6470
Издание Донаты: https://boosty.to/thecenotaph Обратная связь: @thecenotaphbot thecenotaph23@gmail.com
Передвижника Василия Перова мы привыкли считать прямолинейным и подчас ироничным бичевателем общественно-политических и людских пороков. Этаким завсегдатаем запрещённого в России фейсбука. Но на этом полотне он достигает такой экзистенциальной и, не побоюсь этого слова, метафизической глубины, что прорывается куда-то в пространства осмысления реальности, неподвластные смертному.
Это «Последний кабак у заставы» 1868 года.
Сюжет картины для школьного сочинения. Отец с дочерью едут из города в деревню. Вероятно, сегодня они продали на рынке какое-то добро, и вот отец при деньгах решил зайти выпить в кабак, оставив на морозе дочь, лошадь да верного пса. И мы этого не видим, но понимаем, что будут пропиты все деньги, что дочь замёрзнет и будет искать отца, что крестьянскую собаку загрызут местные злые псы.
Ну уж нет. Перов-то сложнее.
От «Кабака» веет неиллюзорным холодом. И это при том, что картина подчёркнуто выполнена во вроде как тёплых оранжевых тонах, но это мёртвое тепло раннего зимнего заката — он несёт за собой бескрайнюю ночь. Бескрайность, беспредельность пространства — вообще главные герои этой картины. Вот тут кончается государственная администрация — посмотрите на этих двух орлов, а дальше начинается земля, до которой никакие коллежские асессоры, комиссары и технократы никогда не доберутся. Его здесь не видно, но огромное евразийское пространство от Балтики до Тихого океана здесь подчиняет себе всё.
Вокруг этих холодных просторов кабак и мир вокруг его остаются очагом жизни, противостоящим непролазному ужасу небытия. Чего уж, «последний», «кабак», «у заставы» можно и расшифровать как пир во время чумы или как поминальное торжество у врат смерти.
А это девичье лицо, растворяющееся в сумерках! В этом взгляде — понимание, мудрость, всепрощение. Спустя полвека Блок о чём-то таком напишет хрестоматийное: «И невозможное возможно, / Дорога долгая легка, / Когда блеснет в дали дорожной / Мгновенный взор из-под платка, /Когда звенит тоской острожной / Глухая песня ямщика!..».
Чтобы прочувствовать Перова сейчас, садитесь в машину в конце дня и выезжайте из вашего города, посёлка, деревни. В том месте, где они будут заканчиваться, вас пронзит на мгновение какой-то ток. Возможно, в это мгновение вы на секунду заглянете в другое измерение. А может, призрак того крестьянина и его дочери пролетят сквозь вас. В это мгновение пересечения границы мы чувствуем себя единым со всем, прошлым, будущим, настоящим, началом, концом, вечностью.
#коврик_у_кенотафа #простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Сергей Простаков возвращается к бесконечной саге «Подшивка к личному делу» и выходит на финишную прямую, где вспомнит несколько медиа, которые вдохновили его на журналистскую карьеру. Сегодня — «Лента».
Привычка читать новости в интернете возникла не сразу. Поворотной точкой, когда именно в сети я начал узнавать о происходящем в мире, стала Грузинская война 2008 года.
Утром 8 августа я прочитал в РБК, что на границе Грузии и Южной Осетии постреливают — я не придал значения, ведь там обстановка накалялась последние дни. Спустя каких-то шесть лет после окончания Второй Чеченской я почему-то думал, что все подобные накаливания завершатся договорняком. А вечером я смотрел по РБК видео, как российские танки ползли по горному пейзажу. Я обомлел, и в тот момент был готов поверить во что угодно, и очень жаль, что это чувство постоянно где-то растрачивал.
На РБК я задержался недолго. Очень скоро, как и большинство людей моего поколения, образа мыслей и занятий в 2009 году, я оказался как читатель посреди схватки «Газеты.Ру» и «Ленты.Ру».
Через годы собственной медийной карьеры понимаю: «Газета.Ру» была профессиональнее и солиднее. Но при этом меня сильно раздражала в те годы их постоянная критика властей. Скажем так, кроме самых ранних лет моих и путинизма я никогда сторонником действующей российской власти не был. Политические воззрения постоянно колебались, да, но дело тоже было не в них. Меня всегда пугала одномерность, желание всё быстро разложить по полочкам. И вот в «Газете.Ру» всегда в конце концов оказываются виноваты чиновники, менты, учителя. Я не верил, что мир устроен так (надо сейчас отметить, в конце нулевых я был чуточку умнее, чем в середине десятых). Другое дело, кто бы знал, что моя карьера по журналистской генеалогии будет восходить именно к «Газете.Ру».
Я сделал выбор в пользу «Ленты». Стиль их был легче, доктрины вначале особо не просматривалось. А ещё там появилась очень приятная рубрика с возможностью задать вопросы всяким знаменитостям. Например, Сергея Шнурова я спросил: «Когда весь этот бардак закончится?» — он ответил, что не знает. Потрясающий диалог.
