Финансовые рынки, экономика, корпоративная аналитика, финансово-экономическая инфографика и статистика. Связь: telegram@spydell.ru Резервный e-mail: spydell.telegram@gmail.com Чат: https://t.me/spydell_finance_chat
О границах «слабости» и укрепления рубля в продолжение предыдущего обзора.
Более крепкий рубль, чем уровень 82-87 руб за доллар среднесрочно удержать будет сложно в текущей конфигурации внешней торговли, структуре оттока капитала, объеме рублевой денежной массы и в санкционной реальности со всей противоречивой спецификой искажения мотивов экономических агентов и движения денежных потоков.
Другими словами, чтобы рубль был на уровне 2021 (72-78 руб за долл) необходимо:
▪️Иметь экспорт на 20% выше текущего в долларовом выражении;
▪️Разрешить проблемы с выплатой внешних долгов, номинированных в валютах недружественных стран;
▪️Развернуть потоки капитала обратно в Россию, в том числе приостановив политическую эмиграцию, либо хотя бы минимизировать «токсичный» отток капитала, связанный с концентрацией экономических и политических рисков в России;
▪️Устранить избыточный рост рублевой денежной массы, приведя в соответствии с ростом производительности труда и потенциалом реального выпуска товаров и услуг, что в свою очередь устранит разгон инфляции;
▪️Cнизить коэффициент хэджирования валютных рисков и валютизацию сбережений, что можно добиться через сброс девальвационных ожиданий, а это достигается путем многомесячной консолидации рубля в узком диапазоне с низкой волатильностью.
Аномалию 2П 2022 с курсом по 60 не следует принимать за базу сравнения, т.к. подобное случается раз в несколько десятилетий, когда одновременно произошла суперпозиций экстремально высокого экспорта и парализованного импорта, что позволило закрывать дыры по финансовому счету платежного баланса.
Сейчас вся неэффективность и новые санкционные реалии вспыли наружу, проявляясь наиболее остро по мере обнуления торгового баланса в иностранной валюте.
База сравнения – это 2021, когда средний курс рубля был: 73.7 руб за долл, 87.2 руб за евро, 101.4 руб за британский фунт, 11.4 руб за китайский юань, 99.7 руб за индийскую рупию и 8.56 руб за турецкую лиру.
В августе 2023 средний курс рубля: 95.7 руб за долл, 104.9 руб за евро, 121.9 руб за британский фунт, 13.2 руб за китайский юань, 116.1 руб за индийскую рупию и 3.54 руб за турецкую лиру.
Юань и рупия выросли на 15-16% к рублю в августе 2023 в сравнении с 2021, а лира упала почти на 60%.
Учитывая все вышесказанное, следует вывести из ожиданий закрепление рубля ниже 80 руб за долл и целиться в диапазоне в лучшем случае 82-87 руб/долл.
Гораздо важнее для властей сбить девальвационный тренд, который перешел в экспоненту с июля, что в свою очередь (остановка ослабления рубля) стабилизирует девальвационные ожидания, а следовательно снижаются стимулы к оттоку капитала и как следствие, нормализуются и инфляционные ожидания, оказывая положительное воздействие на инвестиционный потенциал.
В дальнейшем в 2024 следует ожидать ослабления рубля выше 100 руб/долл, как минимум в темпах роста рублевой денежной массы при условии нейтрализации наиболее острых факторов риска.
Учитывая, что пока не просматривается улучшения экспортного потенциала, ровно, как и снижение политических и экономических рисков, основным стабилизатором рубля могут стать: снижение темпов роста рублевой денежной массы (рост ставки ЦБ РФ напрямую этому способствует), снижение девальвационных ожиданий и меры валютного контроля и/или увеличения сброса валютной выручки экспортеров.
Скорее всего, рубль снизит волатильность и ляжет в дрейф до конца года чуть ниже 90-ого уровня, т.к. зона «нетерпимости» властей четко обозначена и равна 100 руб за долл, что увеличит энтузиазм экспортеров по сбросу валютной выручки, иначе могут нарваться на «докторов» или точечное повышение налогов, или директивные меры валютного контроля, т.к. бюджетные, экономические и социальные риски/напряжения становятся слишком велики в текущей зоне ослабления рубля.
Какие границы укрепления или падения рубля? Можно ли вернуть рубль на уровни начала года в нынешней конфигурации экономической реальности?
Чисто технически рубль можно укрепить, даже без валютных интервенций в рамках управления ЗВР или трансформации бюджетного правила (все равно это уже не актуально, т.к. ЗВР частично заблокированы, по крайней мере, в валютах недружественных стран, а сброс ликвидной части ФНБ для поддержки рубля – чистое безумие).
Есть три наиболее эффективных направления стабилизации рубля:
▪️Ограничения на вывод валютных активов (валютный контроль), на который ЦБ категорически не хочет идти и всячески отстраняется от комментирования операций по финансовому счету платежного баланса.
Валютный контроль можно реализовать гибко, а правило менять динамически в зависимости от ситуации и доступной валютной ликвидности.
Важно понимать, что на курс рубля влияют далеко не все операции вывода капитала, а только те, где задействуются конверсионные операции (рубли меняются на иностранную валюту с целью дальнейшего вывода).
Как правило, это импорт, репатриация дивидендов и процентных доходов нерезидентов, операции хэджирования валютных рисков, перевод валюты мигрантов и бегство капитала, в том числе в рамках политической/идеологической эмиграции.
▪️Возврат валютной выручки экспортеров – мера, которая хорошо себя зарекомендовала в 2022, которую последовательно смягчали, в конце 2022 отменили, а в середине 2023 даже ввели послабления, которые допускают удержание валютных активов экспортеров на внешних рынках.
В условиях заблокированных ЗВР возврат валютной выручки экспортеров является одной из наиболее эффективных мер стабилизации дефицита валюты.
Затрагивая тему дефицита валюты, после начала СВО валютная структура расчетов сильно изменилась, где сальдо расчетов в иностранной валюте впервые с 2 кв 1998 вышло в дефицит, что резко обострило спрос на резервную валюту.
Спрос на резервную валюту нужен не только для импорта и бегства капитала, а для исполнения обязательств по внешним долгам, рефинансирование которых становится практически невозможным. По приблизительным оценкам, около 60-70 млрд долл необходимо погасить в следующие 12 месяцев, из которых для нефинансового сектора около 45 млрд. Учитывая околонулевой баланс иностранной валюты, это больно.
▪️Стабилизировать рубль можно через импортные пошлины – мера принудительного подавления спроса на импорт через административные меры, что пока не находит поддержки. Импортные пошлины можно ввести на необязательный импорт, а это потребительский импорт и всякий ширпотреб, что вызовет социальное напряжение в обществе на фоне общего, весьма непростого положения в стране.
Итак, предположим, рубль укрепили до 75-80 руб за долл через сброс «лавины» экспортной выручки и нейтрализации спекулянтов, играющих на ослабление рубля. Что дальше?
Удержаться на этом уровне рублю будет сложно в текущей конфигурации, т.к. неизбежно вырастет спрос на импорт (основной источники оттока валюты) и отток капитала в рамках хэджирования валютных рисков.
Рубль себя практически полностью дискредитировал разлетом, который произошел последние три месяца и те, кто не успел купить валюту – купят валюту при курсе 75-80, а может и раньше. Оборотной стороной экстремальной девальвацией является долгосрочный подрыв доверия к рублю.
Чтобы удержаться на уровне 75-80 необходимо разогнать экспорт примерно на 60-70 млрд долл, что, очевидно, невозможно, т.к. экспортный потенциал сильно подавлен и скорее станет еще хуже или еще вариант - очень сильно заглушить отток валюты через меры валютного контроля, на что ЦБ не хочет идти.
Но может ли рубль рухнуть на 110 руб/долл и выше? В диапазоне 100-110 руб за долл значительная часть национальных сбережений и рублевых доходов экономических агентов в России уничтожается в долларовом выражении, что естественным образом подавляет спрос на импорт и способность к оттоку валюты – мера естественной стабилизации.
Пойти выше рубль может при экстремальных девальвационных ожиданиях (покупка валюты по любой цене) или при реализации политических рисков.
Экономический геноцид и МВФ. Что мы знаем о о всемирных финансовых институтах, призванных обеспечить гегемонию Запада всеобщее развитие. Вот пример из истории: пакет макроэкономических стабилизационных мер, поддержанный МВФ и реализованный в августе 1990 года в Перу правительством Альберто Фуджимори, можно назвать самым вопиющим случаем «экономического геноцида» в Латинской Америке.
Инициативы, рекомендованные МВФ, включали классический пакет - отказ от протекционизма и замещения импорта, привлечение «иностранных инвестиций», восстановление «активного участия в мировых торговых и финансовых системах», отмену внутреннего контроля над ценами и субсидиями, увеличение государственных доходов и строгое сокращение государственных расходов, особенно социальных.
А по факту последствием «антиинфляционной программы» стало ускорение инфляционных процессов: индекс потребительских цен вырос примерно на 400% только за месяц принятия программы, и более чем на 2000% за 1 год правления Фуджимори.
Так называемая «либерализация цен» способствовала значительному повышению наценок в широком спектре потребительских товаров. Расходы на электроэнергию выросли в 5 раз, цены на воду возросли в 8 раз, а цены на бензин подскочили на 3000%. Хлеб подорожал в 12 раз (1150% роста), всего за месяц рост цен на продукты питания составил 446%. Цена на пропан выросла на 2632%. За последующий год инфляция снизилась до каких-то «смешных» 2172%. Все это привело к целому валу проблем, от краха сельского хозяйства, до эпидемий, которые не удавалось остановить из-за забастовок врачей и нехватки лекарств.
