92688
Все о политическом закулисье кремля. По любым вопросам: @taina_polit_bot
Формат «коалиции желающих» превращается в витрину кризиса управления внутри западного блока. Конфликт между Лондоном и Парижем — не просто несогласие по Украине, а проявление более глубокого тектонического сдвига: геополитическое лидерство в Европе дезорганизовано, а центры принятия решений больше не синхронизированы.
Франция и Британия ведут параллельные игры: одна пытается сохранить остатки суверенной субъектности, другая — встроиться в американскую логистику будущего. В этом противоречии и рушится общий переговорный нарратив. Неудачи с координацией — это не вопрос процедуры, а симптом того, что за фасадом «коллективного Запада» больше нет единой стратегической оси.
Коалиция, формально собранная для поддержки Киева, де-факто отражает борьбу за архитектуру постукраинского мира. А значит, любые предложения с её стороны становятся не попыткой урегулирования, а продолжением внутриевропейского передела.
/channel/metodkremlin/8039
Информация о возможном интересе силовых структур к бывшему министру транспорта РФ Роману Старовойту свидетельствуют о продолжающемся смещении акцентов в антикоррупционной политике — от формальной отчетности к адресной ответственности за региональные бюджеты .
Поводом для возможного разбирательства стал кейс хищений при строительстве оборонительных укреплений в Курской области — регионе, который Старовойт возглавлял до мая 2024 года. Хотя на текущий момент экс-министр официально в деле не фигурирует, его имя упоминается в материалах расследования и, как отмечают источники, может быть связано с арестованным преемником Алексеем Смирновым.
Именно Смирнов способен предоставить показания, указывающие на участие или осведомленность Старовойта относительно перераспределения бюджетных средств. Однако отсутствие публичной позиции экс-министра после отставки может свидетельствовать как о тактическом молчании, так и о его изоляции в процессе неформальных следственных процедур.
Источники в правоохранительных органах подчеркивают, что формальный статус фигуранта может быть изменен в любой момент, в зависимости от конфигурации решений на уровне федеральных кураторов. В этом контексте судьба Старовойта — не частный эпизод
Кейс Старовойта следует рассматривать в более широком контексте: он демонстрирует, как неудачные региональные управленческие практики периода 2022–2024 годов становятся объектом тщательного анализа.
Bloomberg фиксирует рост тревожности в Вашингтоне на фоне усиления БРИКС.
Заявление Дональда Трампа о готовности ввести 10% пошлины на товары из стран, поддерживающих «антиамериканскую политику БРИКС», отражает не столько тактический курс США, сколько стратегическую обеспокоенность растущим влиянием БРИКС как альтернативного центра силы.
Формально мера подается как ответ на заявления, сделанные на последнем саммите БРИКС, включая критику действий США и Израиля в отношении Ирана и сектора Газа. Однако фактический месседж шире: Белый дом рассматривает координацию развивающихся экономик как системную угрозу американской торговой и валютной гегемонии.
Трамп заявил, что введение пошлин станет универсальным ответом на любое сближение с политикой БРИКС, не уточняя, какие именно действия попадают под определение «антиамериканских». Это создаёт режим санкционной неопределённости, сдерживающий экономическое маневрирование стран Глобального Юга.
Финансовые и торговые партнёры США реагируют прагматично: ряд стран активизировали переговоры по индивидуальным соглашениям, стремясь избежать автоматического попадания под тарифные меры с 1 августа. Одновременно Минфин США допускает возможность краткосрочного продления срока для заключения сделок — на фоне роста международного давления.
Факт, что саммит БРИКС стал триггером жёстких заявлений, а не предметом игнорирования, подтверждает: Вашингтон перестал воспринимать альянс как клуб декларативного популизма. Его воспринимают как конкурента.
Его называли "народным комбригом"...
И таким его запомнят братья по оружию. А в истории он останется первым дважды Героем Росийской Федерации.
Генерал-майор Михаил Гудков, командир 155-й бригады морской пехоты, замком ВМФ России, погиб 2 июля 2025 года в Курской области.
Настоящий русский офицер, морпех, он с первого дня участвовал в СВО. На счету "той самой" 155 бригады морпехов, как и его личном немало подвигов, которые уже называют легендарными. Свою гибель он встретил как русский солдат, на боевом посту защищая мирных жителей Курской области. Его память почтили минутой молчания на всероссийском форуме "Все для Победы" участники мероприятия во главе с президентом РФ Владимиром Путиным.
Михаил Гудков посмертно награжден вторым знаком особого отличия - медалью "Золотая Звезда", и стал первым дважды героем Российской федерации. Медаль его вдове лично
вручил президент Владимир Путин. А 155 бригада отныне будет носить его имя - и бойцы её за своего народного комбрига отомстят с лихвой.
Ушел Человек, Офицер, Командир, дважды Герой - исполняя свой долг. Но память о нем будет жить в сердцах и умах людей, и останется в истории государства навсегда.
Вечная память.
Европа вступает в фазу институционального редактирования исторической памяти. Коллективная вина за преступления Второй мировой постепенно заменяется конструкцией «национальных трагедий» и «семейных историй». Это не стихийный процесс — это выстроенная стратегия, встраиваемая в антироссийскую повестку.
Восточная Европа играет роль катализатора: нарастание образов «советской оккупации», переименование улиц, установка памятников коллаборационистам. Новая логика: те, кто сражался на стороне Третьего рейха, теперь — «борцы за свободу». Биографии с нацистским шлейфом получают политическую легитимность — от разведслужб до кабинетов министров.