«Ленту» я особенно любил за разделы «Кино» и «Музыка». Там я прочитаю осенью 2011 года, что New Order, музыкой которых я тогда безвылазно болел, объединились, чтобы дать два благотворительных концерта в Брюсселе и Париже. Эту же новость там же в «Ленте» прочитает и мой друг Лёха, который, хорошо зная меня, понимал, что я даже не подумаю помечтать о поездке на такой концерт. Поэтому он с другим моим знакомым подарил мне билет на парижский концерт New Order. Совершенно случайно именно тогда я решил сделать загранпаспорт только для того, чтобы был. В общем, Провидение очень хотело, чтобы осенью 2011 года я оказался за границей, в Париже, в Западной Европе. И проводником тут оказалась именно «Лента».
И тогда же она сама начала меняться. Там появились колонки. И это было во сто крат хуже, чем в «Газете.Ру». В последней хоть критиковали исключительно власти за какие-то решения, то есть по определению из более слабой позиции говорили с сильным. А в «Ленте» все авторы норовили выносить моральные суждения по абсолютно любому вопросу, от ройзмановских методов лечения наркомании до ношения сандалий с носками. Тон этот начинал раздражать. Я уже понял, что лучше всего за новостями следить в твиттере. Всё чаще я стал нажимать кнопку Follow на профилях журналистов и активистов.
Концерт New Order был в клубе «Батаклан». Спустя четыре года в московской ночи по трансляции ныне запрещённой, нежелательной и иностранноагентской «Медузы» я следил за расстрелом собравшихся там на концерт гостей. Мнения этой команды всегда бесили, но вот главная страница так и осталась непревзойдённой.
#простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Отче наш, иже еси на небесех
Иногда извилистые дороги уводят в небо. В новом эпизоде «Расходящихся троп» Егор Сенников оказывается в небе над Испанией, проносится через ночной Смоленск, смотрит на темный Париж.
Мне нравится думать, что это апокриф. Слишком литературно, слишком красиво, слишком умышленно. И в то же время правдоподобно.
Над всей Испанией темная ночь. В небе идет воздушный бой. За штурвалом бомбардировщика «Юнкерс-52» — пилот Всеволод Марченко. Его визави — советский летчик Иван Ерёменко; управляет своим истребителем-бипланом И-15. Испанцы прозвали этот советский самолет «Чато» — курносым. Название вроде ироничное, но на самом деле это знак уважения: И-15 были рабочей лошадкой республиканской авиации, участвовал в выполнении самых удивительных задач.
В сторону лирику.
Воздушный бой — это серьезно.
У «белого» Марченко за спиной не одна проигранная война. «Белые» сражались за проигранное дело постоянно, пока не рассыпались, не сгорели, не растаяли. Интересно, вели ли они дружеский подсчет проигранных битв?
В Испании Марченко впервые воюет на стороне, которая победит, но этого он никогда не узнает. Он воевал в Мировую, сражался при Колчаке в Гражданскую, а затем перебрался в Испанию. Воевать за франкистов — его осознанный выбор; ради этого он бежит из-под ареста и через Францию добирается до сил мятежного генерала.
Сентябрьской ночью он устремляется в небо, чтобы уже никогда не вернуться.
Советский капитан Ерёменко моложе Марченко на 20 лет. Но они во многом схожи: оба в армии почти с 17 лет, всю жизнь посвятили служению. Его боевое крещение — испанское небо. Здесь он становится асом. Одерживает воздушные победы — личные и групповые.
Вспышка в ночи. «Юнкерс» подбит. Марченко проиграл свой последний бой. Он устремился вниз, к испанской земле — его тело там, после мытарств, найдет свой вечный покой.
Ночь.
Ерёменко пройдет всю Отечественную войну, станет генералом авиации — и будет стремительно вытолкан на пенсию уже при Хрущеве.
Ночь и в Париже. Спят казаки, работающие зазывалами в русских ресторанах. Спят русские рабочие фабрики «Рено». Спит бывший кадет и бывший эсер. Спит советский полпред и вчерашний чекист. Спит «Мисс Россия» по версии эмигрантской газеты — манекенщица Ирина Ильина. И лишь на всемирной выставке уставились друг на друга немецкий орел и мухинская «Рабочий и колхозница», как знак неизбежных перемен. Как символ того, что ночь уже скоро вступит в свои права. А пока — световые развлечения на всемирной выставке.
Августовская ночь в Смоленске. Здесь не спят два молодых писателя, два друга — Александр Твардовский и Адриан Македонов. На последнего уже не один месяц идет государственный накат. «Коллеги» по писательскому цеху льют на него ведра помоев. «Кулацкий подголосок». «Враг народа». «Двурушническая физиономия». Македонов — смоленский критик и писатель, который почти 10 лет помогал выдвинуться Твардовскому, поддерживал его начинания. Твардовский этого не забыл — и срывается из Москвы, бьется за него. Называет его своим другом на суде. В Москве ползут слухи, что теперь возьмутся и за Твардовского, ведь он защищает «агента троцкистско-авербаховской банды».
На столе бутылки. Накурено. Дым режет глаза — до слез.
Македонов, конечно, сядет. Твардовский не будет сдаваться. Друга вытащит при первой возможности — в 1946 году.
Октябрьская ночь в Минске. Здесь без устали стреляют. Все пропахло порохом, кровью и серой. Убьют больше сотни человек, тела потом увезут в Куропаты. Осенняя ночь в Каннах. Легкий привкус морской соли. Набоков заканчивает писать свой последний русский роман. Ночь в Ленинграде. Громкий стук в дверь разносится по квартире в доме Придворного конюшенного ведомства на канале Грибоедова. Николай Олейников все понимает. Весь литераторский дом затих, ожидая развязки.