Сейчас трудно понять, как можно было допустить подобное, но автор канала Брошка, вспоминая ситуацию в России в 1990 г., находит много общего со сложившейся ситуацией.
Рекомендуется подписаться и следить за каналом: /channel/+Y-LYfOBW-RA5NWRi
__
#партнерскийпост
Власти решили не ужесточать валютный контроль, но одновременно с этим согласовали (в неформальной договоренности) с крупнейшими экспортерами увеличение продажи валютной выручки и решили ограничиться мониторингом их действий, ровно, как и влиянием на курс рубля (по сообщениям Ведомостей).
Часто затрагивая платежный баланс в своих обзорах, вероятно, не всем понятно, как торговые и финансовые операции отражаются в платежном балансе?
Следующая ситуация. Российский экспортер продает на внешние рынки сырье и оставляет валютную выручку на собственных счетах в иностранных банках. Как это записывается в платежном балансе?
По счету текущих операций – экспорт (приток валюты).
По финансовому счету – увеличение валютных активов российской компании отображается в категории «прочие инвестиции», как чистое приобретение финансовых активов со знаком «плюс» в той методологии, в которой ЦБ публикуют статистику. Эта операция классифицируется, как отток капитала.
Экспорт (приток) равен увеличению валютных активов (отток) и общая позиция нулевая.
Тут важно обратить внимание, что платежный баланс – это бухгалтерия финансовых потоков, и в вышеописанном случае никакого технического оттока валюты из России не было. Российский экспортер продал сырье и получил валюту на собственный счет, и все, но формально это отток, хотя к России этот денежный поток не имеет вообще никакого отношения, ровно, как и не оказывает влияния на курс рубля.
Если экспортер возвращает валюту из иностранного банка на валютный счет в российский банк, в платежном балансе данная операция будет записана, как приток в категории «прочие инвестиции», как чистое приобретение финансовых активов со знаком «минус».
Чем отличается подразделы «Чистое приобретение финансовых активов» и «чистое принятие обязательств»?
Чистое приобретение активов – финансовые операции, которые приводят к увеличению валютных активов за пределами отчетной страны (в данном случае, России), действия которых инициируют субъекты, находящиеся в России, как правило, резиденты, хотя и не всегда. Например, получение выручки экспортерами или вывод активов из России (далее будут подробности).
Чистое принятие обязательств – финансовые операции, которые приводят к увеличению валютных активов внутри отчетной страны, действия которых инициируют, как правило, нерезиденты. Например, европейский банк кредитует российский банк.
Вот тут возникает сложный вопрос – как через платежный баланс определить давление на рубль?
Ведь формально, оттоком валюты может считаться размещение валютной выручки российского резидента в иностранных банках сразу в момент реализации экспорта без завоза валюты в Россию.
Если российский резидент, имея валютные активы на брокерских счетах или на депозитах в российских банках, выводит валюту за пределы российской юрисдикции в любую внешнюю финансовую организацию, размещая ее в денежных инструментах – это тоже отток капитала в категории «прочие инвестиции», хотя давление на рубль нулевое. Например, физлицо закрывает валютный вклад в российском банке и размещает валюту в иностранном банке. Рубль в этой схеме проходит мимо.
Однако, если конвертируются рубль на валютном рынке России – это никак не отображается в платежном балансе, т.к. происходят операции в российской юрисдикции, но если валюта выводится из России – это отток валюты.
Здесь следует отметить, что давление на рубль оказала не операция вывода валюты, а операции конвертации, однако, косвенно, мотив вывода способствовал конвертации рублей в иностранную валюту.
Из трех примеров лишь в последнем происходит давление на рубль, поэтому через платежный баланс по прямым признакам сложно определить какая часть оттока была во внутреннем контуре, а какая во внешнем контуре финансовой системе.
С другой стороны, по косвенным признакам через аномальную активность можно предположить, что отток способствует давлению на национальную валюту.
Погашение внешних долгов Россией становится главной дестабилизирующей проблемой, провоцирующей валютный кризис, и угрожающей финансовой стабильности.
• До начала СВО свыше 98% всех обязательств бизнеса по внешнему долгу в иностранной валюте было в валютах недружественных стран и около 96.5% в долларах и евро.
• Обнуление торгового баланса в иностранной валюте провоцирует дефицит валюты.
• После введения санкций внешние контрагенты практически полностью заблокировали возможность рефинансирования долгов для России.
• То, что подходит к погашению - должно гаситься либо из накопленных валютных резервов, либо из валютного денежного потока. Схема «давайте гасить валютный долг в рублях» была отвергнута.
• Можно рефинансировать внешний долг в валютах нейтральных стран (единственная возможность – Китай), но пока Китай не горит желанием выдавать России финансовый ресурс (объемы около нуля).
• По последним данным ЦБ в следующие 12 месяцев с начала апреля 2023 должно быть погашено 67.5 млрд краткосрочных долгов и еще 62.5 млрд долгосрочных долгов, подходящих к погашению, т.е всего 130 млрд по сравнению с 165 млрд перед началом СВО (86.5 и 79.2 млрд соответственно).
• Для нефинансового сектора предстоит погасить 27.2 млрд краткосрочного долга и 54.2 млрд долгосрочного долга, т.е. в сумме 81.4 млрд по сравнению с 102 млрд (39.7 и 62.1 млрд) в начале 2022.
Однако, эти данные учитывают и рублевые обязательства. Внешний долг России на 1 апреля 2023 составил 354.7 млрд, из которых рублевая часть 107 млрд или 30%. В контексте устойчивости валюты интересует только валютная часть.
При сохранении пропорции (приблизительные оценки) оценочный объем погашения валютных долгов в следующие 12 месяцев с апреля 2023 составляет около 90 млрд для всех контрагентов и 57 млрд для нефинансового бизнеса.
По факту с января 2022 по апрель 2023 внешний долг снизился на 127 млрд, где валютный долг на 102 млрд, а к погашению вышло 165 млрд долга, т.е. в среднем ¾ долга не рефинансируется, -> дефицит валюты 60-70 млрд в год.
Перед повышением ставки ЦБ РФ выдал российским банкам рекордный кредит за всю историю банковской системы – свыше 7 трлн руб за один торговый день.
Речь идет о краткосрочном (до 7 дней) обеспеченном кредите по фиксированным процентным ставкам.
Совокупные обязательства российских банков перед ЦБ РФ составили 8.8 трлн, что лишь немногим меньше банковского шока в первую неделю после начала СВО, когда обязательства перед ЦБ доходили на пике до 9.8 трлн, но тогда наращивание обязательств шло на протяжении пяти дней в совокупности на 8.5 трлн.
Эти деньги не были возвращены на депозиты в ЦБ, что привело к увеличению структурного дефицита банковской системы до 6.8 трлн руб, что почти сопоставимо с первой шоковой неделей после начала СВО, когда дефицит достигал 7 трлн руб. Для сравнения, с 1 по 14 августа был структурный профицит в среднем на 1 трлн руб.
В июле 2023 – профицит 310 млрд, в июне и мае– профицит около 1 трлн, в апреле профицит – 1.2 трлн, в марте – профицит 2 трлн, в январе-феврале – профицит около 3.3 трлн.
Как видно, с начала 2023 речь идет о деградации ликвидности в банковской системе в среднем на 2.5-3 трлн руб. Это разница между объемом ликвидности, которую ЦБ выдал в банковскую систему и той, которая была стерилизована (замкнута внутри ЦБ РФ). Профицит – банки разместили в ЦБ больше средств, чем заняли, а дефицит – наоборот.
Профицит возникает, когда при притоке денег в банки на их корсчетах образуется больше средств, чем им необходимо для проведения клиентских расчетов и выполнения обязательных резервных требований.
На ликвидность банковской системы влияют:
• Динамика рублевой наличности (рост наличность на руках у населения увеличивает дефицит ликвидности)
• Операции ЦБ по управлению ЗВР
• Операции в бюджетной системе и операции по размещению избыточной ликвидности Минфина в банках
• Дисбалансы в депозитах/кредитах
• Кассовые разрывы банков/убытки.
Что сейчас произошло? Пока нет ответа. В июле 2023 был однодневный выброс на 4 трлн по похожей схеме.
Что делать для стабилизации рубля?
Слишком сильное повышение ставки (выше 13%) разрушительно для экономики и будет нести среднесрочные драматические последствия.
Слишком слабая реакция (ниже 10%) бессмысленна, т.к. не будет иметь эффекта на валютный рынок и стабилизацию девальвационных и инфляционных ожиданий.
Баланс находится между 10 и 11% на первом этапе с пороговым повышением к концу года не выше 12% при реализации более мощного инфляционного выброса, как «тонкая грань» между стабилизацией валютного рынка и разрушением экономики.
Однако, само по себе повышение ставки ничего не решит с точки зрения интегрального балансирования рисков. Эффект для экономики будет более негативным, чем эффект на валютный рынок в текущей сильно искаженной специфике.
Необходим комплекс решений. Если задача стоит в смягчении валютного кризиса (полностью устранить его не получится) требуются многоуровневые меры валютного контроля так, чтобы сохранить экономические интересы российского бизнеса, но при этом частично нейтрализовать «токсичный» вывод капитала, не имеющий под собой инвестиционного фидбэка.
Вывод капитала имеет рациональные мотивы, если потом корреспондируется с притоком по инвестиционному счету (проценты, дивиденды, реинвестированная прибыль).
В России в основном вывод капитала имеет характер «глушняка», т.е. без обратной реакции в виде инвестиционных доходов. С этим нужно бороться и, как минимум, лимитировать этот вывод.
Проходят многомиллиардные сделки по реализации иностранной собственности в России – здесь также должен быть динамический лимит в зависимости от условий на валютном рынке.
Необходимо подстроить репатриацию валютной выручки экспортеров в соответствии с актуальными запросами бизнеса, тенденциями и структурой валютного рынка.
