Если отчество земное прекрасно, то каково небесное?! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65f5f9e4106fab2943f544f0
https://youtu.be/5YbmixCE2fQ
Где есть величие, там было смирение. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65f5d0b46aa5424e8d682f3a
https://youtu.be/lBB0F6DFNb8
🎞 Как полюбить Псалтырь. Отец Андрей Ткачев
dzen.ru/video/watch/65f482b04825a81e005308a1
Чудо Державной иконы Пресвятой Богородицы — отец Андрей Ткачёв.
https://youtu.be/8aFqu7uYGnE
Готовимся к Посту и прощеному воскресенью! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65f1887738c4556cd52ee01f
https://youtu.be/D9PeXGFbqIo
Великим Постом Церковь прочитывает несколько ветхозаветных книг. Одна из них - книга пророка Исаии. Исайю называют "ветхозаветным евангелистом". Задолго до Нового Завета он рассказал о тайне спасения через жертву Господа Иисуса Христа.
Подготовимся к Пасхе изучением этой великой книги!
1 апреля начинается Telegram-курс катехизатора Сергея Комарова «Книга пророка Исаии».
Сергей Комаров читает лекции в Сретенском монастыре и Школе Православного Миссионера, ведет программу на радио Радонеж, авторскую рубрику на ТК Спас, ТК Радость моя, а также лекторий в Сообществе активных мирян "Фавор" и при храме свщмч.Антипы Пергамского. Участвует в проектах радио Вера, пишет книги. С 2024 - главный редактор издательства Никея.
Курс продлится с 1.04 по 28.04.
Видеолекции с разбором святоотеческих толкований, конспекты, прямые эфиры с ответами на вопросы, подборка литературы.
Описание курса здесь.
Пожертвование по возможности.
Кто желает присоединиться, пишите Нино Алудаевне @NinoBurd
+7 926 643 6719
Нам нечем гордиться! Отец Андрей Ткачёв. (17.02)
dzen.ru/video/watch/65ef3d232142e61dcc4cdba7
https://youtu.be/6LKla2-LDkU
В православной среде нередко можно услышать голоса, строго выговаривающие нравоучения наподобие «Серафим Саровский Шекспира не читал, Сергий Радонежский Платона не цитировал».
Такие люди неосознанно поднимают планку требований к маленькому человеку на уровень жизни величайших святых.
Мы должны четко понять, что образ жизни великих подвижников — это не норма для миллионов, а лишь повод удивиться, прославить Христа и покаяться.
В повседневной жизни небезопасно руководствоваться только аскетическим идеалом Святых отцов.
На истинное подражание их подвигам способны очень немногие.
Если же множество слабых и немощных тянутся в жизни к достижению непомерно великих идеалов, то мы рискуем получить в результате тысячи поломанных жизней и крушение этих самых великих идеалов.
Православная вера монахолюбива.
Лучшие наши учителя — это аскеты. Девственники, подвижники.
Но в этом нашем достоинстве скрывается причина наших недостатков. Неразборчиво предлагая всем подряд высокие аскетические идеалы, мы рискуем травмировать души большинства тех, кто нас слушает.
Мне кажется, не стоит запрещать современному человеку ходить в бассейн, быть внимательным к своей внешности, слушать нецерковную музыку на основании лишь того, что этого не делали святые.
Мы не имеем права пренебрегать душевным и сразу говорить человеку только о духовном.
"Я тебя не прощу/не хочу видеть ни в этом веке, ни в будущем" Такие слова сказал некий дьякон Печерский Евагрий своему тяжко больному бывшему другу - священнику Титу. Были они когда-то "не разлей вода", но потом рассорились насмерть. И когда та самая смерть очевидно приблизилась к Титу, тот смирился и просил у дькона прощения. А тот произнес фразу, приведенную выше.
Сразу после ее произнесения Евагрий рухнул мертвым, а Тит поднялся выздоровевшим. Весь монастырь содрогнулся от ужаса. Так же умерли Анания и Сапфира, солгавшие Святому Духу. Евагрий тоже, видимо, оскорбил Утешителя не меньше, отказавшись мириться с умирающим братом.
ТИт сказал, что видел жуткого мурина (черного человека) вырвавшего трезубцем душу из дькона. За гордыню, перешедшую в безумие.
