11813
Международник, американист, эксперт РСМД. Экс-«Коммерсантъ», MA in Political Science & International Relations. Взгляд на Россию, США и мир вокруг них. По всем вопросам: @xolayno РКН № 4906039048
Так работает гегемония
Как я и предполагал пару дней назад, Дональд Трамп предпринял именно ограниченные удары по иранским ядерным объектам по формуле «атаковать, чтобы принудить к миру и вывести на сделку, не начиная большой войны».
Такая формула в целом отражает характерное для него «миротворчество», которое выходит далеко за границы привычного — в его рамках можно и Зеленского из кабинета выгнать, и бомбы на суверенное государство сбросить.
Причем интересно, что если российская СВО и израильская кампания против Ирана укладываются в рамки «теории опасности» — когда государство чувствует смертельную угрозу, то оно атакует, невзирая на критику со стороны — то в американском случае ситуация совершенно другая.
Иран не нес угрозы безопасности США, война с ним также национальным интересам США не служит. Зато она прекрасно служит интересам сохранения американской гегемонии.
Гегемония, напомню, это власть как будто бы без принуждения — вам словно естественным образом, самому хочется использовать доллар, смотреть американское кино, покупать американские джинсы и следовать американскому внешнеполитическому курсу. Система выгодна, стабильна, привлекательна, альтернатив ей вроде бы нет.
Но это иллюзия: на границе этой системы всегда стоит солдат с ружьём — если вдруг американские идеи (например, ввиду кризиса в самих США) начинают казаться вам не такими уж привлекательными, вам быстро напоминают ваше место: когда осуждением, когда санкциями, а когда и бомбой.
Тогда и становится очевидно, что внешне добровольно принятая власть держится насилием, а альтернатив нет только потому, что все они задавлены гегемоном с самого начала.
Вот и весь, собственно, секрет. Заслуга Дональда Трампа здесь в том, что он совершенно искреннен и прозрачен, и даже не прикрывает шестерни гегемонистской системы разговорами о демократии, правах человека, великой американской идее или чем-то таким.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
План Трампа на войну с Ираном довольно прост — он должен помочь избежать «бесконечной войны» типа иракской или афганской. По пунктам:
1. Израиль и Иран находятся довольно далеко друг от друга, и вся кампания (что со стороны Ирана, что со стороны Израиля) планируется «удаленной», ракетной или авиационной. Вторжений и оккупаций не будет.
2. Иран уже через посредников даёт понять, что готов прекратить конфликт и пойти на уступки, если Израиль прекратит свои атаки.
3. Соответственно, прекращение огня может быть в любое время: в том числе после уничтожения всех ядерных объектов Ирана в результате израильских или американских ударов.
4. Если США и Израиль уничтожат все объекты ядерной программы Ирана, их цель будет достигнута: атаки с их стороны прекратятся.
5. И что останется Ирану? Просто бесконечно отправлять ракеты в сторону Израиля? Для чего, с какой целью? Война сойдёт на нет.
6. Именно эта логика и позволяет Трампу быть уверенным: молниеносный решительный удар США должен позволить достичь всех стоящим перед ним и перед Израилем целей. Если в Иране ещё и режим сменится — он будет доволен. А если не сменится — и так хорошо.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Интересное из последнего поста Сеймура Херша: израильские и американские власти якобы на фоне масштабных бомбардировок Ирана рассчитывают на восстание там этнических азербайджанцев — самого большого этнического меньшинства в стране.
Херш, правда, тот ещё, кхм, оригинал и выдумщик: по его словам, в Азербайджане вообще есть огромная база ЦРУ (!) действующая против Ирана. Но вот он ожидает ударов США в выходные: ждём, проверим достоверность его слов.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Трёхчасовое интервью Такера Карлсона с сенатором Тедом Крузом получилось хрестоматийным спектаклем о том, как американская вера в собственную исключительность держится вовсе не на эрудиции политиков, а на их уверенности в военной и экономической мощи страны.