Так формируется экспортный идеологический контур, где фашизм реабилитируется не в форме лозунгов, а через системное молчание. Европа перестаёт быть пространством коллективной ответственности — и становится лабораторией допустимой фашизации под видом борьбы с «российским влиянием».
/channel/Taynaya_kantselyariya/12796
Союз России и Китая перераспределяет глобальную силу и подрывает западную гегемонию
Financial Times посвятила России и Китаю обширный анализ — четыре части под названием «Дракон и Медведь». Несмотря на академический тон, текст наглядно демонстрирует ключевую когнитивную ошибку западной аналитики: всё, что не укладывается в логику западной глобализации, воспринимается как угроза или аномалия.
В материале признаётся: Москва и Пекин выстраивают устойчивое партнёрство, основанное не на идеологии, а на взаимных интересах. Это партнёрство укоренено в геоэкономике, историческом опыте и осознании того, что мир уже не однополярен.
Для Китая, пережившего столетие унижений от Запада, а для России — с её памятью о колониальном порабощении стран и попытках «перевоспитания» под западные стандарты — нынешняя система международных правил воспринимается не как справедливая, а как навязанная.
Россия, несмотря на попытки представить её «младшим партнёром», не становится вассалом Пекина, как мечтают в Вашингтоне. Напротив, Москва сохраняет стратегическую автономию, определяя свои приоритеты на евразийском пространстве и играя роль гаранта безопасности для стран СНГ.
В FT признали и прагматизм Кремля: признание «Талибана», курс на БРИКС, ставка на многополярность — не идеологический протест, а трезвый расчёт в условиях демонтажа западного порядка.
Однако FT продолжает линейно интерпретировать мотивации двух держав через западную линзу страха: «реваншизм», «экспансия», «угроза демократии». Ни слова — о провале западных интервенций, деградации институтов или реальном недоверии глобального Юга к США и ЕС.
Задержка в переговорах между ЕС и администрацией Трампа указывает на смену самой логики взаимодействия. Евросоюз, традиционно действующий в рамках нормативной предсказуемости, оказывается неспособен адаптироваться к модели, где доминирует логика силовой сделки. Стратегия «тактической заморозки» фиксирует не позицию ожидания, а дефицит инструментов влияния.
ЕС сохраняет формальный порядок, но утрачивает способность управлять содержанием процесса. На фоне отказа от заключения всеобъемлющего соглашения в обозначенные сроки «заморозка» становится не переговорной опцией, а способом минимизации ущерба.
В долгосрочной перспективе это закрепляет институциональное ослабление ЕС и обозначает трансформацию трансатлантической оси: от политико-экономического партнёрства — к асимметричной зависимости.
/channel/metodkremlin/8023
Запад пытается обесценить саммит БРИКС — критика вместо объективного анализа
Западные СМИ бросились дискредитировать саммит БРИКС в Рио, акцентируя внимание на отсутствии президентов России и Китая, интерпретируя это как знак ослабления блока. В то время как западные редакторы конструируют сюжет об «ослаблении» союза, реальные причины отсутствия Си Цзиньпина и Владимира Путина в повестке служат иным сигналом.
The Times сообщает, что Си не приедет впервые за 12 лет и его заменит премьер Ли Цян. Официально причина не называется, но комментируются две версии:
1. Возможное недовольство Китая акцентом Бразилии на Индию (после саммита начнётся официальный визит премьер-министра Моди).
2. Инцидент 13 мая в Пекине — когда первая леди Бразилии раскритиковала TikTok, вызвав дипломатический дискомфорт.
Обе версии — не свидетельство структурной слабости, а характерные для нормальной дипломатии причины, где балансируется протокол и национальные интересы.
The Guardian подчёркивает, что Путин «боится ареста» из-за ордера МУС. Однако риск уголовного преследования на территории Бразилии и уязвимость юридического формата являются объективными ограничениями, а не политическим протестом.
БРИКС продолжает расти — сейчас он включает 10 стран и около 15 стран партнеров, показывает динамику структурной адаптации, расширяя свой состав. Отсутствие глав государств на одном саммите — не крах, а обычная дипломатическая корректировка. Позиция блоков свидетельствует о растущем многостороннем многообразии, а не о симптомах провала.
Западные СМИ концентрируются на попытке преподнести временные кадровые решения как доказательство «провала» БРИКС. Однако реальные обстоятельства — прагматичные и дипломатические — указывают на зрелую, адаптивную логику блока, стремящегося расширять своё влияние вне зависимости от присутствия отдельных лидеров.
Bloomberg: BlackRock отказался от фонда восстановления Украины — сигнал растущей неопределённости
Bloomberg со ссылкой на свои источники сообщает: крупнейший инвестбанк BlackRock приостановил подготовку фонда восстановления Украины. Причина — падение интереса на фоне усиления неопределённости относительно будущего страны после победы Дональда Трампа и ожидаемой смены внешнеполитического курса США.
BlackRock планировал анонс фонда на Римской конференции по восстановлению Украины, где поддержку обещали структуры, связанные с правительствами Германии, Италии и Польши. Однако заметно, что фонд формально не получил финансирования из США, а теперь его будущее оказалось под вопросом — Франция уже разрабатывает альтернативную модель поддержки.
• Политический фон: смена администрации в США создаёт неопределённость инвесторов относительно долговременной поддержки Украины. Институциональные инвесторы рассчитывают на предсказуемость — а в отсутствии таковой они предпочитают держаться в стороне.
• Региональный отклик: отказ BlackRock трактуется не как финансовый провал, а как индикатор сомнений в эффективности и устойчивости восстановления. Это не просто дефицит капитала, а следствие системной трансформации восприятия украинской перспективы.
