8879
Настя Травкина, научная журналистка, автор "Homo Mutabilis". Блюю войной. Донат на 🚑: https://send.monobank.ua/jar/qKbCmoDjF Связь @Nastiglo_talk_bot Блять, отъебитесь со своей ебучей рекламой
🫧Когда все левые: случайность, утопия и неведение
Против случайности
Если искать что-то общее в неоднородных левых теориях, то этим, пожалуй, станет особое представление о справедливости. Я формулирую его как ликвидацию случайности. Это отстаивание онтологического равенства людей вне зависимости от случайности их рождения/происхождения и интуиция о том, что возможность проживать жизнь достойно должна быть дана всем в равной степени и не зависеть от изначального везения.
Можно возразить, что правые как раз и пропагандируют пресловутое «возьми и добейся», а главная мифологема меритократии – rags-to-riches – или из грязи в князи, в центре которой селф-мейд персона, контролирующая жизнь и управляющая обстоятельствами. Но есть нюанс. If you think about it, случайность – это не только набившие оскомину групповые привилегии, которые дают фору одной группе и не благоприятствуют другой (например, вот один из экономических интерактивов, чтобы наглядно посчитать как гендер влияет на карьерный успех в рф). Помимо всего этого случайность – любые обстоятельства рождения, социализации + удача.
Следуя логике достигаторов, мы неминуемо уткнемся в противоречие: даже если «возьми и добейся» изолировать от социальных условий и раскрутить до предела, вылезет концепция «способностей и талантов». Допустим, мы согласимся, что такая вещь как талант – не социальный конструкт, призванный культивировать у одной группы людей веру в собственную одаренность, а у другой – в то, что и пытаться не нужно (см. понятие габитус). Но даже если мы поверим в талант как во что-то реальное – сюрпрайз сюрпрайз – мы тоже его не выбираем и это не наша заслуга. Как не выбираем и условную волю для развития этого таланта, интеллект, эмоциональную устойчивость, здоровье, уровень энергии и всё остальное. Поэтому с левых позиций, опора на заслуги становится слабой точкой меритократии, принципа, нормативным идеалом которого является распределение власти и ресурсов в пользу «достойных».
За такой подход левым часто вменяют пессимизм в отношении природы личности, отрицание роли индивидуальных усилий, воли и вообще за потакание лени. На мой взгляд, в отрицании объективного измерения заслуг нет ничего грустного и обесценивающего, если воспринимать его как социальную рамку: да, есть исключения, да, на личном уровне мы до определенной степени вольны управлять обстоятельсвами. Но на уровне общества мы говорим про правила. Левые теории скорее пытаются объяснить, почему таланты – шаткая почва для разговора о том, кто чего заслуживает. За последние 3 года богатейший 1% населения планеты заработал почти в два раза больше богатства, чем весь остальной мир вместе взятый (надо ли говорить, что этот богатейший процент демографически представляет из себя белых американских мужчин?). Объяснять это талантами – довольно скверная идея. Ибо в таком случае нам придется поверить в то, что природа создала людей неравными до такой степени, что одни даже не заслуживают еды, а другие – настолько великие, что по-праву владеют и распоряжаются жизнями первых (ницше, не звони мне больше).
Рамка левой теории не допускает такой интерпретации и напоминает, что упускание случайности как ключевого фактора жизненного успеха приводит к тупиковому «бедные сами виноваты, что бедные». Важно: этот разговор должен быть не про вину, а про системное неравенство в распределении жизненных шансов. Пока что результаты исследований неутешительны: на достижение жизненного успеха больше влияет богатство семьи происхождения, чем талант. При таком раскладе полагаться на концепцию заслуг опрометчиво:
A revolution in genomics is creeping into economics. It allows us to say something we might have suspected, but could never confirm: money trumps genes. Using one new, genome-based measure, economists found genetic endowments are distributed almost equally among children in low-income and high-income families. Success is not.
Girl on a Ball or A Tale About Electricity in Kyiv P.2
Everything that used to be a luxury is now dust and nonsense. Take high-floor apartments: the 15th, 25th floor. They were sold emphasizing the panoramic windows and unforgettable views — now no one wants to live there because the sight of burning Russian kamikaze drones above Kyiv and the whistling of missiles is too unforgettable a spectacle. Besides, when you only have 2 or 4 hours of light during waking hours, you're unlikely to catch the elevator. But you can call this period of life a "quad workout," and climbing 25 floors will feel morally easier! Not to mention that without electricity, there's not enough pressure in the pipes to supply water that high — so no shower after quad workout.
As for me, I got used to walking up to the 6th floor over the year, including carrying 14 liters of drinking water — why else do I go to the gym anyway? The corridors of the house are dark, as if I’ve gone completely blind — but I can already distinguish my keys by touch and intuitively remember the height of the locks and how many meters to the next door.
For each 2 hours of power-on, I have a list: charge phones, laptops, lamps; start the laundry; iron clothes; respond to all important messages; post a post; google things. Calls with loved ones are a difficult attempt to fit the conversation into a limited time and combine it with other tasks. There is no mobile phone signal without electricity too (it is quite a bummer during Russian missile strikes, because you have no opportunity to read the news and know which missile is going where). Electricity runs out quickly, you can't do much in 2 hours. The same goes for other people. I try to make an appointment with three dentists, they don’t have a generator, so they can only see patients for 2 hours, hence the appointments are only for autumn. The hairdresser also sends a schedule: here are two hours when I can see you.
At first, joints with coffee, manicures, and haircuts get generators, but after a while, both the generator and the goods disappear, and the sign is gone too: it's unprofitable to keep this monster feeding it with fuel. More and more familiar joints, which I remember being in their places for years, are empty, with a lonely “for rent” sign on the door.
All this has strange effects on my personality. I've stopped scrolling through social media feeds. I have too little time. I don’t know If I ever had FOMO (fear of missing out on social media), but now I'm afraid of missing my own tasks. My ability to plan is reaching a new level as I have to align my businesses with the blackout schedules. We’re increasingly cooperating with the residents of our building because, in all this, the worst is the uncertainty of winter, for which we somehow need to prepare — and it’s better to think about it together.
A neighbour electrician is putting together autonomous power for the apartment for winter on the cheap — only(!) $2000. The anticipation of the apocalypse and the crazy expenses to survive stimulate working — and working well.
When there’s no electricity, I’m no longer in a hurry and just read books. My social media reach is plummeting because I can’t entertain everyone in stories every hour, but I couldn’t care less about how it works anymore.
I feel like a girl on a ball, rolling along a rope stretched over lava, while people, villages and cities, trees with nests, birds, moles, other animals, and everything else perish in it. And the girl is planning to iron clothes, google, and charge the power bank.
Please support the blog "Nastiglo" with any donation!
Subscribe to Patreon
Девочка на шаре Ч.2
Всё, что раньше было роскошью — тлен и глупости. Взять даже апартаменты на высоких этажах: 15й, 25й. Их продавали, упирая на панорамные окна и незабываемый вид — теперь никто не хочет в них жить, потому что вид горящих шахедов и свист ракет слишком уж незабываемое зрелище. Кроме того, когда у вас есть только 2 или 4 часа света во время бодрствования, на лифт вы попадете вряд ли: назовите этот период в жизни «закачкой квадрицепсов», и подниматься будет морально чуть легче. Уже не говоря о том, что без электричества давления в трубах не хватает, чтобы подавать воду так высоко. Что касается меня, то за год я привыкла ходить на 6 этаж пешком, в том числе поднимая 14л питьевой воды — зря я что ли в спортзал хожу? В коридорах дома темно, будто я полностью ослепла — но я уже умею различать свою ключи наощупь и интуитивно помнить, на какой высоте замки и сколько метров осталось до следующей двери.
К каждому включению у меня есть список: поставить на зарядку телефоны, ноуты, лампы; запустить стирку; погладить вещи; ответить на все важные сообщения; запостить пост; погуглить. Созвоны с близкими — сложная попытка уместить разговор в ограниченный лимит времени и совместить с другими делами. Электричество быстро заканчивается, сделать за 2 часа можно не много. То же и у других людей. Я пытаюсь записаться к 3 знакомым стоматологам, у них нет генератора, приходится принимать клиентов только по 2 часа, поэтому запись только на осень. Парикмахерка тоже присылает расписание: вот два часа, когда я могу тебя принять. Сначала ларечки с кофе, маникюром и стрижками обзаводятся генератором, через время пропадает и тарахтелка, и товары, и вывеска: содержать этого монстра оказывается невыгодно. Всё больше знакомых ларьков, которые я помню на их местах годами, пустеют, оставаясь с одиноким листком «оренда» на дверях.