Ночь 1937 года шагает по планете.
На бумаге выводятся строчки:
Не разнять меня с жизнью: ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
Флорентийская била тоска.
Аминь.
#сенников
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающим, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.
Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев на торжественном параде 7 ноября 1982 года.
Фото: РГАКФД
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
thecenotaph/oprosnik-blagodatskikh">Иногда они возвращаются
Обложки, плевки и револьвер. Книжный опросник «Кенотафа» в этот раз заполнил дизайнер Кирилл Благодатских.
thecenotaph/oprosnik-blagodatskikh">thecenotaph/oprosnik-blagodatskikh" rel="nofollow">https://teletype.in/@thecenotaph/oprosnik-blagodatskikh
#опросник_кенотафа
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
«Тараканы!» — «Страх и ненависть», 2002 5/5
Поп-панк претендует на статус худшей музыки в мире, а русский поп-панк — сущность, находящаяся за гранью добра и зла.
Но пятый альбом «Тараканов» стоит в этом жанре особняком. На нём Дмитрий Спирин уже повзрослел — как-никак, десять лет назад десятый класс, но ещё не потерял окончательно задора и самоиронии.
Как любой панк-альбом, особенно вдохновленный пережёвыванием стилистических открытий ранних Ramones, «Страх и ненависть» — быстрая и автоматная очередь, выпущенная прямо в цель.
По этим песням в нужной дозировке разлиты ярость и неймдропинг, социальная критика и экзистенциальные терзания, приметы времени и поклоны классике, философские изыскания и стёб (что-то подобное в 2018 году получилось у Монеточки на «Раскрасках для взрослых»). Для устоявшегося в 2002 году лайнапа фестиваля «Нашествия» эти песни звучали абсолютно нездешне.
«Тараканы!» эталонно высказались о школе, пополнив канон песен для выпускного вечера в средней школе. 500 дней после детства вся жизнь изнемогает от скрытого в ней многообразия возможностей: вот он на фото — десятый «А». Но лирический герой уже знает, что скоро всех жизнь возьмёт в оборот. Правды ради, надо сказать, что «Пилот» что-то такое же пытался сформулировать в песне «В подвенечном». Но там, где у Кнабенгофа неизбывная тоска, свойственная завершению любой большой эпохи в жизни, у Спирина — репинский «Крестный ход в Курской губернии», полотно о пореформенной России: менты, наркоманы, инвалиды Первой чеченской.
«Русский рок» — идеальное постмодернистское высказывание. Когда послушаете оригинал, очень рекомендую регги-переосмысление этой песни с альбома «Тараканов» Unplugged Unlimited 2008 года. На «Страхе и ненависти» воспитанный на западной музыке с Горбушки Спирин зло иронизировал над желанием ровесников следовать за лауреатами фестиваля Ленинградского рок-клуба-85, а не за героями «Прошу, убей меня!». Спустя шесть лет Спирин выносит приговор уже таким, как он: «Но рано или поздно, поздно или рано Юлианыч всё равно поборет Нирвану, Юлианыч всё равно поборет Оэзис, Юлианыч поборет Рэд Хот Чилли Пепперс». Cейчас Спирин превратился уже в бледную тень даже не Шевчука времён «Маршей несогласных», а Михаила Борзыкина той же легендарной эпохи. Тут есть над чем подумать.
Ещё хорошо состарился кавер на «Ва-Банк» «Сашенька». Организуйте, пожалуйста, разговор Александра Скляра и Дмитрия Спирина о судьбе о панк-рока в России. Как не получится? А что случилось? Но вообще, это ещё один довод, доказывающий правоту Мао Цзэдуна образца 1949 года: слишком рано делать выводы.
Их мы делать и не будем. Просто в очередной раз грустно улыбнёмся тому, какой прекрасной эпохой в нашей музыке были несколько блистательных лет между дефолтом и вторым сроком.
Что ещё слушать у «Тараканов»:
«Попкорм (Мы научили мир сосать)» — 4/5, 1998
«Властелин вселенной» — 3,5/5, 2006
«Бой до дыр» — 4/5, 2009
#альбомы_кенотафа #простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Вперёд, Москва! Ликуй, Кишинёв (?)
Эй, вратарь, готовься к бою — часовым ты поставлен у ворот! В новом эпизоде цикла «Расходящиеся тропы», Егор Сенников наблюдает за тем, как кожаный мяч летает над зеленым полем, трибуны ревут, а люди сложной судьбы следят за счетом на табло.
Матч закончился разгромом. На московском стадионе «Динамо» 7 сентября 1932 года зрители ревели от восторга. Сборная команды Москвы по футболу разгромно победила сборную Ленинграда; на табло 5:1, первый гол забил Николай Старостин.
Москвичи выиграли первенство СССР по футболу среди команд городов. На пути к финалу они разгромили сборную Донбасса (9:1) и Тифлиса (6:1). Костяк московской команды составляли игроки «Динамо», команды чекистов. Но капитаном был Николай Старостин, представлявший вместе с братом команду табачной фабрики «Дукат» — пройдет совсем немного времени, и на ее осколках будет основан «Спартак».