В любом случае, нужен сложный, гибкий и динамический подход к валютному контролю, но этот контроль обязательно нужен, вопрос лишь в форме и условиях.
Помимо этого, строго обязательны вербальные интервенции, которые бы показали решительность намерений ЦБ в рамках реализации намеченной стратегии.
Вообще, коммуникации ЦБ с рынком имеют более значимый вес, чем даже фактические и проектные финансовые условия, и инструменты денежно-кредитной политики – та самая школа ФРС, выработанная десятилетиями.
Действия ЦБ РФ должны иметь характер «рассекающего ультимативного удара» - так, чтобы потом не пришлось повторять, выходя с внеочередными заявлениями или заседаниями.
Поэтому, оптимальным решением являются: повышение ставки до 10.5% с дальнейшей траекторией ужесточения до 12% до конца года в рамках нейтрализации инфляционного давления в совокупности с динамическими и гибкими мерами валютного контроля и жесткими/однозначными вербальными интервенциями, чтобы сломать девальвационные ожидания, вернув рубль в равновесный диапазон (с нейтрализацией волатильности).
P.S. Анализ решения ЦБ РФ будет только вечером.
Разгон инфляции в России начался с июля и будет усиливаться на траектории: переноса издержек от девальвации, роста инфляционных ожиданий, отложенного эффекта от потребительского импульса (снижение нормы сбережений + рекордные темпы потребительского кредитования) и значительных ограничений на стороне предложения товаров и услуг.
Инфляция в июле 2023 выросла на 0.96% м/м с поправкой на сезонность, и чтобы понимать, насколько это много следует отметить, что за последние 10 лет выше этого уровня инфляция росла лишь 9 месяцев (!).
5 месяцев в условиях двукратной девальвации 2015 года с ноября 2014 по март 2015, в октябре 2021 (1.05% м/м) в условиях потребительского бума и три месяца в момент шока после начала СВО. Подобный рост (почти на 1% в месяц) является аномалией и происходит в условиях экстраординарных событий.
Услуги уступают инициативу, как фактор формирования инфляции в России. В июле рост на 0.56% м/м по сравнению со средним ростом на 0.8% за предыдущие 12 месяцев и 0.87% среднемесячного роста в первом полугодии 2023.
В услугах инфляция немного затухает, но разгоняется в товарах, причем как в продовольственных, так и непродовольственных.
• Продовольственные товары в июле – плюс 1.26% м/м, за предыдущие 12 месяцев – по нулям,а за 1П 2023 в среднем 0.19% м/м.
• Непродовольственные товары в июле – плюс 0.98%, за предыдущие 12 месяцев в среднем 0.08% в месяц, с начала 2023 в среднем 0.22% в месяц.
За июль 2023, как факторы формирования инфляции в общей инфляции за месяц в 0.95%: продовольствие внесло 0.14 п.п, где мясопродукты сформировали 0.08 п.п, плодоовощная продукция еще 0.32 п.п, нефтепродукты 0.1 п.п, что почти на уровне услуг – плюс 0.12 п.п, легковые автомобили – плюс 0.09 п.п.
Оценочный эффект импортной группы или зависимой от импорта группы товаров в непродовольственной рознице составляет 0.18-0.2 п.п в структуре ИПЦ. Инфляционное давление может продолжаться еще год.
Импульсная инфляция в июле оценивается в 12% SAAR, посмотрим, что будет дальше.
Внеочередное заседание ЦБ РФ намечено на завтра, решение будет опубликовано в 10:30.
За последние 10 лет внеочередной заседание ЦБ РФ в условиях ужесточения ДКП было только три раза: 28 февраля 2022 после начала СВО, когда ставка была повышена на 10.5 п.п, до этого в валютный кризис 2014-2015 (15 декабря 2014) на фоне обвала цен на нефть, когда ставку повысили на 6.5 п.п и в момент начала «крымской весны» (3 марта 2014) с ростом ставки на 1.5 п.п.
В настоящий момент в России сильнейший валютный кризис с 1998, что выражается в критическом дефиците резервной валюты (доллары и евро) в рамках обслуживания внешних обязательств после введения санкций (снижение расчетов в долларах и евро и заблокированное внешнее фондирование российского бизнеса) на фоне снижение счета текущих операций к нулю и рекордного оттока капитала российских резидентов во внешние активы (как население, так и бизнес).
Негативные процессы поддерживаются подрывом доверия к рублю на фоне эскалации девальвационного тренда, переходящего в режим каскадного обрушения. Другими словами, падение рубля провоцирует еще большее падение, т.к. помимо спекулянтов подключаются и рациональные экономические агенты в рамках спасения сбережений.
Если падение рубля не оставить, процессы выйдут далеко за пределы финансовой системы, нанося сокрушительный урон по несырьевой части экономики и реальным доходам населения, что может привести к падению ВВП уже в 4 кв 2023 с дальнейшей деградацией экономики (потенциал падение ВВП на 3-5% в 2024) на фоне реализации инфляционного шторма и коллапса инвестиций бизнеса.
Падение рубля может остановить не только повышение ставки (снизит в перспективе полугода потенциал к импорту, увеличивая профицит счета текущих операций, и концентрацию сбережений в рублевых депозитах), но и меры валютного контроля, которые более эффективны.
Эхо 90-х. Август 2023 может стать для рубля худшим августом с 1998, а безостановочный коллапс рубля последние восемь месяцев несет долгосрочные риски для финансовой стабильности. Речь идет о девальвационных и инфляционных ожиданиях.
Разрушение хрупкой конструкции доверия к рублю означает, что экономические агенты будут усиливать/увеличивать хэджирование валютных рисков ровно так, как это делали в 90-х. Увидели рубли – избавились от рублей.
Рубль становится токсичной формой концентрации сбережений, т.к. денежный поток через процентные доходы от депозитов и облигаций уничтожаются девальвацией в среднем за месяц.
С точки зрения экономики это приведет к увеличению выброса рублей в товарный сегмент среди бедных и низко обеспеченных слоев населения, как попытка зафиксировать текущие цены, экспоненциально усиливая инфляционное давление.
Среди более обеспеченных слоев населения и бизнеса девальвационные ожидания приведут к ускоренному поиску альтернативы. Это акции, недвижимость, драгоценные металлы, поиск финансовых суррогатов, в том числе криптовалюта, усиление оттока в любые формы иностранной валюты.
В начале нулевых свыше 1/3 от депозитов бизнеса и населения были валютными (в российских банках). Каждый этап девальвации (в 2009 и 2015-2016) увеличивал долю концентрации валютных депозитов, как из-за рыночной переоценки, так и по причине снижение доверия к рублю и концентрации сбережений в валюте.
В 2022 российские банки сделали максимально неприемлемые условия удержания валютных активов внутри российской финансовой системы, в том числе по объективным причинам блокирования внешнего фондирования и невозможности балансировать открытую валютную позицию. В итоге доля валютных депозитов снизилась до 16.5% для всех экономических агентов и до 10% для населения.
Это не привело к отказу от валюты, а привело к усилению оттока капитала (то самое бегство населения в валютные депозиты в иностранных банках). То, что сейчас происходит с рублем подрывает долгосрочное доверие к рублю, усиливая отток – деструктивная спираль.
Насколько адекватно Росстат рассчитывает цены в условиях рекордной девальвации рубля (с 2015 года)? Индексы не являются информативными, т.к. взвешиваются товары и услуги по широкой номенклатуре, что затрудняет оценку ценовой динамики в каждом конкретном товаре.
Интерес вызывает группа импортных товаров и/или товаров, локализованных в России, но с высокой долей импортных комплектующих. В данном примере для бытовой, электронной и цифровой техники и оборудования.
Для исключения ошибок интерпретации необходимо взять не общероссийские цены, а в определенном регионе – в данном случае в Москве.
Среднемесячный курс доллара к рублю с января 2022 (76.5 руб за доллар) по июль 2023 (90.5 руб/долл) вырос на 18.3%, но также нужно учитывать, что цены на товары до СВО и после начала СВО имеет иную специфику ценообразования, где дополнительные санкционные издержки оцениваются от 10 до 30% в зависимости от категории товара. Курс 90.5 в июле 2023 – это в среднем, как 100-115 руб за доллар до СВО.
Подобная наценка обусловлена увеличением цепочки посредников в рамках «серого» импорта санкционных товаров, увеличилась стоимость и время логистики, финансовое и страховое сопровождение. Для крупногабаритных товаров, как например, стиральные машины и холодильники санкционная наценка выше, чем для компьютерных комплектующих.
Статистика Росстата любопытна очень сильными расхождениями. Оказывается, что телевизоры даже подешевели на 7% (!) с января 2022 по июль 2023, флэш память, компьютеры и планшеты не изменились в цене, смартфоны выросли в цене на 24%, а стационарный телефон на 105%, при этом стоимость фотоаппарата выросла на 156%.
Лампа энергосберегающая выросла в цене на 40%, тогда как лампа светодиодная всего на 9% - откуда такие расхождения в товарах в схожем товарном сегменте?
Бытовая и кухонная техника с января 2022 выросла в цене на 14-33%, где крупногабаритная техника на 22-30%.
Наиболее абсурдная ценовая динамика формируется в 2023, где полностью отсутствует реакция на девальвацию, даже для чувствительных категорий.
Второй по силе валютный кризис (после кризиса 2015) в современной истории России (с 2000 года) может выступить триггером для каскада негативных процессов.
Первичный удар наносится по долговому рынку, что выражается в «опустошении» спроса на среднесрочные и долгосрочные облигации. Логика экономических агентов состоит в том, что рублевые облигации с текущей фиксированной доходностью не компенсируют риски девальвации и не компенсируют неизбежные макроэкономические риски, связанные с раскруткой инфляционного шторма и связанными с ним процессов.