Всё это очень интересно влияет на мою личность. Я перестала скроллить ленты соцсетей. У меня слишком мало времени. Если у меня когда-то и был FOMO (страх что-то пропустить в соцсетях), то сейчас я боюсь пропустить свои собственные дела. Моя способность планировать выходит на новый уровень, когда я должна совмещать свои графики с графиками отключений. Мы всё больше кооперируемся с жителями нашего дома, потому что во всем этом хуже всего неизвестность зимы, к которой нужно как-то готовиться — и лучше подумать об этом вместе. Сосед электрик на коленке собирает автономное питание для квартиры на зиму, ему удается найти материалы по дешевке — всего(!) за 2000$. Предвкушение апокалипсиса и ебанутых трат на попытки выжить стимулирует работать — и работать хорошо. Когда электричества нет, я больше никуда не спешу, а просто читаю книги. У меня теперь дико падают охваты в соцсетях, потому что я не могу развлекать всех в сториз каждый час, но мне уже глубоко плевать на то, как это работает.
Чувствую себя девочкой на шаре, который катится по канату, натянутом над лавой, пока в ней погибают люди, села и города, деревья с гнездами, птицы, кроты, прочая живность и вообще всё. А девочка, балансируя на шаре, планирует глажку одежды, гуглинг и зарядку павербанка.
Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Поставьте огонечек, если слушаете подкаст в тг, а то, может, не надо сюда файл фыкладывать?
Читать полностью…
Между скорбью и надеждой
Тысячи лиц людей плотной стеной плывут мимо меня. Под каждым именем — дата рождения и дата смерти. Все они погибли, защищая свою страну от российской военной агрессии. Я иду под дождем вдоль стены Михайловской собора, расположенного в самом центре Киева, на длинной стене которого устроен мемориал украинским военным. Фотографиями заклеена вся Стена памяти от самой земли до верхнего края, я иду быстрым шагом, надеясь не промокнуть, и проход от начала до конца стены занимает у меня 1.5 минуты даже с такой скоростью. Уже давно вместо ужаса количеству портретов я чувствую тянущую тоску огромной неизвестности: «Ведь это не все, далеко не все, только малая часть…».
Мы не можем заставить людей воскреснуть из мёртвых. Мы не можем задним числом изменить ничего в их судьбе и последних минутах. Ничему не поможет мысль «всего этого не должно было быть», потому что оно уже случилось. Но мы можем сделать так, чтобы другие люди, борющиеся с жерновами войны, не были ей перемелены и сохранили свои драгоценные жизни для своей семьи, для своих детей, для своей (чаще всего, не военной) профессии, для нашего общего будущего. Будущего, которое возможно, только если его будет, кому создавать и проживать. Будущего, которое когда-то обязательно сможет стать мирным.
Год назад с такими мыслями мы с вами присоединились к фандрайзингу для фонда «International Aid Legion», чтобы помогать самоорганизованной независимой команде из Харькова покупать в Европе, оборудовать, чинить, красить и передавать на передовую командам медиков автомобили скорой помощи для спасения жизней раненых. За этот год мы собрали 80.000$ на скорые. Чтобы вы понимали, как это много — то это как если бы мы купили целых 5 машин сами! Чтобы вы еще лучше понимали, как это много — то одна машина может успеть спасти десятки жизней до того, как её саму уничтожат.
Я горжусь вами: тем, как вы расставляете приоритеты; вашим постоянством; вашим настойчивым безэмоциональным оптимизмом, который сейчас так необходим нам всем. Мне очень радостно от того, что нам здесь удалось собрать настоящее сообщество единомышленников, которые могут объединять усилия, чтобы не только манифестировать общие ценности, но и делать реальные дела. Мне бы очень хотелось, чтобы наше сообщество развивалось и продолжило существовать и тогда, когда можно будет вместе что-то строить, а не только упорно противостоять разрушению и смерти. Я мечтаю организовать все так, чтобы мы могли донатить не только деньги, но и своё время и/или компетенции на строительство этого общего дела. Пожалуйста, дайте знать, если вы хотите того же.
А пока что придется возвращаться в реальность настоящего, где скорая помощь, хотя и защищается Женевской конвенцией, но всё же является одной из приоритетных мишеней российского оружия. В настоящее, где таких автомобилей постоянно не хватает. В мир, где мы можем сделать вклад на одну из чаш весов и выбрать между скорбью по невоскрешаемым жизням — и борьбой за их сохранение.
Для покупки одной сокрой нужно 16.000$ — это взносы по 10$ от 1600 донатеров. Пожалуйста, сделайте любой взнос, если можете, и помогите этому посту найти тех людей, которые хотели бы поучаствовать в нашем благом деле: лайкайте, шерьте (желательно с реквизитами и ссылками для быстрого вовлечения). А для увеличения активности под постом расскажите, пожалуйста, в комментах, какие ваши компетенции вы могли бы задонатить для нашей будущей всемирной организации мирного строительства!
Донатить на скорые — сюда:
Монобанка (Apple/Google Pay): https://send.monobank.ua/jar/qKbCmoDjF
Номер карты Монобанки (через сервис PaySend): 5375 4112 0705 9077
PayPal: serg.m.y@gmail.com
Crypto: USDT TNgbgWXeaZts7qACaFPtPiofX5nCUCmyZn (TRX Tron TRC20)
Что такое «быть писателем»? Ч.1
Я не была писателем, когда издала свою первую книгу. Или не так: тогда я рассуждала чисто логически, что писатель — это тот, кто пишет. А если издает книги — то вообще. К написанию книги я подходила так же логически: книга — это продукт, сделанный для целевой аудитории и проданный ей через воронку продаж. Когда я набирала текст, за плечом у меня стоял внутренний маркетолог. Книга стала бестселлером, и я думала тогда, что это была вершина писательства: продажи, презентации, лекции… Большая война разрушила всю эту работу.
Я не успела толком пожалеть о потерях, потому что каждый день приносил потери и разрушения куда более страшные. А когда появился момент для оценки ущерба, утекло уже столько воды, что я смотрела на своё прошлое, как на чужое: оно лежало на дне реки, поросшее водорослями. На моё удивление, погребенная под временем личность мне не понравилась: наглая в своей наивности, скучная в своей самоуверенности — я бы сказала, что у неё был слишком узкий взгляд на мир. Оказалось, что мне не нужно горевать над кончиной этой личности и над бесповоротными трансформациями, которые война принесла на её место. Оказалось, я даже праздную эту гибель.
А вчера я вдруг осознала, что я не была тогда писателем, я успешно им казалась. Я хакнула представления общества, правильно пройдя все шаги: издав, переиздав и хорошо продав «настоящую книгу». Была ли я писателем? Я просто не думала об этом тогда, ведь писатель, как и другие социальные роли — это просто социальный конструкт. Любой социальный конструкт можно взломать (понять и воспроизвести его алгоритм) — надо просто немножко быть программистом в мире Матрицы. Чтобы люди считали тебя надежным деловым партнером, носи хорошие костюмы; чтобы они доверяли тебе свои деньги — покажи костюмами, машиной и часами, что ты умеешь зарабатывать и распоряжаться деньгами; чтобы тебя считали писателем — придумай, напиши, издай и хорошо продай книгу.
Была ли я писателем? Хм. Да и что такое «быть писателем»? Этот вопрос чем-то напоминает вопрос «что есть любовь?» от юноши, который был влюблен и занимался любовью, но никогда ещё не знал любви. Узнав любовь однажды, больше не задаешься таким вопросом никогда — и никогда не сможешь её развидеть. Я раньше не думала, что писательство — это что-то кроме буквального производства текстов и книг. Но во время большой войны я прошла инициацию, которая всё изменила. Это единственное, что имело смысл делать на пороге смерти, единственное, что могло противостоять страху уничтожения. Свет, который рассеивал тьму.
[продолжение 🔽]
Тело: от тюрьмы до дружбы Ч.2
Я довольно рано поняла, что это полный пиздец и старалась освободиться от этой больной парадигмы борьбы с телом. Я убрала из дома зеркала и не смотрелась в отражающие поверхности на улице, чтобы сместить фокус со своей внешности на свою личность. Больше проводила на природе, изучая разнообразную внешность растений. Я прочистила свою ленту в соцсетях от всех пабликов про диеты, анорексию и моделей, добавив в неё больше искусства и фотографии разных эпох, бодипозитивные паблики, а также странички спортсменок, которые занимались не ради внешнего вида, а ради определенного результата — и были очень разными. Удалила все приложения по подсчету калорий. Пошла заниматься в качалку и поставила целью закачать пострадавшие от неумеренной аэробики суставы. Фокус моего внимания перешел на то, что я могу сделать благодаря своему телу, а не как оно выглядит. Всё это сработало, но достижение ремиссии заняло больше 5 лет (и было бы вряд ли возможно без любви и поддержки моего тогда ещё будущего мужа).