Николай Старостин — легенда. Парень с Пресни, выходец из старообрядческой семьи, сын егеря, легендарный футболист и человек, без которого, наверное, не было бы никакого «Спартака» — еще с самой юности его душой овладел футбол. В своих мемуарах, впрочем, он вспоминает и о том, что было популярно до футбола в его детстве — драки стенка на стенку. Выходили парни с Грузин и Пресни, «дорогомиловцы» и «бутырские» — и дрались, в соответствии с неким уличным кодексом битв.
Революция, крушение ancien regime, Гражданская война — все это для профессиональных спортсменов стало временем бесконечных бед. В «Русском спорте» в 1919 году регулярно описывалось, как те или иные спортсмены не выходили на соревнования по причине голода. Или мрачная история о том, как профессиональный лыжник поехал в деревню для того, чтобы найти хлеба — и ехал обратно на крыше вагона зимой, потому что мест внутри не было, а на соревнования надо было успеть. В другом спортивном клубе жаловались, что за зиму у них закончился весь спортивный инвентарь — пустили его в растопку.
Может быть, с этим и связан массовый рост популярности футбола у рабочих в годы революции? Спорт несложный, требующий минимального инвентаря, футболистов среди рабочих было немало и до 1917 года. Для Николая Старостина эти годы были временем футбольной карьеры, которая строилась на фоне бесконечных тягот и голода: от тифа умер отец, денег не было, ржаная мука стоило ужасно дорого.
Но Старостин упорно гнул свою линию и в мире византийской советской политики в области спорта смог выгрызть себе место под солнцем — хотя на этом пути и он с братьями стал жертвой репрессий, оказался в ГУЛАГе, но все равно не сдался. Старостин пережил всех своих врагов, увидел крах СССР — и доживал свой век живой легендой.
В России ликуют москвичи, Старостин наслаждается славой и успехом, а во Франции через четыре дня после этого триумфа начинается первый чемпионат страны по футболу. Команды были разделены на две группы — и тренером «Олимпика» из Антиба становится загадочный месье де Валери, более известный как Валериан Безвечный. Эмигрант из Российской империи, уроженец Кишинева, который спортом, видимо, увлекался не меньше, чем Старостин, но карьеру строил на чужбине.
Безвечного мотало по миру. В середине 1920-х он играет за египетский клуб «Аль Секка», потом ненадолго уезжает в Чехословакию, затем снова в Египет, следом Чехословакия, Греция… Кишиневец Валериан в 1928 году становится тренером сборной Египта по футболу и отправляется вместе с ней на Олимпийские игры в Голландию. Под его руководством египтяне громят Турцию, со скрипом побеждают Португалию, но в полуфинале остановлены Аргентиной, а в матче за третье место уничтожены Италией. Валериан, которого египтяне уважительно звали Валер-бей, отправился во Францию.
Под его руководством футбольный клуб из Антиба проявил себя хорошо. В отличие от самого Валериана — его уволили, раскопав, что он подкупал команды противников, предлагая им сдать матчи. И вновь скитания — которые загонят Валериана аж в Аргентину.
Валериан Безвечный — вечный странник.
Николай Старостин забивает за сборную Москвы.
#сенников
«Подшивка к личному делу» — сегодня музыкальная. Сергей Простаков вспоминает музыкальное телевидение, которое его сформировало как личность.
Этот цикл скоро закончится, и в прошлых его частях я уже вплотную подступил к развязке, но хочется сделать шаг назад — и написать о музыке.
Где-то в начале десятых годов в России появились двадцать стандартных каналов, которые добивали до всех мест нашей необъятной родины. Подобраны они были мастерски. Гиганты — «Первый», «Россия», НТВ. Московский ТВЦ и питерский «Пятый». Развлекательная «Пятница» и музыкальный «Муз-ТВ», и дальше, дальше. Отличный набор, на самом деле. Ну, понятно, что всегда останутся недовольные, но жизнь, к сожалению, так устроена.
Но ещё двадцать лет назад в России было не так — каналы могли не добивать до каких-то регионов. И вот у меня не было MTV Russia начала 2000-х, воспетого когда-то иноагентом Дудём: дескать, у нас было великое нормальное телевидение, которое можно было смотреть. Получается, у похожих на меня людей, которых угораздило родиться в русской глубинке, великого телевидения не было никогда.
Но дело не в этом. Бог с ним, великим телевидением, — в моём отрочестве практически не было обычного музыкального телевидения, которое было уже несколько десятилетий неотъемлемой частью взросления. Проще говоря, мне негде было смотреть клипы, особенно музыкантов, которые мне нравились.
На «Первом» во времена «Фабрик звёзд» любил красоваться Юрий Аксюта, директор так называемого музыкального вещания канала. Я искренне не понимал, в чём заключается его работа: музыки, и особенно той, которую подростки считают нормальной, на канале катастрофически не хватало. И сам факт наличия рабочей должности «директор музыкального вещания» на канале, где музыки почти не было, мне казался абсурдным.
Передачи, где всё-таки ставили актуальную музыку, мной жадно смотрелись. Но их всегда не хватало, их постоянно убирали из эфира из-за низких рейтингов (на пенсионеров, что ли, они опирались?). Никто не знал, что скоро интернет затопит всё — и слушать музыку, и смотреть клипы, и искать новых исполнителей мы будет там. Нужно было только подождать.