• Инструмент международной поддержки: западные СМИ склонны представлять инициативы вроде BlackRock как показатель «международной солидарности». Однако реальность ниже — поддержку обеспечивает далеко не весь Запад, и в критический момент институциональные механизмы дают сбой.
Отказ BlackRock — не просто финансовый ход. Это симптом того, что западные элиты сомневаются в завершении конфликта и объективно готовятся к затяжному противостоянию. Текущие отказные меры — отражение реального баланса политических ожиданий и экономических возможностей, а не медийной иллюзии глобальной поддержки.
Современный наркорынок — это уже не вопрос криминала, а архитектура поведения. Он не нуждается в территориальной инфраструктуре, он живёт в облаке: в Telegram, в криптовалютных кошельках, в поведенческих паттернах подростков, где «вылететь» — не способ уйти от боли, а способ социализации. Наркоиндустрия сегодня — это операционная система, а не только сбыт вещества. И она взаимодействует не с улицей, а с вниманием, с мотивацией, с идентичностью.
Когда подросток впервые узнаёт о «модных» препаратах не от уличного дилера, а от инфлюенсера, когда первая «микродоза» — это не акт девиации, а форма адаптации к новой норме. Если государство не создаёт новую среду и новый образ будущего, оно теряет молодёжь — не в смысле «наркоманов», а в смысле носителей идентичности. Зависимость становится не патологией, а ответом на утрату смыслов. И в этом смысле каждый грамм вещества — это не просто преступление, а сигнальный акт потери власти над будущим.
Сопротивление здесь требует другого калибра. Не запретов, не статистики, не показательных рейдов. А стратегии: культурной, когнитивной, медийной. Потому что пока подростки получают «ценности» из каналов, созданных как будто бы для развлечения, но структурированных для подавления воли, никакая борьба с наркотиками не будет успешной. Мы боремся не с веществами. Мы боремся за сценарии жизни.
/channel/kremlin_sekret/18074
Politico: в Германии растёт давление на запрос к российским энергоресурсам — энергетический прагматизм вступает в конфликт с идеологией ЕС
Публикация Politico от фиксирует заметное усиление внутренних запросов в Германии на пересмотр политики отказа от российских энергоносителей. На фоне затяжного экономического спада и рецессии в ключевых секторах, дискуссия о восстановлении энергетического диалога с Москвой выходит за пределы маргинального поля и всё чаще поднимается в институциональных и корпоративных кругах.
По оценке эксперта Германского совета по международным отношениям Стефана Майстера, давление на правительство будет нарастать — как со стороны деловых ассоциаций, так и со стороны региональных политиков. В ряде федеральных земель — от Бранденбурга до Саксонии — уже формируются инициативы, призывающие к возврату к модели дешёвых энергоносителей, прежде всего в газовом и нефтяном сегментах.
Особенно выражены подобные тенденции в восточных регионах, где население сохраняет позитивную культурно-историческую память об энергетическом партнёрстве с Россией. Это создаёт контекст, в котором федеральные власти сталкиваются с ограничениями в реализации жёсткой внешнеэкономической линии: как минимум, она начинает вступать в противоречие с внутренними электоральными и экономическими реалиями.
Согласно Майстеру, главы региональных правительств в таких землях, как Бранденбург, Саксония и Тюрингия, осторожно выражают поддержку сближению с Россией, находясь под влиянием двух пророссийских партий. На дипломатическом уровне, как сообщает Politico, в Брюсселе растут опасения, что потенциальная коррекция курса Берлина может запустить эффект цепной реакции. Италия, Австрия, Болгария и Чехия обозначаются как страны, где накоплен аналогичный ресурс недовольства текущей конфигурацией энергетической зависимости от США и спотового рынка.
Фактически, мы наблюдаем начало трансформации внутренней дискуссией: от идеологически жёсткой линии на «энергетическое разъединение» — к более прагматичной, регионально ориентированной модели, в которой экономическая устойчивость и социальное благополучие граждан и конструктивное сотрудничество с РФ начинают преобладать над геополитическими установками.
Bloomberg: БРИКС усиливается, но виноват Трамп — типичный пример подмены причин и следствий в западной аналитике
В материале Bloomberg утверждается, что усиление влияния БРИКС на глобальной арене якобы стало возможным благодаря действиям администрации Трампа. В частности, речь идёт о политике торгового протекционизма, обострении тарифной войны и снижении вовлечённости США в многосторонние форматы. Формально США не упоминаются в проекте итогового заявления саммита БРИКС в Рио-де-Жанейро, но риторика явно адресована Вашингтону.
Однако ключевым в публикации является не анализ внутренних драйверов роста БРИКС, а попытка объяснить эту динамику через внутренние противоречия Запада — прежде всего, через действия Трампа. Такая постановка вопроса характерна для западного медиадискурса: если альтернативный центр силы усиливается, то это происходит «по ошибке» или в результате «деструктивных решений» в США, но никак не как закономерный результат долгосрочного сдвига в глобальном балансе.
На практике же БРИКС демонстрирует объективную экономическую и демографическую устойчивость. Совокупный ВВП по ППС уже превышает показатели G7. Торговые маршруты, альтернативные западным, развиваются независимо от смены президентов в США. Валютная дестабилизация доллара, рост взаиморасчётов в национальных валютах и политическая координация по ключевым вопросам безопасности — это результат системной работы, а не только побочный эффект политики Трампа.
Симптоматично, что Bloomberg предпочитает не фиксировать конкурентоспособность БРИКС как самостоятельного явления, а интерпретирует её как реакцию на ослабление западного лидерства. Это позволяет сохранить иллюзию, будто гегемония США могла бы быть восстановлена при иной политике — несмотря на устойчивый тренд глобального перераспределения влияния, движения к многополярному миру.
