Финансовые рынки, экономика, корпоративная аналитика, финансово-экономическая инфографика и статистика. Связь: telegram@spydell.ru Резервный e-mail: spydell.telegram@gmail.com Чат: https://t.me/spydell_finance_chat
В США промышленное производство с апреля 2022 по ноябрь 2022 практически не изменилось – накопленный рост всего 0.2%, а до апреля 2022 промышленность достаточно активно росла в темпах 5-6% в год.
Из-за накопленной базы декабря 2021-марта 2022 годовой прирост пока еще положительный – 2.5%, что не позволяет говорить о начале стагфляции, но признаки замедления имеются.
В таблице очень подробно продемонстрирована структуру добывающей и обрабатывающей промышленности в США, где я выделил ключевые периоды для сравнения. Интересно, как изменилось производство в США с доковидных времен (февраль 2020), за 10 лет (ноябрь 2012) и последний месяц перед острой фазой кризиса 2008-2009 (август 2008).
Постковидный период (с февраля 2022) имеет накопленный рост на 2.8% за 2.5 года, но динамика разнонаправленная. В структуре рост американской промышленности наибольший вклад оказывают ВПК, значительная часть которого в стоимостном выражении сидит в Aerospace and transportation equipment, где рост на невероятные 26.4%.
ВПК в США раскручен на полную мощность. Сильно растет машиностроение коммерческого, производственного и военного назначения (Machinery) с ростом на 7.5% от февраля 2020, где по-видимому растет производство тяжелой военной техники.
Химическая промышленность уверенно растет на 6.6% с февраля 2020 и фиксируется заметный прирост в компьютерах и электронике на 5.7%.
Таким образом, следует отметить, что в постковидный период американская промышленность сместила акцент на ВПК и наукоемкую промышленность с высокой добавленной стоимостью, причем значительный прирост отмечается с апреля по ноябрь (после начала) особенно в сегменте Aerospace and transportation equipment.
Ситуация не выглядит катастрофической, т.к. существенный объем промышленности США сейчас кроется гособоронзаказом и переориентацией электронной промышленности из Азии.
В этом году экономикой заинтересовались даже те, кто не интересовался ею раньше. Телеграм-канал Столыпин 2.0 поможет быстро сориентироваться в изменчивом мире денег и бизнеса, а также получить экспертные ответы на сложные вопросы.
❓Что пишут об экономике России в мире
❓Как обстоят дела с «зеленой» повесткой
❓Что будет с нашими валютными резервами
❗️Подписываемся, чтобы разобраться в нюансах макроэкономики❗️
__
#реклама (о рекламе)
До каких ставок ФРС будет ужесточать денежно-кредитную политику? Менее агрессивно-испепеляющая риторика ФРС на конференции 14 декабря привела к существенному снижению рыночных ожиданий по ставке на заседании ФРС 1 февраля 2022.
Так рост ставки на 25 б.п. до 4.75% оценивается в 76% на заседании 1 февраля 2023 по сравнению с 35% вероятности день назад, рост на 50 б.п. теперь имеет вероятность в 24% против 51% днем ранее, а про рост на 75 б.п. уже никто не ставит (ранее была вероятность в 14%).
Интересно, что на мартовском заседании (22 марта 2023) все больше участников финансового рынка ставки на сохранении ставки и окончание цикла ужесточения – 28% против 9% ранее, а рост ставки до 5% теперь наиболее вероятный – 57% против 39% в предыдущий день.
Спустя 1.5 месяца рыночные ожидания согласуются с моими ноябрьскими оценками, что 4.75% станет предельной ставкой, хотя рынок и ФРС продолжит считать, что подъем, как минимум до 5% в 2023 допустим или даже немного выше. При этом впервые за долгое время рынок интегрально ставит чуть ниже, чем ФРС – 5% против 5.1-5.2% у ФРС. Собственно, это и есть та грань по верхней границе.
Но почему я продолжаю считать, что февральское заседание может стать последним, когда создаются действия по ужесточению финансовых условий?
Накопленный эффект на разрыв деструктивного воздействия ставок. Средние ставки по верхней границе целевого диапазона ФРС в 1 квартале 2022 составляли 0.29%, во втором квартале 2022 – 0.93%, в 3 квартале 2022 – 2.36%, в 4 квартале 2022 составят 3.83% и ближе к 4.65% в 1 квартале 2023.
Вот поэтому не видим эффекта, потому что за 3 квартал ставки были ниже 2.5%, а запаса прочности достаточно, чтобы компенсировать разрушающие последствия роста стоимости фондирования и ограниченного спроса на долговые инструменты.
Как видно, средние ставки стремительно повышаются, запас прочности истощается, поэтому в начале 2023 могут быть первые негативные новости с финансовых сводок в США и Европе. В марте-апреле 2023 это будет видно невооруженным глазом, поэтому на заседании ФРС 22 марта условия будет совершенно другими, поэтому все … закончили с ужесточением.
Скоро ФРС будет в неловком положении, когда инфляция существенно выше целевого уровня, а финсистема начинает трещать по швам.
Ставка ФРС повышена до 4.5% - это ожидаемо, но что дальше?
Пауэлл заявил, что в настоящий момент ФРС еще не заняла «достаточно ограничительную позицию» и движение ставки вверх продолжится. Продолжающее повышение ставок будет уместным. ФРС будет стремиться к ужесточению финансовых условий.
17 из 19 членов ФРС записали пиковую ставку в 5% или чуть выше – это и есть оценка предельного порога ставки в 2023.
Однако, Пауэлл справедливо заметил, что ФРС на протяжении последних 1.5 лет непрерывно повышала пиковых показатель ставки и нет универсального прогнозного инструмента, чтобы зафиксировать некую правдоподобную модель будущего.
Нет никакой уверенности, что пиковый уровень не будет отодвинут выше 5-5.2%.
Все дальнейшие шаги и действия будут завесить от будущих данных, от условий на финансовых рынках и в экономике. Пиковый показатель 5-5.2% основан на тех данных, что имеют в наличии и на тех тенденций, которые актуальны. Если финансовые или макроэкономические условия изменятся, то и оценка пиковых ставок также изменится.
Если данные по инфляции будут хуже на протяжении более длительного времени – это повлияет на прогноз ФРС по ставке, ровно, как и наоборот. Нет никакой определенности – вот главный посыл Пауэлла.
Скорость и темп, с которыми ФРС двигались в 2022 соответствовали инфляционной проблеме и масштабу роста цен. 4.5% по мнению ФРС можно считать ограничительной территорией, но есть еще путь, который необходимо пройти.
Мера подъема ставки полностью лежит в плоскости инфляционной повестки и успехов по компенсации инфляционного импульса. «Ограничительный уровень» по ставке будет до того момента, пока ФРС не убедится, что достигли прогресса в снижении инфляции.
Дисбаланс на рынке труда все еще значительный и на его исправление уйдет достаточно много времени. Инфляция в сфере услуг может быть более устойчивой и продолжительной, чем инфляция в товарном сегменте.
Именно поэтому ФРС собирается продержать ставки высокими в течение «некоторого времени» до момента нормализации ценовых диспропорций.
Впервые за 15 лет темпы прироста кредитования в США устойчиво выше, чем темпы наращивания долга в облигациях.
С марта 2022 по сентябрь 2022 совокупный объем задолженности по кредитам, распределенный американской финансовой системой, вырос на 1.24 трлн долл, а объем задолженности по облигациям вырос на 0.84 трлн.
С 2009 по 2021 пропорция была обратная. В среднем на каждый доллар прироста обязательств в кредитах долги в облигациях росли на 3.5 доллара. С 2014 года, когда кредитная система нормализовалась, пропорция была менее выраженная – на каждый кредитный доллар в облигациях эмитировалось два доллара.
Это первая количественная оценка изменения приоритетов и направлений в долларовой системе после актуализации инфляционного кризиса. С марта этого года я регулярно писал о долговом кризисе – именно так он и проявляется в виде невозможности заимствований в облигациях из-за отрицательных реальных ставок.
Систему стабилизирует кредитный рынок, во многом благодаря разрушению трансмиссионного механизма ФРС. Спрос на кредиты высок впервые за 15 лет по причине рассинхронизации ставок на открытом рынке и на кредитном рынке, когда ставки по кредитам растут менее интенсивно, чем ставки на долговом рынке по облигациям.