Ждать я не хотел. Поэтому, став студентом ГУ-ВШЭ, я стал жадно смотреть MTV, когда бывал у родственников. Как оказалось, канал я застал уже на излёте, когда Дудь как раз разочаровался в телевидении. Как идиот я просиживал за его просмотром часами — всё ждал, скажем так, лайнап фестиваля «Нашествия». Но там в те годы царил коммерческий R’n’B и такой же хип-хоп. Сейчас треки «Банд’Эрос» и прочие «У нас в клубе чиксы танцуют» приобрели даже обаяние, свойственное и самым отвратительным вещам, которые всё-таки покрыла патина времени, но тогда для меня эта музыка была образцом всего того, что я ненавижу и не понимаю.
Так за просмотром MTV в упадке я дождался наконец-то времени, когда музыка ушла в интернет. А дальше, как герой «Звёздных войн» Сноук, я готов сказать, что я видел восход и закат Галактической империи, и даже несколько раз. Аудиозаписи во «ВКонтакте» через несколько лет породят культуру музыкальных пабликов, которые в начале десятых станут полноценными лейблами. Потом музыкой будет править YouTube— счётчик просмотров станет главным чартом. К середине десятых стримминги приучат платить за музыку. Потом появится особый национальный чарт — музыкант в передаче у Урганта…
…Но мы зашли слишком далеко за границы нашего исследования.
#простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Издание «Кенотаф» старается избегать любых форм хайпа, но время от времени мы всё равно попадаем, так сказать, в мейнстрим. Сергей Простаков и Егор Сенников в день премьеры Limonov: The Ballad в Каннах решили обсудить творческое наследие и художественную эволюцию Кирилла Семёновича Серебренникова.
Но в итоге разговор превратился в масштабный разбор больших российских режиссёров. Серебренников, Звягинцев, Хлебников, Гай-Германика, (Юрий) Быков, Велединский, Герман (мл.) — обо всех в нашей большой беседе.
Премьера на нашем Boosty в пятницу 24 мая.
Самое время подписаться: https://boosty.to/thecenotaph
#простаков #сенников
Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.
Последнее публичное выступление Иосифа Сталина, XIX съезд КПСС, октябрь 1952 года.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Сегодня на нашем Boosty выходит большой разговор Сергея Простакова, Антона Секисова и Константина Сперанского о великом американского романе и великом американском романисте Джонатане Франзене.
Парни обсудили такие важные сюжеты, как причины успеха Франзена в России, правила создания романа, претендующего на статус великого американского, и причины, из-за которых писатели начинают внимательно следить за бабочками и птицами.
Самое время подписаться: https://boosty.to/thecenotaph
Если у вас есть вопросы о нашей работе, то их можно задать в боте @thecenotaphbot.
И спасибо за ваши донаты!
#простаков #секисов #сперанский
thecenotaph/musulmanin">Писатель Алексей Колесников, автор книг «Ирокез» и «Экспроприация», специально для издания «Кенотаф» написал эссе о «Мусульманине», знаковом фильме середины 1990-х годов. В нём главную роль сыграл Евгений Миронов. Его герой Колька/Абдалла вернулся в родную рязанскую деревню из афганского плена правоверным мусульманином. Для Колесникова этот фильм — притча об интеллигенте-богоискателе в мире, где уже никто ни на что не надеется и ничего не ждёт.
thecenotaph/musulmanin">thecenotaph/musulmanin" rel="nofollow">https://teletype.in/@thecenotaph/musulmanin
Это текст написан автором круга «Кенотафа». Если вы пишете и хотите быть услышанными, а в нашей интонации услышали и свой голос, давайте обсудим возможное сотрудничество. Пишите в бот @thecenotaphbot или на почту thecenotaph23@gmail.com. Ответим всем — может быть, не сразу, но обязательно.
#круг_кенотафа #колесников
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
В силу литературных интересов части участников «Кенотафа» у нас однажды состоялся целый #день_солженицына. И если Бог даст, это станет нашей ежегодной традицией. А пока Сергей Простаков публикует эссе об автофикшн-эпопее «Бодался телёнок с дубом». В этом эссе автор впервые приближается к реализации давно намеченного им замысла — описать и сформулировать жизненные и писательские уроки Солженицына. В сегодняшнем тексте речь пойдёт о том, как относиться к происходящим с каждым из нас простым и малым событиям.
thecenotaph/bodalsya-telyonok-solzhenitsyn">thecenotaph/bodalsya-telyonok-solzhenitsyn" rel="nofollow">https://teletype.in/@thecenotaph/bodalsya-telyonok-solzhenitsyn
#лонгриды_кенотафа #простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Слушайте, а ведь герцог Артур Уэлсли Веллингтон буквально не выиграл ни одного сражения, кроме Ватерлоо. А ещё, как известно, его современнику князю Михаилу Кутузову цыганка в молодости нагадала, что он не выиграет ни одного сражения вообще, но в историю войдёт как великий полководец. Ничего, вовсе ничего в мире не бывает случайно.
#цитаты_на_кенотафе
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
У всех есть возможность сказать свое последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В рубрике «Последние слова» мы очищаем последние слова от налета времени и даем вам возможность посмотреть на них отвлеченно.