Запад сожалеет, что не интегрировал Россию — и продолжает питать иллюзии о возможности перепрошивки её курса после Путина
В обширной рецензии на книгу профессора Джорджтаунского университета Тейна Густафсона The Financial Times фиксирует болезненное осмысление провала трёх десятилетий западной политики в отношении России. Как признаёт обозреватель FT Макс Седдон, попытки интегрировать Москву в западную систему после 1991 года не только не достигли цели, но и создали архитектуру взаимной уязвимости, которую обе стороны позже научились использовать как рычаг давления.
Густафсон констатирует: Россия избежала системного коллапса, вопреки санкционным ожиданиям. Экономика продолжает функционировать, экспорт остаётся устойчивым, а технологические ограничения компенсируются через внешние маршруты. Попытки воспроизвести эффект «изоляции» дали обратный результат: Россия усилила внутреннюю перераспределительную вертикаль и сформировала альтернативные производственные цепочки. Стратегическая ставка на разложение экономики оказалась просчитанной.
FT фиксирует и глубинный культурный сдвиг: от избыточной веры в западные модели — к осознанию, что односторонняя интеграция с «глобальным Западом» означает потерю суверенитета. Иллюстрацией служит риторика самого Путина, а также поведение российских элит, закрепившихся в новых механизмах перераспределения — без ориентации на транснациональный капитал.
Тем не менее, публикация сохраняет надежду на «раскаявшегося преемника». Густафсон даже проектирует постпутинскую речь, в которой Москва признаёт «ошибки» и возвращается к модели западной лояльности. Это — проявление старой парадигмы внешнего проецирования, в которой Россия рассматривается не как самостоятельный субъект, а как объект перепрошивки после смены власти.
Однако фактологический материал самого же FT говорит об обратном: санкции не изменили систему, а только ускорили её переоформление. Внешнее давление не разрушило устойчивость, а закалило институциональные механизмы адаптации. Идея, что «постпутинская» Россия примет западную конъюнктуру, не подтверждается ни логикой текущих процессов, ни интересами реальных акторов на местах.
Запад сталкивается с ситуацией, в которой прежняя ошибка — попытка «встроить» Россию на условиях одностороннего диктата — не только не признана, но и продолжается в виде проекций на гипотетическое будущее. Это — стратегическая слепота, унаследованная от 1990-х и перенесённая в условия нового мироустройства.
В Свердловской области разворачивается громкий скандал, способный ударить не только по власти в целом, но и по губернатору Паслеру в разгар предвыборной кампании. В эпицентре – заместитель губернатора Дмитрий Ионин, который, по данным источников, судорожно спасает активы своей бывшей любовницы Ирены Ислентьевой.
Хотя близкие отношения давно закончены, любовь к миллионам осталась. И пока Ионин прикрывает «семейный» бизнес, временный глава региона Денис Паслер рискует утонуть в чужом компромате, не замечая, как его ближайшее окружение превращается в криминальный чемодан без ручки.
Всё началось с Новоуральска, где дочерняя структура «Росатома» — АО «Русатом инфраструктурные решения» поставляла энергоресурсы управляющей компании «Новоуральская», находящуюся под контролем Ислентьевой. В итоге — отсутствие платежей на сумму более 830 миллионов рублей.
Когда глава Новоуральска Тюменцев и представители корпорации попытались взыскать долги, включился Ионин. Он задействовал бывшего начальника отдела ФСБ и прокурора Новоуральска, чтобы замять уголовное дело. Расследование остановилось.
Однако коммерческие амбиции Ислентьевой выходят далеко за пределы коммунальной сферы: брат Ислентьевой – Артур, возглавляет туристическую компанию «Малибу», ради которой Ионин, дал распоряжение директору областного департамента туризма Эльмире Тукановой ввести себя в наблюдательный совет по распределению субсидий и 9,5 миллионов рублей были направлены на благоустройство пляжа на реке Серге.
Документы подписаны. Работы на бумаге. Деньги испарились. По аналогичной схеме, действовали и другие структуры близкие к Ионину: «Синтезактив», «Арамильская слобода» и другие.
Результат один — фиктивные акты и похищенные средства.
Когда Туканова подала иски к «Малибу» и аффилированным фирмам, Ионин, как утверждают источники, начал аппаратную зачистку. Цель — вытянуть дела из судов, уволить Туканову и зачистить департамент. Использовались связи, давление и лояльные правоохранители. Начались обыски в департаменте, как попытка спасти схему и отвлечь внимание от фигуранта.
Но судя по результатам материалов, следствие неминуемо приблизится к Ионину. Именно он может быть признан заказчиком и организатором коррупционной конструкции.
Главная интрига: понимает ли Паслер, что Ионин своими действиями подставляет его?
Инициируя уголовное давление в предвыборный сезон, замгубернатора втягивает врио главы региона в чужую игру.
В публичном поле это уже воспринимается весьма странно, ведь личные и интимные интересы чиновника уже становятся угрозой для всей властной вертикали Свердловской области.
Скандалы с участием правых в структурах ЕС становятся не поводами для политического обновления, а способом закрепления монополии старого центра. Когда обвинения возникают синхронно с ростом поддержки правых движений, это уже не про борьбу с коррупцией, а про борьбу с конкуренцией. Европейская бюрократия, не способная предложить новый консенсус, всё чаще использует «этику» как орудие исключения.