В дополнение к этому, банки в условиях избытка ликвидности и 15 летнего затмения достаточно охотно выдают кредиты, чего не скажешь о спроса на облигации, которого не сыщешь днем с огнем.
Здесь ситуация абсурдная. С одной стороны разрушение трансмиссионного механизма ФРС не позволяет ФРС напрямую влиять на внешний контур финансовой системы впервые в своей истории, это не дает подавить инфляцию и сбросить избыточный спрос.
Оборотной стороной этого является спасение финансовой системой от разрушения, когда в условиях дефицита фондирования на открытом рынке компании переключились на кредитования, затыкая кассовые разрывы.
В иерархии приоритетов спасение финсистемы, конечно же, важнее, но это мера краткосрочная, а если инфляция станет продолжительной? Вот тогда кризисные процессы проявятся в полный рост.
Сегодня заседание ФРС. Интриги нет, повышение ставок должно быть на 0.5 п.п. до 4.5%. Интрига в дальнейших намерениях относительно траектории ставок, верхнего предела ставки, времени удержания ставки на высоком уровне и программы продажи активов с баланса.
Конечно же, Пауэлл никакой конкретики не скажет – это одно из правил коммуникации ФРС с рынком, говоря намеками и полунамеками. Здесь будет важно обратить внимание на интерпретацию ФРС терпимости к инфляции и возможную смену тональности.
Напомню, что на двух последних заседаниях Пауэлл был необычайно ястребиным. Это не то, что он сменил ориентацию, пересев из голубиного гнезда, - нет. Пауэлл конъюнктурщик и занимается внештатной психотерапией, пытаясь успокоить буйных и пугливых инвесторов.
Весь 2021 год Пауэлл на каждом заседании без исключения цинично надругался над здравым смыслом, намеренно недооценивая фактор инфляция, занимая безответственную и безрассудную пассивную позицию.
Неучастие ФРС в вопросе стабилизации избыточного монетарного импульса позволило надуть беспрецедентные пузыри везде, где только можно было надуть. Расплата за монетарное безумие наступила в 2022. Достаточно болезненно, т.к. наиболее перегретые активы сложились в несколько раз, в особенности выделяются топы и истории успеха из индекса NASDAQ.
Пузыри на рынке активов и даже в недвижимости – это лишь малая часть более масштабной проблемы, которая заключается в накоплении критических дисбалансов в монетарной конструкции, когда ФРС утратила возможность напрямую влиять на денежно-кредитную политику во внешнем контуре финансовой системы.
Это выражается в отвязке ключевой ставки от депозитных и кредитных рынков долларовой финансовой системы. Ключевая ставка растет, но это почти не влияет на депозитные ставки, которые прижаты к нулю из-за избытка ликвидности в системе, что в свою очередь замедляет и искажает трансмиссионный механизм передачи импульса денежного рынка в кредитные рынок.
Ставки по кредитам растут медленнее, чем ставка ФРС, что в свою очередь до беспрецедентного уровня разогревает спрос на кредиты, как корпоративные, так и розничные.
ФРС за годы монетарного безумия не только исказила балансы в финансовой системе, но это и отражается в балансе рынка труда, где запущенные процессы деградации из-за дефицита кадров (не только по причине демографии, но и по причине безответственной монетарной политики).
Политика ФРС за последние годы привела к гиперконцентрации токсичных зомби компаний, многие из которых являются непубличными, но это отражается в росте плохого долга, снижении рентабельности и отдачи от инвестиций. Слишком много дешевой ликвидности по первому требованию не позволило выжигать слабые звенья в цепи, что снижает долгосрочную устойчивость системы.
В конечном итоге, ФРС имеет непосредственное отношение к текущей рекордной за 42 года инфляции. Высокая инфляция деформирует долговую конструкцию, провоцируя долговой кризис. Он уже проявляется в том, что бизнес и государство отсечены от открытого рынка и не могут проводить заимствования в рамках своих потребностей.
Инфляция, долговой кризис, пузыри на рынке активов, нарушении трансмиссионных механизмов денежно-кредитной политики, структурные дисбалансы в экономике, экспансия зомби компаний и плохого долга – все это заслуга ФРС.
Теперь Пауэлл пытается казаться жестким, чтобы обуздать уходящее доверие.
Я предполагаю, что Пауэлл будет умеренно жестким и будет говорить о необходимости более длительного удержания ставок на высоком уровне, чтобы взять инфляцию под контроль, т.к. слишком ранний цикл смягчения может подорвать доверие и нарушить стабилизацию финансовых балансов и рынка труда. Не дословно, но суть будет примерно в этом.
Скорее всего рынки закончат год без стресса, очень малая вероятность, что будут «бомбить» финсистему под конец года, но 2023 будет жарким.
Что, если кто-то из крупных не удержится? Придется смягчать условия, а как же инфляция? Вот этот стратегический тупик придется ФРС распутывать.
Рынок нефти от дефицита достаточно быстро перешел в профицит – это и оказывает давление на нефтяные котировки. В 2021 году среднедневной дефицит оценивался в 1.7 мб/д по миру – именно его и компенсировали через экстремальное сокращение запасов нефти, как в Европе, так и особенно в США.
На декабрь 2020 коммерческие запасы нефти по миру составляли 3036 млн баррелей, в конце 2021 сократились до 2651 млн, на начало 4 кв 2022 выросли до 2725 млн.
Стратегические государственные запасы нефти в декабре 2020 были 1541 млн баррелей, спустя год сократились до 1484 млн и экстремально упали до 1248 млн баррелей на начало 4 кв 2022, где основной вклад в снижение стратегических запасов оказали США.
В итоге коммерческие и стратегические запасы в декабре 2020 были 4577 млн баррелей, через год 4135 млн баррелей, а к октябрю 2022 снизились до 3973 млн баррелей.
Что касается баланса нефти. В 1 квартале 2022 был дефицит в среднем по 310 тыс баррелей в сутки, во втором квартале профицит стал 300 тыс баррелей, что и стало одним из триггеров снижения мировых цен, а в 3 кв 2022 профицит резко вырос до 0.9 мб/д (почти 1 млн).
Чтобы компенсировать избыток нефти на мировом рынке, ОПЕК приняла решение о резком сокращении добычи, реализацию которого удалось провести в ноябре, снизив добычу с 29.6 мб/д до 28.8 мб/д – это самое масштабное снижение добычи с мая 2020.
Основной вклад в снижение внесла Саудовская Аравия, сократив сразу на 404 тыс баррелей, на втором месте ОАЭ с сокращением на 149 тыс, далее Кувейт (минус 121 тыс) и Ирак (минус 117 тыс).
Если бы не сокращение добычи, профицит нефти превысил 1 млн баррелей в сутки.
Ситуация на нефтяном рынке характеризуется высоким затовариванием – это еще рецессия не проявила себя в полный рост.
ОПЕК прогнозирует, что даже без рисков мировой рецессии в 1 квартале 2023 необходимо еще рубануть добычу стран ОПЕК на 500-600 тыс баррелей после сокращения на 700 тыс в ноябре, чтобы сбалансировать рынок.
Вероятно, это и стало одной из причин столь быстрого эмбарго на российскую нефть.
Почему снижается инфляция?
В США инфляция снижается по тем категориям, которые внесли наибольший вклад в прирост совокупной инфляции на протяжении последних полутора лет – это топливо, авто, коммунальные услуги. То, что росло быстрее остальных категорий в настоящий момент снижается достаточно интенсивно – это логично.
Поэтому инфляция замедляется естественным путем на фоне снижения рынка сырья, нормализации складских запасов и цепочек снабжения. Таким образом, можно зафиксировать нейтрализацию основных факторов инфляции, которые действовали в 2020-2021.
Рынок сырья начал снижаться с июня, воздействие на потребительские цены имеет лаг 3-5 месяцев, следом за топливом и коммунальными услугами должны снижаться темпа роста цен по продуктам питания и аренде, т.к. недвижимость падает с июля.
Стоимость фрахта и логистики также активно снижается с июля, возвращаясь к доковидным уровням. Цепочки снабжения распутаны, средняя время ожидания/доставки промежуточной продукции производственного назначения также возвращается к средним значениям в 2016-2019.
Стоит ожидать дефляции (снижения цен год к году) по новым и поддержанным авто к весне 2023 из-за высокой базы 2021. Накопленный рост цен с 2020 по 2022 составил 22%, что вдвое больше, чем рост цен за 10 лет с 2009-2020.