Моё тело стало мне другом из-за печальных и даже ужасных обстоятельств. В 2019 году погибла моя близкая подруга, а я, пытаясь справиться с горем, гоняла свое тело: в зал тягать штангу, бегать, кататься — чтобы не сталкиваться со своей злостью и болью. В итоге я получило серьезную травму ноги и оказалась на месяц прикована к месту, где наконец начала разбирать ее дневники и файлы и плакать. Она погибла, потому что сломалось ее тело, а я сломала тело и всё ещё жива. Чего я хочу? Бороться с ним дальше, чтобы оно ломалось снова и снова, — или научиться относиться к нему бережно? Ответ был очевиден.
Реабилитация заняла больше года (и требует постоянных занятий до конца моих дней). За это время я познакомилась с замечательными специалистами, врачами, реабилитологами, тренерами, которые показали совсем другой вариант договора с телом: разумный, внимательный, поддерживающий, с пониманием всех причин и следствий. Теперь мы с телом заодно: мы оба хотим жить и быть услышанными. А полномасштабное вторжение привело меня к ультимативному бодипозитиву: любое тело хорошо, пока оно живо и позволяет переживать жизнь. Во время большой войны я поняла, как хрупко тело, как еще более хрупко ментальное здоровье и как важно не помогать всяким злыдням разрушать себя. Себя надо лелеять, как растение, и любить, как котика, который красив в любых положениях.
Приглашаю вас послушать, как с более теоретической стороны обсуждаем идеи о теле в новом выпуске подкаста bojemoi.идеи со Ждановым. Говорим про отношение к телу в духовных и религиозных практиках, анализируем психологию анорексии и проблему подчинения телу обществу, которое приводит к эксплуатации и всяческим несчастьям, а также изучаем, как Кремниевая долина преодолевает дуальность душа/тело.
Подпишитесь на наш канал и ставьте лайки выпускам, пожалуйста: это очень помогает двигаться дальше!
Поддержать нашу работу донатом можно так:
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Коуч или инфоцыган? Ч.2
А в 2000 году в Австралии появилась первая университетская программа по коучинговой психологии — прикладной области, которая применяет психологические теории и концепции к практике коучинга. Её цель — увеличить производительность, самореализацию, и благополучие людей, команд и организаций на основе фактических данных и научных исследований, что в целом продолжает идеи и заимствует практики гуманистической, позитивной и социальной психологии и теории обучения.
В то же время, на рубеже ХХ века, появляются первые коучинговые компании, предоставляющие бизнесу услуги по управлению персоналом, увеличению мотивированности, производительности и удовлетворенности работой. С расцветом Кремниевой долины и интенсификацией поисков новых подходов к ведению бизнеса популярность коучинга сягает на огромную высоту.
Интересно, что самый дорогой коуч Кремнивой долины Бил Кэмпбелл до 40 лет работал буквально тренером (coach) подростковых спортивных команд, а после этого показал, что этот опыт бесценен для развития команд компаний — и бесповоротно повлиял на то, как управляются крупнейшие технологические компании современности (о нем написана любопытная книга «Trillion Dollar Coach: The Leadership Playbook of Silicon Valley’s»).
Огромный спрос на коучинговые услуги, необходимость развивать теоретический базис работы и иметь возможность регулировать ее — всё это способствовало созданию первых профессиональных ассоциаций: американской ICF (1995), канадской WABC (2002), европейской EMCC (2005) и др. С этого времени литература о коучинге становится уже очень обширной.
То есть уже 30 лет в США и 20 лет в Европе коучинг — это курируемая крупными ассоциациями профессия, основанная на 50 годах практики и академической работы. Как так вышло, что психотерапии в русскоязычном пространстве удается прорываться сквозь толпы жуликов и строить приличную репутацию, а коучингу — пока нет, я ещё не поняла.
Small talks about death Ч.2
На другое утро я иду в парикмахерскую. Моя мастерица плачет, просматривая кадры последствий бомбежки, а я говорю, что давно не представляю, что может вызвать у меня слезы. Она отвечает, что больше не прячется от окон во время обстрелов. Я не спрашиваю, почему.
Посреди работы отключают электричество, она таскает туда-сюда большой аккумулятор, чтобы подключить то фен, то насос для воды. Говорит, опасаюсь, что аккумулятор взорвется, — и мы долго молчим, сидя над ним в полумраке с работающим от него феном. Я думаю о том, как мне такой момент в качестве последнего.
Мы беседуем о волосах, затем — о нижнем белье. Она говорит, надеваю под тревогу свое лучшее белье, чтобы умереть красивой, если что. Ловко намыливая мою голову шампунем, она признается, что вообще-то, в отличие от меня, не любит проводить обстрелы дома, ей больше нравится быть на улице. Мы формулируем выбор, который у нас есть: для агорафобов — быть заваленными, зато в родном доме; для клаустрофобов — обломки ракет и зданий в тело, зато под открытым небом. И с энтузиазмом хихикаем над своей выдумкой.
Когда начинает темнеть, мы с котом идем гулять на песчаный пустырь, поросший молодыми дрожащими кустами. Розовое небо отражается в блестящих листьях, они со всех сторон дребезжат, как ладони цыган в браслетах, вводя меня в тегкий транс. В зефирной тени заката деревья шепчут, что смерть — это небытие и конец всякого страдания. Мне наконец становится хорошо и спокойно от мысли, что каждый настоящий момент одинаково подходит на роль последнего. Ну и хорошо.
Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Для тех, кому удобнее послушать наш подкаст прямо тут, вот он тут и есть
Читать полностью…
Держаться нету больше сил
Как выживать в мире, в котором война и шатается всё: порядки, ценности, представления о других людях? Первый год все говорили друг другу «держись». Но кто висел на турнике, знает, что даже самый крепкий хват рано или поздно устанет, особенно когда «держаться» нужно не в условиях спринта, а в долгом марафоне с неизвестно когда ожидающим нас финишем.
«Держаться» можно только ограниченное время, ведь это напряжение всех сил в ожидании, когда всё закончится. А когда «всё» не заканчивается и судьба норовит ударить по голове новым пыльным мешком с картошкой — установка на «держаться» может сломать даже самого сильного. В каком-то смысле идея «держательства» дополняет идею «надежды на чудо» из прошлого поста: обе они обеспечивают спазмическое замирание в ситуации опасности, контроль за которой находится не у нас в руках. Возможно, он родом из травматического детства, когда стратегия «стиснуть зубы и переждать гнев родителя» реально помогала выжить.
Ситуация войны и глобальных перемен порой напоминает такое тяжелое детство: в мире есть силы мощнее нас, которые мы не можем контролировать и которые распоряжаются нашей жизнью, вообще не спросив. Но есть и колоссальное различие: теперь взрослые — это мы сами. И в отличие от ребенка тогда, теперь мы имеем куда больше инструментов, чтобы попытаться изменить если не всю ситуацию, то ее составляющие. Теперь мы можем быть главным действующим лицом и актором своей жизни в предложенных фатумом обстоятельствах.
Мы не можем контролировать всё, что происходит. Но у нас, в отличие от детской ипостаси, есть полная свобода сказать: «Я хочу для себя того-то и того-то!» — и взять ответственность за то, чтобы сделать максимум для приближения к желаемому. Там, где свобода и ответственность — там власть (конечно, не такая, чтобы остановить все войны мира или хотя бы одну, но и не такое её отсутствие, как в тяжелом детстве).
Кроме того, у нас, как у взрослых, есть внутренние ресурсы, которых нет у детей: наш опыт, разумность, самостоятельность, наши навыки и опыт творческого решения проблем — всё то, что помогло нам выжить, развиваться, справляться. Этого никто не сможет отнять, более того — эти сокровища можно приобретать в любых обстоятельствах. Каждый опыт, когда вы справляетесь с трудными ситуациями, становится вашим ценным навыком и бесценной экспертизой.
Ну и, конечно, у нас как у взрослых есть замечательная возможность объединять наши свободы: найти людей, выбирающих те же ценности и желанные результаты, как и мы. Мы можем объединять наши ответственности, соглашаясь достигать вместе общих целей. А значит — объединять и увеличивать нашу общую власть над ситуацией. И в конечном итоге — иметь ещё больше влияния на то, что происходит с нами и вокруг нас.
Как перейти из состояния «держаться» в эту проактивную позицию?
На мой взгляд, переход делится на две части: работа с мышлением и действия.