Карлсон, вооружённый изоляционистской логикой «сначала разберитесь, куда лезете», несколько раз ловил Круза на элементарных фактических пробелах.
Самый яркий момент: вопрос о численности населения Ирана. «Не знаю», — признался сенатор, на секунду растерявшись, после чего попытался перевести разговор на «террористический режим Тегерана» .
Карлсон парировал: «Вы предлагаете смену режима и не представляете даже, сколько людей живёт в этой стране — это 92 миллиона».
Но именно здесь, что характерно, и проявился парадокс «американской исключительности».
Для Круза незнание демографии противника не подрывает права требовать «жёстких ударов», потому что само это право, в его глазах, гарантировано силой — у США авианосная ударная группа в регионе и санкционный рычаг, способный выключить иранскую экономику одним росчерком — и идеологией собственной исключительности, образующих единый мощный сплав.
Другими словами, если у вас есть военный аргумент и доступ к доллару, географические справочники — дело десятое.
Карлсон попытался подкопать и под моральную сторону вопроса, напомнив, что сенатор регулярно получает пожертвования от AIPAC — главного израильского лобби.
Круз не спорил; он лишь отбил обвинение в «финансовой зависимости», заметив, что «поддерживает союзника, разделяющего американские ценности».
Здесь вновь сработала связка идеологии и власти: «мы» исключительны, значит, вправе брать деньги у тех, кто помогает продвигать «правильную» внешнюю политику. Кто попробует запретить — у того попросту не хватит рычагов.
В итоге Карлсон добился медийного эффекта — показал аудитории, что «ястребы» часто оперируют лозунгами, не удосужившись выучить базовые факты.
Но в практической политике этот провал мало что меняет. Круз остаётся рупором силового курса, потому что сам институт американской мощи подсказывает: знание деталей необязательно, когда за спиной Пентагон и ФРС.
Таким образом интервью превратилось в наглядное напоминание: идея «America First» держится на двух столпах.
Первый — эмоциональная убеждённость в особой миссии. Второй — осознание, что за этой миссией стоят авианосцы, санкции и миллиардные лоббистские чеки.
Пока оба столпа целы, незнание статистики или открытая связь с израильскими донорскими комитетами остаются не ошибкой, а привилегией сильного.
Карлсон может возмущаться, но реальную политику по-прежнему формируют те, кто готов, не дрогнув, перекроить глобус под свой военный бюджет.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Дональд Трамп правит и властвует уже пять месяцев, и на фоне возможной войны с Ираном интересно посмотреть, что у него с популярностью и как выглядят демократы.
Чего хотят американцы? Отдадут ли они власть демократам и как на это повлияет возможная война с Ираном? Исполняет ли Трамп обещания? Написал в частном канале «Клика Наумова» обо всем этом. Подписывайтесь: буду рад видеть.
Дональд Трамп вообще очень похож на российского «бизнесмена» 90-х годов с фиксой во рту и пистолетом за поясом.
Да, он хочет заключить сделку с Ираном. Только надо понимать, какой из него миротворец и примиритель — он хочет мира не для того, чтобы «перестали гибнуть люди» или чтобы достичь компромисса.
Он хочет как бизнесмен, как деляга с хищного нью-йоркского рынка недвижимости зафиксировать баланс сил с помощью договора, чтобы обеспечить ему постоянство.
Иран хочет обогащать уран? А он вообще понимает, кто тут может предъявлять требования? Сейчас мы сбросим десяток бетонобойных GBU-57 на его самый защищенный ядерный объект, а потом посмотрим, чего он там ещё захочет.
Именно потому он так сдержан в отношении России — потому что понимает, что у Москвы есть, чем ему ответить, и вот ее он уважает.
На самом деле, это взаимное уважение (когда пистолет на поясе, а за углом машина с охранниками) может неплохо сработать. Вообще примитивные схемы часто работают куда лучше, чем сложносочинённые и хрупкие конструкции.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Вот и Axios пишет, что Трамп понимает ценность чудовищно мощных бомб GBU-57 для уничтожения ядерной программы Ирана, и планирует использовать их неприменение — и свое невступление в войну — как стимул, чтобы додавить Тегеран на сделку.