Стоит ожидать продолжения замедления роста цен на мебель и строительные материалы. Вновь высокая база сравнения (накопленный рост 16% за два года против дефляции на протяжении 20 лет), плюс обвал цен на недвижимость после рекордного роста цен на 40% за два года.
Однако, рост цен на образование будет стремиться к 4% в среднесрочном горизонте, на медицину около 5%, сфера услуг в культуре, спорте и развлечении – 4-5%, прочие услуги и товары – около 5-6%.
Компенсация после 9% импульса в июне логична и ожидаемая (я один из первых об этом писал).
Инфляция становится структурной и примерно вдвое выше нормы – около 4-5%. Замедление роста цен продолжится и будет стремиться к 5%, где произойдет стабилизация из-за структурных деформаций в экономике США.
200 рублей за доллар - такой сценарий прогнозировало множество экспертов еще весной. Но читатели нашего канала были предупреждены, что все это - не более чем сказки западных пропагандистов.
По этому случаю полезно вспомнить Алексея, автора канала @div_invest. Он еще в начале апреля говорил про будущее движение курса к значениям около 50 рублей за доллар - /channel/div_invest/1486. Так оно и вышло.
Алексей был одним из немногих, кто поддержал мнение канала Spydell_finance и предупреждал о грядущем долговом кризисе, который накроет западные страны - /channel/div_invest/1615. По его мнению именно обслуживание непомерных долгов станет реальной проблемой для США и ЕС в условиях растущей инфляции и стагнации в экономике.
Алексей уже 7-й год занимается аналитикой фондовых и финансовых рынков. Причем он не просто разбирает сухие цифры статистики, а инвестирует личные деньги на основе этих данных. Один из немногих авторов в Telegram, который не боится ставить реальные деньги на свои прогнозы - и оказывается в плюсе. Хороший пример того, как знания могут приносить прибыль.
Не забывайте подписаться, желаю вам приятного и полезного чтения - /channel/div_invest
__
#реклама (о рекламе)
Российский федеральный бюджет закончил ноябрь с профицитом в 428 млрд, что даже выше прошлого года, когда был профицит 352 млрд.
Выкарабкиваемся из кризиса? На самом деле почти половину от всех доходов федерального бюджета сформировала только одна компания – это Газпром.
В ноябре на счета Минфина были зачислены дивиденды Газпрома свыше 600 млрд и еще 416 млрд избыточного изъятия по НДПИ, которые распределены равномерными траншами с октября по декабрь включительно.
Все это без учета плановых налогов, которые платить Газпром. Всего одна компания и половина бюджета, учитывая доходы, связанные с внутренней экономикой и импортом – невероятно! Значимость Газпрома для экономики и бюджета беспрецедентна!
Таким образом, без фактора нерегулярных платежей от Газпрома, дефицит составил бы около 600 млрд руб за месяц.
Какие тенденции в российском бюджете? В принципе, все не так уж плохо. В таблице отражены ключевые периоды: с марта по ноябрь, как период с начала СВО и июнь-ноябрь, как момент слома восходящего тренда и негативных тенденций в бюджете.
Все основные доходы бюджета были сформированы с января по апрель на высокой базе нефтегазовых доходов, с мая импульс роста был погашен, с июня произошел разворот.
С марта по ноябрь совокупные доходы выросли на 4.5% г/г по номиналу, но нужно держать в уме нерегулярные платежи от Газпрома в 1.5 трлн в октябре-ноябре. Без Газпрома падение доходов могло составить 3.6%.
Нефтегазовые выросли на 24.5%, ненефтегазовые сократились на 6.8%, где доходы, связанные с внутренним производством выросли на 14.8%, что сопоставимо с инфляцией за этот период и это очень хорошо, учитывая обстоятельства.
Доходы, связанные с импортом упали почти на 30%, а прочие доходы снизились на 25% (туда включаются дивиденды, различные штрафы и т.д).
Расходы растут на 23.5%, а бюджетный баланс свели буквально в ноль (профицит 20 млрд по сравнению с профицитом в 2.1 трлн в прошлом году), где основную роль сыграл Газпром в этом году.
Продолжение следует…
Девалютизация, которую фиксирует Центробанк в широкой денежной массе касается депозитов в российских банках, тогда как депозиты в иностранных банках стремительно растут.
Валютные депозиты российских домохозяйств в российских банках снизились с 91 млрд в январе 2022 до 57 млрд в октябре 2022, а валютные депозиты в иностранных банках выросли с 31 млрд до 69 млрд долл. Это те депозиты, которые удалось идентифицировать, однако около 200-300 млрд долл сосредоточено через трасты, фонды и подставные/фиктивные компании.
Совокупные денежные активы в иностранной валюте даже увеличились с 122 до 126 млрд долл.
К этому можно добавить увеличение наличной инвалюты на 10 млрд с 85 до 95 млрд долл, т.е. депозиты и наличность в инвалюте выросли с 207 до 221 млрд долл с января по октябрь 2022.
Да, растет доля оборота и инвестиций в юани, но доллары и евро по предварительным расчетам занимают свыше 90% в структуре сбережений в денежных инструментах в иностранной валюте.
Совокупные валютные активы балансируют около 260 млрд долл (наличность, депозиты, акции, паи и облигации в иностранной валюте) – это близко к историческому максимуму в 270 млрд.
Здесь надо учитывать, что оценка идет по текущему рыночному курсу, где рубль чрезвычайно переукреплен.
При ослаблении рубля доля валютных будет расти. В настоящий момент валютные активы в структуре совокупных ликвидных активов российских домохозяйств составляют около 23%, что не так далеко от средней доли в 27.7% в период с 2020 по 2021 и 28.7% в январе 2022.
Основной вклад в снижение доли валютных активов внес переукрепленный курс рубля и продажи акций иностранных компаний.
С точки зрения позиционирования и восприятия новой действительности особых изменений нет. Склонность к выводу активов в валюту не ослабевает, несмотря на беспрецедентное давление на движение капитала и существенные инфраструктурные риски, когда можно потерять все, не считая значительного роста издержек.
В основном крупный российский капитал смотрит на будущее в России не слишком оптимистично.
На пути к сильнейшему кризису с времен Великой Депрессии или легкое помутнение?
Индикаторы бизнес активности практически непрерывно ухудшаются последние девять месяцев, но это не находит отражение в макроэкономических данных.
Формируется сильнейший отрицательный гэп между ожиданиями и реальностью, где ожидания сильно ниже.
Если попытаться систематизировать опросы бизнеса и всю их «боль» на основе промышленных индикаторов ФРБ, ISM, PMI и т.д, то проблемы идентифицируется в едином направлении.
Основное препятствие для развития – это высокие издержки и кадры, что известно по моим предыдущим обзорам, но в какую сторону «дует ветер» и насколько интенсивно?
В кризис COVID в 2020-2021 подавляющее количество респондентов из бизнес сегмента обозначало три основные проблемы:
▪️Недостаток складских запасов для балансировки спроса и предложения в рамках удовлетворения непрогнозируемого выброса потребительского спроса, триггером которого стал рекордный монетарный и фискальный импульс.
▪️Обрыв цепочек снабжения – рост стоимости логистики, рост времени на логистику из-за COVID ограничений (ограничения пропускной способности транспортной сети и дезориентация промышленных компаний), когда невыполнение производственного плана ключевых поставщиков тянет срыв всей цепочки снабжения и производства.
▪️Рост отложенных/невыполненных заказов (backlog of order) – обрыв цепочек снабжения и недостаток складских запасов привел к вынужденной остановки производственных линий на фоне рекордного шквала заказов (особо ярков проявилось в потребительских авто).
В 2020-2021 не было никаких проблем со спросом, не было проблем с фондированием, т.к. финансовые условия были самыми мягкими, чем когда либо.
Итак, кризис 2009 и последующий затяжной выход характеризовался проблемой в спросе и фондировании. Кризис 2020 – это запасы, цепочки снабжения и срыв производственных заказов.
А что в кризисе 2022? Возвращаясь к началу статьи, бизнес указывает пока на две проблемы – это персонал и инфляции.
С инфляцией все понятно – обсуждалось много раз.
С персоналом ситуация самая сложная. Рынок труда сильно разбалансирован, когда спрос необоснованно высок и не соответствует предложению на рынке труда, но проблема более сложная и структурная, которая охватывает, как демографию, так и искаженную структуру рабочей силы.