Работа с мышлением заключается в том, чтобы научиться думать и говорить о своих проблемах как о задачах, которые нужно решить, вместо того, чтобы относиться к ним, как к статичным декорациям, внутри которых мы живем. Нам стоит спросить себя не «как продержаться или как вытерпеть?», а «что я могу сделать, чтобы преодолеть проблему?». Когда проблема слишкам большая (как война, эмиграция, глобальный политический кризис), стоит делить её на части до тех пор, пока части не будут достаточно объятными для вашего ума (у каждого это свой объем), чтобы можно было размышлять о решениях. Я всегда советую размышлять на этом этапе свободно, будто это ментальная игра: например, попробовать заменить все «я не могу то-то» на «я смогла бы, если».
Если подумать очень внимательно и подробно, то в итоге ментальных препятствий к действию не остается: оно становится нашим естественным движением. Так мы перестаём держаться и начинаем танцевать — даже над пропастью или на берегу горящей лавы.
Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Подозрительный коучинг Ч.1
В моей среде слово «коуч» было ругательным. А может быть, для кого-то и до сих пор на нем лежит налет если не скепсиса, то иронии.
Ну во-первых, я выросла в 90-х и 2000-х в России не то что без коучей и помогающих профессий: у большинства рядом не было даже родителей, которые батрачили с утра до ночи. С большинством из нас тогда никто не делал уроки, кому-то давали подзатыльник за тройки в дневнике раз в месяц, да и всё. В школе я и мои ровесники в основном не понимали идею «обратиться к учителю за помощью» (большинство учителей, впрочем, тоже). Обращаться за помощью — no-no, зато можно было бороться и пробивать себе путь головой. Мы выросли без наставников, помощников и фасилитаторов и, как и предыдущее, битое, поколение, повторяем: «И ничего, человеком вырос».
Во-вторых, опыт бедности, который продолжает сказываться на нас даже когда уже есть, чем делать инвестиции. Зачем платить, если можно не платить? Покупать нужно такие вещи, как еда, теплая одежда и, так и быть, услуги стоматолога. Всё остальное можно найти в пиратском интернете или разобраться самому. Мы не всегда понимаем, зачем и как вкладываться в такие ненадежные активы, как работа над собственным мышлением с помощником. Фитнес-тренер — высота, которую многие мои сверстники преодолели, перейдя из «лесной качалки» со штангой из покрышек на палке в зал с кондиционером. Тренер мышления — спасибо, мы сами такое умеем.
В-третьих, недоверие к людям. В 90-х каждый встречный поперечный был кем угодно, хоть врачом, который обещал вылечить любую болезнь чудесным отваром за 100 баксов без этикетки. И наши бабушки и мамы несли им свои деньги, каждый раз, эх. Каждый звонящий нам в дверь пытался всучить свой непонятный overpriced пылесос или украсть что-то из дома. Каждый с улыбкой обращавшийся к нам на улице был или пикапер или сектант в охоте за сбережениями наших родителей. Так и засела в голову мысль: мы-то знаем, что все эти помогающие специалисты понакупили дипломов, чтобы деньги с дурачков трясти.
Ну и, наконец, глубинное чувство небезопасности, которое из всего этого следует. Для людей моего поколения обратиться за помощью даже за консультацией эксперта может быть унизительно, что уж говорить о том, чтобы нести специалисту своё мышление и просить помочь с ним. Это признание необходимости помощи делает уязвимым и снимает все защиты, с помощью которых мы выжили в жестоком мире, где никому нельзя доверять и всё нужно делать самому. Психотерапия, кстати, провела и всё ещё ведёт невероятно масштабную рекламную кампанию длиной в два десятка лет, чтобы выйти из этой парадигмы.
Конечно, у подозрительности к коучингу есть и объективные причины.
дальше 🔽
Я была художником полтора десятка лет, пройдя путь от рисования «в стол» сотен маленьких бумажек и десятков фанер и досок (за нехваткой средств на холсты и рамы) — до создания иллюстраций для журналов, обложек книг и декораций для балетов. А в последние годы меня больше интересовало творчество в области слов и особенно — идей.
Уникальность нашего сегодняшнего разговора в том, что мы беседуем как части художественного дуэта, которые полтора десятка лет работали вместе под одним именем. Наверное, самый частый вопрос, который мне задавали в связи с этим — «как вы за всё это время не поссорились?».
В процессе работы мы не ругались, действительно, никогда. Наверное, потому, что разделяли общие взгляды на искусство и считали, что использовать его для самовыражения, реализации своего эго — мелковато. Другое дело — поиск истины в сфере платоновских идей и попытка общими усилиями вывести максимально чистое звучание образа. Идеи не принадлежат никому, они просто витают в воздухе, а ты можешь их поймать и воплотить максимально точно. В этом смысле две головы лучше, чем одна: пока оба не согласятся, что «это оно» — надо работать дальше.
Понятно, что тут нужно и другое: уважение к отличному от тебя виденью и готовность расширить себя, чтобы оно стало и твоим тоже. Этот навык вбирать в себя чужое виденье и относиться так же бережно, как к своему, повлиял на всю мою дальнейшую работу с людьми.
Название нового выпуска подкаста bojemoi.идеи «Artlife» мы позаимствовали из книги Дэвида Линча «Поймать большую рыбу», которую я послушала, записанную голосом автора, в 2007 году. Она сильно повлияла на моё виденье жизни художника.
Artlife — это особый путь со своими принципами, проблемами и вызовами, знакомый только тем, кто рискнул пойти по нему без компромиссов. В этом эпизоде обсуждаем со Ждановым такие сложные вопросы как: должен ли художник страдать, каково было быть художником до эпохи соцсетей, кто выйграет батл дисциплины и вдохновения, в чем опасности психотерапии для творческих людей и почему мне не понравился опыт коммерческого искусства.
Не забудьте подписаться на наш ютьюб канал и поставить лайк новому выпуску! Это очень важно для нас!
P.S. О начале моего творческого пути я уже писала посты: вот и вот, — история начинается со слов «я плакала каждый день», хаха.
Пожалуйста, поддержите нас любым донатом!
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Надо бы об отсутствии свободы воли и выводах об устройстве общества у Роберта Сапольски написать наконец, — как бы советует этот пост. Но пока я его не пишу, почитайте, там в канале умного человека есть ещё продолжение об изящном мысленном эксперименте, который доказывает, что абсолютное большинство людей предпочло бы реальное равенство возможностей и работающие институты, а не жизненную лотерею и религию достигаторства в компенсацию.
Читать полностью…
Ответственность
Моя мать была средним ребенком и единственной дочерью тревожной, авторитарной властной женщины, моей бабушки. Через неделю после моего рождения маме исполнилось 19, моё воспитание стало её подростковым бунтом. Она разрешала мне всё то, что было не позволено ей: выбирать, решать, говорить «нет», никого не слушаться, никого не уважать по умолчанию. Но главное — делать то, что я хочу. Я была очень свободной. Но свобода, когда это не фантазия, а твоя реальность — не так-то проста. Как понять, чего ты хочешь? Как узнать, что то, что ты выбрал, плохо для тебя? Как просчитать последствия и расположить свой выбор в будущем?
Никто никогда не рассказывал мне, что я ответственна перед взрослыми, я ничего не была должна и ни за что не была вычитываема. Но концепция ответственности выплывала из практики моей жизни: реализовать свою свободу можно было, только приняв решение и последовав ему. В том, что я чем-то занималась, в чем-то преуспела, а что-то бросила и в чем-то недобрала — некого было винить, кроме себя. Это не всегда было просто, но я бы, конечно, на другие условия жизни ни за что не поменялась.
Другим источником моего понимания ответственности были наблюдения за взрослыми. Я никак не могла понять, почему они говорят одно, а делают другое: ни в коем случае нельзя курить — и курят; надо быть добрыми и сострадательными — и зло ругаются; важно учиться — и не читают книг. Сначала я думала, что они просто забывают, что для них важно, и напоминала их об их принципах — но это почему-то не работало лол. Потом я думала, что может быть, они зачем-то врут: ведь если принцип хороший, то они ему бы следовали, а если не следуют, то знают, что принцип не такой уж хороший? Со временем я сделала вывод, что у них просто нет сил следовать хорошим принципам. Мне хотелось быть другой: отвечать за то, что я себе обещаю.
Всё это довольно рано (хотя мне тогда было лет 14 и казалось, что уже поздно) привело меня к пониманию, что я и только я отвечаю за то, чтобы быть удовлетворенной своей жизнью, чтобы и она и я выглядели так, как мне нравится. Я старалась, как могла: копошилась в развалах книг, чтобы найти лучшие для своего развития; изучала словари, чтобы расширить словарный запас; прогуливала некачественные уроки в школе и, наоборот, готовилась к хорошим (в меру своего СДВ, конечно); изучала сборники вузов, в которые можно поступить; готовилась к поступлению; снова готовилась после неудачного поступления; дропнулась из вуза, потому что меня не устроило качество; выбрала изучать философию и искусство самостоятельно…. итд итп. Ответственность за свою жизнь и отсутствие кого-либо, на кого ее можно было бы переложить — довольно естественное мое ощущение.
