, так сказать, настроения в обществе - и если не прислушается (когда эта власть нас слушала), но задумается.
А если вы опасаетесь возможных последствий, то прочтите предпосланный петиции текст правозащитника Льва Пономарева - он обнадеживающий и успокаивающий.
Я в литературные премии верю не очень, что не мешает мне радоваться, когда их присуждают хорошим книгам. Будь у меня Пулитцеровская премия, я бы тоже отдала ее "Джеймсу" Персиваля Эверетта - ретеллингу здорового человека, в котором Джим из "Приключений Геккельбери Финна" оказывается совсем не тем, кого рисует нам Марк Твен. Сейчас пересказывают все, что плохо лежит - от древних мифов до викторианских романов, однако редко из этого получается что-то обладающее самостоятельной художественной ценностью. Вот "Джеймс" как раз то самое редкое исключение из общего правила - книга остроумная, горькая, элегантная и определенно самоценная. Ну, и что отдельно приятно, скоро выйдет по-русски, чего о многих других увенчанных зарубежными премиями книгах, увы, не скажешь.
Читать полностью…
Если бы у меня была ещё одна жизнь, я бы провела её, изучая персидский. Ну, и заодно иноагенту поддержка.
Читать полностью…
Нет у России врагов страшнее, чем русские писатели. Давайте пойдём и скорее купим книг Дмитрия Львовича, и побольше пока можно. Особое внимание рекомендую обратить на "Июнь" и "Истребитель", лучшие его романы в моём персональном рейтинге. Да и просто лучшие русские романы, написанные, ну, скажем, за десять последних лет.
Когда мы встречались с психологом и великой утешительницей всех тревожных матерей отечества нашего Людмилой Петрановской в прошлый раз, важнейшим вопросом современности был вопрос, можно ли считать любовью тёмное, больное чувство, испытываемое Гумбертом к Лолите. При взгляде из дня сегодняшнего всё это видится едва ли не трогательным, потому что вопросы, занимающие нас сегодня, лежат в куда более практической и трагичной плоскости. И тем не менее, мы опять поговорили с Людмилой Владимировной о любви, о книгах, о Татьяне и Онегине, об искусственном интеллекте и порождаемых им текстах, о нечитании и о магии перечитывания. А в конечном счёте, как мне кажется, о том, как оставаться человеком, когда это перестало - или на глазах перестаёт - быть общественным императивом.
Читать полностью…
Написала для "Кинопоиска" про роман Анаит Григорян - книгу, которая мне ужасно нравится (как и предыдущий роман писательницы "Осьминог"), но про которую очень трудно говорить в силу ее идеальной, стопроцентной атипичности и неклассифицируемости.
Несмотря на формальное следование жанровому канону, «Смерть знает твое имя» — книга специфическая, «не для всех». Головокружительное сочетание триллера и мистики, русского и японского, прямолинейного и символического, катаканы и кандзи лишает читателя привычных ориентиров и опор, заставляя едва ли не в каждой точке заново уточнять, пересобирать свое видение прочитанного. И закономерный вопрос — да что это, черт возьми, такое? — возникнет по ходу чтения не единожды. Однако, повторимся, вещей, настолько перпендикулярных всей сегодняшней русской литературе, настолько эклектичных, причудливых и ни на что вообще не похожих, пишется в нашей стране немного. И посмотреть на это дивное диво определенно стоит, даже если вы предпочитаете, чтобы в триллере было поменьше страноведения и разгневанных духов, да и в целом не фанат всего японского.Читать полностью…
В последние пару недель безостановочно читала разного рода и веса академическое литературоведение про метапрозу и постмодерн - как в целом, так и применительно к неовикторианскому роману (заодно, впрочем, позволила себе ненадолго нырнуть в "Квинканкс" Чарльза Паллисера, а это всегда счастье). Несколько, похоже, переутомилась, поэтому душа крайне настоятельно попросила для вечернего релакса еще немножко условного "графааверина". Поскольку запасы того графа временно (я надеюсь) исчерпаны, пошла искать что-то в духе "тот, кто купил х, также купил и y", и взялась за давно отложенного, но еще не читанного Рэндалла Гаррета - "Лорд Дарси. Убийства и магия".