Дефицит кадров практически везде, а если раньше была проблема в квалифицированных кадрах, то в 2021-2022 проблема и в доступе к низкоквалифицированной рабочей силе.
Чрезвычайно остро проблема была в 2021, когда велферы были настолько высоки, что перекрывали среднемесячный объем доходов, что лишало смысла значительной части рабочей силы выходить на низкоквалифицированную работу.
Правительство США начала рубить субсидии с 3 кв 2021, однако дисбалансы остались до сих пор – слишком много избыточного кэша скопилось в системе.
В дополнение к этому беспрецедентный рост финансовых активов создал ложный эффект богатства, что демотивировало бенефициаров роста рынка к выходу на рынок труда. Зачем, если можно лудоманить за торговыми терминалами?
Чем богаче общество – тем оно более ленивое и тем ниже результирующая производительность труда.
Деградация рынка труда настолько высока, что общество предпочитает проедать текущие накопления и будущие доходы (через кредитование), поддерживая необеспеченный спрос, лишь бы не работать или работать менее интенсивно.
Одно из направлений исправления – это денежный голод и ужесточение финансовых условий.
Что касается последнего, эффект проявился еще не в полной мере, но все больше компаний об этом сообщают.
Что еще можно выделить? Резкое обрушение экспортных заказов, что подчеркивает падение глобального спроса и ощутимый разворот новых заказов, что отразится на будущем производстве.
При этом произошел переход от дефицита складских запасов к сильному затовариванию – еще один сигнал к скорому коллапсу производства.
Сфера услуг выглядит пока лучше промышленного сектора, разворот по услугам будет позже из-за компенсации отложенного постковидного спроса.
В США наблюдается один из сильнейших кредитных импульсов для населения в современной истории. Изменение потребительского кредита превысило 300 млрд долл за год, что вдвое выше пиковых темпов роста в 2007 и втрое выше, чем средние темпы с 2014 по 2019, когда кредитная активность восстановилась.
В потребительский кредит включается кредит наличными, кредиты по картам всех видов, кредиты на авто и прочие целевые/нецелевые кредиты, за исключением образовательных кредитов и ипотечных.
Остаточный баланс задолженности по кредиту в реальном выражении стагнирует из-за максимальной инфляции за 42 года – аналогичная ситуация была в период с 1970 по 1980, когда номинальная задолженность выросла почти в 3 раза, а с учетом инфляции рост лишь на 30% за 10 лет.
Прирост задолженности с учетом инфляции некорректен, т.к. учитывает остаточную базу прошлых периодов и здесь происходит стремительное обесценение долга, поэтому прирост в реальном выражении не столь стремительный.
Однако, если оценить прирост кредитования относительно расходов домохозяйств на товары и услуги, картина меняется. На октябрь 2022 почти 1.7% от годовых расходов потребителей финансируется за счет кредитов, что в 2.5 раза выше, чем в период с 2014 по 2019 и является максимальным кредитным импульсом за 20 лет!
Перед кризисом 2008 американские домохозяйства менее 1.5% своих расходов финансировали за счет кредитов. Так что мы имеем? Норма сбережений снизилась на 5 п.п. с средних 7.5% в период с 2014 по 2019 до 2-2.5% в настоящий момент, плюс к этому до 1.7% финансируется за счет кредита.
Соответственно, до 7% от расходов кроется за счет экстремального снижения сбережений и наращивания кредита в сравнении с 2014-2019.
Оценка приблизительная, исходя из предположения, что весь прирост потребительского кредитования идет в расходы на товары и услуги.
Это первая количественная оценка дисбаланса между доходами и расходами. Теперь то понятно, почему ВВП не падает и расходы все еще высоки?
Профицит торгового баланса России начал резко сокращаться с октября. Так с января по сентябрь 2022 накопленный профицит торгового баланса составил рекордные в истории 237.8 млрд долл по сравнению с 121.5 млрд в 2021.
За октябрь-ноябрь 2022 профицит снизился до 32.1 млрд, т.е. в среднем по 16 млрд в месяц по сравнению с 26 млрд в месяц за первые девять месяцев, но это еще выше прошлого года, когда за октябрь-ноябрь профицит был 24 млрд.
Декабрь 2022 станет первым месяцем за два года с сокращением профицита, т.к. в декабре 2021 профицит составил 44 млрд, а этом году ожидается около 15 млрд.
Причина сжатия профицита логичная и была подробно разобрана еще в июне – неизбежное снижение экспорта и восстановление импорта.
Сжатие экспорта происходит из-за снижения физического объема экспорта сырья, в том числе по причине эмбарго на нефть с 5 декабря, резкого падения среднемесячных цен на сырье, также из-за отсечения рынков сбыта несырьевого экспорта, снижения экспорта вооружения. Прогноз на 2023 негативный.
Восстановление импорта происходит, но не так быстро, т.к. единственный устойчивый канал восстановления импорта - это Китай, тогда как по Европе импорт перестал расти с июня-июля.
Счет текущих операций за январь-сентябрь 2022 составил 197.7 млрд (исторический рекорд) vs 75.5 млрд в 2021, а за октябрь-ноябрь профицит резко упал до 28 млрд по сравнению с 33 млрд в 2021, т.е. уже пошло сжатие год к году, с декабря ситуация ухудшится.
За январь-ноябрь профицит счета текущих операций составил 225.7 млрд по сравнению с 108.6 млрд в 2021. В этом году за первое полугодие профицит был в среднем по 24.5 млрд в месяц, в 2023 профицит может упасть в три раза и более.
Все это будет оказывать непосредственное давление на курс рубля. С декабря 2022 среднемесячный курс рубля может слабеть каждый месяц по мере снижения профицита счета текущих операций.
Кризис проявляется изначально в рисках образования кассовых разрывов, дефиците ликвидности и невозможности обеспечивать не только размещение новых выпусков долга с целью приращения совокупного долга, но и невозможность обеспечения бесперебойного процесса рефинансирования, что более опасно.
Фундаментальной задачей денежных властей является поддержка бесперебойного процесса рефинансирования долгов. Вообще долговая конструкция устойчива до того момента, пока подходящий к погашению долг находит покупателей, т.е. рефинансируется.
Повреждение этого механизма приведет к разбалансировке всей современной архитектуры.
С точки зрения корпоративного баланса это находит прямое отражение в движении денежных потоков.
В первую очередь корпорации сокращают то, что можно сократить сразу без рисков инвестиционного воспроизводства и операционного функционирования – а именно дивиденды и байбек. Это безусловно приведет к снижению акций, что в свою очередь найдет косвенное отражение в способности занимать в залог акций.
Второе, что пойдет под сокращение – это инвестиции в той мерке, в какой велик разрыв ликвидности по долговой позиции, что ударит уже по реальной экономике.
Влияние долгового кризиса различно в странах мира. Развитые страны обычно демонстрируют дефляционные тенденции, обусловленные коллапсом инвестиционного и потребительского спроса при сохранении отлаженной логистической и производственной базы.
Тогда, как развивающиеся страны склонны к галопирующей инфляции. Это вызвано, как правило, резким оттоком капитала по всем уровням платежного баланса и как результат – резкое падение курса национальной валюты, что приводит к росту инфляции в отсутствии собственного производства.
Глобальный кризис доверия с кассовыми разрывами отличается тем, что валюты фондирования (доллар, евро и частично иена) имеют склонность к переукреплению из-за того, что контрагенты вынуждены покрывать возникшие обязательства в валюте, в которой размещены эти обязательства. Все это приводит к дисбалансу спроса на валюту, а валюты развивающихся стран стремительно обрушаются.
Но сейчас происходит несколько иная тенденция, когда обрушаются валюты развитых стран, тогда как рынки развивающихся стран устойчивы. Это один из признаков сепарации и финансовой деглобализации, когда крупнейшие международные инвестфонды замыкаются в своей подконтрольной экосистеме . Но это уже совсем другая история…
Можно ли доверять прогнозам ФРС? Ровно год назад на декабрьском заседании ФРС в условиях, когда инфляция пошла в разнос (6.8% г/г в ноябре 2021) и все указывало на выход ситуацию из-под контроля, ФРС в декабре 2021 опубликовала прогноз, согласно которому в 2022 ожидалась инфляция 2.6%, рост экономики на 4% и ставка на конец года 0.9%.