Я тебя Никогда не прощу! Я тебя не хочу видеть ни здесь, ни Там! - это фразы, подпадающие под жесткое табу. Их нельзя произносить. Что, как и с кем будет дальше нам не ведомо. Не забегая вперед и не похищая у Бога право Суда, воздержимся от лишних и гордых слов. И если даже не простившее сердце кипит, пусть хотя бы уста молчат. Лишнее слово может душу погубить. Внезапно. Без покаяния.
Сегодня память простившего Тита. В его тени - погибший Евагрий.
Каждый день в сетях появляются сотни просьб о помощи деньгами. А можно ли помочь вещами? Отдать ненужную одежду или детскую кроватку?
Можно. И очень нужно. Ненужные одним и очень необходимые другим вещи всегда с радостью примут в ГумЦентре.
Этот Центр помогает людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, в том числе беременным женщинам, матерям с детьми, отцам-одиночкам, многодетным семьям. Центр принимает от жертвователей и раздаёт нуждающимся одежду, обувь, постельное бельё, одноразовые подгузники, кремы, шампуни, игрушки и продукты. Вещи раздают только после проверки ситуации просителя (это отсеивает мошенников).
Адрес Центра и больше информации в этом тг-канале: @gumcentr_miloserdie
Ссылка на онлайн-экскурсию по ГумЦентру: /channel/gumcentr_miloserdie/68
А если Вы оказались в сложной ситуации, то вам всегда помогут в ГумЦентре. Сохраните контакты и канал @gumcentr_miloserdie.
Отделишь Христа от Его заповедей, превратишь их в некие автономные идеи или принципы — и все.
Заповеди окаменеют, повиснут на человеке несносным грузом, и сбросит их тогда человек.
Если же ради Христа делать то, что Христос сказал, то легчает крест по мере несения, и в горечи духовных трудов появляется сладость утешения от Бога.
Накануне поста мы просим друг у друга прощения.
Казалось бы, дежурные фразы: «Прости меня». — «Бог простит, и я прощаю».
Но сколько есть в храме людей, столько раз ты скажешь эти слова по новому, в зависимости от того, кому ты их говоришь. В это время человеку действительно подаётся благодать Духа и раскрываются его духовные очи.
Ты видишь ясно и понимаешь, что вот этого, например, человека в душе осуждал за неопрятный вид, а эту семейную пару за то, что их ребёнок шумно ведёт себя на службе. Есть люди, от которых ты брезгливо отворачивался, есть те, над которыми в тайне сердца насмехался.
Есть люди, которым ты в уме давал обидные прозвища.
Вот они проходят перед тобою: «толстяки», «неряхи», «святоши», «тупицы», «мокрые курицы».
Хор поёт «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче», на лицах у многих слёзы. Слёзы эти и у тебя, потому что ты чувствуешь, что виноват перед всеми.
В любом рабочем коллективе, в любой редакции или конторе, в любом офисе эта ситуация могла бы повториться. Только там не поют покаянные песнопения, там начальник не обратится к подчинённым с умилительным словом.
Не скажет: «Друзья мои. Я был недостойным руководителем. Там, где нужна была строгость, я был уступчив. Там, где нужна была мягкость и терпение, я нервничал и заставлял нервничать вас. Я многое сделал не так и теперь прошу вас — простите меня».
Люди, ещё сегодня утром осуждавшие и обсуждавшие шефа на перекуре, зашмыгали бы носами, у многих заблестели бы от слёз глаза, и раздался бы ответ: «И вы нас простите».
Разве это фантастика? Разве это так уж нереально? Но нет этого пока в офисах и на предприятиях. Зато в храме есть.
В храме спадает с человека пелена слепоты, и он видит себя кругом виноватым.
Даже не читая Достоевского, одну из прозорливых мыслей этого писателя понимает в храме человек. «Всякий пред всеми виноват», — так звучит эта мысль.
Наша душа одета в помыслы. Мысли — это нити, из которых соткана одежда души. И человек думал, что он одет богато, одет в мягкий, светлый, ниспадающий волнами шёлк. А оказалось, что одет он в рубище, ткань которого соткана из грязных нитей. Добрая половина грязи на этом рубище — помыслы осуждения, высокомерия, презрения к ближним.
Об этой одежде души будет петь Церковь на Страстной: «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь».