8 августа Минфин анонсировал на 9 августа размещение двух типов облигаций: с постоянным купонным доходом 26243RMFS и с переменным доходом 29024RMFS. Второе размещение состоялось, хотя и с существенным дисконтом, а первое размещение полностью провалилось – не было спроса, а премия была слишком высока.
Это первый провал размещения с мобилизационной паузы сентября-октября 2022.
Провал касается рынка ОФЗ, курируемого крупнейшими российскими системообразующими банками и брокерами. Стоит ли говорить, что рынок рублевых корпоративных облигаций будет парализован, по крайней мере, облигации с фиксированной доходностью.
Текущий рыночный спрос концентрируются на облигациях с переменным купоном. Из-за роста инфляционных ожиданий – инвесторы не хотят фиксировать текущую относительную низкую доходность, понимая, что через 3-4 месяца облигации будут котироваться на более высоком уровне.
Тем временем, рынок ОФЗ интегрально проседает по индексу RGBI – падение цен из-за ожидания роста ставок + возросшая премия за риск. На данный момент индекс RGBI достиг минимума с кризисного апреля 2022 и негативная тенденция продолжится.
Бушующий валютный кризис неизбежно перекинется на долговой рынок (уже происходит), пока лишь на начальной фазе, но следует понимать, что это может нести очень серьезные негативные последствия для рынка государственных и корпоративных облигаций, по крайней мере с фиксированной доходностью.
В условиях закрытого внешнего рынка фондирования подобные процессы несут системные угрозы из-за нарушения механизма рефинансирования долгов. В ближайший год российские эмитенты имеют около 3 трлн облигаций, которые выходят на погашения и которые необходимо рефинансировать, половина из которых у государства.
Если ОФЗ перехватят, а про корпоративные облигации гарантий нет.
Хорошего решения нет. Либо давать очень большую премию за риск, разгоняя доходность в космос с акцентом на облигации с переменным купоном, либо пытаться выпускать валютные облигации в российском финансовом контуре с целом комплексом ограничений. В любом случае, это существенный разгон процентных расходов и снижение маржинальности бизнеса.
Таким образом, валютный кризис провоцирует долговой кризис, который может оказать драматические последствия, как через разгон стоимости обслуживания долгов, так и через разрывы ликвидности, когда корпоративный сектор будет отсечен от долгового рынка.
Однозначно, это нанесет удар по инвестиционным перспективам бизнеса со всеми вытекающими последствиями.
Внешнего источника фондирования больше нет, только рублевый. Устраивая подобные эксперименты с рублем, Центробанк ставит под угрозу выживаемость российского бизнеса, не говоря уже про паралич инвестиций.
Курс национальной валюты, подобно скальпелю, жестко и бескомпромиссно отсекает все лишние сущности и молниеносно приводит платежеспособность экономических агентов к уровню в соответствии с потенциалом.
Инфляция – счетный показатель по весьма экзотической корзине товаров и услуг при весьма спорной методологии, особенно касательно технологических товаров с гедонистическими индексами. Официальная инфляция часто имеет мало общего с тем, насколько растут издержки, но курс валюты – это совсем другое. Тот бесспорный счет на табло, который ультимативно бьет по карману в условиях девальвации или наоборот, открывает возможности при ревальвации.
Для страны, которая критически зависима от импорта и практически целиком и полностью от импорта наукоемкой продукции именно курс определяет многое, а не инфляция в условной мета вселенной Росстата.
Денежная масса в России растет рекордными темпами с начала СВО – было создано почти 22 трлн руб по агрегату М2. Но вообще, много, где растет денежная масса: Аргентина, Иран, Венесуэла или даже Зимбабве.
Имеет значение реальная платежеспособность импорта. После коллапса рубля широкая денежная масса России (М2 + валютные депозиты в российских банках) вернулась к уровню августа 2021 – 1062 млрд долл и сопоставимые уровни с 2013-2014 годами.
С июля 2008 (за 15 лет) широкая денежная масса в России выросла в 6.7 раза с 15.5 до 103 трлн, а в долларах рост всего на 60%, тогда как в долларах с учетом инфляции лишь 15% прироста за 15 лет.
С учетом инфляции платежеспособность импорта находится на уровне кризисного 2016 и примерно на уровне 2011. Это без учета дополнительных санкционных издержек в 15-25% в связи с параллельным импортом и цепочкой посредников (удорожанием логистики, страхования и финансового сопровождения сделок).
Хорошая новость в том, что дно по рублю где-то рядом. Обеднение экономических агентов в России настолько масштабно, что естественным образом сократит импорт, а следовательно, стабилизирует торговый баланс и отток валюты.
Как отчитываются крупнейшие американские корпорации из S&P 500? Достаточно скверно.
Операционная прибыль на акцию снижается на 8.1% г/г во 2 кв 2023 и около нулевая динамика кв/кв после снижения на 2.8% г/г в 1 кв 2023.
По оценкам Wall St пик снижения должен завершиться во 2 кв 2023 и далее минус 0.8% г/г в 3 кв 2023 (+4.4% кв/кв) и резкое увеличение на 8.2% г/г в 4 кв 2023 (+3.5% кв/кв). Важно отметить, что прогнозы постоянно пересматриваются … в худшую сторону, поэтому бравада про бурное восстановление не более, чем проекция желаний.
Текущая операционная прибыль на акцию находится на уровне середины 2021 (формально два года стагнация), на 30% выше доковидного уровня в 2019 и примерно в 2.1-2.2 раза выше 2007.
По итогам 2023 ожидания изменения по операционной прибыли в пределах нуля относительно 2022. Для сравнения, в 2022 операционная прибыль выросла на 7.4% г/г, в 2021 - рост составил 50.4% г/г, в 2020 снижение на 13.9%, в 2019 – рост на 1.4%, а в 2018 увеличение прибыль на 23.8%.
С 2019 года накопленная прибыль выросла на 44% к январю 2023.
Что касается выручки, происходит стремительное замедление. Рост выручки по итогам 2023 ожидается в пределах 1.9% г/г ,что однозначно ниже инфляции. В 2022 выручка выросла на 11.5% г/г, в 2021 – рост на 16.2%, в 2020 – снижение на 2.8%, в 2019 – плюс 4.1%, а в 2018 – плюс 8.9%.
С 2019 года накопленный рост выручки составил 26% к январю 2023.
Годовые темпы роста выручки замедляются с 9% г/г в 1 кв 2023 до 3.7-4% во 2 кв 2023.
Чистая маржа снижается второй год подряд с пика в 13.1% по состоянию на 2021, 12.4% в 2022 и 11.9% в 2023, что немногим выше 2019 года (11.5%).
Результаты пока не столь ужасны, как можно было бы предположить. Происходит резкое замедление роста выручки (но все еще рост) и снижение прибыли (но с высокой базы), как и чистой маржи (минимум за 4 года).
Доллар скоро обвалится, и мы увидим ситуацию совсем с другой стороны. Добавьте сюда новые законы, которые были приняты совсем недавно. Все это - на фоне растущих каждый день цен в магазинах.
Что делать? Покупать на все сбережения доллары? Снимать все деньги и держать в наличке? Переезжать?
Не делайте глупостей и сохраняйте трезвую голову. А еще - читайте тех, кто не наводит панику и опирается только на факты. Например, канал опытного инвестора и экономиста Алексея Чечукевича.
- Он первым объяснял почему дефолта в РФ не будет [3 причины]
- Рассказал когда ждать доллар по 120 рублей [конкретная дата]
- Дал наводку как безопасно вывезти деньги за границу с помощью крипты и обналичить [пошаговая инструкция]
- На личном примере показал как купить недвижимость в Москве в кризис в ипотеку под 4%! [одобрят каждому]
Сейчас он даёт сухую аналитику по ситуации в России, объясняет что делать с рублём и какие сейчас есть возможности заработать для простых граждан.
👉 Держите ссылку на канал, подписывайтесь и будьте в курсе: /channel/+kyOH7ZZoDb5iMjUy
__
#партнерскийпост
Средний курс доллара к рублю в августе 2023 вырос на 30% относительно среднего курса доллара в 2021, однако если оценивать влияние курса рубля на торговые потоки и инфляцию следует оценивать динамику курса относительно основных торговых партнеров России.
С 2022 произошло резкое смещение в торговых оборотах России к нейтральным странам, где курс национальной валюты ослабляется относительно доллара, хотя, интегрально не так интенсивно в сравнении с рублем.
Номинальный эффективный курс - средневзвешенное значение (учитывает долю стран в торговом обороте) официальных номинальных обменных курсов национальной валюты по отношению к корзине основных торговых партнеров страны.
Хотя ценообразование товаров и услуг по широкой номенклатуре, участвующих в международной торговле, часто привязываются к резервным валютам (доллар, евро, иены, фунт), для оценки инфляционного потенциала все же справедливо использовать номинальный эффективный курс.
Номинальный эффективный курс иностранных валют к рублю в августе 2023 на 10% выше, чем средний курс в 2021, тогда, как доллар вырос на 30%.
Если сравнить относительно среднего курса 10 лет назад (в 2013), курс доллара к рублю в настоящий момент вырос втрое, тогда как номинальный эффективный курс иностранных валют к рублю вырос «лишь» на 86%.
В 2П 2022 курс рубля относительно курса иностранных валют основных торговых партнеров был почти сопоставим с серединой 2009, тогда как доллар с тех пор вырос на 70% (60 руб против 35 руб). Рубль был сильно переукреплён.
Сейчас произошел резкий перелет через равновесный, сбалансированный уровень в зону сильного переослабления с экстремально высокой волатильностью и «разбегом» (девальвационным трендом).