Читать полностью…
Что будет делать Россия на фоне ирано-израильского конфликта? Вести себя очень спокойно.
Нынешняя ситуация довольно благоприятна: внимание Запада от Украины отвлечено, оружие идёт на Ближний Восток, цена на нефть растет.
Россия — одна из немногих стран мира, имеющая хорошие рабочие отношения как с одной стороной, так и с другой.
Москва, однако, не заинтересована в излишнем давлении ни на Тегеран, ни на Западный Иерусалим.
России не нужен вооруженный ядерным оружием Иран — это мало того что подрывает режим нераспространения ядерного оружия, так ещё и делает Иран целью мощных санкций, что ставит крест на совместных экономических проектах двух стран.
Что касается Израиля, Россия заинтересована в том, чтобы продолжать сотрудничество по Сирии и не побуждать израильтян к поставкам оружия Украине.
Потому Москва будет предлагать переговорные площадки и выступать за компромисс. Учитывая, что военного решения ситуации не намечается, переговоры будут наиболее вероятным сценарием.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Пока медиасводки соревнуются в подсчетах «обезглавленных» иранских генералов, стоит поговорить о том, что в войне важнее самого счетчика.
За три дня Израиль сообщил о ликвидации «более двадцати» высокопоставленных иранских командиров, включая начальника генштаба Мохаммада Багери, главу КСИР Хосейна Салами и руководителя ракетных войск Амир-Али Хаджизаде.
Параллельно уничтожены девять ведущих ядерных ученых.
Ответ Ирана — свыше 200 ракет и беспилотников, десятки прямых попаданий и 10-13 погибших на израильской территории.
На этом месте часто звучит вывод «Игра закончена: Иран лишился руководства и проиграл». На практике решают не фамилии в некрологе, а способность системы «переварить» удар.
1. Глубина кадрового резерва
Иран. КСИР построен по принципу матрешки: у каждого командира есть как минимум два зама, готовых поднять знамя «шахидам на смену». Культ мученичества превращает потерю генерала в инструмент мобилизации, а не деморализации.
Израиль. Вертикаль короче, но потери среди топ-офицеров пока минимальны или вовсе отсутствуют; главный риск — растущая нагрузка на ограниченное число штабистов.
2. Устойчивость гражданской жизни
Тегеран пережил и санкции, и теракты; его электроэнергетика, финсистема и транспорт уже работают «в режиме кризиса» много лет.
Израиль демонстрирует феноменальную способность перехватывать «железным куполом», но каждый удар по Тель-Авиву мгновенно отражается в ценах, рейтингах и страховых выплатах.
3. Общественные военные традиции
Потери высшего состава усиливают внутрисистемный консенсус в Иране: «бомба нужна, чтобы это не повторилось».
В Израиле каждая похоронка — повод к вопросу об эффективности госуправления; правительству приходится балансировать между эскалацией и усталостью общества, где нет традиции героизировать массовые жертвы.
4. Конвейер войны
Иран, даже потеряв учёных, не теряет чертежей и технологический цикл: центрифуги можно заменить, знания — сложнее выбить бомбой.
Израиль опирается на высокотехнологичную экономику и американскую подпитку; затяжная перегрузка ВВС и ПРО бьет по бюджету быстрее, чем по иранскому — по экспорту нефти.
Так что счет убитых генералов — громкая, но поверхностная метрика. Куда важнее, может ли общество:
1. быстро закрыть кадровую брешь;
2. продолжать жить и платить налоги;
3. сохранять политическое единение и управляемость, когда траур переходит в рутину.
Пока обе страны демонстрируют удивительную живучесть своих систем. Израиль ударил больно и громко, но не отключил способность Тегерана нажимать «пуск». А Иран, потеряв элиту, все еще запускает сотни ракет и держит вертикаль, не сваливаясь в хаос.