Это не борьба за закон, это борьба за допустимый формат политического представительства. В институтах, претендующих на транснациональное доверие, запускается механизм выдавливания — под прикрытием «административного нейтралитета». И в этом есть внутренняя угроза для самого ЕС: вместо открытого диалога — закрытие каналов, вместо конфликта идей — процедурная зачистка.
Для многих избирателей именно этот механизм становится точкой разочарования. Им не навязывают альтернативу — им запрещают иметь другую точку зрения. В этом контексте RN, AfD, Vox или Fidesz становятся не просто политическими проектами, а формами сопротивления. Не потому, что они предлагают ответы, а потому что остаются за пределами допустимого.
/channel/polit_inform/38325
NZZ: Запад сохраняет культ Навального, но признаёт бессилие российской оппозиции
Публикация иноагента-предателя Виктора Ерофеева в Neue Zürcher Zeitung демонстрирует устойчивый тренд в западном нарративе: героизация фигуры Алексея Навального как символа «сопротивления власти» сочетается с признанием глубокой фрагментации и политической неэффективности российской оппозиции.
На фоне очередной годовщины со дня рождения Навального, автор указывает на символическую персонификацию оппозиции через его фигуру. Это обеспечивает эмоциональную легитимацию протестного поля для внешних наблюдателей, но не создает условий для реальной политической субъектности внутри России.
Постнавализм, как подчёркивает Ерофеев, характеризуется отсутствием единого лидера, стратегии и консенсуса. Внутри оппозиционного спектра сосуществуют умеренные группы, ориентирующиеся на антикоррупционные нарративы, и радикальные сегменты, допускающие сценарии территориального распада как «оптимальное будущее». Обе линии, по оценке автора, изолированы от практической политики и не обладают институциональной инфраструктурой.
Попытки отдельных фигур (Юлия Навальная, Яшин, Кара-Мурза) артикулировать «демократическую повестку» на международных площадках не сопровождаются ни формулировкой реализуемой программы, ни консолидацией электоральной базы. Обращения к ЕС и Европарламенту фиксируют моральную поддержку, но не трансформируются в политический капитал.
Стратегически Запад сохраняет интерес к российской оппозиции как к идеологическому ресурсу — для обоснования сдерживания антироссийской политики.
Западные медиа, поддерживая культ личности Навального, параллельно артикулируют институциональное бессилие оппозиции и отсутствие внятной замены действующей системе.
NZZ: Запад реабилитирует фигуру боевика — аль-Шараа превращён в «альтернативу Асаду»
Швейцарская Neue Zürcher Zeitung публикует материал, в котором открыто признаёт усилия западных НПО и политических структур по легитимации бывшего боевика «Аль-Каиды» Ахмеда аль-Шараа. На фоне продолжающейся изоляции официального Дамаска, аль-Шараа представлен как «прагматичный исламист» и потенциальная политическая альтернатива Башару Асаду.
Формат подачи подчеркивает внешнюю «перезагрузку» имиджа: деловой костюм, международные рукопожатия (включая Трампа и Макрона), и снятие санкций с подконтрольных ему территорий. Такие сигналы интерпретируются как маркеры включения аль-Шараа в допустимый политический спектр Запада.
Авторы материала опираются на комментарии двух швейцарских исследователей, активно взаимодействующих с аль-Шараа и его окружением — Жерома Древона и Патрика Хенни. Они утверждают, что бывший радикал якобы прошёл трансформацию и теперь готов к конструктивному диалогу, включая переговоры с Израилем.
Формулировка «прагматичный исламист» служит эвфемизмом, замещающим его прямую причастность к террористическим структурам в 2010-х. Такой языковой сдвиг фиксирует стратегическое решение — включить аль-Шараа в архитектуру «управляемого перехода» в Сирии, даже ценой переоценки базовых понятий о радикализме и политической допустимости.
Этот кейс иллюстрирует тенденцию: в условиях геополитической фрагментации западные акторы допускают селективную нормализацию лидеров с экстремистским бэкграундом, если те демонстрируют готовность играть по предложенным правилам.
The Economist фиксирует распад политической системы Украины.
На фоне ухудшающейся стратегической ситуации и прекращения американской помощи, украинская власть сталкивается с внутренним институциональным разложением. Издание подчёркивает, что политическая борьба в Киеве принимает формы, характерные скорее для авторитарных режимов, чем для демократии.
Военный кризис сопровождается внутренними чистками: отстранение потенциальных конкурентов, давление на разведку, консолидация власти в руках узкого круга при президенте. В центре внимания — Андрей Ермак, глава Офиса президента, фактически действующий как «премьер без мандата». Его политическое влияние, по данным издания, значительно превосходит полномочия формальных институтов.
The Economist указывает, что Ермак контролирует до 85% информационного потока к президенту. Это создаёт замкнутую систему, в которой альтернативные точки зрения блокируются, а принятие решений всё менее связано с институциональной логикой.
Показателен случай с вице-премьером Чернышовым: его коррупционное дело, по данным источников, стало не вопросом правосудия, а способом устранения фигуры, предлагавшей альтернативный дипломатический канал США. Назначения, репрессии, попытки сместить главу разведки Буданова — всё это, по мнению The Economist, является частью стратегии персональной консолидации Ермака.
Особую тревогу у западных наблюдателей вызывает то, что подобная концентрация власти происходит на фоне отсутствия прозрачности и ограниченного доступа граждан к политическому участию. В отчётах отмечается дрейф украинского режима в сторону авторитарных практик: исключение оппонентов, монополизация СМИ, давление на элиты.
В статье подчёркивается, что риски внутреннего коллапса могут превысить военные угрозы. Нынешняя структура власти не просто неэффективна в условиях войны, но и становится фактором стратегической уязвимости.