Это был трудный путь, честно говоря. На нем у меня было слишком много ощущения страха, бессилия, одиночества и «нечеловеческих» усилий, чем я могла бы пожелать, если бы меня просили заполнить анкету перед рождением. Но всё это меркнет перед переживанием свободы, возможностью экспериментов и ощущением власти над своей жизнью. Для меня Свобода, Власть и Ответственность — три ипостаси единого бога, без которого невозможна его дочь — Любовь, ведь любить без свободы, владения собой и ответственности за последствия твоих выборов для любимых (как по мне) невозможно.
Рассуждаем о формировании идеи ответственности в новом выпуске подкаста bojemoi.идеи с Сергеем Ждановым. Также советую интересующимся послушать прошлогодний выпуск «Что такое ответственность, как ее брать и почему некоторые ее не хотят», где мы пытались проанализировать, как изменились наши взгляды на ответственность после начала полномасштабного вторжения России в Украину.
Поддержать нашу работу донатом:
Подписаться на Патреон
Girl on a Ball or A Tale About Electricity in Kyiv P.1
In the pitch darkness something rattled loudly: I almost knocked over a stand of cups in the supermarket. Power generators don't always kick in immediately during power outages in Kyiv, leading to 3-5-15 minutes of darkness and silence. I entered the store right before such a reconnection, but anyway, the worst is to encounter such a moment in the gym shower when you’re covered in soap: without electricity, there’s no water. Russia has been bombing Ukrainian electricity infrastructure for two years now.
I take a loaf of bread, but then I turn on my phone's flashlight: of course, it's moldy. In stores, it's impossible to maintain the required temperature levels when it's 30-37 degrees Celsius outside all day, and electricity is on for only 4-6 hours per twenty-four hours. Generators can't handle air conditioning and cooling in big supermarkets. The cashier offers everyone to smell the sliced meat because there's no other way to be sure about the storage conditions of the products. With that smell people decide whether they might get food poisoning from this piece of ham or that one, and take the one that smells better. The question of whether fresh meat or fish was delivered today or yesterday is a matter of life and death (as if it is not already too much to think about life and death every time Russian missiles are detected in the air!).
The refrigerator is the heart of any store and home, the keeper of meat, dairy, fish, and prepared food. Access to normal quality food relies on the refrigerator today. They try to keep them powered no matter what, but it doesn’t always work out. Give up refrigerators for a couple of weeks, and your diet will change dramatically. Ours is packed with bottles of frozen water and cold packs for a cooler bag. But last year, we weren’t that smart, besides, our old refrigerator died off after some time of power outages — and I’ll never forget the miserable feeling of endless food spoilage and hunger, which quickly catches up with you after eating instant soup and other camping junk.
Things aren’t better in cafes where you think of having lunch during a break from the coworking space with a generator that provides light and electricity for 200 UAH. In the cafe, as well as outside, it's 35 degrees, sweat streaming down the faces of the waiters and hostesses. It's impossible to fry anything, as the grill doesn't work, and some salad ingredients have already gone bad, but you can get a Caesar! Caesar it is, no complaints. But many cafes already have generators. When the whole neighborhood switches to generators, you definitely know it: a steady roar comes from the window. Our cat used to be scared to go outside during outages, but now, perhaps, she's deafened and has calmed down, like us.
[u can find the second part of the tale in the next post]
Девочка на шаре Ч.1
В кромешной темноте звякнуло: это я чуть не снесла стенд с чашками в супермаркете. Генераторы не всегда срабатывают сразу при отключениях света, и тогда наступает 3-5-15 минут темноты и тишины. Я зашла в магазин как раз во время такого переподключения, но хуже всего встретить такой момент в душе спортзала, когда ты намылилась мылом: без электричества вода не идет.
Я наощупь беру хлеб в пакете, но догадываюсь включить телефонный фонарик: ну конечно, уже с плесенью. В магазинах невозможно поддерживать нужный уровень температуры, когда на улице круглые сутки 30-37 градусов жары, а электричество подается только 4-6 часов за сутки. Генераторы не могут вытянуть кондиционирование и охлаждение воздуха. Продавщица предлагает всем нюхать нарезку, потому что больше нет способа быть уверенными в условиях хранения продуктов. Люди по запаху решают, можно отравиться этим куском буженины или тем — и берут то, что поприятнее пахнет. Вопрос о том, сегодня или вчера подвезли свежие мясо или рыбу — вопрос жизни и смерти.
Холодильник — это сердце любого магазина и дома, хранитель мяса, молочки, рыбы, приготовленной еды. Через холодильник лежит доступ к нормальному качеству питания. Их стараются запитать во что бы то ни стало, но выходит не всегда. Откажитесь от холодильников на пару недель — и ваш рацион драматическим образом изменится. Я уже писала пост про холодильник, который оказался, на моё удивление, любимым публикой — прочитайте его. Наш набит бутылками с замороженной водой и аккумуляторами холода для сумки-холодильника. Но в прошлом году мы такими умными не были, и я никогда не забуду тоскливого ощущения бесконечной порчи еды и голода, который довольно быстро настигает тебя после быстрорастворимого супа из стаканчика и прочей походной лабуды.
Не лучше обстоят дела в кафе, где думаешь поесть в обеденном перерыве, выйдя из коворкинга, который на генераторе обеспечивает всем свет и электричество за 200грн. В кафе, как и на улице, 35 градусов, по лицам официантов и хостес течет пот. Пожарить ничего не возможно, не работает гриль, а некоторые ингредиенты для салатов уже испортились, но вы можете взять Цезарь! Цезарь так Цезарь, грех жаловаться. Тем более во многих кафе есть генераторы. Когда весь район переходит на генераторы, ты наверняка знаешь об этом: из окна доносится равномерный грохот. Раньше наша кошка боялась гулять на улице во время отключений, но теперь, наверное, оглохла и успокоилась, как мы.
[продолжение 🔽]
Справедливость
На моё понимание справедливости повлияли 3 фактора.
1 — коллективистская культура, которая всё ещё была сильна в моём постсоветском и уже индивидуалистическом детстве. Все люди одинаково заслуживают счастья, денег и благосостояния. Своим надо делиться, ведь ты можешь быть счастлив, когда рядом у другого нет того, что есть у тебя. Слабых надо защищать. Всё это — справедливо и приведет к общему благу. Так меня учили, и это казалось вполне логичным.
2 — христианская культура, понятая в моей семье не в ортодоксальном, а в романтически-шестидесятническом смысле. Это была песня о всеобщей любви, сострадании и счастье, а не бубнеж про страстотерпие, смирение и покаяние. Справедливость — это милосердное отношение ко всему живому и проявление любви во всем, что делаешь. Так мне говорили, и это тоже казалось очень логичным.
3 — конфликт между авторитарным старшим поколением моей семьи и либеральным и даже анархическим младшим. Моя мама родила меня в 18 лет и мечтала, что у меня не будет такой авторитарной матери, как у неё. Вместо этого она дала мне мать, которая объясняла: власть не должна принадлежать одному человеку, никто не имеет права распоряжаться судьбой другого без его на то желания. Справедливо — это иметь свободу, права и достоинство и бороться за них. Так она говорила мне, и это было не только логично, но и понятно практически.
Мне было ясно, что справедливость — это абсолютный закон, по которому нужно устраивать общество для того, чтобы всем было более-менее хорошо. А такое общество мне построить очень хотелось, потому что уже с пеленок я устала от человеческих страданий, неудовлетворенности и того, как люди бездумно и глупо обижают друг друга.
Так что я росла христиански настроенным анархистом, чьим делом было встрять в любую несправедливость. Ребенок без игрушек в песочнице? — возьму у меня, что хочешь. Одноклассника травят за жевание соплей на задней парте? — сяду к нему с ним и потому буду рассказывать всем, как офигенно он собрал конструктор. Родители соседа требуют от него жесткой дисциплины, которой он не хочет подчиняться? — научу его работающим фразам для спора и ненасильственному сопротивлению. Взрослые почему-то не считали меня справедливой. Вместо этого они называли меня занозой в жопе, выскочкой, невоспитанной и запрещали своим детям со мной общаться. Они не понимали, что я просто была профессиональной революционеркой! Я устраивала забастовки в школе, протесты против коррупции в универе и ходила на политические протесты.
Я выросла довольной своими представлениями о справедливости.
Коллективистский компонент позволил мне легко заводить и удерживать друзей, потому что рядом со мной не нужно бороться за ресурсы, с тобой всегда поделятся и ничего не попытаются отнять.