Именно поэтому говорить о «переломе» рано: решающим станет не число крестов на погонах, а то, чья домашняя публика первая устанет платить цену войны — деньгами, страхом и временем.
P.S. Упаси Аллах трактовать этот пост и мои рассуждения как поддержку Ирана (или Израиля). Мы тут, в общем, наблюдаем и анализируем.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Давайте на фоне картинок «точнейших ударов» поговорим о первых результатах израильской военной операции, целью которой вообще было уничтожение ядерной программы Ирана.
1. «Железо» поцарапано, подземные комплексы целы
Основной удар пришёлся по поверхности — сгорели электросети, складские ангары и надземные части каскадов центрифуг.
Глубинные залы Натранза и Фордо, уходящие на 40 метров под землю, остались неповрежденными; спутниковые снимки не фиксируют пробоев плит перекрытий.
2. Программа отложена, но не уничтожена
Даже если часть центрифуг IR-6 вышла из строя из-за отключения питания, восстановить оборудование — вопрос месяцев, а не лет.
Кадры, документация и поставщики оборудования целы. Максимум, на что способен такой рейд — откатить обогащение на 12-18 месяцев.
3. Мобилизация противника вместо победы
Многие аналитики опасаются, что вместо сдерживания бомбардировка подстегнёт консенсус в Тегеране: «бомба — единственный страховочный полис». Похожий эффект мы видели с КНДР в 2000-е.
4. Сплочение вокруг флага
Парадоксально, но массированный удар объединил обычно раздробленное иранское общество вокруг лозунга «национальной обороны» и заставил элиты временно забыть о внутренних распрях.
5. А что, собственно, у Израиля со стратегией?
Бесконечная серия авианалётов без наземной фазы не ликвидирует программу полностью; максимум — периодические «техобслуживания» иранских центрифуг за счёт израильских ВВС.
Каждый новый рейд повышает цену: риск массовых ракетных ответов, рост нефтяных котировок и давление Трампа, который старается не оказаться втянутым прямо.
Без параллельного дипломатического пакета израильские удары работают фактически против Израиля.
Итого: заявленная цель — «обнулить» иранскую ядерную программу — технически недостижима силами авиации и индивидуальных ликвидаций.
На выходе Израиль получает лишь дорогостоящий тактический выигрыш и стратегическую неопределенность: Иран жив, ядерная программа жива, мотивация к созданию бомбы только растёт.
Если в ближайшие недели к ударам не прикрепят политический трек, то «Восходящий лев» рискует войти в учебники как блестящая тактика без всякой стратегии.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Израиль против Ирана: война, которую ждали — и которая может изменить всё
В частном канале расписал, что думаю о целях, причинах и последствиях атаки Израиля. Условно говоря, почему Израиль, на мой взгляд, одержит в этом конфликте победу, но к светлому будущему она не приведет. Подкаст и текст.
***
"Клика Наумова" — это мой небольшой частный канал-клуб. Если вы хотите поддержать "Внешпол", читать больше моей аналитики вокруг актуальных тем и обсуждать их, а теперь ещё и получать мини-подкасты по запросу, жду вас в Клике.
Вступить в Клику можно, нажав на это предложение — все происходит внутри телеграма, потому просто и безопасно.
Жду вас в Клике!
Алексей
Вижу много комментариев в стиле «Конфликт Израиля и Ирана не похож на конфликт России и Украины».
Совершенно не согласен. Когда страна считает, что находится перед лицом неминуемой и смертельной угрозы — она бьёт первой. Всегда.
Мораль, этика, правовые нормы — все отходит на второй план. Это не хорошо и не плохо: это просто факт мира, в котором мы живём.
Не важно, есть ли угроза объективно — важно, какой она воспринимается. Государства (как и люди, впрочем) не поступают объективно.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Израиль начал военную операцию против Ирана.
Россия не будет ввязываться в эту войну на стороне Тегерана, хотя, безусловно, окажет ему дипломатическую (вполне возможно, что частично и техническую) поддержку как стороне, подвергшейся нападению.
