Здоровая душа боится чуда, а развратная душа ищет его. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/67029bb192eb807fc96531dc
Они доносили главное, не меняя второстепенное! Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/67021d10b022c20629c39cde
Самые главные вещи в жизни бесценны. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/6701032160479e7c51a45d14
До чего огромен арабский мир в сравнении с Израилем! И до чего бессилен! Израильтянин с Американцем, словно два пройдохи из рассказов О. Генри, давно научились разбираться с арабским миром. С одними торгуют, вовлекая в схемы, из которых трудно выбраться, других бомбят, третьих и четвертых стравливают друг с другом, и так далее. Но мусульманский мир, это не сплошь арабы. Там есть тюрки, есть африканцы, индонезийцы.. И есть персы - Иран. Эти оказались для тандема Израиль-США самыми опасными, а значит, ненавистными соперниками. Стоило бы присмотреться к этой теме. Что такого есть в Иране, чего нет в большинстве исламских стран?
Вопрос многомерный, но очевидно, что Иран, это длинная история за спиной. Несколько тысяч лет непрерывающейся государственности, вот что такое Иран. Они стоят не на мешках с деньгами, а на библиотечном шкафу, наполненном книгами по истории и философии.
Мы впервые узнаем о них в детстве, когда читаем про Александра Македонского (к тому времени персы - один из мировых гегемонов), и до самого сегодняшнего дня мы о них слышим. Таких стран в мире почти нет. Все остальные похожи на кучку малолеток рядом со взрослым дядей. В данном случае, евреи, как бесспорно древний, библейский народ, выбрали себе врага из одной весовой категории. Персы тоже народ библейский и корни его так же глубоки.
*
В исламском мире они стоят особняком. Их язык не исчез, хотя алфавит у них арабский. И конфессионально они шииты - т.е. "идущие вслед". Имеется в виду преемство предания. В основе веры шиитов (кроме общих для всех мусульман "столпов ислама") - культ убитого вождя. Культ праведника, павшего от вероломной руки. Знают ли американцы и евреи, что убийство лидеров не повергает иранцев в панику, а должно напротив сплотить их и дать новый импульс к борьбе? Это прямо вытекает из веры шиитов, начиная со времен имама Али.
Если, к примеру, современный итальянец ни разу не древний римлянин; то современный еврей, это, если поскоблить, все тот же еврей, что и во всю протяженность истории. И современный перс, это тот же перс, что во времена Омар Хаяма.
Их бы лучше купить. Но древняя цивилизация, никогда не забывавшая своей истории, покупается с трудом. Она знает себе цену. Отсюда такая непримиримость.
Серьезные соперники чуют друг друга, не отвлекаясь на тех, кто ничего не понимает.
Тех, кто любит деньги, купят. Любителей комфорта развратят и сведут со сцены. Дерзким и глупым обеспечат славную и бесполезную смерть. А вот самостоятельно мыслящие цивилизации с хорошей памятью, это и есть враги вселенских воров и развратников. Так что России с Ираном на этом этапе всемирной истории может удастся подружиться. Для взаимной пользы. Против общего врага. Кстати, впервые за всю предыдущую историю.
Мои хорошие знакомые однажды провели эксперимент. Они договорились в течение дня следить за собой и не произносить местоимение "я". Не "якать", то есть. Вместо "я знаю" нужно было просто говорить "знаю" или "мне это знакомо".
Нужно было сломать привычную речевую стилистику и постоянно следить за собой, не выпуская из-за зубов последнюю букву русского алфавита. К исходу дня все согласились с тем, что это очень тяжело, и что все участники эксперимента многократно нарушили запрет, невольно и по инерции то и дело "якая".
Это очень важный опыт. Нужно опознать в себе падшее и эгоистичное существо, которое пытается поставить себя в центр Вселенной, и оттого постоянно "якает", словно оно самое главное в мире.
Я, мне, меня, со мной, у меня, моё. "Моё" – в особенности.
Любимая лексика, костяк речевой активности, сладкая музыка смертного человечества.
А теперь – внимание! Что называется, оцените разницу!
Очевидец евангельских событий, да не рядовой, а любимый Господом, Иоанн Богослов, постоянно говорит о себе в третьем лице.
Тот ученик, которого любил Иисус (Ин. 20:2), – говорит он о себе. "Тот ученик бежал скорее Петра", "тогда вошел и другой ученик, и видел, и веровал".
Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его (Ин. 21:24).
То есть зритель неизреченных откровений обыкновенно говорит о себе, словно глядя на себя со стороны.
Это не исключает обычной речи, и в Апокалипсисе он прямо говорит: Я, Иоанн, брат ваш, и соучастник в скорби, и в царствовании, и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос (Откр. 1:9)
Однако что касается страданий Спасителя и событий, связанных с Воскресением, то там Иоанн находится в некоем изумлении и отказывается говорить о себе привычным языком.
Апостол Павел сильно отличается от Иоанна и по условиям призвания на служение, и по характеру проповеди.
Однако и Павел умеет говорить о себе в третьем лице. Смиряя коринфян, по необходимости говоря о видениях и откровениях, Павел говорит о себе тоже, словно о ком-то другом.
"Знаю человека во Христе, – говорит он, – который тому назад четырнадцать лет… был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать" (2 Кор. 12:2-4) Без сомнения, этот человек – сам апостол Павел.
Тем не менее, он не говорит "я был в раю. Я видел ангелов. Я знаю то, чего никто не знает", а говорит: Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими (2 Кор. 12:5)
Ух, мы бы всласть "поякали", если бы были на его месте. Но, видно, оттого нам и не дается ничто сверхъестественное, что нет в душах наших достаточной степени отстраненности от себя самих, которая называется простотой и скромностью.
Это еще не смирение, но необходимое условие последнего.
Нет простоты, значит, нет глубины. А нет глубины, значит все, что не нальешь в душу, тут же ее переполняет и наружу льется.
Льется через болтовню, через похвальбу или осуждение, которые друг другу тождественны, как сиамские, телами сросшиеся близнецы.
Мы вправе думать, что привычно "якаем" потому, что не имеем подлинного благодатного опыта.
А самого опыта не имеем потому, что "якаем", потому что на себе зациклены.
Только мелкий, как наперсток, человек, постоянно трезвонит о себе, любит себя, хочет смотреть на себя, окружаясь фотографиями.
Он не заглядывал "за шторку", не видел бездн, ничего не слышал ушами сердца.
Здесь причина его пустоты и шумности. Не секрет, что именно такой тип человека сознательно плодит общество потребления.
Если посвятить этого господина в тайны, то он не скажет, что "знает кого-то, кому было открыто нечто". Он ляпнет, как в лужу: "Я видел.
Мне открыто. Я знаю". Ну как такому тайны доверять?
Какой же вывод сделаем, братья? Видимо, тот, что весь шум мира поднимается людьми, ничего толком не видевшими и ничего не понявшими.
И предметы мирского шума так же пусты, как сами распространители шума. И если мы сами шумим, то это верный и неутешительный диагноз.
Представьте себе картинку. Пришла семья из церкви в воскресенье домой. Стол накрыт, на весь дом пахнет вкусно. Мама говорит: "Мойте руки и садитесь скорей". Руки помыли, усаживаются. Но потом вдруг голос: "Стойте. Ты, Маша, – дочке, – перескажи, что сегодня из Апостола на службе читали?" Маша тык-мык, пару нечленораздельных звуков произносит и упирается взглядом в пол. Следующий вопрос. "Ты, Коля, – сыну, – расскажи, что на проповеди священник говорил?" Коля издает примерно те же звуки, краснеет и смотрит в пол. "А что читали из Евангелия?" Тут компания оживает, поскольку с евангельской историей все более-менее знакомы, она на слуху, ее пересказать легче. В конце мама говорит: "Еще раз вот так придете с пустой головой к столу после службы – останетесь с пустыми желудками. Читайте “Отче наш” и садитесь".
Это была фантазия на тему "Как заставить ленивого христианина приложить сердце к библейскому тексту, чтобы он уходил из храма обогатившимся, а не таким, каким зашел". Впрочем, не такая уж это и фантазия. Прежние поколения, не отравленные ложной мягкостью и, следовательно, не потакавшие лени на каждом шагу, понимали: не заходит мудрость в душу через голову – надо искать другие пути. Через мозоли на руках, через след ремня на известной части тела. Через пустой желудок, наконец. Ведь разве это хорошо? Да что там хорошо! – разве это терпимо, чтобы выходящий из храма со службы человек не помнил смысл прочитанного Евангелия и Апостола? А ведь сплошь и рядом не помнят. Проверьте – встаньте в дверях и поспрашивайте. А ведь если бы помнили, то были бы подлинные богачи. Если бы помнили, то размышляли бы об услышанном, познавали бы сладость сказанного Давидом о блаженном муже: "Поучится в законе Господнем день и ночь". Евангелие из Книги превращалось бы постепенно в достояние помнящей и любящей души и уже хранилось бы не на бумажных листах только, но на плотяных скрижалях сердца.