Спустя год рост ВВП ожидается на 0.5%, инфляция 5.6% и ставка 4.4%. Здесь интересно то, что ФРС год назад вообще не собиралась ужесточать политику, они до марта 2022 лупили количественным ослаблением во все стороны, и первое движение вверх по ставке было с 17 марта 2022 всего на 0.25%.
Задержка между накоплением дисбалансов и первой существенной реакций ФРС на проблемы (в мае 2022, когда ставку повысили на 0.5 п.п. до 1%) составила не менее 12-14 месяцев, т.е. действовать надо было в марте-мае 2021, а не в 2022.
Смысл сравнении двух заседаний в том, чтобы показать нулевую предсказательную способность ФРС – они не способны выстраивать реалистичные траектории развития не то, чтобы на несколько лет вперед, а даже на 6-12 месяцев не могут предсказывать.
Поэтому в содержательном плане, ценность прогнозов ФРС близка к нулю. Исходя из их проектов невозможность строить инвестиционные стратегии, т.к. процент ошибок невероятно высок, а задержки запредельные.
К чему это? Не далее, как вчера Пауэлл заявлял, что ФРС продолжит ограничительную политику так долго, насколько потребуется, чтобы взять инфляцию под контроль, а в 2023 даже речи не идет о снижении ставок.
Но это блеф и глупость. Система начнет раскачиваться к пограничным уровням уже весной 2023, поэтому отказ от ужесточения финансовых условий будет достаточно стремительным – не стоит делать ставку на решительность ФРС в вопросе ужесточения ДКП.
И еще момент. ФРС не прогнозирует рецессию в 2023, ожидая рост на 0.5%. Статистика прогнозов представлена в таблицах, но отмечу, что ФРС всегда попадает мимо. Рецессия неизбежна, запас прочности на исходе.
Стресс-тест на мировую финансовую систему увеличивается. Интенсивность роста ставки максимальная за 40 лет, но долговая нагрузка несопоставимо выше.
На протяжении 15 лет финансовая система и экономика Западных стран адаптировались под сверх мягкие финансовые условия (нулевые ставки, бесконечная ликвидность по первому требованию). Теперь это меняется.
• ФРС повысила ставку до 4.5% (+0.5 п.п.) – максимум с января 2008
• ЕЦБ поднял ставку до 2.5% (+0.5 п.п) - максимальный уровень с декабря 2008.
• Банк Англии повысил ставку до 3.5% (+0.5 п.п) – максимальный уровень с октября 2008
• Швейцарский Национальный банк повысил ставку до 1% (+0.5 п.п.) – максимальная ставка с сентября 2008.
Отсутствие видимых последствий в настоящий момент – это эффект задержки/лага переноса/трансмиссии денежно-кредитную политики в экономику.
Долги за 15 лет стали существенно выше: по США рост нефинансового долга с 223% от ВВП до 264%, по Еврозоне увеличение с 219% до 263%, по Великобритании увеличение долговой нагрузки с 214% до 257% от ВВП, а по Швейцарии с 230 до 306% от ВВП.
Всего 6-7 месяцев назад среднемесячные ставки по ведущим банкам были ниже 1%, поэтому основное деструктивное воздействие на финансовую систему и экономику начнется в 2023 на траектории снижения запаса прочности/истощении буфера компенсации негативных последствий.
Эффект будет, но позже.
Пауэлл подчеркнул, что не идет речи о снижении ставок в 2023 году, по крайней мере, исходя из тех данных и тех факторов риска, которые доступны в настоящий момент. ФРС не будет снижать ставку, пока не убедится, что инфляция взята под контроль и движется к установленному таргету в 2%.
На самом деле ФРС вводит в заблуждение, делая вид, что можно уверенно пройти этот путь и безболезненно снизить инфляция, избежав коллапса финансовых структур. Вся их бравада и оптимистичный настрой в вопросе борьбы с инфляцией сойдут на нет сразу, как только кто-то из категории «слишком большой, чтобы упасть» начнет трещать по швам.
Поэтому в действительности, все их планы по продолжению роста ставок и ужесточению финансовых условий полетят в мусорное ведро сразу, как только некто крупный пойдет под откос, что актуализирует вопрос о немедленном смягчении денежно-кредитной политики.
ФРС говорит так, как будто существует в изолированном мире, где есть проблема инфляции и нет больше ничего, что может помешать последовательному плану компенсации инфляционного импульса. Помешать может, как раз политика ФРС.
В 2020-2021 ФРС делали вид, что ничего не происходит, цинично пренебрегая здравым смыслом, чувством меры и баланса, когда инфляция пошла в разгон с середины 2021, а пузырь на рынке активов активно надувались.
Слишком поздняя реакция на монетарные, фискальные и финансовые дисбалансы привела к тем проблемам, что имеем в настоящий момент.
ФРС заявляет, что в иерархии приоритетов считает борьбу с инфляцией более важной задачей, чем попытка сохранить положительный рост ВВП, лавируя между рецессией. Если не обуздать инфляцию и инфляционные ожидания, то высокий уровень инфляции может закрепиться, что в долгосрочной перспективе нанесет несопоставимо больший урон, как по рынку труда, так и по доходам и общей экономической активности.
Проблема безработицы не стоит и более того, ФРС косвенно пытается повлиять на рынок труда, снизив дисбаланс между спросом и предложением (заставить людей выходить на рынок труда и снизить количество открытых вакансий). Это можно сделать через обрушение доходов и сбережений, в том числе через снижение фондового рынка.
Но опять же, ФРС не озвучивает главную задачу своей политики. Это даже не борьба с инфляцией, как некая абсолютная самоцель, а попытка вернуть доверие к ФРС, что в свою очередь возвращает доверие к доллару и денежной системе, а вместе с ними к долговым рынкам.
Таким образом, это стабилизирует всю долговую конструкцию и финансовую систему. Для ФРС больше важен не конечный результат, а сам процесс борьбы с инфляцией, т.к через процесс ФРС пытается внушить рынкам и экономике уверенность в том, что ситуация под контролем.
Соответственно, все происходящее и вся нарочитая агрессивность, непоколебимость ФРС – есть результат чрезвычайно большого гэпа между деструктивными процессами и реакцией ФРС на эти процессы, когда ФРС действительно начала утрачивать контроль над финансовой системой.
Здесь интересно то, что ФРС де-факто уже утратила контроль над внешним контуром финансовой системы, когда отвязались ключевая ставка и депозитные/кредитные ставки. ФРС это понимает, но не озвучивает и никогда не озвучит по очевидным причинам.
Резкое замедление эмиссии облигаций в США и агрессивное наращивание кредитования (рекордными темпами в истории). Почему это важно?
Рыночный долг нефинансового сектора США оценивается в 46 трлн долл – это внушительная долговая конструкция, которую необходимо обслуживать и рефинансировать.
В эти 46 трлн включаются корпоративные векселя нефинансового сектора на 200 млрд долл, трежерис на 23.6 трлн, MBS и агентские бумаги объемом в 11.4 трлн и корпоративные облигации нефинансового сектора на 6.7 трлн.
Если сравнивать с объемом кредитования – 30.8 трлн, то облигации вне конкуренции.
Весь кредитный портфель нефинансовому сектору со стороны американской финансовой системы (не только коммерческие банки, а вообще все структуры, которые могут выдавать кредиты) распределен в виде корпоративных кредитов на 7 трлн, потребительских кредитов на 4.7 трлн и ипотечных кредитов на 19.1 трлн, где розничные ипотечные кредиты составляют 13.2 трлн и еще 2 трлн кооперативная ипотека.
Соответственно, кредиты бизнесу составляют 10.8 трлн, а кредиты населению – 17.9 трлн.
Рыночный долг в облигациях объемом 46 трлн долл необходимо рефинансировать примерно по 10 трлн в год. Сейчас ситуация такая, что под рефинансирование идет государственный долг и корпоративный долг инвестиционной категории, тогда как мусорные облигации под нож.
С марта 2022 по сентябрь 2022 из совокупного прироста нефинансового долга на 839 млрд на трежерис пришлось 371 млрд и 516 млрд на MBS (313 млрд) и агентские бумаги (103 млрд), т.е. способность к наращиваю долга только среди государства и квазигосударственных структур (MBS), покупки по которым регламентированы ФРС.
Это, собственно, и есть иллюстрация долгового кризиса, который купируется кредитной экспансией из-за перекоса денежного рынка, когда в условиях избыточной ликвидности финансовая система имеет возможность выдавать кредиты.