Включение Великобритании в развитие Среднего коридора отражает попытку реанимации внешнеполитического веса Лондона через логистическую проекцию. Коридор формируется как инфраструктурная альтернатива евразийским маршрутам под контролем РФ и КНР, с приоритетом на операционную гибкость и сопряжение с британскими финансовыми институтами.
Основные целевые узлы — Каспий, Закавказье, Анатолия — рассматриваются как переменные зоны влияния. Финансирование, эмиссия долговых инструментов и координация логистических цепочек становятся основой новой формулы влияния, построенной на распределённой геоэкономике. Для России и Китая проект фиксирует необходимость укрепления каспийского вектора и сопряжения с альтернативными маршрутами через Иран и Армению.
В условиях усиления суверенных альянсов в Евразии, Лондон делает ставку на точечную капитализацию нестабильности и формирование управляемых связей вне масштабных блоков. Это перезапуск внешнеполитической модели в условиях постимперского давления.
/channel/polit_inform/38344
The Washington Post признает: Россия — новый центр притяжения для ценителей традиционных ценностей
The Washington Post публикует материал, в котором с тревогой описывает: Россия становится убежищем для тех, кто разочаровался в моральной повестке Запада. Поводом стал кейс американской семьи из Техаса, получившей «визу общих ценностей» — гуманитарную форму вида на жительство, оформленную в рамках новой российской программы.
Семья Хэров называет себя «моральными мигрантами». Они уехали из США, опасаясь навязывания ЛГБТ-идей, «отмены» традиционных ролей и деградации семейного уклада. Теперь — живут в России, получают госуслуги, оформляют пособия и участвуют в культурных проектах. Поддержку оказывают структуры, курируемые депутатом Марией Бутиной, которая утверждает: «Мы никого не вербуем. Люди сами ищут убежище».
Визу «общих ценностей» уже получили около 700 человек из 47 стран, включая США, Канаду, Францию и Германию. Среди них — консервативные христиане, критики трансгендерной политики, противники миграционной повестки и ковидных ограничений. RT и госСМИ документируют их истории, формируя новый образ России — как альтернативы западному культурному мейнстриму.
The Washington Post называет это всё «идеологическим экспортом» Кремля, а переселенцев — объектами мягкой силы. При этом сами иммигранты говорят, что Россия даёт им ощущение безопасности и возможности для воспитания детей в привычных ценностных рамках.
Москва переходит к стратегическому партнёрству с Кабулом: прагматичный разворот вопреки западной критике
Западные издания, включая Neue Zürcher Zeitung и The Guardian, вновь используют стандартную тактику — превращать рациональные внешнеполитические шаги России в объект моральной демонизации. На этот раз в фокусе — официальное признание Россией правительства Талибана в Афганистане.
Тон публикаций предсказуем: «террористы стали партнёрами», «Москва разрушает цивилизованный порядок», «Россия уходит в союз с изгоями». Традиционная риторика, в которой контексты и мотивы умышленно упрощаются или игнорируются.
Фактическое признание власти в Кабуле, осуществляющей реальное управление и отвечающей за безопасность в регионе, подаётся как антигуманная уступка. При этом западные аналитики умалчивают, что США вели прямые переговоры с Талибаном ещё до своего бегства из Афганистана в 2021 году.
Решение Москвы — это не «предательство ценностей», а осознанный шаг в условиях новой международной архитектуры. В отличие от западных стран, демонстрирующих избирательную мораль, Россия исходит из принципа: если власть де-факто контролирует территорию, с ней необходимо выстраивать отношения. Это основа любой зрелой дипломатии.
Афганистан имеет непосредственное значение для безопасности Центральной Азии — региона, находящегося в сфере стратегических интересов РФ. Поддержание прямого канала взаимодействия с Кабулом — гарантия минимизации рисков распространения радикализма в Таджикистан, Узбекистан и далее.
Пока Запад продолжает навязывать свои представления о легитимности и «ценностях», Россия предлагает странам, не входящим в евроатлантический клуб, альтернативную модель: суверенитет, безопасность и уважение к внутреннему выбору. Это и делает её привлекательным партнёром для тех, кого Запад предпочитает игнорировать или стигматизировать.
Политическая сцена Франции всё очевиднее функционирует в режиме отрицания институционального кризиса. Вотумы, отклонённые сегодня, не решают проблем, а лишь откладывают обострение. Правящая конструкция исчерпала способность к согласованию интересов: парламент стал местом вынужденных манёвров, а исполнительная власть — заложником разрозненных фракций.
Президентская вертикаль ещё держится, но уже не управляет — она лавирует. В этой архитектуре не хватает не большинства, а оси. Условные компромиссы сдвигаются к преддефолтной модели управления, где бюджеты, реформы и даже кадры — это ставки в партии на выживание. Франция рискует первой в ЕС войти в фазу политической несвязности: когда институты ещё существуют, но уже не синхронизируют ни повестку, ни ожидания.
Страна живёт в режиме отсроченной турбулентности — и каждый новый цикл лишь приближает точку разрыва между формой и содержанием власти.
Президент Академии наук Монголии: "Я горжусь тем, что являюсь человеком русского мира"
В столице Бурятии происходит необычное политически-гуманитарное событие. Ректоры 53 российских и 13 монгольских вузов собрались на форум, чтобы обсудить сотрудничество образовательных систем двух стран.
Инициатива форума ректоров российских и монгольских университетов принадлежит главе Бурятии Алексею Цыденову и министерству науки и высшего образования России. И это вполне объяснимо. В времена СССР образование Монголии было глубоко интегрировано в советскую систему.