Тем не менее, излишне провоцировать Израиль она не будет — еврейское государство заняло нейтральную позицию по российско-украинскому конфликту.
Россия — одна из немногих стран, имеющих рабочие отношения и с Израилем, и с Ираном. У конфликта Ирана и Израиля, тем не менее, нет военного решения — когда эта истина станет очевидной, Москва ещё сыграет свою посредническую роль.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Я хочу отметить, что до недавних ударов по российским аэродромам таких масштабных и насыщенных обстрелов Киева и Одессы, как этой ночью, не было.
Я совершенно не собираюсь рассуждать в категориях «заслужили» или «не заслужили» — это критерии оценочные и моральные, неизбежно ведущие нас в пучину рассуждений вроде «а кто напал», «а кто на майдан выходил», «а что в 2022» и «а что в 2014».
Факт в том, что в рамках войны, как и в рамках всякой иной деятельности, любое действие имеет как свои потенциальные выгоды, так и свою цену, которую за эти выгоды необходимо заплатить.
Пресловутая операция «Паутина» с уничтожением боевых самолётов действительно была сложной и впечатляющей с технической точки зрения, что позволило Украине продемонстрировать умение организовывать локальные диверсионные действия глубоко в тылу.
И здесь, в отличие от терактов с пассажирским поездом, как я понимаю, не было намеренных жертв среди мирных, хотя было намеренное использование водителей «в темную».
С точки зрения Киева, это должно было воодушевить как рядовых украинцев, так и их западных сторонников, дать повод для продолжения военной поддержки и позволить не списывать Украину со счетов.
Воодушевление, безусловно, было: видео с самолётами обсуждали в соцсетях, их восторженно комментировали западные аналитики и медиа.
Тем не менее, эта операция имела и свою цену.
Во-первых, Россия дала понять, что будет отвечать — усиление обстрелов и атак по военной и энергетической инфраструктуре произошло после «Паутины».
Во-вторых, Дональд Трамп использовал эту атаку для того, чтобы ещё сильнее отойти от роли спонсора Украины в сторону роли медиатора, независимого посредника. Вероятность согласования новых пакетов помощи Киеву снизилась, возросла вероятность отхода Трампа от конфликта — что может включать и запрет на передачу Украине разведывательных данных.
В-третьих, влияние на ситуацию в рамках всего конфликта оказалось практически незаметным: Россия сохранила потенциал для нанесения ударами как ракетами, так и беспилотными аппаратами глубоко в украинский тыл. Кроме того, на фронте совершенно не изменилась ни ситуация, ни соотношение сил.
В-четвёртых, изменилась и дипломатическая линия России: у Путина появилась возможность изображать Украину стороной, покушающейся на стратегическую ядерную стабильность и безопасность (буквально на тему, завязанную на двусторонние российско-американские отношения), а Россию, в свою очередь, умеренной стороной, нацеленной на дипломатическое разрешение конфликта.
Соотношение приобретений и затрат, собственно, и даёт нам способ оценить эффективность этой атаки с точки зрения всего конфликта.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Уже известный пост Игоря Димитриева про «потерю российского влияния после 2022 года» мне видится не столько просто алармистским, сколько, в общем, не совсем верным фактически.
Во-первых, процесс обретения постсоветскими государствами большей степени независимости и внешнеполитической самостоятельности объективный и неизбежный.
Во-вторых, Россия может стать или не стать важным участником этого процесса вне зависимости от военного конфликта с Украиной — если Россия предложит выгодный интеграционный проект, то страны будут в нем участвовать, невзирая ни на какие риски.
Выгодно странам Центральной Азии торговать с Россией — торгуют. Выгодно Азербайджану покупать российский газ — покупает. Выгодно Армении гнать параллельный импорт — гонит.
Если с Россией выгодно будет дружить, то и торговля будет, и изучение русского языка, и все, что угодно.