Христианский позволил мне иметь понятный фильтр «любовных интенций» на все мои действия: для человека, который старается сеять любовь, в мире всегда будут важные дела, а занятость — важная часть удовлетворенности жизнью.
А компонент борца позволил не скатиться в добренькую жертвенность: чтобы помогать обиженным и обделенным, надо уметь постоять и за себя и за них. У меня нет никакого желания нападать на кого-то первой, но как в детских разборках во дворе, так и во взрослых конфликтах, навесить злодею в ответ пиздюлей — важное мероприятие по сохранению гармонии и порядка.
Это теперь уже ясно, что эти принципы не так уж популярны, а люди чаще всего называют «справедливым» вовсе не то, что позволит построить общество благосостояния для всех. Напротив, справедливо — это то, что выгодно для них. Я редко слышу, чтобы это слово употребляли иначе, если речь не о теоретизировании оснований для устройства общества. Поэтому особенно интересно поворошить все проблемы справедливости в новом выпуске подкаста bojemoi.идеи «Справедливость», где мы со Ждановым обсуждаем эту тему со всех сторон, от приматов до ИИ.
Поддержать нашу работу донатом можно так:
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Что такое «быть писателем»? Ч.2
Теперь мне смешно думать про писательство книгами и автографами. Это всё очень приятно, но не имеет никакого смысла в сравнении с чувством, которое открывается в глубоком контакте с текстом, который пишешь только для того, чтобы дать ему жизнь. Правдивую, глубокую, сложную жизнь, которую достаешь из темной невыразимости — то ли первичного бульона, то ли коллективного бессознательного, то ли из мира, в который древние боги Олимпа свергли ужасных Титанов. Наверное, ощущения от встречи с текстом могут понять только женщины, которым на грудь положили только что вымученного ее телом младенца: целая жизнь, которой раньше не было — чудо, маленькая бесконечность, тень Бога.
С этим чувством не сравнится радость от продаж, презентаций и лекций. Писательство через него — это занятие эзотерически религиозное, не терпящее никаких социальных конструктов поблизости. Быть писателем — это вдруг понять, что всё, кроме твоих отношений с текстом, только декорации. Трепетать от попыток перевести колебания мира в слова. С печальной горечью замечать, что тебе это будет дорого, даже если никто никогда не захочет издать ни единой книги твоего авторства, или если на презентацию книги никто не придет. Тогда это будет любовь, которой никто, кроме тебя, не понимает, — но она от этого не перестанет быть любовью.
Поняла это вчера ночью, гуляя под дождем с кошкой. Я никому не казалась писателем в момент этого озарения, но я была им. И такой буду уже всегда, даже если у меня никогда не будет второй книги.
P.S. Никого не призываю отказываться от социальной реализации, завоеваний разных статусов и издания своих книг. Обязательно пишите книги и издавайте книги!
Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Как всегда, кому удобнее слушать тут, вот новый выпуск про тело тут!
Читать полностью…
Тело: от тюрьмы до дружбы Ч.1
Мое тело было мне тюрьмой. Я родилась здоровым ребенком, но первые годы моей жизни были непростыми: смены мест жительства, состава семьи и значимых взрослых, а также развал медицины начала 90-х, из-за которого на необразованных гражданах зарабатывали, втюхивая им чуть ли не порошки из костей попугая от гастрита. Я болела почти всё время своей детской жизни. Меня мазали «Звёздочкой», козьим и барсучьим жиром, перегноем трав, облепиховым маслом снаружи и внутри, а также змеиным ядом. С утра до вечера засовывали в меня горсти гомеопатических шариков, воняющих псиной биодобавок, бесконечные курсы антибиотиков против бактерий, а затем бесконечные курсы для восстановления хоть каких-то бактерий и лечения желудка, чтобы я перестала выблевывать свой завтрак. Мне ставили горчичники и банки, каждый день просвечивали УФ-светом, томили в «соляной пещере», держали над горячей картошкой, клали на нос раскаленную гальку, оставляли каждый день по часу дышать озоном в маске. Тыкали в глаза камерой для тотальной диагностики суставов (што?!), брызгали в гланды безымянным зеленым ядом, совали лазер в нос, трубку в желудок, свечки в во все отверстия, в том числе горящие свечки в уши…
В общем, я росла с ощущением того, что тело — мертвый груз, кандалы на ноге моего разума, который всегда стремился ввысь абстракции подальше от бренного бытия, повыше в сферу идей. Я была — моя голова, а ниже волочилось тяжелое бесформенное ватное облако, которым я не могла управлять. Взамен тело не мешало мне, когда не болело, не чесалось или не температурило. Оно позволяло часами сидеть в скрюченной позе и предаваться фантазиям и чтению, не напоминая о себе никакими низкими позывами. Поэтому подростком я плохо чувствовала свое тело: не могла понять, когда голодна, устала или хочу спать — я платила за это постоянной болью в желудке, болью в суставах и внезапным засыпанием на уроках, в транспорте, иногда стоя. Нередко засыпала в автобусе по дороге из школы и просыпалась где-то за городом, часто не могла доехать домой из-за болей и просилась в гости к друзьям, кто жили у школы.
К старшему подростковому возрасту я узнала о том, что тело можно контролировать: для этого есть спорт, режим питания и некоторые виды практики, сконцентрированные на теле. Тогда я решила, что тело — враг, которого я должна победить. Я стала заниматься йогой, бегом, аэробикой, силовыми упражнениями. Отказывалась от сладкого, пробовала разные диеты, голодания. Я практиковала по часу медитацию без движения, сидела в позе лотоса и как-то еще закрученная в бараний рог. Я похудела с 68 кг до 60, отрастила мышцы, научилась танцевать, кататься на скейте и стоять на голове. Но я делала это всё единственным способом, каким знала: насильно диктуя «мешку с костями» правила, по которым тело должно жить.
У меня началась орторексия: я занималась спортом всё свободное время и отбрасывала всё больше еды как «нечистую» и «вредную». РПП прогрессировало в анорексию, я перестала нормально есть, питаясь то яблоками и кефиром, то кофе и шоколадом, то вообще голодая пару суток. Я продолжала бегать, заниматься йогой и танцами, мой вес достиг 52 кг, я носила недосягаемый в моем рыхлом детстве размер xs. Мне казалось, что это и есть гармония со своим телом, ведь я контролирую его, как никогда! Но потом всё стало хуже. РПП стало переходить в булимическую фазу, я не смогла удерживать низкий вес, у меня начала обостряться дисморфофобия, в том числе из-за зависания в анорексических пабликах, которые втирали в мозг картинку идеального тела, похожего на сушеную мумию. В общем, кто не знает такую историю…
[продолжение поста 🔽]
Коуч или инфоцыган? Ч.1
Коуч — это инфоцыган без образования, который за деньги втюхает вам рандомный план «как жить», а если не сработает, обвинит в том, что вы недостаточно старались. Примерно такое коллективное понимание сути коучинга я собрала благодаря предыдущим постам. Оно, видимо, четко отражает, какого качества рынок таких услуг существует в русскоязычном сегменте.
Впрочем, еще недавно бытовало мнение «психотерапевты — это жулики, которые задорого продают тебе жилетку для соплей», а теперь не понимать психотерапию — совсем не comme it faut. При этом коучинг как область прикладной психологии существует и развивается примерно столько же, сколько и основные современные направления психотерапии (за исключением психоанализа): с 1950-х-70х годов.
Впервые понятие «коуч» появилось вообще в 30-х годах XIX века. В Оксфордском университете коучем называли человека, который помогал студенту учиться в более неформальных отношениях, чем его непосредственные преподаватели. Задача такого тьютора — помочь студенту настроить его мышление и попасть из точки А в желаемую точку Б, как карета, которая помогает преодолевать расстояния (отсюда и слово «coach»). Интересно, что в спортивном контексте слово «коуч» появилось только спустя 30 лет.
В XX веке коучинг вышел из академии в сферу бизнес-управления. Топ-менеджмент американских компаний заинтересовался академическим опытом для работы с мотивацией и производительностью сотрудников и команд. Между 1940-ми и 1960-ми коучинг как практика распространяется с топ-позиций ниже и ниже по рабочей иерархии как инструмент бережного и продуктивного управления на любых масштабах. Тогда же появляются первые научные статьи о коучинге сотрудников, с 1960-х их количество удваивается, а с 1980-х академический интерес к практической психологии управления в стиле коучинга начинает постоянно расти. К развитию области наряду со специалистами по молодой отрасли организационной психологии подключаются специалисты более широкого психологического профиля.