Где находится равновесный и сбалансированный курс рубля? На 10-12% более крепкий курс, чем средний курс в августе (по доллару это 95.7), т.е. диапазон 82-87 руб за долл с выходом на средний курс 85-86 на достаточно продолжительном (около полугода) периоде.
Центральный банк РФ повысил ставку до 12%, но как ставка влияет на стоимость корпоративных кредитов?
Если оценивать краткосрочные корпоративные кредиты до года, скорость трансмиссии ключевой ставки ЦБ очень высокая, в пределах одного месяца по актуальным средневзвешенным ставкам, по которым бизнес берет кредиты у банков.
Подтверждение данного тезиса представлено на графике, где оценивается среднемесячная ставка ЦБ РФ, среднемесячные ставки ОФЗ соответствующего срока и средневзвешенные ставки корпоративных кредитов (не стоимость кредитного портфеля банков, а ставки, по которым выдаются кредиты в отчетном месяце).
▪️ Что касается спрэда, корпоративные кредиты в период с 2018 по 2021 имели положительный спрэд в среднем 1.5 п.п в сравнении со ставкой ЦБ. С июля по декабрь 2022 спрэд составлял 1.64 п.п и вырос до 2.18 п.п в первом полугодии 2023 на фоне роста рисков и ожидания ужесточения ДКП.
▪️В сравнении с однолетними ОФЗ краткосрочные корпоративные кредиты имели средний положительный спрэд 1.66 п.п с 2018 по 2021, 1.86 п.п в 2П 2022 и 2.1 п.п в 1П 2023. Сейчас однолетние ОФЗ котируются около 10.6%.
Это означает, что краткосрочные кредиты в сентябре 2023 могут стоить около 13-13.5%, а средневзвешенная ставка в 2 кв 2023 была 9.72%.
▪️По корпоративным кредитам от 1 до 3 лет спрэд между 3-летними ОФЗ существенно сжался после СВО. В 2018-2021 в среднем был 2.1 п.п, в 2П 2022 – 0.73 п.п, а в 1П 2023 – 0.86 п.п.
Текущая ставка 3-летних ОФЗ составляет 10.9%, что может вывести стоимость 1-3 летних кредитов к 12%.
▪️Долгосрочные кредиты свыше 3 лет имели положительный спрэд в 0.74 п.п в сравнении с 10-летними ОФЗ, но после СВО все изменилось. В 2П 2022 – спрэд стал отрицательным (1.2 п.п), а в 1П 2023 – вырос до рекордных 2.5 п.п! Причина в субсидируемых долгосрочных кредитах и росте спроса на длинные кредиты после отсечения от внешнего рынка фондирования.
Учитывая, что 10-летние ОФЗ не изменились после роста ставки ЦБ РФ, можно предположить, что долгосрочные кредиты будут стоить около 10% в сентябре 2023.
Почему важно стабилизировать рубль? Продолжение девальвации рубля в соответствии с траекторией за последние 8 месяцев может привести к катастрофическим последствиям сначала в финансовой системе, а в дальнейшем и в экономике со всеми вытекающими деструктивными последствиями.
То, что произошло с рублем однозначно классифицируется, как валютный кризис – экстремальное падение (одно из сильнейших в современной истории), рост волатильности, структурные дисбалансы в спросе и предложении валюты, затрудняющие исполнение обязательств контрагентов.
В современной российской специфике валютный кризис в контексте финансовой системы приводит в первую очередь к:
▪️Подрыву доверия к рублю, что в свою очередь еще больше стимулирует отток капитала, снижая ликвидность валютного рынка и провоцируя дальнейшее ослабление в рамках реализации девальвационных ожиданий, когда экономические агенты будут минимизировать рублевые сбережения в пользу альтернативных инвестиций и финансовых суррогатов.
▪️Деградации долгового рынка – снижение спроса на облигации и чем длиннее облигация, тем ниже спрос. Это отображается в падении цены облигаций (росте процентных ставок), снижении ликвидности, расширении спрэдов между денежным рынком, т.к. инвесторы требуют существенную премию за риск.
Раньше это привело бы еще к дестабилизации банковской системы, как в первые 3-4 месяца после начала СВО, однако с второй половины 2022 года открытая валютная позиция банков в целом является относительно сбалансированной.
В 2014-2015 это привело бы к ухудшению кредитоспособности бизнеса, обремененного валютными долгами, но последние 8-9 лет внешние долги снижаются, а тот бизнес, который имеет валютный долги, как правило хэджирует это денежными потоками в валюте (экспортной выручкой).
Валютные долги были распространены в России с 90-х по 2009 среди бизнеса, не относящегося к экспортерам, но после 2009 валютные долги преимущественно концентрируют компании, связанные с внешнеторговыми и финансовыми операциями, поэтому фактор роста стоимости обслуживания долга не столь актуален.
В контексте экономики к чему приводит валютный кризис?
▪️Существенный разгон инфляции из-за высокой зависимости бизнеса от инвестиционного импорта, а потребителей от товарного импорта, который достигает до ¾ в структуре потребительских непродовольственных расходов. Разгон инфляции практически всегда приводит к снижению потребления и инвестиционной активности.
▪️Рост процентных ставок по всем видам долговых ресурсов (кредиты, облигации), как естественная реакция не только ЦБ РФ на инфляционные риски, но и инвесторов на рост рисков. Рост процентных расходов (стоимости обслуживания долга) способствует увеличению дефицита бюджета государства, снижению маржи бизнеса и снижению доступных ресурсов к потреблению у домохозяйств.
▪️Ужесточение финансовые условий (рост ставок, снижение доступности кредитов из-за ужесточения стандартов кредитования и снижение спроса на облигации) снижает кредитную активность и эмиссию корпоративных и государственных облигаций (Минфин вторую неделю подряд отменил аукционы по размещению ОФЗ, что уж говорить про корпоративный рынок).
В условиях закрытого внешнего рынка капитала подрыв способности к рефинансированию долгов может нести фатальные последствия для бизнеса, нарушая бюджетную устойчивость у государства.
▪️Подрыв инвестиционного потенциала. Экономическая нестабильность провоцирует неопределенность, сужая горизонт планирования, не предполагая масштабных, сложных, емких и долгосрочных инвестиционных проектов. Рост инфляции и девальвационные ожидания не позволяют просчитывать рентабельность проектов, как по затратам (фронтально растут издержки), так и по доходам (валютный кризис способствует снижению спроса).
▪️Социально-политический аспект даже не рассматриваю, тут все понятно.
Во всяком случае, за валютным кризисом почти всегда следует экономический спад, за редкими и исключениями, как в 1998, но там особая специфика. Поэтому операция «спасения рубля» строго необходима в контексте стабилизации и нейтрализации финансовых и экономических рисков.
Рынок ОФЗ практически полностью проигнорировал рост ставки ЦБ РФ до 12%. Нулевая реакция ОФЗ сроком обращения более 10 лет и очень ограниченная (в пределах 0.3 п.п при росте ставки на 3.5 п.п) реакция в 5-7 летних ОФЗ.
Среднесрочные и долгосрочные ОФЗ являются бенчмарком для соответствующих кредитов по сроку обращения. Это означает, что пока не следует ожидать существенного роста стоимости среднесрочных кредитов.
Трехлетние ОФЗ прибавили 0.5 п.п, двухлетние выросли на 0.7-0.8 п.п по доходности, а краткосрочные ОФЗ прибавили 1.5-2 п.п.
Нечто подобное уже случалось в феврале-марте 2022, когда спрэд доходности краткосрочных государственных облигаций РФ и денежного рынка составлял в среднем 3.5 п.п, а сейчас около 1.3 п.п.
Все это означает, что рынок сдержанно оценивает потенциал удержания текущих ставок ЦБ на этих уровнях и скорее воспринимает столь стремительный рост ставок, как краткосрочную и ограниченную меру стабилизации валютного рынка.
Инфляционные ожидания умеренные, в целом рынок закладывает не более 11-12% инфляционного давления в следующие 12 месяцев.
Сдержанная реакция облигационного рынка скорее всего приведет к сдержанной реакции банков в контексте повышения ставок по депозитам – ожидаемый прирост ставок 1.5-2 п.п, а не 3.5 п.п, но все будет зависеть от потребности банков в фондировании и структурного дефицита ликвидности.
Существенного разгона ставок по кредитам не просматривается, по крайней мере, на данном этапе.
Следовательно, действия ЦБ РФ пока несут ограниченное влияние на рынок, трансмиссия ДКП немного нарушена, искажена.
Проблема с рублем структурная. Сальдо торгового баланса в России в иностранных валютах (недружественные и нейтральные страны) впервые с 2 кв 1998 вышло в дефицит - символические 300 млн долл за квартал, но годом ранее был профицит в 72 млрд долл.
До начала СВО во втором квартале профицит внешней торговли был около 40 млрд долл.
Одновременно с этим резко выросло положительное сальдо торгового баланса (товары + услуги) в рубле, которое в долларовом выражении составляет 16 млрд долл, как за 1 кв, так и за 2 кв 2023. Накопленный профицит с января 2022 по июнь 2023 в расчетах с рублем составляет почти 110 млрд долл.
Сейчас в рубле проходит почти 40% всего российского экспорта за 2 кв 2023 по сравнению с 14% в 2 кв 2021, в валютах недружественных стран экспорт составляет около 34% vs 85% в 2021, а в валютах нейтральных стран экспорт вырос почти до 27% vs 1% в 2021.
По импорту в рубле проходит примерно 30% оборота (29% до СВО), в валютах недружественных стран – 36% (67% в 2021) и 35% в валютах нейтральных стран по сравнению с 4% в 2021.
Формально внешняя торговля в иностранных валютах сбалансирована (экспорт равен импорту), но Россия оказалась не готова к торговле в рублях не технически, а структурно.