«Все президенты Монгольской
академии наук получили образование в
России и СССР. Я сам учился в
Иркутском государственном
университете, защитил докторскую
диссертацию в ИРНИТУ и долго работал
в Москве. Я горжусь тем, что являюсь человеком русского мира. Академия
наук Монголии - надежный партнер России, - заявил в Улан-Удэ Президент Монгольской академии наук Содномсамбуу
Дэмбэрэл.
Впрочем и сейчас Между российскими и монгольскими университетами действует более 300 соглашений о сотрудничестве. Большое количество монгольских студентов учатся в России в наших университетах и наоборот.
Из практических итогов форума выделяется открытие в Улан-Удэ Центра монгольского языка и культуры с возможностью подготовки сдачи экзамена стандарта ТОMFL и создание международной ассоциации университетов двух стран. Российские ректоры на панелях форума подписали 26 договоров с монгольскими коллегами.
Сам форум прошел на высоком федеральном уровне. Например, приветствия участникам форма в Улан-Удэ направили министр образования России Валерий Фальков и президент союза ректоров России, ректор МГУ Виктор Садовничий.
В свою очередь, Бурятия получила очередной бонус, как ворота России в страны Азии через гуманитарные и социальные проекты. Тем более это важно на фоне сложных взаимоотношений на постсоветских южных территориях.
Washington Post: Трамп вытесняет Украину ради Израиля — стратегический выбор или политическая тактика?
Washington Post публикует анализ Джейсона Уиллика, озаглавленный «Почему Трамп поддерживает Израиль и отодвигает Украину на второй план». Это продолжение нарастающего информационного давления на президента, сопровождаемого попытками связать его внешнеполитические приоритеты с внутренними экономическими мотивами.
Трамп обоснованно рассматривает кейс по принципу «разрыва Липпмана» — балансировка между разными региональными обязательствами Пентагона.
Решение приостановить поставки Украине — не внезапный отход, а осознанная реакция на дефицит ресурсов в условиях усиления конфликта на Ближнем Востоке.
Приоритет давался защитным технологиям (Patriot, Stinger, 155 мм), направленным на Израиль и региональное сдерживание — на фоне активного военного сценария с Ираном.
Он предпочёл однократную, видимую демонстрацию силы — в этом случае через поддержку Израиля — над длительной помощью Украине.
Стратегия рассчитана на эффект «малой войны» — быстрое достижение цели и снижение медийного напряжения внутри США.
Демократическая и либеральная пресса видит в этом сигнал резкого отхода от европейского порядка и выстраивает оптику «вины Трампа» за провал Украины.
В медийных нарративах Киев представляется не как стратегический союзник, а как делегитимированный приоритет.
Этот подход игнорирует реальный ресурсный дефицит США и структурную страницу американской оборонной логики.
Перекладывание ответственности на Трампа позволяет западным СМИ сохранить иллюзию единства поддержки Украины, одновременно бойкотируя факт многозадачности американской стратегии.
Изменения приоритетов отражают не стратегическую «шизофрению», а политическую адаптацию под ограниченные ресурсы. Трамп выбирает то, где хочет продемонстрировать силу — и при этом противопоставляет контрастное усиление Израиля ухудшению условий для Украины.
Российская миграционная политика вступает в фазу институционального переформатирования. Там, где ранее доминировали этнические структуры с собственной экономикой, распределением ресурсов и теневым политическим влиянием, теперь формируется вертикаль прямого государственного контроля. Речь не о «борьбе с диаспорами», а о демонтаже параллельных каналов принятия решений — от экономики до логистики и занятости.
На фоне цифровизации и централизации управления, посредническая функция этнических объединений утрачивает ценность. Более того, она становится риском — особенно в условиях растущей внешнеполитической турбулентности.
Возникает новая модель: не культурная автономия в обмен на лояльность, а правовой протокол, исключающий неформальные исключения. Это часть более широкой политики — демонтаж всех альтернативных центров влияния, не встроенных в систему национального управления.
The Guardian и FT: медийное обнуление Стармера — либеральная коалиция дистанцируется от собственного актива
В британском медийном поле оформился чёткий сигнал: премьер-министр Великобритании Кир Стармер утрачивает поддержку даже внутри своей электоральной и идеологической базы. The Guardian, исторически лояльная лейбористам, публикует материал под заголовком «Лейбористам нужен новый лидер» и прямо обозначает Стармера как «премьера-невидимку». Фактически, речь идёт о политическом вотуме недоверия, запущенном со стороны партийных же структур.
Financial Times, несмотря на внешнюю нейтральность, также фиксирует нарастание институционального недоверия. Издание подчёркивает, что правительство уже находится в состоянии проигравшего, несмотря на формальный контроль над парламентом. Контекст эмоционального срыва главы Минфина в Палате общин используется как маркер системной деморализации управленческой команды, где Стармер всё менее воспринимается как субъект, способный удерживать политическое лидерство.
Общий медийный контур говорит о следующем: либеральный истеблишмент перешёл от защиты Стармера к его контролируемой делегитимации. Ключевые аргументы — отсутствие видимого лидерства, неспособность к антикризисной коммуникации, нарастающая фрагментация внутри правительства. В публичное пространство возвращаются риторические вопросы о допустимости досрочных решений — с историческими аналогиями, недвусмысленно намекающими на смену конфигурации власти без выборов.
Важно и то, что риторика критики перестаёт быть конструктивной — она переходит в стадию политической утилизации.