Это продолжится до момента, пока дисбаланс не устранится, либо из-за роста просрочек и списаний кто нибудь не грохнется. Ситуация нестабильная и потенциально взрывоопасная.
Неограниченная эмиссия центральных банков подрывает доверие к резервных валютам, санкции недружественных стран затрудняют транзакции, активы блокируют. Может ли криптовалюта стать альтернативным инструментом расчетов и/или сбережений в условия новой реальности?
Школа биржевой торговли TrendUP с командой профессиональных трейдеров открыли свой канал по криптовалюте для новичков!
В честь этого ты:
-Узнаешь в режиме онлайн как сделать 20% к депозиту за неделю
-Получишь БЕСПЛАТНЫЙ обучающий материал
-Сможешь принять участие в розыгрыши платных продуктов
-Будешь получать сигналы и обзоры по рынку
-У тебя будет живое общение в комментариях с экспертами и участниками канала
Что тебя будет ждать еще?
-Базовые знания по криптовалюте
-Как на ней зарабатывать миллионы
-Советы по безопасности и как не потерять деньги на мошенниках
TrendUP - это школа которая специализируется на результатах!
Уже на канале:
5 шагов к старту в крипте
10 интересных к покупке монет
Это уникальная информация, которую другие продают за деньги. Только стабильный и честный результат!
Подписывайтесь на канал и забирайте все это БЕСПЛАТНО /channel/+VwV_DsAkce1jNTMy
__
#реклама (о рекламе)
Россия имеет огромное значение на мировом нефтяном рынке, однако мировой рынок нефти находит новые балансы и есть риск того, что со временем удастся выдавить российский экспорт в Европу. Это плохие новости…
Глобальный спрос на нефть в 1 квартале 2023 может вырасти на 1.5 млн баррелей в сутки относительно 1 кв 2022- это прогноз ОПЕК без сценария мировой рецессии в экономике, исходя из гипотезы, что мировая экономика будет расти, но более медленными темпами, чем в 2022. Оптимистично, ну ладно, что там с нефтью?
Добыча нефти вне стран ОПЕК за год может вырасти на 1.1 мб/д при предположении, что добыча в России сократится на 1.4 мб/д, тогда как сейчас добыча лишь на 300 тыс баррелей ниже уровня до СВО. ОПЕК считает, что фактор эмбарго будет стоить минимум 1 млн от базы октября-ноября 2022 к 1 кварталу 2022.
Соответственно, добыча вне ОПЕК без учета России в 1 квартале 2023 вырастет на 2.4 млн баррелей относительно 1 кв 2022, где 2 млн – это страны ОЭСР, а вклад США составляет плюс 1.5 мб/д.
Итак, зафиксировали 2.4 млн роста добыча вне стран ОПЕК без учета России. Но есть еще ОПЕК, которые до экстренного сокращения добычи в ноябре нарастили добычу почти на 1.5 мб/д в октября в сравнении с 1 кварталом.
К чему эти расчеты? При росте мирового спроса на 1.5 млн баррелей за год к 1 кварталу 2023 потенциал приращения мировой добычи составляет 4 млн баррелей без учета России, а это примерно то, что Россия в лучшие годы поставляла в Европу.
Это плохие новости, потому что при необходимости страны ОПЕК могут без проблем выбросить на рынок 1 млн баррелей относительно уровня ноября 2022 – это разница между потенциальной добычей в ноябре и фактической, т.к. по плану был прирост на 300 тыс, но экстренно сократили на 700 тыс баррелей, чтобы снизить профицит нефти на мировом рынке.
Все это не принимая во внимание потенциал от Ирана. Это расчеты без рецессии, а если в 2023 мир накроет кризис, то спрос упадет, что позволит без проблем выдавить Россию с рынка, т.к. даже сейчас могут.
Скверный расклад рисуется.
России удалось почти полностью восстановить добычу нефти к ноябрю 2022 по расчетам ОПЕК.
Так средний объем добычи нефти и газового конденсата в России составлял 11.1 млн баррелей в день, где 9.7 млн барр/д (далее мб/д) и 1.3 мб/д газового конденсата, тогда как объем добычи до СВО составлял не более 11.35 мб/д. Потери не превышают 300 тыс баррелей в сутки – неплохая работа!
При этом объем добычи в 2022 может оказаться даже выше 2021 (10.96 мб/д против 10.8 мб/д) из-за затяжного постковидного восстановления в рамках соглашения квот ОПЕК.
Однако, европейское эмбарго может «выдавить» около 900 тыс баррелей российской нефти с рынка – добыча в 2023 может составить 10-10.1 мб/д, опустившись на уровень 2010 года.
Максимальная добыча нефти в России была в 2019 – 11.7 мб/д, в 2020 – 10.7 мб/д, т.е. текущий объем добычи нефти на 6.3% ниже максимальной добычи в России, а в 2023 потенциально может быть на 14-15% ниже пика.
В абсолютном и относительном сравнении шок добычи 2023 может быть сопоставимым с кризисом 2020, когда Россия потерял почти 1 млн баррелей.
Потерять 1 мб/д не так и плохо в контексте обстоятельств непреодолимой силы, скорее даже очень хорошо, если все будет так, могло быть и хуже, но это лишь прогноз.
Удар идет по основному рынку сбыта, который составлял свыше 70% в структуре экспорта нефти и нефтепродуктов до СВО.
Многое еще будет зависеть от цен на нефть, учитывая все дисконты, рост логистических издержек и рост расходов на финансовое, юридическое, страховое сопровождение.
Торговать по ценам 50-60 долларов вполне привычно, т.к. цены в период с 2015 по 2017 были в среднем около 50 долларов, в 2020 около 42 и ничего, как то жили. Конечно, рублевых сверхдоходов образца 2021 или долларовых сверхдоходов 2011-2013 еще долго не увидим, но пока терпимо, хотя и болезненно.
В США инфляционное давление сбрасывается через товарный сегмент, в основном благодаря энергетической компоненте и высокой базе роста совокупных цен 4 кв 2021.
Индекс потребительских цен вырос на 0.1% м/м или 7.1% г/г (это самые низкие годовые темпы роста с декабря 2021). Инфляционное давление может продолжиться замедляться, т.к. в период с октября 2021 по июнь 2022 среднемесячные темпы роста цен составляли 0.83%.
Например, в ноябре 2021 цены росли на 0.7%, в декабре 2021 на 0.58%, далее с января 2022 рост на 0.65%, в феврале – 0.8% и в марте – 1.24% м/м.
По мере насыщения спроса в покупке автомобилей, исправлении цепочек снабжения и нормализации предложения, цены на новые и поддержанные авто снижаются достаточно интенсивно на 0.94% в октябре и 1.47% м/м в ноябре.
Снижение цен на нефть и газ привело к ощутимой дефляции в энергетическом сегменте. Так цены на топливо снижаются на 2.1% за месяц, а цены на коммунальные услуги падают на 0.74%.
Начали снижаться цены на строительные материалы и мебель (околонулевая динамика) после обвала рынка недвижимости и существенного сокращения спроса на первичную и вторичную недвижимость.
Снижаются цены на продукты питания после обвала оптовых цен на продовольствие с июля, что с лагом в 3-5 месяцев оказывает влияние на продовольственные цены.
Продолжают расти цены на прочие услуги, за исключением медицины и образования на фоне дефицита кадров, роста зарплат, снижения производительности и отложенного постковидного спроса.
Если обратить внимание на тепловую карту инфляции за последние 1.5 года явные проблемы наблюдаются в продуктах питания, индустрии культуры, спорта и развлечения, прочих бытовых услугах и аренде.
Что касается аренды, здесь цены продолжают разгоняться и эта категория самая весомая, занимая 1/3 в структуре ИПЦ. Однако, по мере обвала цен на недвижимость с 2023 импульс роста цен по аренде может снижаться.
В транспорте и услугах, топливе, коммунальных услугах происходит сброс инфляции. Стабилизируются цены в образовании, телекомах и медицинских услугах.
Расходы бюджета растут существенно выше инфляции – в среднем на 23% по номиналу, т.е. бюджетная политика стимулирующая, что разумно в контексте экономических и политических условий.
Не представляется возможным точно оценить структуру расходов из-за закрытых данных, но очевидно, что основной прирост расходов концентрируется на нацбезопасности и военных расходах.
На гистограмме представлена визуализация номинальных и реальных (с учетом инфляции) доходов по ключевым категориям.