Сегодня — последние слова из последней песни, записанной Джимом Моррисоном с группой The Doors.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
В великой книге «Дневник неудачника» Лимонова при перечитывании на досуге обнаружили примечательный момент. Писатель говорит о неких итальянских облаках. Но некие они только для тех, кто не бывал в приморских городах. Люди с равнин особенность приморских облаков, высоких, вытянутых вверх, чувствуют обострённо. Недолго проживший в начале своей эмиграции в Италии Лимонов не мог эти облака называть иначе. Красиво.
Картина: Илья Глазунов «Венецианское адажио», 1994
#цитаты_на_кенотафе
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Drive. Original Motion Picture Soundtrack — 2011, 5/5
С высокой долей вероятности мы уже нашим детям не сможем объяснить, почему фильм Николаса Виндинга Рёфна “Drive” 2011 года стал для нас таким важным, почему он расползся на мемы, почему герой Райна Гослинга стал иконой. Что ж, давайте попробуем объяснить это самим себе для начала.
Начало 2010-х годов. Время наивного мимолётного мирового оптимизма. Только что, буквально вчера всех пугали новой мировой депрессией, казалось, что кризис 2008 года обвалит мир, но ничего этого не случилось (кризис 2008 года оказался злее и хитрее своей великой бабушки 1929 года). Стив Джобс успел презентовать iPad — вот так теперь мы будем читать газеты. Американские спецназовцы убили Бен Ладена, и, кажется, что великой страшилке начала века «мировому терроризму» тоже пришёл конец. В России царит «модернизация», а участники «Стратегии-31» отделываются штрафами в 500 рублей. Слово «хипстер» входит в мировой обиход, но, наверное, только у нас превращается в чуть ли не политическую идеологию. Что касается политики непосредственно, то журнал Time в конце 2011-го признаёт человеком года протестующего. Под это определение попали и афинские анархисты, и арабские революционеры, «оккупанты» Уолл-Стрит и «рассерженные горожане» с московской Болотной. В те годы действительно верили, что социальные сети и координация через них изменят мир до неузнаваемости…
И на таком историческом фоне выходит безупречный нуар ни о чём. Мы ничего не знаем о герое Райна Гослинга, биографии всех остальных персонажей набросаны контурно. Фильм начинается с напряжённой погони, которая вдруг взрывается долгими кадрами с молчаливым героем и треком Nightcall французского проекта Kavinsky. В этот момент фильм моментально в себя влюблял, саундтрек очаровывал.
Все десятые потом спорили о некой новой мужественности, и одним из её символов стал герой Гослинга. Молчаливый, смелый, умеющий любить, спасающий даже бывшего своей подруги и ничего не требующий взамен. Real Hero. Днём он — скромный сосед, который катает тебя с ребёнком на машине, вечером — да, впрочем, неинтересно.
Продюсер саундтрека Клифф Мартинес придумал очень точное решение, соответствующее картинке фильма, снятой как в восьмидесятых, но без единой ретро-приметы. Так, на пластинке — парад лучшей поп-электроники, которая пережёвывала достижения великого десятилетия — Electric Youth и Chromatics, а ещё — виртуозный синтезаторный эмбиент в исполнении самого Мартинеса.
И тут уж так сложилось, что если ты молодым смотрел Drive, слушал музыку из него и очаровывался тем хрустящим под ногами майора мировым оптимизмом, то фильм был обречён на великую славу у отдельно взятого поколения.
И весь этот текст писался только ради того, чтобы напомнить в июне 2024 года, что оптимистичные эпохи в истории тоже случаются, и мы их переживали. И не нужно этот опыт сбрасывать со счетов.
#альбомы_на_кенотафе #простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
А помните, была такая в конце десятых постирония в твиттере?
#цитаты_на_кенотафе
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
У всех есть возможность сказать свое последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В рубрике «Последние слова» мы очищаем последние слова от налета времени и даем вам возможность посмотреть на них отвлеченно.
Сегодня — последние слова романа «Доктор Живаго» Бориса Пастернака.
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Сергей Простаков в подражание понятно кому написал лимонку в школьную программу по литературе и особенно в тех, кто постоянно ратует за её пересмотр и уточнение.
В позднем творчестве Эдуарда Лимонова был магистральный мотив народности. После тюрьмы, поварившись в гуще простого народа, а не богемы и не активистов, Лимонов стал подчёркивать знание корневой народной жизни. Все последующие годы, когда он строчил лимонки то в Кремль, то в оппозицию, иногда у него всё-таки проскальзывали тексты, где он писал именно с позиции знатока жизни. Один из таких я запомнил. Лимонов писал, что не верит в закон о резиновых квартирах, который громко принимали в 2013 году, потому что выполнять его придётся полицейским «на земле». Во времена «Стратегии 31» он постоянно проводил время в ОВД и видел, как на ментов сыпятся и сыпятся начальственные распоряжения, про которые обычный сержант решает, выполнять их или нет. И ту обязанность следить за жильцами квартир, которую полицейским навязывали депутаты легендарного шестого созыва Думы, по мнению Лимонова, станут уточнять «на земле».
Если через эту лимоновскую призму смотреть на российскую действительность, то многие вещи играют новыми красками, а некоторые сдуваются.