Сам человек никогда этого не сделает, за редким исключением, и до этого не додумается. Ему напомнить надо, подсказать. Для этого священство и есть. "Уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник (ангел) Господа Саваофа" (Мал. 2: 7). Священство напоминает людям о Боге и о воле Его. Как крест всегда сияет на небе и взоры тянет к себе, как колокол регулярно звонит и зовет людей в церковь, так и священство призвано напоминать людям о Господе постоянно и будить их чистый смысл к трезвению, внутреннему поучению, молитве. И поскольку запоминается лучше не то, что в середине звучало, а то, что прозвучало под конец, можно отпускать людей из храма, напомнив или прочитав еще раз дневное зачало Писания. "Думайте теперь о том, что услышали. Домой придя, хорошо сделаете, если найдете время еще прочесть что-то из Писания: пророков, или псалмы, или Евангелие. А потом отдыхайте. Готовьте с детьми уроки на завтрашний день, идите в гости или гостей принимайте, гуляйте в парке. Катайтесь на велосипеде. Что хотите в день отдыха делайте. Только бы день воскресный прошел свято, мирно и безгрешно".
Если вы и не слышали ничего подобного, нет причины унывать. Коль скоро принцип вами узнан, вы можете теперь понуждать себя на деятельное изучение слов Господних. Можно до службы прочесть рядовое зачало Апостола и Евангелия. Тогда на самой службе чтение врежется глубже в сознание, засияет ярче, запомнится сильнее. И такой человек без напоминания, сам уже после службы захочет прочесть еще что-то. Уговаривать его не надо будет. Сладость и силу Писания он уже ощутил. И сознание, засеянное словами Божиими, словно поле – семенами, рано или поздно принесет плод свой. Об этом мне сладко мечтается и конкретно думается.
Вопрос не в формальности – когда, что и сколько читать. Вопрос в принципе: слово Божие, голос Христов нужно полюбить. А поскольку у нас нет и быть не может ни одной требы, ни одного молебна, тем более ни одного Таинства, на которых бы не звучало слово Божие, то начинать нужно с того, что под рукой. Готовишься к воскресному дню – поупражняйся в Писании.
Как не осуждать?
Тут много интересного.
От этого напрямую зависит наша судьба. Как говорил Амвросий Оптинский: «Не осуждение это без труда спасение».
Каким судом судите вы, таким будут судить вас.
Осуждает других тот, кто не познал себя. То есть, ты не видишь своих грехов или не знаешь о них. И стоит тебе узнать, что у тебя то же самое, твой язык скуется молчанием. Потому что невозможно, будучи виноватым в каком-то грехе, осуждать другого за этот же грех.
А можно просто любить людей. Но это тяжелее. Гораздо легче разбираться с собственными грехами. Потому что грехи – на виду. И я их знаю. Потому что грешим мы все примерно одинаково. А вот не осуждать человека – потому что ты его любишь – это тяжело.
Любовь – это вообще самое тяжелое занятие. Любовь – она очень высоко, а мы все – маленькие. Вот представьте...
Иисус Христос. У него вообще нет никакого греха.
Как бы Он мог осудить нас.
А как Он себя ведет? Он вообще не собирается осуждать никого из нас. Он собирается на Крест идти за нас.
Потому что любит нас.
И еще... Вот есть такое слово – «жалость». Людей вообще жалко. Когда ты начинаешь вникать в жизнь отдельного человека, тебе становится его жалко. Каждого. Человека вообще жалко. Потому что благодаря греху мы попали в такую катастрофу, что все, что с нами происходит, вызывает подлинный ужас. Вот все, что с нами стало и то, что еще будет.
У Марины Цветаевой есть такая строчка: «Пожалуйста еще меня любите за то, что я умру».
Людей – жалко. Да люди дурные, но все равно их жалко.