Первый американский институт коучинга Hudson Institute основали специалисты по психологии развития в 1986 году в Санта Барбаре. Цель основателей была применить наработки детских психологов, специалистов по теории интенциональности, психологии обучения, психотерапевтов и других ученых для взрослых, которые давно вышли за студенческий возраст, но все равно хотят развиваться. В создании заведения принимал участие Малкольм Ноуелс, один из отцов теории взрослого обучения — андрогогии. Основатели института Фредерик Хадсон написал одну из первых монографий о коучинге «Handbook of coaching: A Сomprehensive Resourse Guide for Managers, Executives, Consultants, and HR professionals» и открыл одну из первых сертификационных программ для профессиональных коучей в 1999 году.
[продолжение поста 🔽]
Small talks about death Ч.1
«…там слои почвы прогорают до гальки, какие уж там останки, только “без вести”!» Я пристально смотрю на кусок торта на денрожденном столе и слушаю разговоры гостей. Каждый тост начинается с чего-то счастливого: пожеланий восстановить здоровье, заиметь когда-то будущее и попытаться быть счастливой в каком-то другом мире, без войны. Эту ноту держать долго трудно, и за несколько минут разговор возвращается к реальности: контузиям, ранениям, полевым госпиталям, к последним обстрелам, бессонным ночам, огромным кладбищам и обсуждениям успокоительных.
Теперь говорим о тремобарических снарядах: огромный клубок газа, от которого невозможно спрятаться, взрывается, равномерно сжигая всё, что было им окутано. Одна из российских установок, которая стреляет такими зарядами, называется «Солнцепёк», — сразу видно, люди с любовью к мучительной смерти подбирают названия. Кому-то из моих друзей такие взрывы снились в кошмарах, где им выжигало глаза.
Я смотрю на зеленый денрожденный наполеон с фисташками из «Пузатой Хаты», он косится вбок, как будто хочет уползти от этих разговоров, оставляя жирный след на прозрачном блюдце. Не знаю, где и когда ещё люди говорят о смерти так много, но для нас это важная часть жизни.
Я еду в вагоне метро через мост над Днепром. Широкое голубое небо отражается в воде и бликует на зеленых холмах с торчащими куполами Лавры. Пассажиры вглядываются в открыточный пейзаж, когда со всех углов начинает вопить сирена — это смартфонное приложение оповещения о тревоге. Все сначала выдыхают: успели проехать мост, который после нас заблокируют до конца тревоги. Затем мрачно утыкаются в телефоны: сообщают о пусках ракет на Киев. Я думаю: может, это тот самый раз, когда ракета попадет в мост? Прикидываю, как текущий момент подходит на роль последнего.
На центральной станции в метро уже полно людей, они прячутся тут, как в укрытии. Это первый массовый обстрел за 2,5 года, который я встречаю не дома. Почему я не подумала об этом заранее? Я пишу в свой новый коворкинг: щось коїться! Они отвечают: ваша переговорна у підвалі. Подвал и электричество — очень выгодные богатства сегодня. Толпа людей едет вниз, я встаю на эскалатор наверх с ещё несколькими людьми: сообщают, что ракеты только летят — я успею. Когда я подбегаю к коворкингу, уже вовсю работает ПВО. Я ничего не могу сделать с тем, что тело подпрыгивает от каждого выстрела и плохо координирует действия. В итоге я забываю, как работает дверь, и стою, вцепившись в ручку и подрагивая от взрывов, пока добрый человек не впускает меня изнутри.
Из подвала во время работы я слышу то глухие взрывы, то после затишья — конвои скорой помощи. К обеду я выхожу на улицу в поисках еды. Тревога начинается снова и я снова подпрыгиваю от взрывов, только уже с котлетой из кулинарии в руке. Снова мимо несутся конвои скорой помощи и спасателей. Хочется орать и бежать куда-то, но я возвращаюсь в подвал работать.
[продолжение 🔽]
Когда я узнала слово «рефлексия», то пришла в неописуемый восторг. Мне было 15, я любила читать и думать, но главное — разбирать, как мои ощущения и мысли становятся словами и действиями. В то же время во мне накапливалось недоумение: казалось, что я делаю то, о чем больше никто не слышал. Ни мои ровесники, ни взрослые не могли ответить на мои вопросы, почему и зачем они чувствуют, думают и делают именно так, а не иначе. Более того, считали такие вопросы ненужными и оторванными от реальной жизни (?!).
И тут я читаю в словаре, что у человеческого сознания есть уникальная (как мы думаем, по крайней мере) способность воспринимать себя, как объект, и таким образом иметь само-осознанность. Философский метод, который основывается на этом свойстве сознания, называется рефлексия. С помощью такого метода объектом познания может быть сам процесс познания (как мы учимся, подбираем и отбрасываем аргументы, отличаем ложь от истины и так далее) или наши убеждения, мысли и поступки. «Ебать, я философ!» — подумала наверняка я в тот замечательный день. Или нет. Не помню. Но с тех пор рефлексия стала не просто моим любимым, но гордо любимым и философским занятием.
Через несколько лет я познакомилась с индуистскими и буддийскими представлениями об осознанности и об особых практиках её развития — концентрации и медитации, контроле ума и речи, безоценочном наблюдении и тд и тп. Тут уж я совсем пришла в восторг и, кажется, осталась там навсегда. Люди, оказывается, уже тыщу лет назад не то что рефлексровали, а построили вокруг способности осознавать целые ментальные спортивные комплексы для того, чтобы сознание было способно осознавать больше и подробнее всё, что с ним происходит! Нужно просто совершать действия, которые помогают осознавать больше, и не совершать действий, которые мешают осознавать.
Я давно не представляю, как без этих практик и процессов жить. Я слышала, что есть люди, которые не ощущают, что у них есть сознание и потому не могут его исследовать, а только могут действовать от первого лица. Или не ощущают, что их мысли и эмоции могут быть не ими самими, а объектом наблюдения (и их происхождение может быть вовсе не внутренним, а внешним, из внешнего мира, от других людей итд). Но я, честно говоря, таких людей не встречала. Большинство, мне кажется, в курсе, что в голове постоянно идёт поток содержаний и что на него могут влиять внутренние или внешние причины. И по мере своей осведомленности всё-таки стараются делать то, что помогает осознавать жизнь глубже, потому что так просто жить ультимативно интереснее и свободнее.
Осознанность для меня — это способность осознавать причины, которые сейчас действуют как минимум на тебя. Желательно также осознавать причины, которые производишь ты сама для мира и других существ. Ну а в идеале — осознавать и множество путей взаимных влияний разных источников друга на друга. Поэтому осознанность без знаний невозможна, ведь чтобы осознавать причины, нужно быть в курсе, что они вообще существуют. Это включает знания о биологии и медицине, о фармакологии и психиатрии, об экологии и социологии, о политике и физике, да о чем только не. Правда, знания сами по себе вовсе не гарантируют осознанности, потому что только внимательное и по возможности беспристрастное наблюдение может заставить эти знания работать — иначе они годны только для отгадывания кроссвордов и получения университетских дипломов (что в принципе примерно одно и то же).
В 6 выпуске подкаста bojemoi.идеи обсуждаем со Ждановым разные аспекты осознанности в нашей жизни. Подписывайтесь на наш ютуп канал, будьте любезны!
Поддержать нашу работу донатом можно так:
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Подозрительный коучинг Ч.2
С одной стороны, в конце 2010-х в связи с развитием соцсетей, пандемией и удаленкой в США начался бум лайф-коучинга в широком смысле: без сертификаций и методов, просто как оплачиваемая помощь не-психологов. Заголовки типа «Каждый может стать коучем» заполонили СМИ. Тогда мы в массе и узнали слово «коучинг», и оно сразу же попало в волну хайпа о разоблачениях инфоциганства блоггеров-миллионников. Я тогда занималась консультациями и менторингом людей в сфере СМИ и работы с личным брендом в соцсетях. Но без элементов классического коучинга (работа над мышлением, мотивацией, самостоятельностью клиентов) мне эта казалось не особо интересным и продуктивным. Некоторые похихикивали: ты что, «коуч»? как ты можешь серьезно относиться к такой работе?
С другой стороны, в постсоветских странах пока плохо сформированы отношения с гражданскими негосударственными институциями. Нам непонятны все эти эти профессиональные ассоциации, этические кодексы и комиссии, правила соблюдения ценностей. Мы оппортунисты: все, что не запрещено законом страны проживания — разрешено. Поэтому среди помогающих специалистов действительно часто находятся жулики и непорядочные люди, а в случае чего — на них просто не найти управы, так как нет никого, кто имел бы над ними власть.