Например, сдувается школьная программа по литературе. Сколько споров о том, какую книгу в неё ввести, а какую из неё вывести, постоянно ведутся в нашем публичном пространстве. Вопрос, конечно, не уровня возвращения Дзержинского на Лубянку, но где-то близко. Исключать или не исключать Солженицына из неё? «Как закалялась сталь» — это спасёт или уничтожит подрастающее поколение. Почему в школьной программе нет произведений классиков региональных литератур? Как ни посмотри, есть над чем спорить.
Но позвольте мне бросить в школьную программу лимонку.
Я не помню, чтобы в годы моего обучения мы хотя бы раз заканчивали учебник по литературе до конца. Тем более сделать это не удавалось в выпускных классах, где после Нового года идёт сплошная подготовка к экзаменам. Школьный учитель всегда за знания учеников отвечает их результатами на экзаменах, а не пройденной школьной программой — она-то проходится бюрократически, на бумаге.
Скажем, в неё ввели «Саньку» Захара Прилепина, это русская литература XXI века, то есть изучаться будет в мае 11 класса, в лучшем случае — в апреле. Какова вероятность, что кому-то будет дело до этого романа за месяц до ЕГЭ?
Свой опыт нельзя абсолютизировать, поэтому я сделаю оговорку, что постоянно встречаю людей, которые утверждают, что они прочитали всю школьную программу по литературе, ведь они были отличниками. Но я как раз был не таким — школьную программу я читал очень избирательно. Мне нравилось читать ненавязанную литературу. Поэтому в моей жизни до сих пор есть такие пробелы, как непрочитанные «Обломов» и «Отцы и дети». Просто добавьте ещё таких нерадивых учеников, как я, и выяснится, что школьная программа по литературе — всего лишь мёртвый памятник представлениям о прекрасном людей, которые в момент её составления находились у власти.
Тот же Лимонов прекрасно продемонстрировал, что литературный канон у хорошего читателя формируется самостоятельно. В нём может не быть Пушкина и Толстого, но будут Савинков и Леонтьев. В конце концов, с книгами, подсунутыми родителями или друзьями, список из учебника не способен конкурировать. А если книг в детстве нет, то и школьная программа не поможет. Это была проповедь от 28 мая 2024 года.
#простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.
Последний заграничный визит Президента СССР Михаила Горбачева, Мадрид, 30 октября 1991 года. Встреча с Президентом США Джорджем Бушем-старшим.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
И вот теперь, когда прочитаны первые положительные и отрицательные рецензии на Limonov: The Ballad, когда участникам разговора удалось даже посмотреть на эту ленту в замочную скважину, издание «Кенотаф» выкладывает большой разговор Егора Сенникова и Сергея Простакова о российских режиссёрах.
Серебренников, Звягинцев, Хлебников, Гай-Германика, (Юрий) Быков, Велединский, Герман (мл.) — как и было сказано.
Самое время подписаться: https://boosty.to/thecenotaph
Если у вас есть вопросы о нашей работе, то их можно задать в боте @thecenotaphbot.
#простаков #сенников
О большом феномене «Аванты+» для моего поколения я уже писал. Сейчас — к деталям.
Том «Аванты Плюс» «Всемирная литература. XIX–XX века» — книга, которой я обязан почти всем. Там в статье про Андре Жида была эта иллюстрация, я так понимаю, к роману «Фальшивомонетчики». Атрибуция у неё в статье была очень простая: «Иллюстрация к произведениям Андре Жида, Изд. 1934 год». У моей родственницы был двухтомник «Жан-Кристофа» Ромена Роллана из советской 200-томной «Библиотеки всемирной литературы». Простую повариху в школе-интернате наградили при советской власти в честь какого-то юбилея. В нём были классические иллюстрации бельгийца Мазереля — великого левого графика эпохи интербеллума. Ну, в общем, я подумал, что эта иллюстрация — его рук дело. Схожесть техник была очевидна.
В юности я любил открывать «Аванту» на этой странице, класть перед собой и писать прозу — до лет двадцати я себя полагал никем иным как писателем. Меня почему-то эта картинка вдохновляла. Кучевое облако на горизонте, высокий кипарис, юноша, погружённый в письмо. В моей юности всё было так же — разве что кипарис заменяла берёза.
Через какое-то время я получу доступ в интернет и начну искать оригинал этой иллюстрации. Но нигде в сети нет ни единого указания, что это иллюстрация Мазереля к Жиду. Появившийся через некоторое время поиск по изображениям тоже выводил только на «Аванту».
А может быть, вы подскажете? Пишите к нам в бот, если знаете автора: @thecenotaphbot.
Но, в сущности, какая разница, кто автор рисунка, что он обозначает? Он, прежде всего, про меня. Тем и дорог.
#коврик_у_кенотафа #простаков
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Это две концовки поэмы Евгения Евтушенко «Казанский университет», написанной им в честь столетия Ленина. Концовку поэт переписал уже в 1997 году.
Евтушенко умел гармонично совмещать в себе следование конъюнктурам, искренний порыв и живой поиск, как, возможно, никто в русской истории. Вот и тут перед нами в первом случае всё ещё искренне верящий в Октябрь шестидесятник, а во втором — разочарованный и всё равно оптимистичный человек, влюблённый в Россию.
Некоторые участники «Кенотафа» считают, что концовка 1970 года круче — это очень короткий рассказ о революционном движении в России, в который Евтушенко смог запихнуть ещё и откровенную фронду: будущие Ульяновы… Версия 1997 года попроще, да и откровенно наивнее. Но многие ли из нынешних властителей дум в изгнании и оставшиеся со своим народом способны честно про себя сказать: «Сам переломан после стольких ломок»? Откровение, на которое способен только великий поэт, коим Евтушенко был и есть.