Обязательства формируются в иностранной валюте по процентных платежам по взятым валютным обязательствам, а сам внешний долг практически целиком и полностью концентрируется в валютах недружественных стран.
Отток по финансовому счету также идет преимущественно в иностранной валюте, за исключением торговых кредитов и авансов по фондированию для внешних контрагентов положительного сальдо торгового баланса в рублях.
Чтобы снизить долгосрочное давление по рублю необходимо реструктуризировать валютный долг, а это годы. Либо договориться о погашении обязательств в иностранной валюте в рублях, но пытались в 2022 и не получилось.
При нулевом торговом балансе в иностранной валюте любой отток валюты будет дестабилизировать рубль, т.е. меры валютного контроля неизбежны до момента «расшивки» внешних долгов.
ЦБ РФ поднял ставку на 3.5 п.п до 12%. Пресс релиз на удивление «сухой». Семь раз была упомянута инфляция и инфляционные риски, лишь дважды курс рубля в контексте того, что рост импорта провоцирует ослабление рубля, а это в свою очередь разгоняет инфляцию.
Нет вербальных интервенций, нет мер валютного контроля. В очередной раз нулевое информационное покрытие финансового счета платежного баланса (отток капитала/валюты) так, как будто бы проблем вообще не существует.
Следует понимать, что при положительном сальдо счета текущих операций (оно все еще положительное, хотя и стремится к нулю), подобного коллапса рубля чисто технически не могло бы произойти. За последние три месяца рубль рухнул на 20%, тогда как существенных изменений в торговле за это время не произошло.
Давление на рубль оказывают именно финансовый счет – отток валюты, как из-за погашения внешних долгов и структурного дефицита резервных валют, так и по причине более существенного фонового оттока по направлению в прочие инвестиции (валютные депозиты, иностранная валюта, торговые кредиты/авансы, сомнительные операции) из-за экономических и политических рисков в России. Однако, этот аспект продолжает полностью игнорироваться.
Рост ставки до 12% окажет ограниченное и косвенное влияние на рубль в отсутствии комплекса более широких мер воздействия (валютный контроль и вербальные интервенции, в том числе с акцентом на «нетерпимость» курса).
▪️В контексте управления девальвационными ожиданиями текущая ставка недостаточна, т.к. рубль за месяц пролетает сопоставимую величину (12%). Таким образом, экономическим агентам все равно приходится принудительно хэджировать валютные риски, а это спрос на валютные инструменты. В этом контексте ставки от 20% и выше способны относительно стабилизировать склонность к оттоку капитала.
▪️При текущем курсе рубля (в совокупности с девальвационными и инфляционными ожиданиями) потенциал инфляционного давления оценивается до 20% в моменте и 12-15% распределенного инфляционного давления в следующие 12-15 месяцев (может быть и сильнее), что в 3-4 раза выше целевой границы, что формирует верхнюю границу ограничительной политики в 15-17%.
▪️В сопоставлении рублевых ставок и ставок на внешних рынках с коррекцией на актуальные экономические и политические риски, ставка должна быть в диапазоне, как минимум, 13-15%, т.к. ставки по денежным инструментам в резервных валютах на внешних рынках находятся на 20-30 летних максимумах, что естественным образом требует коррекции рублевых ставок, учитывая средне исторический спрэд.
В совокупности, ограничительные ставки находятся в диапазоне 15-18%, но в контексте экономической специфики и санкционной реальности, подобная нагрузка может быть разрушительной для российской экономики из-за отсечения российского бизнеса от внешнего фондирования, а рублевая зона остается единственным доступным ресурсом фондирования.
Соответственно, ставки выше 13% (как ранее говорилось) могут иметь сильно негативные последствия для экономики и здесь важен баланс рисков.
Ставка на рубль может повлиять косвенно, но с существенным лагом. Из-за менее емкой и диверсифицированной экономики в сравнении с американской, скорость трансмиссии ДКП в реальный сектор в России значительно выше, чем в США. Эффект на кредитную активность может быть проявлен уже через 2-3 месяца (октябрь-ноябрь 2023), воздействие на экономику начнется с второй половины 4 кв 2023, как и частичная заморозка инвестпроектов.
Все это подавит экономическую активность, приведет к замедлению роста денежной массы и доходов экономических агентов, что в свою очередь снизит покупательную способность импорта, стабилизируя счет текущих операций. Это требует времени, тогда как вербальные интервенции и ограничения на движения капитала действуют с минимальными лагами, но почему не были задействованы эти методы?
Как спасти рубль? Необходимо найти крайне неустойчивый баланс между попыткой спасти рубль и при этом не разрушить экономику.
Акцентирование внимания на инфляционных и девальвационных ожиданиях вне контекста экономики может привести к среднесрочным макроэкономическим проблемам, т.к. Россия после начала СВО находится в условиях отсеченного внешнего рынка капитала.
Единственный доступный ресурс фондирования – внутренняя рублевая финансовая система через банковское кредитование и размещение облигаций на Мосбирже.
Центробанк располагает всеми необходимыми инструментами для стабилизации одного из сильнейших валютных кризисов в современной истории России, однако здесь необходимо учитывать особую специфику функционирования финансовой системы и экономики в новые реалиях.
Чрезмерное укрепление рубля до уровня 75-80 руб за доллар и ниже не будет иметь устойчивого среднесрочного эффекта, т.к. при этом курсе распухшая после начала СВО рублевая денежная масса неизбежно пустится в валютный оборот (импорт плюс отток капитала), что полностью нейтрализует эффект ужесточения финансовых условий.
Чтобы сбалансировать платежный баланс при курсе 75-80 руб за доллар нужно либо «изъять» каким либо образом свыше 5 трлн «избыточной» рублевой ликвидности или нарастить в достаточной мере экспорт (дополнительно свыше 50-60 млрд), либо сформировать приток капитала на сопоставимую величину через внешние кредиты, например, из Китая или репатриация внешних активов российских резидентов. Или установить более агрессивные меры валютного контроля, блокирующее вывод по финсчету или комбинация вышеуказанных направлений.
«Тупое» в лоб укрепление рубля до уровня 75-80 - не имеет рациональной основы без соответствующей подготовительной основы стабилизационных мероприятий по управлению избыточной рублевой ликвидностью и платежным балансом.
Чисто технически рубль укрепить можно, но он все равно ослабнет под давлением оттока капитала и утечек по импорту на фоне раздутой денежной массы.
Если вообще ничего не делать на валютном рынке - рубль рано или поздно стабилизируется в диапазоне 100-110 руб за долл, а дальше будет ослабляться в темпах роста рублевой денежной массы при текущей конфигурации платежного баланса и слабого экспорта, а почему именно этот диапазон? При курсе 100 произошла утилизация избыточных рублевых накоплений бизнеса и населения, выраженных в долларах.
Уже сейчас долларовые накопления вернулись на многолетние минимумы, а при курсе 110 будет еще более драматично, т.е. покупательная способность импорта и способность к оттоку капитала в значительной мере уничтожены на данный момент. Нечего выводить, российские экономические агенты тотально обнищали при этом курсе рубля.
Если игнорировать текущий тренд коллапса рубля – это приведет к катастрофическим последствиями сначала на финансовом рынке и далее в экономике (об этом подробно в другой раз).
Спасать рубль однозначно нужно, но важно найти баланс. Необходимо укрепить рубль так, чтобы была погашена избыточная волатильность и нейтрализованы девальвационные ожидания.
Другими словами, ультимативно сломать девальвационный тренд и стабилизировать рубль в относительно узком диапазоне, чтобы экономические агенты перестали читать валютные сводки и занялись экономикой.
Равновесный диапазон составляет в данный момент 82-87 руб за доллар и его необходимо «закрепить» на полгода минимум примерно так, как годом ранее «прилипли» к уровню 60 с мая по ноябрь 2022.
Это условный баланс в существующей валютной, экономической и бюджетной конфигурации, где интересы широкого круга участников будут соблюдены, и инфляционное давление частично сброшено.
Как поступить ЦБ в этих условиях? Продолжение следует.
Центробанк фиксирует в июле самый существенный с апреля 2022 инфляционный всплеск в России – 1% м/м рост инфляции с поправкой на сезонность.
С марта инфляция непрерывно разгоняется, за последние 3 месяца среднемесячный прирост составляет 0.61% (7.6% в годовом выражении – далее SAAR), а с начала года инфляция растет в среднем на 0.47% м/м или 5.8% SAAR.
С начала 2023 по июль 2023 инфляция в России выросла на 3.41%, из которых продовольственные товары обеспечили 0.38 п.п плюс плодоовощная продукция 0.65 п.п, непродовольственные товары внесли 0.74 п.п, а услуги сформировали 1.66 п.п или почти половину в структуре общей инфляции с начала года.
Последний год происходит сильное смещение в сторону услуг, т.к. за январь-июль 2021 услуги генерировали лишь 21% или 0.95 п.п в структуре прироста ИПЦ на 4.2%, а в 2022 практически аналогично – 22% или 2.43 п.п в общем росте инфляции на 11%. Однако, с июля товары перехватят инициативу.
Отмечается экстремальный инфляционный выброс в непродовольственных товарах на 0.98% м/м. Последний раз сильнее цены росли в марте 2015 (1.4% м/м), не считая экстремального марта 2022, когда разовый инфляционный «прострел» составил 11.2%.
В непродовольственной рознице нормой считается среднемесячный рост цен на 0.42% в период с 2018 по 2021. Центробанк впервые начал фиксировать реакцию на девальвацию в импортном сегменте, а с апреля 2022 по июнь 2023 там была преимущественно дефляционная тенденция.