Но есть и положительная динамика в отношениях моего поколения со всякими коучингами и менторингами. Полномасштабное вторжение и массовые эмиграции вытолкнули большое количество моих ровесников из постсоветских — в развитые западные страны. Одни узнают там, что коучи официально работают на европейских биржах труда и помогают мигрантам профессионально встроиться в общество. Другие, обладая высокой квалификацией, не могут устроиться на работу, и сами идут монетизировать свою экспертизу в консультации, сталкиваясь с необходимостью получать международные сертификаты и подчиняться этическим кодексам и комиссиям. Обращаться за помощью в организации своего мышления и работы, кажется, становится всё более привычным полезным делом, а слово «коуч» всё реже используют с оттенком иронии и скепсиса.
А как в вашей среде относятся к коучингу и менторингу?
Для тех, кому удобнее слушать подкаст прямо из телеграма, вот эпизод 5 «Artlife»
Читать полностью…
Надежда может мешать жить — эта мысль в последнем посте многих заинтересовала. Часто, когда мы говорим о надежде, то имеем в виду эмоцию ожидания чего-то хорошего. В христианской культуре надежда вместе с верой считается одним из важнейших добродетелей. Эта связь окрашивает понятие «надежда» верой одновременно в возможность чудес и в необходимость существования некой благой (например, божественной) воли это чудо нам подарить. Такая надежда похожа на напряженное ожидание божьей милости, что у меня лично не ассоциируется со здоровой зрелой психикой (да простят мне верующие мои богохульные заблуждения). Да и некоторые христианские философы критиковали надежду в этом смысле. Средневековый итальянский теолог Фома Аквинский причислял надежду не к добродетелям, а к страстям — как «воображаемое обладание будущим благом».
«Чудесная» надежда кажется мне выражением крайней степени внешнего локуса контроля — то есть ощущения, что жизнь случается с нами как нечто, произведенное другими, не нами. Это — пассивная надежда. Живя в охваченной страной войне, понимаешь опасность такой надежды скоро. Настоящее замещается ожиданием будущего, жизнь замирает, все планы откладываются на потом. Стратегия «держаться» при неопределенной длительности тяжелой ситуации может добить человека раньше, чем вражеский снаряд. Такое состояние называют «синдромом отложенной жизни»: убеждение «вот закончится война, тогда начну жить» (не)работает точно так же, как «вот похудею, тогда начну жить».
Это вовсе не значит, что противоположное надежде состояние — безнадежность и отчаяние — более истинно. Как учил Будда, сомневайтесь в бинарных оппозициях: истина в чем-то третьем. Безнадежность — это та же самая жизнь иллюзией, но с негативным окрасом. Та же сама одержимость обладанием чем-то в воображаемом будущем за счет невнимания к настоящему. Пребывать в иллюзии — это заблуждение. Но выбрать между двумя иллюзиями унылую — это просто глупость.
Чрезмерная концентрация на будущем в ситуации жесткой неопределенности с ощущением пассивного ожидания чего-то, что сделаете не вы, в конечном итоге приведет к усугублению чувства беспомощности, перенапряжению, истощению психического ресурса и только накопит вам проблем в «заброшенном» настоящем. От нереализующихся ожиданий через время проявляется растерянность, усталость, может накрыть дереализация и деперсонализация. Вспомните знаменитый афоризм пережившего концлагерь австрийского психотерапевта Виктора Франкла: «Первыми сломались те, кто верил, что скоро все закончится. Потом – те, кто не верил, что это когда-то закончится. Выжили те, кто сфокусировался на своих делах, без ожиданий того, что ещё может случиться». Я как никогда с ним согласна.
Есть другое понимание надежды, свойственное американской школе позитивной психологии: как уверенности в возможности положительного исхода своих попыток добиться какой-то цели. Психологи в этом смысле отличают «ложную надежду», основанную на плохом анализе обстоятельств, рисков и своих способностей, от истинной. Истинная надежда:
⁃ ориентирована на цель
⁃ гибко подходит к способам ее достижения
⁃ дает ощущение собственной агентности.
Такую надежду я называю «надеждой внутреннего локуса контроля» или активной надеждой. Мы надеемся не на Бога, судьбу или обстоятельства, а на свои силы и ресурсы, — которые при этом адекватно оцениваем и потому трезво простраиваем свою стратегию. Тут нет места чудесам, зато есть опора на себя. Будущее здесь существует только как возможная «точка Бэ», воображаемый результат — который мы не ждем, а используем для организации настоящего.
При высоком мастерстве такой опоры на себя конкретный образ будущего, на мой взгляд, вообще не нужен. Мы концентрируемся в настоящем на том, что имеет только потенциал к будущему и может пригодиться в любых его вариантах, но главное — дает нам смысл здесь и сейчас (вне зависимости от того, что там и как ебанёт дальше).
Пожалуйста, поддержите блог «Настигло» любым донатом!
Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265
Наконец мне 35! ха! Меня всю жизнь называли слишком разумной для моего возраста в 17, 20, 25. А я сама чувствовала себя старше: вся эта юность, влюбленности и выяснения отношений, сомнения в себе, всякие неуверенности — всё казалось назойливой суетой, которая должна когда-то опасть. Последние лет 15 я думала: к 35 годам я наконец буду разумной «по возрасту», моё разумение будет соответствовать моим возможностям, а интеллект — работать на базе не чужих теорий, а собственного опыта. Ждала, в общем.
Что могу сказать? Для себя 17, 20, 25-летней у меня две новости. Первая в том, что да, 35 ощущаются так круто, как я себе представляла (и как не могла себе представить — тоже). А вторая новость в том, что теперь во мне поселилась новая ипостась: семидесятилетняя, насквозь поседевшая, высохшая, без единой слезинки и без единого живого нерва. Может быть, теперь уже она ждёт меня, чтобы открыть мне радости последнего пути? Может быть, теперь внутри меня живет моя смерть? Когда мы с ней встретимся, я буду так же счастлива, как сегодня (особенно если она будет ждать меня доооолго). А пока я радуюсь встрече с самым взрослым и надежным человеком в моей жизни — 35-летней самой собой. Наконец ничего не жду лол.
Каждый год в день рождения я пишу себе письмо на год вперёд. Когда-то это помогло мне увидеть непрерывность моих намерений и личности несмотря на все сложности и изменения, а теперь стало философской традицией. В прошлом году я написала об открытиях 34 года жизни так: «Надежда — такая же тюрьма, как страх смерти. С надеждой невозможна свобода, как невозможен бег на костылях».
Не все поймут меня (и не всем надо), но я научилась жить без надежды. Надежда закабаляет настоящее образом будущего из нашей фантазии, которая не имеет отношения к реальности. Будущее вырастает не из нашего образа будущего. Будущее произрастает из того, как мы проводим настоящий момент. А почему мы в э т о м настоящем: «по расчету», терпя и надеясь на выгоды в будущем? или это тот самый момент, в котором можно отъехать в вечность и не пожалеть?
Ощущается так, будто теперь я живу в реальности мыслительного эксперимента «как бы ты прожила, если бы это был твой последний день?». Да так бы и прожила, вот.
Обычно на день рождения именинники рассказывают о том, что удалось сделать за год. Fuck it, я хочу послушать вас. Это был тяжелый год выживания и отчаянных попыток помочь другим. Он был бы невозможен без объединения и взаимной поддержки. Если вы хотите поздравить меня, не стесняйтесь и напишите, что удалось за этот год вам: как вы справляетесь, что смогли преодолеть, кому помочь? Так и напишите: «а себя поздравляю с тем, что…». Я хочу отпраздновать наши общие усилия, которые я мечтаю всё больше объединять в коллективные действия. Самый большой подарок — жить в сообществе неравнодушных людей. (Не все из вас могут рассказать о своих делах, особенно если вы действуете сопротивлением внутри России. Знайте, что я думаю и о вас тоже.)
Если вы хотите меня поздравить чрезвычайным образом, расскажите в своих соцсетях, откуда вы меня знаете и почему читаете. Это будет замечательный подарок, так как я живу своей работой в соцсетях. Отмечайте меня, я всё обязательно прочитаю и репостну (по наявности света хаха).
Если же вы хотите подарить мне что-то материальное, то подарите закрытые сборы для помощи украинцам. Мне осталось собрать всего 1500$ для своих друзей, служащих в ППО, чтобы помочь им быстрее обустроить защиту от российских ракет (которые целят не только по городам, но и по самой ППО, чтобы лишить нас защиты). Все, что придет свыше этой суммы, я отправлю в фонд International Aid Legion, где я уже год волонтерю как фандрайзер и собираю на закупку в Европе машин скорой помощи для спасения жизни раненых: одна скорая помощь стоит около 15.000$ — как если бы 1500 подписчиков решили бы подарить мне по 10$ на 35 лет.
Монобанка (Apple/Google Pay) https://send.monobank.ua/jar/5ycA5Rb2i5
PaySend 5375 4112 1782 0070
PayPal serg.m.y@gmail.com