Ну, в общем, давайте представим себе мир, в котором не было Столетней войны, Англия с Францией так толком друг от друга не отделились, на престоле династия Плантагенетов, в ходу язык англо-френч, а еще есть магия - как черная, так и белая (впрочем, в любом случае довольно скромная, не то, чтобы мастер-ключ от всех замков). А теперь добавим немного стимпанковской атмосферы и - вишенкой на торте - сыщика с отчетливым шерлок-холмсовским вайбом, ну, и вуаля, как сказали бы, вероятно, носители англо-френча.
Книги Гарретта не новинка - вообще-то это золотая классика 1970-х годов и текст, высоко ценимый любителями фантастики за инновационный подход и вообще жанровую оригинальность (любители фантастики, как известно, вообще немножко зациклены на новизне - не придумал ничего нового, считай, не фантаст). С 1970-х годов новизна, как мне кажется, немножко пообтерлась, сменившись приятной патинированностью, что в моих глазах скорее достоинство, чем недостаток. А вот изобретательность и некоторая трудновербализуемая элегантность по-прежнему на месте.
"Лорд Дарси" - не один роман, но цикл разного размера текстов в диапазоне от новеллы до, скажем так, повести (что тоже отсылает к Конан-Дойлу в большей степени, чем к кому бы то ни было еще). Я пока ознакомилась с двумя, причем второй дослушивала в машине на парковке - что как бы кое-что сообщает нам о качестве текста. В общем, дочитаю - доложу подробнее, но пока кажется, что прямо можно брать.
Сегодня ровно 40 лет назад меня приняли в пионеры в музее Ленина на проспекте Руставели в городе Тбилиси. Хорошо помню черно-белую фотографию, на которой прочувствованные пионерки - мы с моей подругой Викой П. - поднимаем руки в первом в нашей жизни пионерском салюте. Для меня это почему-то было очень важно - я хорошо училась, поэтому меня принимали в торжественной обстановке и "в первую очередь", то есть в день рождения вождя и в его музее, а не как троечников, в школьном актовом зале и в самом конце мая, прямо перед каникулами, как будто тайком. Пятью годами позже, когда теоретически пора было вступать в комсомол, в этом уже не было ни смысла, ни необходимости - в университет брали и без этого, а зубрить устав ВЛКСМ в 1990-м году способны были только совсем уж упоротые конформисты.
Всматриваюсь в тот день как сквозь огромную толщу воды. Очередная земля Лионесс, которых так много в жизни моего поколения.
Новый выпуск "Закладки" доступен в раннем доступе! На этот раз обсуждаем с Екатериной Михайловной книгу Джареда Даймонда "Ружья, микробы и сталь" - одну из вершин литературы нон-фикшн, лучший в мире компендиум знаний обо всем - от характера зебр (дурного и неуживчивого) до разных форм письменности, и самый концептуальный ответ на вопрос "почему белые люди уже в космос полетели, а австралийские аборигены почти уже начали собираться выйти из каменного века" (спойлер: не потому, почему вы подумали). Конечно, через некоторое время выпуск появится на канале Екатерины Михайловны совершенно бесплатно, но если вам хочется послушать прямо сейчас, а заодно поддержать нас донатом, нам будет очень приятно.
Читать полностью…
Как "продать" мне книгу, или немного о том, что может убедить меня отложить все дела и броситься читать.
Готовлюсь к лекции о романе Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта". Начать решила с Литтона Стрейчи, впервые посмотревшего на викторианство, так сказать, со стороны и тем сформировавшего предпосылки для возникновения неовикторианства как художественного направления. Решила, что самого Стрейчи ради одного слайда читать, пожалуй, не буду - ограничусь парой хороших статей о нем.
Но первая же статья, найденная на JSTOR'е, начиналась со следующей истории.
В 1918 году в лондонской тюрьме Брикстон из одной из камер донесся хохот - настолько громкий и беззастенчивый, что надзирателю пришлось призвать узника к порядку, напомнив, что вообще-то тюрьма - это место наказания и сокрушения душевного, а не вот это вот все. Узником этим был Бертран Рассел (его посадили на полгода за непопулярный в те годы пацифизм), и смеялся он над книгой Литтона Стрейчи "Видные викторианцы".