Учитывая опыт переноса издержек от девальвации 2015-2016 в розничный сегмент (полгода интенсивного переноса и далее еще около года высокой фоновой инфляции) следует ожидать мощного инфляционного давления в непродовольственной рознице, как минимум в следующие 9-12 месяцев. С июля 2023 процесс пошел и будет набирать обороты.
Продовольственные товары выросли на 1.26% м/м – максимальные темпы с апреля 2022. Для продовольствия это не является аномалией, хотя с 2018 по 2021 среднемесячная норма составляет 0.5%, выход за границу 1% был 5 раз за 4 года до начала СВО.
Продолжение следует.
Коллапс рубля привел к уничтожению благосостояния населения – рублевые депозиты и наличность населения в долларовом выражении вернулись к уровням 2018-2020 годов ($530 млрд по текущей оценке) и к 2017 году с учетом долларовой инфляции.
Весь впечатляющий прирост рублевых депозитов (плюс 10 трлн руб или +35%) после начала СВО и еще 4.5 трлн рублевой наличности (+34%) был в полной мере нейтрализован обвалом рубля. С точки зрения способности к импорту и к оттоку валюты следует оценивать сбережения и доходы в долларовом выражении.
По номиналу ликвидные рублевые сбережения домохозяйств (наличность и депозиты) на 10% ниже 2013-2014 и примерно на уровне 2022 – способность к импорту, но с учетом долларовой инфляции, которая за 10 лет выросла более, чем на 30% - диспозиция заметно хуже.
В реальном выражении способность к импорту соответствует уровню 3 кв 2008, что сопоставимо с 4 кв 2010 и 1 кв 2017. Если учесть санкционные наценки в 10-30% к цене товара из-за усложнения логистики, финансового сопровождения и роста цепочки посредников, способность к импорту в реальном выражении соответствует кризисным 2009 и 2015-2016.
Достаточно быстро был нейтрализован краткосрочный эффект «богатства» второго полугодия 2022, когда при экстремально крепком рубле и разгоне рублевых доходов, - население России впервые с 2013 имело доступ (по покупательной способности) к широкой номенклатуре импорта.
Сбережения еще ничего, а доналоговые средние зарплаты в России рухнули к 670 долларам – на 25% ниже уровня 2012-2014 для августа. С учетом долларовой инфляции уже провалились сильно ниже кризиса 2009 и на уровне худшего периода 2015-2016 (соответствует началу 2007).
Все это означает, что в ближайшие 1-3 месяца импорт рухнет (нет ни доходов, ни сбережений для покупки столь дорогостоящего импорта), что естественным образом нормализует счет текущих операций и ослабит давление на рубль.
Осенью рубль должен укрепиться на 10-15% от текущих уровней, если только не реализуются «черный лебедь» на политическом или экономическом треке.
Почему при рекордной девальвации нет реакции в официальной инфляции? Все просто – Росстат игнорирует рост цен и считает, что в России дефляция в наиболее чувствительном сегменте к девальвации (электроника, бытовая техника). Весьма экзотическая методика учета.
За последние полгода курс доллара к рублю вырос на 30% (июль 2023 к январю 2023), но оказывается, что в этих условиях: флэш накопитель подешевел на 17.1% (рекордная дефляция), электропылесос подешевел на 11.2%, телевизор рухнул в цене на 10.6%.
Компьютеры, моноблоки, планшеты, наушники подешевели на 2-3% за последние полгода, примерно столько же снизились в цене холодильники и стиральные машины.
В лидерах роста: лампа энергосберегающая – плюс 19%, смартфон вырос на 13.5%, а фотоаппарат на 12.4%. Если смартфон с компьютерными комплектующими и электроникой имеет схожую модель ценообразования – почему смартфон вырос в цене, а вся прочая электроника в дефляции?
В представленной информации нет детализации, какие именно телевизоры, стиральные машины или компьютеры Росстат учитывает в своих расчетах.
Предполагается, что ноутбуки с начала СВО не выросли в цене и немного упали с начала года ,а средняя цена на ноутбуки оценивается в 55.9 тыс руб. В принципе, если стоит задача взять ноутбук за 56 тыс руб, нет проблем подобрать конфигурацию под эту сумму три года назад, за месяц до СВО или сейчас. Проблема в другом – конфигурация будет совсем другой с последовательной деградацией (хуже процессор, меньше оперативной памяти, менее емкий жесткий диск или менее качественный экран).
Для интереса сопоставил собственные покупки за последний год в сегменте компьютеры, электроника, мобильная и бытовая техника, сравнив с актуальной ценой на утро 14 августа в товарах схожей конфигурации и в аналогичных маркетплейсах.
Учитывая разный курс в момент покупки, коэффициент конверсии доллара к рублю в российской рознице в диапазоне 0.45-0.85 (при росте доллара к рублю на 50% цены изменились на 23-43%), а для иностранных маркетплейсов конверсия в диапазоне 0.75-1.
Сальдо торгового баланса России (товары + услуги) в валютах недружественных стран рухнуло в 22 раза за год до минимума с 3 кв 1998 (!) – 3.3 млрд в 2 кв 2023 по сравнению с 73 млрд в 2 кв 2022.
Максимум был зафиксирован в 1 кв 2022 – 85 млрд, среднеквартальное положительного сальдо в 2019 было 42.6 млрд, в 2021 – 51.2 млрд.
В данной статистике не привычный торговый баланс, а только в расчетах с валютой недружественных стран, а какой содержательный вывод из этой статистики?
Переход торговли в валюту нейтральных стран и в национальную валюту несет существенные дисбалансы, провоцирующие валютный кризис. Почему?
До начала СВО свыше 98% всех обязательств бизнеса по внешнему долгу в иностранной валюте было в валютах недружественных стран и около 96.5% в долларах и евро. Для государства эта доля близка к 100%, а для российского финансового сектора – около 89%, где доллар и евро 86%. В любом случае, речь идет практически об абсолютном господстве доллара и евро в обязательствах России.
Санкции привели к практически тотальному отсечению от внешнего фондирования в валютах недружественных стран, однако, торговля еще идет в евро и долларах, хотя доля нацвалюты и нейтральных стран стремительно растет.
По мере погашения внешних обязательств требуется валюта, которую можно взять из собственных резервов, как например «кубышка» Сургутнефтегаза или из текущих торговых и финансовых операций.
Не у всех есть «кубышка», российские банки в режиме закрытия обязательств по валюте недружественных стран и кредитование крайне затруднено, внешние заимствования в долларах и евро практически полностью исключены (хотя теоретически возможные «серые» схемы через посредников), а торговый баланс рухнул к нулю (минимум с 1998 года).
С начала СВО Россия погасила валютных внешних обязательств более, чем на $120 млрд, что является одним из факторов оттока капитала.
Бушующий валютный кризис в России не решить обвалом рубля, т.к. это может увеличить торговый баланс, но не увеличит расчеты в евро и долларах. Расшивка обязательств займет годы.
Размышления по американскому рынку. За 10 месяцев (с начала октября 2022 по июль 2023) американский рынок вырос на 28%, в августе происходит ограниченная коррекция, но возможно ли усиление обвала?
С 2000 года было лишь 4 более существенных восстановительных рывков за 10 месяцев (40% в январе 2004, 65% в декабре 2009, 33% в апреле 2011 и 68% в январе 2011) и один подобный (27% в октябре 2019).
Во всех предыдущих эпизодах интенсивное восстановление рынка происходило в условиях экстремально мягкой денежно-кредитной политики ФРС и при однозначных подтверждающих сигналах восстановления экономики и корпоративных финансовых показателей.
Но не было в современной истории столь быстрого роста рынка при цикле агрессивного ужесточения ДКП, стагнации экономики, низкой нормы сбережений домохозяйств (основной долгосрочный ресурс под выкуп акций, не считая байбэков) и при сокращающиеся прибыли и марже бизнеса.
Все это, не считая сильно смещенной композиции факторов риска в сторону потенциального кризиса из-за накопления невозвратных долгов у слабых звеньев цепи и роста стоимости обслуживания долгов у всех заемщиков, что еще больше сокращает сбережения домохозяйств и маржу бизнеса, а следовательно, способность к выкупу, в том числе через байбэк.
Свободный денежный поток бизнеса в 2023 по предварительным оценкам может сократиться на 20-25% относительно 2021 из-за роста капитальных расходов (в основном из-за инфляции) и при снижении операционного денежного потока. Таким образом, способность к байбэку без заимствований снижается, а корпоративный байбэк исторически является основным ресурсом под выкуп акций американских компаний.
Таким образом, рост рынка происходил при очевидных признаках замедления экономики с переходом в стагфляцию и при неприемлемых среднесрочных рисках долговой и корпоративной деградации, связанной во многом с жесткими финансовыми условиями и интегральной перекредитованной экономики.
Баланс ликвидности ухудшается (по нему будет отдельный анализ), практически весь запас избыточной ликвидности обнулили, как через инфляцию, так и через распределение по финансовым инструментам за последние три года.
С октября 2022 западное инвестиционное сообщество сформировало четыре нарратива, объясняющих рост рынка (очевидно постфактум) – далее моя вольная трактовка:
▪️«Не все так плохо» в период с октября по декабрь 2022. Ожидания коллапса экономики и долгового кризиса в феврале 2022-сентябре 2022 были переоценены, а на самом деле экономика более, чем устойчива.
▪️«ИИ спасет мир» с января по май 2023. Ажиотаж вокруг генеративных моделей ИИ сформировал ожидания, что ИИ решит проблемы с безработицей, повысит производительность экономики, улучшит маржинальность бизнеса и закроет все насущные проблемы.
▪️«Проблемы банков нам больше не страшны» с марта по апрель 2023. ФРС, как и другие Центробанки оперативно зальют в систему столько, сколько потребуется, а там, где не зальют – все выкупят бангстеры из группы первичных дилеров, имея на счетах триллионы свободной ликвидности.