Эту же одежду имеет в виду Евангелие, когда говорит о человеке, пришедшем на пир не в брачном одеянии; человеке, которого, связав по рукам и ногам, извергли вон.
Что же скажет душа, если почувствует себя перед всеми виноватой? Начнёт ли она сочинять длинные оправдательные речи?
Вряд ли. Но и молчать она не будет.
«Простите меня», — будет говорить душа. «Простите меня, ближние и дальние, живые и усопшие.
Простите меня, люди и Ангелы. Прости меня, Солнце, освещавшее мои грехи, и ночь, скрывавшая их.
Прости меня, земля, терпящая мой шаг, и воздух, вдыхаемый и выдыхаемый мною».
Говоря о прощении, на что больше обращаем внимание? Конечно, на то, чтобы человек поискал в себе силы простить другого.
Но давайте ощутим и другую грань темы прощения.
Прощение надо испрашивать, как у Бога, так и у людей. Может статься, что у Бога мы выпросим прощение быстро. Вздохнём, заплачем, скажем: «Прости меня, Господи», — и Он тут же простит.
А вот у людей, быть может, придётся просить прощения долго.
Ведь их, людей, много. И Единому Господу нужно принести одно покаянное слово, а множеству людей надо будет часто повторять: «Простите меня, простите меня». Повторять надо будет не механически, а живо, и умно, и прочувствовано.
И слёзы будут течь сами собою, и хор будет петь «На реках вавилонских», а потом — и стихиры Пасхи.
И только перед последним торжествующим стихом пение оборвётся.
Наставление чтецам - мирянам.
dzen.ru/video/watch/65f53eb96086902ffdc4fbba
https://youtu.be/E6tyLXyMrWg
В 1 книге Царств (24-я глава) есть описание необычной ситуации. Саул преследует Давида, а тот убегает и прячется. В некоей пещере, используемой как овечий загон, Давид нашёл временное убежище. И туда же для «нужды» зашёл Саул. Видимо в пещере были овцы, издававшие обычные звуки, потому что Давид смог незаметно приблизиться к Саулу и отрезать часть его плаща. При этом спутники Давида расценили ситуацию, как подарок Божий. В момент естественной немощи, беззащитный и даже смешной, Саул, столько крови попивший Давиду, мог наконец быть убит. Но Давид решил иначе. Он дождался пока Саул выйдет на воздух и отдалится на безопасное расстояние. Потом вышел сам и громко обратился к царю, потрясая краем отрезанной одежды. «Я мог убить тебя сейчас, но не сделал этого. Я не враг царю. Я не подниму руку на Помазанника.» Таков был общий посыл его речи. Но поскольку Давид не просто псалмопевец и Царь, но и предок Спасителя по плоти, многое в его жизни есть указание на законы духовной жизни. О чем в этом отрывке может идти речь? Человек немощен. Немощь составляет одно из главных свойств нашей природы. Мы немощны и целиком зависимы от родителей на всем протяжении долгого детства. Немощны в старости. Мы беззащитны, когда спим. А ещё мы бываем больны, усталы, одиноки, задавлены тоской…. И ещё мы подчёркнуто беззащитны в различных нуждах плоти, стыдных и не очень. Давид, пощадивший Саула при «нужде» последнего, есть образ той благости, которой обладает Христос, Сын Давидов. Он мог бы нас карать, ибо есть за что. И мог бы наносить удары именно в столь частые минуты наших немощей. Но Он лишь «отрезает край одежды», то есть даёт знать, что может, но не хочет нас наказывать. Судя по количеству грехов, будь Христос иным в отношении к нам, мы в туалет бы боялись зайти. Кстати, будучи столь вопиюще немощным существом, что так очевидно, как, чем и зачем человек умудряется гордиться?
Читать полностью…Человек жил в грехах. Можно добавить — как в шелках. Можно заменить на привычное — «как свинья в грязи». Разум твердил, что это нормально.
Глаз замечал такой же образ жизни у большинства окружающих.
Но что-то неуемное внутри плакало, как ненакормленный ребенок, и было ясно, что грех — это не норма.
Плачет ли это «что-то» внутри у всех остальных — неважно.