Ну, в общем, конечно же, книгу Стрейчи я немедленно купила (очень бюджетно, кстати, вышло - версия для Kindle всего за доллар). Пока и правда желчно и смешно - хотя, боюсь, расселовского уровня веселья мне все же не достичь. Видимо, это все же нужно, чтобы война кончилась.
Но, как известно, помирать собрался, а рожь сей (главный принцип моего существования в последние три года). Поэтому несмотря ни на что - новый книжный обзор на канале. Рассказала о художественных книгах, выпущенных к ярмарке, а теперь доступных повсеместно. Теперь следующего большого дропа новинок можно ожидать к осени, так что будем читать эти.
Читать полностью…
🦐 С очередным потеплением рубрика интервью выходит из зимней спячки. Да еще и с каким гостем! ❤️
Галина Юзефович - один из самых известных русскоговорящих литературных критиков, автор книг «Удивительные приключения рыбы-лоцмана», «О чём говорят бестселлеры» и других, спикер моих любимых курсов на Страдариуме, автор Youtube-канала с отличными интервью и книжными рекомендациями, телеграм-канала «Рыба Лоцман» и многое другое…
⭐️ Мы поговорили с Галиной Леонидовной о том, "измельчал ли современный писатель", детских мечтах и были ли у нее когда-нибудь поползновениях в сторону написания художественной литературы.
Ссылка на ТЕД-ток Галины, на который мы ссылаемся в интервью. ☕️
📚📖 #блиц_с_критиком
Поговорили с Лизой Раковой, писательницей и блогером, о моей работе и моих наблюдениях над современной литературой.
Читать полностью…
Все (я надеюсь) знают, что Ольга Дробот - тот самый человек, благодаря которому мы читаем на русском множество прекрасных скандинавских книг, взрослых и детских (мне среди Олиных переводов хотелось бы отметить "Полубрата" Ларса Соби Кристенсена, "Простодурсена" Руне Белквиста, повести Марии Парр и романы Эрленда Лу). Но о том, что Дробот не только выдающийся переводчик, но и не менее выдающийся рассказчик, знают не все.
Через неделю в "Страдариуме" стартует курс Ольги Дробот о концепте хюгге в скандинавской литературе и, шире, культуре. Однако если вы не готовы принять ответственное решение и записаться сразу на целый курс, то завтра можно совершенно бесплатно послушать лекцию Ольги о том, что вообще прячется под зонтичным брендом "Скандинавия", что объединяет скандинавские страны и чем они друг от друга отличаются. Приходите - ну, а потом записывайтесь, чего уж.
Некоторое время назад обнаружила, что, оказывается, вышел роман Анаит Григорян "Смерть знает твое имя" - продолжение ее же "Осьминога". "Осьминог" мне когда-то очень понравился, поэтому я решила, что и продолжение истории об отечественном клерке-японисте и японском бармене, а по совместительству примерно боге смерти, не подведет. Начала читать, втянулась (ну еще бы, четыре мертвые японские девушки в реке под мостом, и это только первые двадцать страниц!), а потом дай-ка, думаю, продолжу в аудио, пока гуляю.
Ну, в общем, нет. Слушать это решительно невозможно. И дело не в исполнении - чтец отличный, никаких претензий.
Дело в том, что Анаит Григорян, как помнят все, читавшие ее прошлый роман, очень, очень много знает про Японию. И все это в том или ином виде присутствует в ее тексте и часто требует комментариев, которые и присутствуют в изрядном количестве на каждой странице. Изрядном - это, ну, например, 3. Или 4.
А теперь представьте, как это выглядит в аудио-версии. После каждого слова или понятия, требующего (а иногда, если честно, не требующего) комментария, раздается мелодичный "дзынь", повествование прерывается, и приятный голос самой писательницы зачитывает комментарий - иногда довольно развернутый. И так каждые 4-5 минут. Итого, пять минут слушаешь историю, полторы - разъяснение слова "комбини", например.
Честно - не знаю, что с этим делать, но в таком виде слушать "Смерть знает твое имя" нельзя, потому что удержать в голове хоть что-то не удается. Меня укачало после получаса прослушивания, а я вообще стойкий боец. Продолжу, конечно, в буквах, дочитаю - доложу. Но в целом было бы неплохо придумать системное решение для книг с комментариями, а не вот это вот издевательство над читательским вестибулярным аппаратом.