▪️«Плевать на ставки ФРС» с апреля по август 2023. Раньше всех беспокоили ставки, но теперь оказывается, что ставки могут быть любыми (да пусть хоть 10%!), ведь экономика удивительна устойчива, а там, где проблемы с устойчивостью - все будет решено точечной подстройкой и регулировкой, да и вообще – скоро понижение ставок.
Единственный нарратив, имеющий право на существование, - «не все так плохо», но почему это так? Было подробно описано здесь с описанием лагов воздействия. Отсутствие негативных событий – это не более, чем задержка переноса жесткой ДКП ФРС на экономику и финансовые рынки.
Для более явных негативных симптомов требуется 12-15 месяцев, причем точка отсчета не с марта 2022 (момент начала ужесточения ДКП), а с сентября 2022, когда ставки оказались на ограничительной территории.
Более явная деградация начнется с сентября 2023, последовательно расширяясь с каждым месяцем, по крайней мере, до тех пор, пока существуют жесткие финансовые условия.
Удалось ли США взять под контроль инфляцию? Инфляция в США за последний год составила 4.7%, базовая инфляции 3.3%, а за последние 6 месяцев инфляция составляет 2.6% в годовом выражении, а базовая инфляция – 4% годовых (далее AR).
Из-за огромного массива данных (около 200 компонентов инфляция в детализированной разбивке) сложно понять факторы, формирующие инфляцию в США. С этим можно разобраться.
Тенденция устойчивая нисходящая, причем практически весь вклад в прирост инфляции с февраля по июль 2023 внесло жилье (аренда жилья и гостиницы), т.к. инфляция без учета жилья имеет тенденцию ниже 1% AR!
По трендовому импульсу за 6 месяцев годовые темпы инфляции ниже 3% (приемлемый уровень инфляции) наблюдаются у компонентов, формирующих свыше 47% в структуре индекса потребительских цен.
Темпы ниже 2% у 29% компонентов, формирующих ИПЦ, а дефляция у 17%, а проблемными (инфляция выше 4% AR) является только жилье (гостиницы и аренда недвижимости) и прочие виды товаров и услуг, рост цен на которые составляет около 6.7%, имеющий вес в структуре ИПЦ около 3.2%.
По трендовому импульсу за последние три месяца нулевую динамику инфляции в годовом выражении в совокупности имеют следующие компоненты: продукты питания (в том числе напитки и питание вне дома), образование, медицина, транспорт (товары и услуги, в том числе топливо), телекоммуникации, ИТ услуги, компьютеры и связь, индустрия культуры, спорта и развлечений и одежда, обувь.
Вышеуказанные компоненты формируют около 62% в структуре ИПЦ – в них инфляция около нуля.
Таким образом, получается, что в соответствии с актуальным трендом, инфляционная проблема присутствует только в жилье, имеющий наибольший вес - 34.7% в структуре ИПЦ и в прочих товарах и услугах (около 3.3% в структуре ИПЦ).
Без учета проблемных категорий (38% в структуре ИПЦ) за 6 месяцев инфляция около 0.8-0.9% AR, а за последние три месяца инфляция около нуля!
Проблема с арендой будет еще долго из-за существенного разрыва со стоимостью недвижимости.
Восстановление сырьевых рынков и рекордное ослабление рубля существенно разогнали рублевые цены на основные экспортируемые сырьевые товары, но насколько?
В сводке будут приведены средние биржевые цены на сырье по основным бенчмаркам в рублях, но нет никакой возможности оценить фактические средние цены реализации после санкционных дисконтов, ровно как неизвестен объем физических поставок. По крайней мере, информация позволит примерно оценить границу потенциальной выручки российских экспортеров.
• Нефти марки Brent (баррель): 2П 2021 средняя рублевая цена во 2П 2021 составила 5.57 тыс руб, во 2П 2022 – 5.7 тыс, а в июле 2023 – 7.25 тыс руб (+27% г/г и +30% к 21) при среднем курсе 90.5 руб за доллар.
• Газ в Европе (тыс куб.м): 2П 2021 – 63.3 тыс руб, 2П 2022 – 104 тыс руб, июль 2023 30.5 тыс руб (-71% г/г и -52% к 2021). Далее через слэш указанные периоды.
• Уголь (1 тонна): 10.6 тыс / 18.3 тыс / 8.75 тыс руб (-52% / -18%)
• Медь (1 тонна): 697.1 тыс/ 482.2 тыс / 767 тыс руб (+59% / +10%)
• Алюминий (1 тонна): 197.2 тыс / 143.2 тыс / 195.4 тыс руб (+36% / -1%)
• Никель (1 тонна): 1.42 млн / 1.46 млн / 1.9 млн руб (+31% / +34%)
• Железная руда (1 тонна): 10.2 тыс / 6.3 тыс / 10.4 тыс руб (+65% /+1%)
• Пшеница (1 тонна): 25.2 тыс / 24.7 тыс / 31.3 тыс руб (+26% / +24%)
• Удобрения фосфатные (1 тонна): 48.8 тыс / 43.6 тыс / 41.5 тыс руб (-5% /-15%)
• Золото (1 тройская унция): 131 тыс / 105.5 тыс 176.5 тыс руб (+67% /+35%)
• Серебро (1 тройская унция): 1741 / 1239 / 2194 руб (+77% /+26%)
• Платина (1 тройская унция): 73.9 тыс / 56.8 тыс / 85.9 тыс руб (+51% /+16%).
Как видно, второе полугодие 2023 (пока данные за июль) началось «бодро» и в минусе только газ, уголь и удобрения относительно средних цен во 2П 2022. Даже, если сохраняется дисконт 15-20% к мировым бенчмаркам на реализацию российского экспорта, рублевая цена все равно оказывается выше (подробности на графиках).
Теперь вопрос: насколько выросли издержки российских компаний?
Можно ли через девальвацию рубля добиться повышения конкурентоспособности экономики, усиливая экспортный потенциал и привлекая иностранные инвестиции?
Сейчас средняя зарплата промышленного работника в России 70 тыс руб (начисленная номинальная), тогда как медианная зарплата и после выплаты налогов примерно 2/3 от средней доналоговой, т.е. большинство получает на руки 40-45 тыс.
Распределение зарплат в обрабатывающей промышленности (167 страница в отчете Росстата) имеет широкую «вилку», т.к. самые низкие средние начисленные зарплаты в производстве одежды (31.3 тыс), производстве мебели (40.5 тыс), производстве текстильных изделий (43.4 тыс) и производстве пищевых продуктов (54.5 тыс).
Самые высокие зарплаты в производстве компьютеров, электронных и оптических изделий (86.2 тыс), в производстве лекарственных средств (91.9 тыс), в производстве нефтепродуктов (122.4 тыс) и табачном производстве (137.4 тыс).
Чистые (после выплаты налогов) медианные (то, сколько получает большинство) зарплаты примерно 0.6-0.65 от представленных значений.
С текущим курсом рубля для отраслей низких и средних переделов речь идет о 200-350 долларах на руки и 600-900 долларов (по медианным з/п) для наукоемких отраслей с высокой добавленной стоимостью или для маржинальных отраслей, как нефтепродукты и табачные изделия.
Текущие долларовые зарплаты почти вдвое ниже китайских для сопоставимых отраслей промышленности (средняя чистая зарплата в обрабатывающей промышленности в Китае около 1000-1100 долл в 2023).
Текущие долларовые зарплаты в России все же выше, чем в Африке или беднейших странах Азии, но примерно соответствует странам СНГ (Казахстан, Белоруссия, Армения).
Про иностранные инвестиции в России. Свыше 95% всех общемировых прямых инвестиций в рамках расширения производства генерируют недружественные для России страны, финансовые и экономические отношения с которыми невозможны после начала СВО – это понятно.
Вне недружественных стран «освоением» стран занимается Китай - на особых условиях «колонизируя» Африку и внедряясь в соседние страны Азии, в особенности в Вьетнам. Будет ли Китай «осваивать» Россию?
До СВО подобного не было, а после СВО еще нет статистики. По косвенным признакам присутствие Китая в рамках прямых инвестиций отмечается в автомобильной промышленности, но масштаб и направления участия пока под вопросом. В любом случае речь идет в работе на внутренний рынок в России.
Про экспортный потенциал. Через «африканизацию» зарплат усилить экспортный потенциал сложно по двум обстоятельствам.
Во-первых, для масштабирования производства должен быть профицит рабочей силы в 3-4 млн человек, как минимум, чтобы иметь ощутимый экономический эффект, а в России нет профицита рабочей силы.
Во-вторых, для России после начала СВО закрыты рынки сбыта в наиболее емких и платежеспособных экономических зонах и пока нет понимания, какие товары Россия может поставлять в нейтральные страны вне сырья?
Чтобы производить нечто нужное и конкурентоспособное на мировых рынках необходимы технологии, которых нет в России и пока нет признаков, что будут создаваться. Что касается продукции ВПК, которая ранее шла на экспорт в объеме до 15 млрд долл в год – здесь бы внутренние нужны удовлетворить, не до экспорта.
Но и вопрос с импортозамещением подвешен. Привлечь производительные, опытные и дисциплинированные кадры с зарплатой в 400 долларов сложно, если говорить про рабочий класс.
Но если касаться креативного (инженеры, конструкторы, дизайнеры, архитекторы, программисты) и управленческого персонала - те, кто ранее работал с иностранными партнерами скорее всего либо эмигрируют (т.к. в России представительства закрылись крупных международных компаний), либо будут нормализовывать зарплаты на конкурентный уровень.
Поэтому никакого преимущества от девальвации в российской специфике быть не может. Либо курс укрепится, либо рублевые зарплаты вырастут (оптимистический вариант), но маловероятно, что подобные зарплаты продержатся долгое время.