Что можно отметить положительного? С января по ноябрь накопленный профицит составил 557 млрд против 2.7 трлн в 2021.
Да, в этом профиците заложены 1.5 трлн нерегулярных доходов от Газпрома и высокая база января-апреля, но стоит отметить высокую устойчивость бюджета в условиях кризиса. Удержаться в профиците по итогам 11 месяцев, учитывая беспрецедентное давление со всех сторон – это сильно.
▪️Положительным моментом является достаточно низкая интенсивность падения доходов в реальном выражении. Так в кризис 2015-2016 доходы рухнули почти на 30%, в кризис 2020 падение составило 15%, а в кризис 2022 всего 10%.
▪️Сборы по НДС за 12 месяцев стагнируют с незначительным восходящим трендом – очень хороший сигнал, т.к. НДС – это производная от оборота торговли и эффективности работы налоговой службы.
▪️Акцизы немного упали в реальном выражении и находятся на уровне 2017, но это вполне нормальная динамика для акцизов, которые плюс-минус индексируются на уровне инфляции и особо не расширялись по номенклатуре последние 5 лет.
▪️Налог на прибыль снизился в реальном выражении на 12% за год, что примерно сопоставимо с кризисом 2020, но база очень высокая (это видно на гистограмме). Тенденция логичная в контексте негативных экономических процессов и снижения маржинальности, но катастрофы нет, даже близко.
▪️Доходы, связанные с импортом рухнули на 30% - это самое интенсивное и масштабное снижение с 2009. Это объективные внешнеполитические процессы, здесь сложно что то исправить, но плюс в том, что доходы восстанавливаются 6 месяцев подряд.
Очень опасная и вредная инициатива от Госдумы по раскрытию отчетности российских компаний для профучастников рынка.
Как пишет РБК: «В ходе консультаций с ЦБ, с Минфином договорились, что определенная часть информации, начиная со следующего года, будет более публичной. Механизмы получения такой информации еще отрабатываются. Первыми к ней получат доступ профессиональные участники. Если они подпишутся о неразглашении и об ответственности за утечки информации.
Потом постепенно запустим физиков, и перечень информации будет становиться все более широким. Думаю, что нормальный срок для того, чтобы все эти вопросы утрясти, — январь—февраль 2023 года»
Что здесь можно сказать? В чем опасность? Как известно, отчетность системообразующих российских компаний засекречена / не публикуется с марта 2022 по соображениям национальной и корпоративной безопасности, чтобы ограничить санкционное давление и не подсвечивать уязвимые места российского бизнеса. Это логично, учитывая контекст ситуации.
Это несет в себя целый комплекс негативных последствий, в том числе - принципиальную невозможность оценки инвестиционного потенциала российского рынка. Бизнес будет закрытым, непонятным и непредсказуемым, что сужает горизонт планирования и подрывает инвестиционную привлекательность.
В этом смысле повышение прозрачности позволит развеять неопределенность и повысить доверие? Как бы не так. Это нанесет еще больший урон и объясню почему.
Фактически, речь идет об узаконивании инсайдерской торговли, когда на законодательном уровне фиксируется неравномерный доступ к информации участникам финансовой системы, когда одна группа осведомленных участников (меньше 1% от активных представителей рынка) получит несправедливое преимущество.
Соответственно, другая группа из 99% участников финансовой системы будет находиться в тумане неопределенности, неведении, не понимая мотивы ценообразования в краткосрочном и среднесрочном горизонте, когда акции могут необъяснимо расти или падать.
Просто потому, что одни будут знать информацию стратегического характера об устойчивости и направлении развитии бизнеса, а другие могут только предполагать. Закон же запрещает разглашение, не так ли?
Все это полностью разрушит доверие к рынку и ликвидность, подрывая фундаментальные основы существования рынка, основанного на доверии и прозрачности. С этим существенные проблемы в настоящий момент, а будет еще хуже, причем заметно хуже.
Неравномерный доступ к информации должен быть абсолютно исключен без каких-либо компромиссов. Либо все имеют доступ, либо никто не имеет доступа.
Что касается вопроса национальной и корпоративной безопасности. Как только информация корпоративного содержания будет доступна профучастников российского рынка на правах о неразглашении, то в тот же момент (буквально секунда в секунду) это информация будет доступа иностранной финансовой разведке.
Вообще нет никакого смысла о неразглашении. Это никак не скрывает информацию от внешнего/враждебного субъекта, но оказывает фундаментальный урон доверию на внутреннем рынке, разрушая тот хрупкий баланс, на котором рынок еще проявляет жизнеспособность.
Надеюсь эта глупость не будет принята в исходном виде.
Одна из центральных проблем российского рынка акции – принципиальная неспособность просчета и оценки среднесрочной, не говоря уже о долгосрочной, конфигурации и структуры компаний на российском рынке.
В связи с политическими событиями горизонт планирования сужается.
▪️Нет понимания, какие рынки сбыта будут доступными для российского бизнеса и в какой мере? Произойдет ли поворот на Восток, будет ли этот поворот устойчив и какие объемы экспорта удастся перестроить из Европы в Азию?
▪️Нет представления, развернется ли тренд на передел собственности в российских компаниях – усиление роли государства и мажоритарных акционеров.
▪️Кто из ныне существующих компаний останется в листинге на Мосбирже через год, а через два года?
▪️Есть все основания полагать, что тенденция на делистинг может быть продолжена, т.к. открытый рынок – инструмент привлечения капитала, но если доступа к капиталу нет, то какой смысл оставаться публичным и «палить» отчетность перед потенциально недружественными субъектами?
▪️Будет ли бизнес достаточно открытым, чтобы оценить структуру активов, выручки и основные направления деятельности?
▪️Будут ли компании платить дивиденды в условиях дефицита источников фондирования, закрытого рынка капитала и кризиса доверия. Тот денежный поток, который отвлекается на дивиденды, может спасти бизнес от разорения или усилить через аккумуляцию инвестпроектов.
▪️Еще слишком много допущений, неопределенности и рисков макроэкономического, политического и корпоративного характера, которые не позволяют разрабатывать и планировать инвестиционные стратегии. Другими словами, российский рынок акций стал в высшей степени спекулятивным с горизонтом планирования до одного месяца.
В этом смысле, адекватной стратегией является поиск ликвидности и надежности, чем выступают депозиты в российских банках, распределенные в 1.4 млн на банк, покрываемыми гарантиями АСВ, но более эффективным направлением инвестирование являются государственные ОФЗ.
В настоящий момент дефолт по рублевым обязательствам государства исключен, учитывая баланс активов, пассивов и текущие параметры бюджета. Главное преимущество ОФЗ над депозитами заключается в ликвидности и доходности.
▪️Средняя ставка по рублевым депозитам на год со средним вкладом 100 тыс руб составляет 6.6%, тогда как однолетние ОФЗ дают около 7.5%, а долгосрочные ОФЗ свыше 10.4%
▪️ОФЗ могут быть актуальными и полезными для размещения крупных сумм, что нежелательно концентрировать в одном банке.
▪️ОФЗ предполагают большую операционную мобильность при переброске ликвидности из одного выпуска на другой (не обязательно ждать погашения облигации), тогда как по депозитам можно быть зажатым условиями договора и попасть на штрафы при досрочной потребности в ликвидности.
Выбор у рублевого инвестора не так уж велик и при прочих равных, ОФЗ имеют конкурентные преимущества.
Полная утрата доверия – именно так можно охарактеризовать индикаторы потребительского доверия и бизнес климата в США.
Индекс Consumer Sentiment Мичиганского университета находится на очень низком уровне по историческим меркам – всего 59 пунктов, что значительно ниже COVID кризиса (73 пункта) и сопоставимо с кризисом 2008-2009 и инфляционным кризисом в начале 80-х.
Важно отметить, что рецессия в американской экономике происходила каждый раз, когда индекс опускался ниже 75, а на этот раз почти 1.5 года индекс ниже этого уровня.
Conference Board Consumer Confidence Index также демонстрирует устойчиво нисходящий тренд, хотя база сравнения и относительные уровни другие из-за иной методологии расчета.
Текущие уровни индекса сопоставимы с COVID кризисом 2020, однако нарратив оценок респондентов изменился.
Какие тенденции стоит отметить по анализу отчетов потребительской уверенности за последние полгода?
В 2020 основное опасение заключалось в потере рабочего места и источника доходов, а в 2022 все наоборот – рабочих мест необычайно много, а проблема сконцентрирована в стремительном обесценении доходов и активов.