Да, люди невнимательные, глупые, слепые. Да, нас впереди ждет смерть.
А мы не чешемся. Делаем вид, что все умрут, а я останусь.
Ну глупые мы. Грешные, глупые и слепые. Но нас жалко.
Мне должно быть жалко людей, а кому-то должно быть жалко меня. Потому что мы пьем одну и ту же чашу. Чашу бытия.
Так что, если у вас будет жалость – вы не будете осуждать людей.
Если вы будете их любить – а это вообще подвиг – вы не будете их осуждать.
И если вы будете помнить свои грехи – у вас половина осуждения куда-то исчезнет.
С чего начать воцерковление?
— Есть пара вещей, как мне кажется, очень важных.
Читать Евангелие… Чтение расположить осознанно. Непонятные вещи выписывать – и найти для себя собеседника, более грамотного, чем Вы (или заменять собеседника поиском толковательной литературы). Чтобы у Вас происходило разумное чтение Священного Писания. Это очень важная вещь.
Потом – походить в течении какого-то времени по разным церквям (православным). Если Вы живете в месте, где их — не одна, а несколько, нужно походить по церквям, прислушиваясь к сердцу. Походить на Богослужения, в ожидании того, что с Вами может случиться то, что уже случалось с многими людьми. Когда они переступали порог церкви, то описывали впоследствии: «Я почувствовали, что дверь за моей спиной закрылась!» Именно так говорил митрополит Каллист (Уэр). Он родом из англиканской церкви – англиканин природный. Но принял православие. И он вспоминал свое ощущение от первого посещения православного храма. «Я почувствовал, что дверь за моей спиной плотно закрылась!» Нужно почувствовать себя дома. Воплотить в собственной жизни Притчу «О Блудном Сыне» — это, собственно, и есть воцерковление. Вернуться от далекой страны, от чужой пищи, от нищеты этой духовной в объятия Отца, который ждет.
И там, где Вы эти объятия ощутили, там и оставайтесь.
Потом, впоследствии, когда Вы приобретете некий навык и закалитесь в церковном отношении: будете знать порядок Богослужения, и знать Церковную историю более-менее, о себе какие-то вещи узнаете (цену терпения, например), тогда Вам будет в любом храме более-менее хорошо. Там, где даже будет из окна свистеть и проповедь будет неинтересная (или даже будет отсутствовать); там, где будет много людей, и Вам будет тесно и душно; там, где будут мало людей и Вас это будет оскорблять (где же здесь люди?). Все это можно будет спокойно пережить после воцерковления, после комфортного воцерковления в объятиях Отца. Но для этого нужно найти это место.
Читайте Евангелие! (Я – повторяюсь, но повторяюсь сознательно).
Пробуйте молиться Богу сами. Молитесь, главным образом, о покаянии, о даровании веры и о помощи во всяком добром деле. Занимайтесь узнаванием себя со всех сторон – и с хорошей, и с плохой. Ищите тот храм, где Вы почувствуете себя Блудным Сыном, вернувшимся под кровлю отеческого дома. Изучайте Богослужение и историю Церкви.
И тогда Вам будет хорошо в любом храме. Более или менее.
Труд этот займет у Вас какое-то время. Но – не месяц, конечно.
Желаю Вам помощи Духа Святого в этом правильном движении. Шаг за шагом, шаг за шагом, и – вперед. Помогай Бог!
Неправда, что мысль о смерти тяжела и холодна. Неправда, что она отравляет чувство момента и мешает жить. Она, напротив, творчески раскрашивает жизнь, и заставляет думать, и даёт перспективу...
С одной стороны человек выходит на сцену жизни и жмурится в свете ламп, чтобы вскоре уйти со сцены в другую сторону. Туда, где темнота молчит за шевелящейся кулисой. Зал тоже прячется в темноте, и человек видит лишь первые несколько рядов да макушки музыкантов в оркестровой яме. Ничего больше полуослепший артист не видит.
Кто чаще всего думает об этом? Тот, кто чаще всех встречает очередного отыгравшего свою роль человека на черте, отделяющей залитую светом сцену от закулисной тьмы. Это — доктор, могильщик и священник. Эти трое — мудрецы по призванию. Ловите горькие и скупые слова, слетающие с их уст. Они дорого стоят. На искусно уложенный грим, на пыльные бутафорские костюмы и громкие заученные фразы они не обращают внимания. Пусть человек понятен для них не до конца, пусть не знают они его так, как знает его Бог. Но всё же знают они человека глубже других, и взгляд их на человека более прям и честен. Эти трое имеют больше возможности думать о сути, а не о деталях.