Важно, что счастья нет, хотя и сыт, и одет, и в статусе. Хотя и небо над головой давно забыло о свисте авиационных бомб. «Если жизнь — это только то, что я вижу и знаю, то я обречен грешить и тосковать», — думал человек.
Он хотел знать, есть ли иная жизнь. Не там, за гробом, а здесь — но иная. Оказалось, что есть.
В сороковой день по смерти сослуживца человек стоял в небольшой кучке богомольцев в кладбищенской церкви на поминанье. Что-то вошло в него на этой простой службе в неказистой церковке.
А может, не в него вошло, а в нем проснулось что-то, всегда бывшее, но долго не дававшее о себе знать.
Он почувствовал, понял, как будто увидел сердцем, что смерти нет, что поминаемый покойник жив, что жив Тот, о Ком говорится в тяжелой книге, что лежит в алтаре. «Если Бог есть, то смерти нет, — подумал человек. — А ведь Он есть, я чувствую это». В тот день в церкви человек много и утешительно плакал и потом весь день мало говорил. «Душа по природе христианка», — прочтет он позже. Она ожила в тот день, и у жизни появилась перспектива.
Он полюбил Церковь и будущую небесную жизнь. Целый мир, новый и неизвестный, затерянный, как у Жюля Верна, но более интересный, открылся ему.
Стыдно было за все прожитое, жалко было потерянного времени.
Но была мысль и цель, и образ Спасителя над мерцающей лампадкой грел и обнимал душу взглядом, как когда-то в детстве мамины руки.
И все же спустя годы он опять стал грешить. То ли устал молиться, то ли «привык к благодати», как говорили батюшки.
Грех словно ожил на самом дне души, и поднялся вверх, и заявил вновь свои права, и вновь вошел в силу. Но теперь человек грешил, зная, что есть иная жизнь.
Он грешил, как купленный раб, не забывший о свободе и о родной земле.
Это было вдвойне мучительно. «Что же такое душа моя, — думал человек по ночам, — если среди грязи томится она и хочет святости, а среди молитв и благодати оживает в ней грех?»
С розановской горечью улыбался теперь он словам Тертуллиана о том, что душа по природе христианка. «Язычница она, душа», — соглашался человек со странным мыслителем.
Томится она по греху, как блудница, вышедшая замуж, как те евреи, что скучали в пустыне по египетской пище. Ноет и плачет на дне ее неумерший грех.
Когда человек жил без молитвы и Бога, то жил в аду и в лесу привидений. Когда Бога узнал человек и ожило в нем сердце, то узнал он настоящую жизнь и попробовал на вкус одно из блюд будущего Пира.
Когда снова стал грешить человек, то узнал он главную боль теперешней жизни — раздвоенность. И что будет завтра, не знает он.
И жаль ему себя, и всех ему жаль, потому что все одинаковы.
Часто ночью, когда не спится, рискуя с утра опоздать на работу, идет человек молиться.
Идет туда, где горит лампада, — на кухню. «Помилуй меня, помилуй…»
Прочел у Дюрренматта: Современный мир легче воссоздать через маленького спекулянта, канцеляриста или полицейского, чем через бундесрат и бундесканцлера (читай - через парламент и премьер-министра)
Верное замечание. Иван Четвертый и Петр Великий целиком отражают в себе эпоху. Это и есть эпохи, сжатые до масштабов личности. То же самое с Бисмарком или Марией Антуанеттой. А вот Шольц или Макрон ничего вообще не воплощают. Их замена не обещает перемен, потому что череда одноглазых шольцев или оттутюженных макронов уходит за горизонт. Их много, как тараканов, и они принципиально одинаковы. Даже Акакий Акакиевич, такой незаметный и подчеркнуто маленький у Гоголя, это Личность в стадии высокого рацвета, в сравнении с полной бесцветностью политической Европы.
Отсюда их коллективная иррациональная ненависть к Путину. Потому что последний, как ни крути, эпоху в себе воплощает. А они нет. Явись у них сейчас новый Бисмарк, они втемную забили бы его до смерти сами. Потому что грозный масштаб и мощная энергия органически неприемлемы царством безликих, легко заменяемых пешек одинакового размера и с одинаковым лицом.
Царям свойственно аккумулировать интуиции эпохи, личностно их окрашивать и вводить в историю под своим именем: эпоха Екатерины, эпоха Александра Освободителя (она же Эпоха Реформ) и т.д. Путин так и правит.