Нет опасения в сохранении источников доходов, а есть высокая неопределенность в их распределении и покупательной способности.
Баланс выраженных пессимистов (23%) выше, чем оптимистов (20%).
Чем более бедная группа населения, тем сильнее инфляционное воздействие, т.к. рост цен на продукты питания, энергию и коммунальные расходы в структуре расходов занимает наибольшую долю, однако именно эти категории товаров растет в цене сильнее всего.
Существенно снижается способность и склонность к покупкам товаров долгосрочного пользования и в особенности недвижимости.
Причина – снижение доступности из-за роста цен и распределение почти всех доходов в товары и услуги первой необходимости, что сужает и опустошает буфер для прочих (необязательных расходов).
В более обеспеченной группе населения потребительское доверие рухнуло в соответствии с обесценением активов и экономической неопределенностью.
По оперативным данным Европа активно деиндустриализуется в рамках борьбы за энергетический баланс. Совокупное потребление газа по всем странам ЕС-27 в ноябре 2022 снизилось на 23% относительно среднего ноябрьского уровня в 2019-2021, что является сильнейшим сокращением спроса в современной истории по данным Bruegel.
За первые одиннадцать месяцев 2022 снижение на 11% к уровню 2019-2021.
Лидерами снижения по спросу на газ являются Финляндия (минус 53% за январь-ноябрь) и Прибалты (Латвия, Литва и Эстония), которые сократили потребление на 27-30%, а к ноябрю вышли на сжатие спроса в половину от среднего уровня 2019-2021.
Здесь больше интересна динамика в ключевых европейских странах. Так за ноябрь в Нидерландах снижение потребления газа на 33% к 2019-2021, во Франции минус 25%, в Германии минус 23%, в Испании минус 22%, в Италии минус 20%, а в Польше минус 10%.
В принципе, перевыполняют согласованный план ЕС по принудительному снижению на 15%.
Любопытно, что в приоритете между промышленностью и электроэнергетикой последнее имеет более высокую значимость. Ведущие страны Европы (Германия, Франция, Италия и Испания) по промышленности сократили потребление газа на 20-32%, где сильнее всего спрос снизила Германия, а по электроэнергетике в среднем на 12% падение потребления газа.
Здесь скорее работают не директивные меры ЕС, а экономика. Цены на газ настолько выросли, что рентабельность производства становится отрицательной, поэтому работают не принудительные меры административного характера, а исключительно рыночные.
Если счета за газ выросли в 4-6 раз относительно прошлого года, все произойдет естественным образом, даже директивы вводить не нужно. Наиболее уязвимые: нефтехимия, химия, металлургия, производство строительных материалов, производство удобрений и так далее.
Статистика по промышленности за ноябрь должна выйти разгромной, т.к. основный эффект сжатия спроса начался с октября и продолжается по настоящий момент.
Одна из главных проблем долга – выжирающий потенциал/ресурс будущего развития. Наращивание долга – это сокращение будущих располагаемых доходов, которые могли пойти на потребление или инвестиции, т.к. замораживается часть дохода, которая неизбежно идет на обслуживание обязательств.
Это отражается в первую очередь на населении, мотивы в наращивании долга которого сосредоточены в текущем потреблении, а не в приросте будущего дохода, как у бизнеса.
Физическое лицо, имея доход X, беря на себя долговые обязательства, сокращает будущие свои доходы на величину обслуживания долга, т.е. становится беднее, т.к. потребление в кредит было реализовано в прошлом. Чем больше долгов – тем ниже будущее потенциальное потребление.
У бизнеса логика иная. Долг может выступать ресурсом под опережающее развитии при условии, если рентабельность долга положительная, т.е. когда интегральная отдача от использования долговых ресурсов выше, чем совокупная стоимость обслуживания долга.
Здесь модели развития несколько отличаются по ведущим странам. Например, Китая сделал ставку на опережающий рост выпуска и выручки в ущерб рентабельности бизнеса, а США ровно наоборот, выпотрошили всех международных контрагентов до основания, оптимизируя издержки, разгоняя конечную маржинальность. Правда, это справедливо для крупных международных компаний.
Все имеет свои ограничения. По мере исчерпания ресурса развития и по мере роста долговой нагрузки, наступает момент, когда рентабельность долга резко сокращается. Это и происходит сейчас.
Способность к экономическому развитию существенно снижается по мере приближения нефинансового долга к 250% от ВВП, но здесь важна и стоимость обслуживания долга.
Сложно разрешимые противоречия кризиса 2009 погасили через 13 летний период нулевых ставок и бесконечного QE, что снизило стоимость обслуживания долга и насытило систему ликвидностью. Сейчас QE вакханалия закончилась, ставки растут, а долги стали еще выше.
В таблицах отражена структура долга для населения, бизнеса и государства.
Долговую устойчивость демонстрируют страны с развитыми экономикой, финансовой системой, расширенным рынком капитала и спектром институциональных единиц, защитой прав собственности и достаточной емкостью и ликвидностью финансовых инструментов, что позволяет размещать значительные капиталы в сжатые сроки с минимальными издержками.
Страны с высокой долговой устойчивостью выделяет то, что не менее 80% государственного долга номинировано в национальной валюте.
Но что самое важное – качество обратных связей между Министерством финансов, Центральным банком и ведущими национальными и международными финансовыми структурами, что позволяет эффективно использовать административный ресурс, попросту говоря, сговор, с целью принудительного выкупа государственного долга.
Незащищенные страны в контексте долговой устойчивости отличает, как правило развивающая экономика, и как следствие низкокапитализированная финансовая система с ограниченным спектром подконтрольных правительству влиятельных финансовых структур, низкая емкость и ликвидность финансовых инструментов, несовершенство юридической системы.
Развивающиеся страны в отсутствии развитых механизмов рефинансирования и долгового воспроизводства привлекают капитал в иностранной валюте. Для сравнения, в Японии лишь 3%, в Германии 18% внешнего долга размещено в иностранной валюте, тогда на Украине 98%, а в России 75%.
Существует однозначная корреляция – чем выше доля внешнего долга в иностранной валюте – тем ниже долговая устойчивость и тем выше вероятность наступления проблем, даже при незначительном отношении долга к ВВП.
Подобная логика применима к корпорациям. Устойчива та бизнес структура, которая сопрягает на себя как можно больше финансово-экономических и политических субъектов, концентрируя ресурсы и влияния – тот самый принцип “Too big to fail”.
Домохозяйства наоборот – самое уязвимое звено, т.к. не обладают административным ресурсом, как государство и корпоративными связями, и ресурсами. В кризис банкротства в первую очередь возрастают у незащищенных субъектов – домохозяйства и малый/средний бизнес.
Поэтому долговая устойчивость упирается не только в экономические и макрофинансовые реалии, но и в социальные и политические реалии. Долговые балансы и макрофинансовые модели могут стремительно рассыпаться, если долговая проблема упрется во влиятельную структуру, где разрешение сводится к политическим маневрам нерыночного характера. Это можно было наблюдать в кризис 2008-2009, когда ведущие страны мира выкупали себе на баланс (государственный счет) крупные финансовые и промышленные бизнес структуры.
Однако, было бы неправильно говорить, что долговая устойчивость и предел наращивания долга упирается только в неформализованные, умозрительные модели политико-социальной направленности нерыночного характера.
Темпы роста долга замедляются тем сильнее, чем быстрее кривая совокупного нефинансового долга приближается к 250%, а сумма обслуживания долга достигает 15% от ВВП.
Это не означается, что наступает долговой паралич у всех субъектов., т.к. при пороговых значениях возрастают структурные преобразования – обычно долг нефинансового сектора резко замедляется, а для удержания совокупных темпов роста идет перераспределение в сторону государства.
Главным индикатором того, что предельный допустимый долг на подходе или уже достигнут – это, во-первых, заметное замедление скорости долгового приращения, а во-вторых, сложности при размещении и рефинансировании долга, которые проявляются в снижении спроса и росте ставок.
Существует масса индикаторов: инверсия кривой доходности, TED-spread, LIBOR-OIS, спрэды между различными выпусками классов корпоративных и государственных облигаций, всякие экзотические комбинации с производными и расчетом дифференциала Dollar FRA 6x9 и Dollar FRA 1x4 (трехмесячные форвардные контракты на процентную ставку) и так далее.
Продолжение следует...