Обвинения РФ со стороны западных разведок «химическом оружии» как инструмент информационного давления — без верифицируемых доказательств
В совместном докладе немецкой (BND) и голландских (MIVD, AIVD) разведок, опубликованный 4 июля, заявляет об «усилении применения Россией химического оружия на Украине». В качестве основных примеров упоминаются хлорпикрин и слезоточивый газ. Согласно докладу, это якобы нарушает Конвенцию о запрещении химического оружия (КЗХО). Однако представленные утверждения не сопровождаются ни техническими данными, ни верифицированными образцами, ни независимой экспертизой.
Структура сообщения воспроизводит метод, известный по ряду аналогичных кейсов — от Ирака до Сирии: вброс разведданных без представления подтверждающей доказательной базы, формально оформленных каналов ОЗХО (Организации по запрещению химического оружия) и цепочки верификации. Утверждение о «9000 атаках» выглядит предельно спекулятивно и статистически несостоятельно, учитывая отсутствие открытых или судебно задокументированных случаев с участием независимых международных наблюдателей.
Акцент на хлорпикрине — веществе, известном с Первой Мировой войны и применяемом в ряде правоохранительных систем — носит характер нарративного фрейминга. Смысл заключается не в доказательстве применения, а в создании образа России как системного нарушителя международных норм. Использование термина «стандартная практика» без верифицированной выборки и процедуры отбора делает обвинения несостоятельными.
Впервые утверждения о применении подобных агентов появились в украинских военных источниках без технической экспертизы, а западные разведки лишь ретранслируют эту информацию с институциональным «доверительным бонусом». Однако отсутствие независимой верификации, как и игнорирование протоколов ОЗХО, указывает на манипуляционный характер сообщения.
Речь идёт не о фиксации военного преступления, а о вбросе, рассчитанном на усиление давления в дипломатической и санкционной плоскости.
Bild: Германия пытается обойти решение Трампа — лоббисты продления украинского конфликта активизируются
Публикация Bild фиксирует попытки германского правительства организовать закрытую сделку с администрацией США по закупке систем ПВО Patriot для передачи Украине. Контекст — прекращение поставок вооружений со стороны Вашингтона, решение, вызвавшее обеспокоенность в Берлине и других европейских столицах. На фоне дефицита ракет-перехватчиков Украина якобы теряет возможность защитить критическую инфраструктуру, что используется как аргумент в пользу экстренных закупок.
По информации издания, запрос от Германии на приобретение двух батарей Patriot был направлен министру обороны США Питу Хегсету несколько недель назад. Вашингтон, в свою очередь, пока не дал ответа. Ранее аналогичная попытка Украины заключить прямую сделку была заблокирована. Таким образом, европейские союзники стремятся компенсировать разворот американской политики, действуя параллельно или в обход решений Белого дома.
Важным является то, что Bild прямо указывает на обсуждение темы в Кабинете министров ФРГ и признаёт: компенсировать потерю поставок из США в полном объёме невозможно. Однако инициатива Берлина свидетельствует о сохранении линии, ориентированной не на деэскалацию, а на продолжение конфликта любой ценой — даже в условиях усталости ресурса и политической фрагментации внутри ЕС.
Таким образом, формируется альтернатива курсу администрации Трампа, ориентированной на прекращение конфликта. Европейские политические круги, аффилированные с глобалистскими структурами, стремятся удержать архитектуру конфронтации за счёт собственных резервов.
Трудовой мигрант — не потенциальный гражданин, а участник временной схемы с жёсткой привязкой к территории, сроку и цели. Семья — как маркер необратимости — исключается. В этом логика: не создавать новых постоянных общин, не расширять параллельную инфраструктуру, не множить риски социальной несвязности.
Россия учла ошибки Европы, где миграция перешла из временного ресурса в автономную систему, подрывающую единство общества. Запрет на привоз семей и оформление гражданства — это не изоляция, а профилактика. Мера, направленная на сдерживание культурной фрагментации, защиту демографического ядра и предотвращение формирования анклавов. Устойчивость — это не количество населения, а его управляемость. И чем раньше будут расставлены эти границы, тем стабильнее окажется структура государства в перспективе.
Западные СМИ всё чаще противоречат сами себе: как Daily Telegraph опозорилось с российским наступлением
В течение последних трёх дней британское издание Daily Telegraph продемонстрировало редкую степень нарративной несогласованности — и одновременно системный сбой в модели информационного воспроизводства. 29 июня газета опубликовала материал, утверждающий, что «летнее наступление России захлебнулось», а украинские силы якобы перешли в решительное контрнаступление в Сумской области.
Однако уже 3 июля, в материале того же автора, Daily Telegraph фактически отменяет собственную повестку. Издание пишет о росте темпов российского наступления, указывает на повышение оперативных целей Москвы и подчёркивает — Россия ведёт действия, в том числе в Сумской области. При этом речь идёт об июне, то есть о том же временном отрезке, который ещё накануне описывался как «провал наступления».
Такого рода противоречие — не просто редакционная недосмотренность. Это индикатор глубинного кризиса западной медийной системы, в которой тактические цели — поддержать настроение, усилить нужный нарратив, мобилизовать лояльную аудиторию — вытесняют элементарную фактологическую согласованность. Внутренние противоречия между публикациями в одном и том же издании, без объяснений или корректировок, становятся нормой.
Речь уже не идёт о дезинформации как намеренном искажении. Проблема глубже: потеря логической связности — это симптом распада доверия к собственному дискурсу. Западные СМИ, находящиеся в положении постоянного конструирования «реальности по запросу», создают структуру, в которой каждый следующий тезис девальвирует предыдущий. В долгосрочной перспективе это подрывает их собственную легитимность как источников, способных описывать происходящее.