Личными способностями это уже не объяснишь. Здесь область мета-истории и явная рука Божия. Вот почему многие (Путин в том числе) нередко цитируют Миниха: Россия управляется Богом напрямую. Иначе не понятно, как она вообще существует.
Западная же современная модель предполагает полную бесцветность. Эдакий "Человек без свойств", как роман Музиля. Или пьеса Брехта "Что тот солдат, что этот". Замена бесцветных людей происходит безболезненно, совершается невидимой рукой, тасующей колоду, с дозированным шумом подконтрольных СМИ. И ничего толком не меняется.
Вот почему и государство в Западной модели представляется безликим, анонимным и для этого - тотально бюрократическим. Это тот самый Левиафан - слепое чудище, командующее миром без сострадания. Такая модель была предложена всей Вселенной. Согласились на нее однажды и мы.
Но теперь Россия опять - Личность. У нее есть глаза. То ироничные, то печальные, то весело смеющиеся, а то и грозно глядящие из-под сдвинутых бровей.
Процесс жив и не завершен. Личное всюду борется с безличным. Анонимное в виде закона, который "не знаю кто принял", кляузы, которую "не знаю кто написал", справки, параграфа, отчета... В виде "демократических ценностей", которые "не знаю в чем состоят" представляет из себя квинтэссенцию Западного миража, так явно разоблаченного в последние годы и десятилетия.
Если человек надевает какие-то «статусные» вещи — «статусные» часы, пиджаки, носит «статусные» сумочки на плече, то он идолопоклонник. Если ты говоришь: «Я не могу сесть в «жигули»! Я должен ездить только в ”Вольво“ или в «Мерседесе»» — разве ты свободен?
Нет. Ты свободен, когда хочешь — ходишь пешком, хочешь — едешь в телеге или катаешься на самокате, хочешь — едешь по Москве на «запорожце» со скоростью 30 км/ч, а хочешь — на «мерседесе» новейшей модификации.
А если человек может выбрать только «статусную» машину, потому что иначе его «не поймут», тогда он — раб.
Значит, у него есть хозяин.
И ему стоит задуматься: кому он раб? Как зовут его хозяина?
Слово после Крещения. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65efe0104639123395e3c076
https://youtu.be/RRUkXhsVubg
Самые главные предметы в семинарии? Отец Андрей Ткачев
dzen.ru/video/watch/65effb8b4639123395062274
Ответы на вопросы (11.03.24). Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65ef205b2142e61dcc160e96
https://youtu.be/vkf_w5svq1A
Неделя о Страшном суде. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65eec951ca13f70dc5a0057f
https://youtu.be/1zcvKBY6nd0
Человек – существо падшее. Если хочется ему вторгнуться, ворваться в мир духовный, то приведут эти «души прекрасные порывы» вначале не к чистой духовности, а к миру подмен и перевертышей, к подделкам под святость, к миру подкрашенной лжи.
Эта мысль проходит красной нитью через все творения святителя Игнатия (Брянчанинова). Ее он завещал, как одно из настоящих сокровищ, векам грядущим с их умножающейся нищетой и множащимися иллюзиями.
Язычество никогда не умирало «до конца». В мире, где плоть и дух противостоят друг другу, где плоть еще не преображена, язычеству тепло и уютно прятаться в той части жизни, где плоть – безраздельная хозяйка. Ни бедность, ни богатство, ни грубость быта, ни тонкости просвещения язычеству не помеха. Человек с двумя высшими образованиями точно так же способен бежать к «бабке» за магической помощью, как и малообразованный крестьянин. Сумеречное, магическое сознание способно все истолковывать и переиначивать под себя, способно добавлять свою ложку дегтя в любое количества меда, уничтожая ценность последнего.
Это, как мне кажется, касается и масленицы. Праздновать ее в смысле проводов зимы и встречи долгожданного весеннего тепла было не зазорно и в годы государственно-атеистической идеологии. Там речь не шла о подготовке к Великому посту и постепенному отказу от скоромной пищи. Смысл евангельских чтений о блудном сыне, о Страшном суде и Адамовом изгнании не разъяснялся гуляющим массам. Вместо этого как «наше», «родное» преподносились горячие блины и водка, особенно вкусные на морозе, сжигание чучела, звуки гармошки, катанье с горок, женский визг, коньки, бубенцы далекой тройки… – одним словом, все то, что вкладывается в понятие «а-ля рюс» и михалковскую стилистику «Сибирского цирюльника». Да оно и ладно.