Доктор не всегда умён, как Чехов. Священник далеко не всегда свят. Что до работника кладбища, то и он не всегда способен, выкапывая могилу, произносить шекспировские монологи. И всё же грустное «не всегда» не совпадает с безжалостным "никогда".
Сердце сильнее всего уязвляется звуками. Плачем ребёнка, голосом кукушки, скрипом двери в опустевшей квартире... Сердце Богоматери разрывалось от стука молотков, вгонявших гвозди в невинную плоть Её Сына. Молоток, методично бьющий по шляпке гвоздя, разрывает миллионы человеческих сердец, когда рабочие на кладбище прибивают крышку ко гробу. Священник тоже это слышит. Он читает Трисвятое и поёт "Вечную память". Он слышит стоны и всхлипы, крики и вздохи людей, которые пока остаются, но прощаются с тем, кто уже уходит. Каждый раз с кладбища священник возвращается поумневшим. Он с удивлением смотрит в тарелку с приготовленным обедом, а перед глазами у него всё ещё стоят венки, кресты и раскрытый зев могилы. Новости по телевизору или голос певицы из радиоточки звучат для него кощунственно, оскорбительно. Ведь он только что слышал звон колокола, который звонил и по нём.
Настоящий поэт тоже немного священник. Он не может не писать о смерти.
Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверстую вдали.
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.
Мир для поэта щемяще красив и трагично сиюминутен...
У вас опять выборы, а у нас — вселенская панихида. У вас — презентация новых товаров и бойкий рапорт о последних успехах. А у нас — кадильный дым и светлая мысль о неизбежном. Мысль трепещет, как птица в клетке, и рвётся в Египет. Не в Шарм-эль-Шейх и не в Хургаду, а туда, во времена фараонов. Мысль рвётся в те времена, когда для людей было очевидно: на земле мы живём миг, а вне земли — вечность. И люди почитали глупостью отдавать земле с её суетой все свои силы и не готовиться к вечному и живому будущему.
Даже во время свадьбы, в разгар пира, посвящённого торжеству жизни, эти люди вносили в комнаты с пирующими мумии умерших сродников. Неважно, для чего это делалось, для приобщения мёртвых к радости живых или для напоминания живым об общем исходе. Важно, что это правильно. Правильно поступают и наши молодожёны, когда в канун венчания идут помолиться на могилы почивших родственников.
Если я, будущий покойник, буду думать об этом чаще, я не буду злиться на соседа (тоже будущего покойника), громко включающего музыку по вечерам. И если сосед будет думать об этом хоть изредка, разве станет он включать с наступлением темноты свою рычащую аудиосистему? Мир станет тише и задумчивее, мир будет чуток и сострадателен. Я хочу жить в таком мире.
Как же вы говорите, что мысль о смерти тяжела и несносна?
Эти капли дождя, как шмели, гулко бьющиеся в стёкла, и этот запах маттиолы, заплывающий в комнату из лоджии, поистине восхитительны с точки зрения будущей смерти.
Святой Дмитрий Ростовский. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/670016aebb381f35b9710ac2
C чего начать ДОБРОЕ ДЕЛО? Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66fd9e0f1fa4e5602c023007
Актуальная мудрость философа Кьеркегора — отец Андрей Ткачёв
https://youtu.be/ZIf5WKirnfg
Если же возжелает душа высоты и глубины, если захотим мы узнать что-либо духовное основательно, то должны будем научиться забывать о себе, молчать о себе, отказываться от титулов и званий, скорее "мыкать", чем "якать", говорить о себе, как апостолы, в третьем лице, а не в первом.
Читать полностью…Встреча со студентами МГУ. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66fc2ff809aeb964a99f7a28
Работать нужно совершенно, но отдавайте время Богу. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66fc0eed818a86743e4dbbd1
Как грех зависти и лени мешает развитию талантов? Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66e53ed802a6f30f885bf41f
Вера, Надежда, Любовь, Премудрость. Отец Андрей Ткачёв
dzen.ru/video/watch/66fab078926aeb6c5cfef197