#цитаты_на_кенотафе
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
У всех есть возможность сказать свое последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В рубрике «Последние слова» мы очищаем последние слова от налета времени и даем вам возможность посмотреть на них отвлеченно.
Сегодня — последние слова из «Конармии» Исаака Бабеля.
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Люди и годы: пора взрослеть
В последнем тексте из цикла «Люди и годы», в котором Егор Сенников писал о многих фигурах, изменивших его жизнь, подводится итог путешествию в прошлое и дарится небольшая надежда
У этого человека нет имени. Он — нигде и везде. Он — это вы. Или ваш знакомый. Он — это она. Она — это он.
Это кто-то старший. Тот, кто успел сделать что-то до тебя, сделав твое существование бессмысленным.
Ты видишь его как человека, совершившего какие-то великие деяния: он основал журнал, построил успешный бизнес, получил три высших образования и защитил докторские диссертации на разных континентах. Он читал все, что ты читал — а кое-что из этого и написал. Он везде был и уже устал от путешествий, лениво делясь впечатлениями о долгом ожидании в аэропорту Нью-Йорка или о краже кошелька в Вальпараисо. Всех видел, всех знал, многих поставил на ноги — и все это позволяет ему смотреть на тебя с превосходством.
Ты лишь обдумываешь житье и карьеру, смотришь на мысли этого человека, ставшие тебе доступными благодаря существованию социальных сетей, — и у тебя опускаются руки. Ведь он сделал все правильные и неправильные моральные выборы, продался власти или наоборот, стал ее главным противником, основал союз, украл миллион, возглавил регион. Твои метания для него — чепуха, пройденный этап, ты для него вечный мальчик у Христа на ёлке, вещь, не заслуживающая внимания.
Даже не так — ты понятия не имеешь, что там он о тебе думает. Он и не думает, скорее всего. Ты просто пытаешься посмотреть на мир его глазами, через призму его свершений: человека, который старше тебя, но кажется для тебя в чем-то образцом.
Ты читаешь его тексты, изучаешь его проекты, копаешься в научных статьях или, не знаю, покупаешь сделанные его руками предметы. И все силишься разобраться в том, где скрывается мастерство и в чем секрет успеха. Ты мечтаешь, что когда-то и ты будешь таким же — заслуженным, опытным, талантливым, умным, богатым, интересным человеком. Эти фантазии живут с тобой, а жизнь идет своим чередом.
Ты не заводишь себе кумиров, это не велит делать не только Библия, но и здравый смысл. Ты не завидуешь, ты давишь в себе юношеские восторги. Стараешься быть серьезным. Собранным. Хочешь все разгадать, но остаться собой. Избежать слепого копирования пути людей, которые тебя восхищают и завораживают. Начинаешь дела — и тут же их бросаешь.
Старшие, сумевшие, дошедшие — все они пугают и завораживают. Пропасть между ними и тобой — вроде бы несокращаемая, — со временем начинает истончаться, таять. И тогда ты понимаешь, что вся эта тревожная одержимость, нервная попытка найти себя при помощи чужой оптики — все это пустое.
Опыт людей старше себя невоспроизводим. Неповторим. И он даже не становится настоящим уроком для тебя, а лишь шрамом на душе, еще одной засечкой, которая напоминает иногда тебе о том, куда ты шел.
У этого человека нет имени. Он — нигде и везде. Он — это вы. Или ваш знакомый. Он — это она. Она — это он.
Он — это ты.
#сенников
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
В начале апреля участники издания «Кенотаф» неожиданно выяснили, что многим из них понравился роман «Перекрёстки» американского писателя Джонатана Франзена. Это совпадение вдохновило нас на запись беседы о «Перекрёстках», Франзене, великом американском романе и беспощадном маркетинге.
В беседе приняли участие Сергей Простаков, Антон Секисов и Костя Сперанский.
Уже в эту пятницу 17 мая полная запись разговора будет выложена в нашем Boosty.
Подписывайтесь: https://boosty.to/thecenotaph
#простаков #cекисов #сперанский
У всех есть возможность сказать свое последнее слово — хотя не всегда тот, кто его произносит или пишет, знает, что именно оно окажется последним. В рубрике «Последние слова» мы очищаем последние слова от налета времени и даем вам возможность посмотреть на них отвлеченно.
Сегодня — последние слова сериала «Друзья».
#последние_слова
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Счастье сложно описать, трудно уловить, невозможно однозначно определить. Оно может быть совсем неприглядным, неожиданным и странным для окружающих, а иногда над самыми счастливыми минутами мрачно нависают тени грядущих трагедий.
Эрцгерцог Франц Фердинанд в Сараево, 28 июня 1914 года.
#в_поисках_счастья
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
Друзья, вам иногда может казаться, что «Кенотаф» держится в стороне от новостей и событий — и вы наверняка во многом правы, но порой у нас находится контент на самый неожиданный случай; и вот из неопубликованного — герой последних сводок Сергей Паук Троицкий вступает в снова актуальный спор о девяностых.
#цитаты_на_кенотафе
Поддержите «Кенотаф» подпиской: телеграм-канал | Boosty