Есть в жизни место и время для здорового смеха, шутки и вкусной еды. Только называть это надо своими именами, а не «духовным возрождением» или «возвратом традиций».
Тут и язычество не спит, но проявляет дивную резвость в эпоху информационных технологий. Оно всем желающим предлагает свое видение смысла масленицы с символикой увеличивающегося дня, блинами, по форме напоминающими солнце и проч.
Церковь столетия потратила на воцерковление языческого календаря и народной обрядовости. До конца, как уже было сказано, язычество так и не умерло. Оно теперь в любой момент будет готово, украсив голову в зависимости от сезона то русалочьим венком, то скоморошьей шапкой, явиться на народное гулянье и предложить свой вариант понимания мира. Отражение языческих нападок на историческую Церковь теперь будет одним из если и не самых тяжелых, то самых постоянных занятий церковных апологетов.
Так что над масленицей умничать нечего.
Это недельный период времени, когда мясо уже не естся, а на молочную пищу отменяется пост в среду и пятницу. Это время, когда в среду и пятницу службы в храме совершаются по постовому чину, а литургия не служится. Может в прежние времена для тяжко трудящегося крестьянина это и было время редкого веселья, смешанного с буйством, еды и питья от пуза и кулачного мордобоя. Может в этом и заключалась некая народная терапия для полутемной души уставшего человека. Но сейчас иное время и иные задачи.
Перед смертью не надышишься и перед постом не наешься. Современность и без масленицы шумна. Она, современность, полагает смысл жизни в бегстве от действительности и в непрестанной перемене впечатлений.
Для нас же это должно быть время собирания мыслей вокруг предстоящего поста. А сам пост должен восприниматься как время умной войны за личное бессмертие во Христе, как время воздержания в хлебе и обильного питания «всяким глаголом, исходящим из уст Божиих».
Поспешите запастись добрыми делами. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/65ed6fe4dc70594212e554bd
https://youtu.be/EoDWrdspsZQ
Нельзя стыдиться Христа.
Слышите, что Он говорит? «Кто постыдится, – говорит, – Меня в роде сем прелюбодейном и грешном», того и Он Сам «постыдится» в День Суда (ср.: Мк. 8: 38). Идешь утром в воскресенье из дома в сторону храма, и спросят тебя: «Ты, что, в церковь идешь?» Бог тебя сохрани от стыдливых извинений: «Ну да. Знаете ли, верую, хожу. Так привык. Я не фанатик – просто хор слушать люблю». Или нечто подобное.
Смело говори: «Верую и исповедую. Славлю Христа по мере сил». Сам не говори соседям: «А я в церковь иду». За язык ведь не тянут. Но если они сами спросят, не стыдись смело сказать, что веруешь в Сына Божия. Иначе попадешь под молот Его слов. И раздробят тебя Его слова. Расплющат. И Он Сам тебя потом постыдится.
Нас еще из-за Христа за горло не берут, с работы не гонят, по лицу за веру не бьют. Хотя кое-где стюардесс или медсестер за нательный крестик уже с работы гонят. На толерантном Западе. У нас нет сего. Еще нет. И нам, внукам новомучеников, грешно краснеть и отговариваться. Нам можно иногда и в атаку перейти.
Они тебе: «В храм, что ли, ходишь? В Бога веришь?» А ты в ответ: «А ты, что, нет?» Пусть им будет стыдно, а не нам. Стыдно не верить. Верить не стыдно.
Пора, братья, пора уже нам в атаку переходить. Пора Христа смело исповедовать. Верю в Господа моего. Кресту Его поклоняюсь. Рождество Его от Девы славлю. Воскресение Его исповедую. Есть тысячи житейских ситуаций, в которых звучание этих слов уместно и оправданно.
И мы ведь не просто в Бога веруем. Верить в Единого и Всемогущего хорошо, но этого мало. Это драгоценно, но этого недостаточно. Мы в Сына Божия веруем, в Свет от Света, в Бога истинного от Бога истинного. Его именем спасаемся и во имя Его имеем жизнь с избытком.