В-третьих, влияние бесполезно без конечной цели. Цель всякого российского влияния должна быть одна: улучшение благосостояния граждан России и обеспечение безопасности России.
Не защита христианских ценностей, не продвижение русского мира и Пушкина с Достоевским, не забота о разнополых браках. Россия существует для того, чтобы ее гражданам было хорошо жить.
Если для достижения вышеозначенной цели надо к Китаю повернуться Лениным — повернемся Лениным и красными знамёнами. К Европе повернемся крестами и тысячелетней православной традицией. К любителям русского языка повернемся Пушкиным и Толстым. К Ближнему Востоку — российским мусульманством. Россия, как известно, велика и обильна.
Целью российского влияния не должно быть потворствование чужим желаниям, национальным проектам и ностальгиям, а попытки использовать Россию в своих целях (под аккомпанемент пустых разговоров о «братских народах» и всяких фейковых «форпостах на Южном Кавказе») надо решительно пресекать.
В-четвёртых, после 2022 года мало у кого остаётся сомнений, что для защиты коренных интересов безопасности (какими их видит руководство страны) Россия готова использовать все имеющиеся у нее средства.
Потому приграничные государства лишний раз подумают, стоит ли создавать России угрозы безопасности. Смеяться про «Киев за три дня» (цитата американского генерала Милли, кстати), может, и можно, вот только на самом деле сталкиваться с ВС РФ никто не захочет.
Наконец, запущенные после 2022 года процессы в международной политике значительно ускорили создание альтернативных, незападных политических и экономических структур.
Это та самая многополярность, которой Россия хотела: и теперь в рамках этой многополярности и конкуренции России надо предложить контрагентам привлекательную и выгодную — в первую очередь экономическую — картину мира.
Так что ситуация с 2022 года, дорогой Игорь, (знаю, вы меня читаете) в целом не изменилась — ускорились все те процессы, что шли до этого. Так что теперь дело за нами.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Иран бьёт сквозь «Железный купол» и всю систему ПВО по израильскому военному бюджету и по морали израильтян. Но принесет ли это успех?
Неделю назад израильская ПВО выглядела как почти идеальная система, уничтожавшая в воздухе девять из десяти иранских ракет.
К 20 июня началась ощутимая просадка: по данным NBC News со ссылкой на израильскую разведку, эффективность перехватов за последние сутки уже около 65%. Тем же коридором в 60–70% оперируют и профильные военные порталы.
Причин снижения эффективности несколько:
1. Заканчивается дорогой боезапас
Каждая ракета Arrow-3 стоит Израилю 2–3 миллиона долларов. Запасы этих перехватчиков — по данным той же WSJ — исчисляются «несколькими десятками», а новый контракт ещё согласовывается.
2. Иран поднимает ставки
В свежих волнах появились ракеты «Хорремшехр-4» и гиперзвуковые «Фатех-900». Они заходят на цель быстрее, и израильская ПВО банально не успевает среагировать.
3. Американской помощи недостаточно
Часть ракет теперь сбивают американские батареи THAAD, развёрнутые в Саудовской Аравии и на эсминцах у Эйлата. «Купол» получается шире, но все равно каждая прорвавшаяся боеголовка ложится на ослабленный израильский ресурс.
С 13 по 19 июня Тегеран выпустил более тысячи ракет и дронов, пик пришёлся на ночь 17-го — около двухсот залпов сразу. В ту ночь ПВО ещё держала планку 80%: 39 попаданий, 12 погибших, 70 раненых.
Ночь 19 июня показала новую реальность: 65 % перехватов, 18 попаданий, 4 погибших.
Это довольно ощутимое падение: каждая третья боеголовка теперь проходит сквозь оборону и бьёт по земле, по бюджету и по морали израильтян.
Shahed-136 стоит Тегерану примерно 35–40 тысяч долларов. Перехват «купольной» ракетой Tamir — порядка 50 тысяч, Arrow-3 — несколько миллионов.
В ночь 17-го противовоздушная оборона обошлась Израилю примерно в 285 миллионов долларов — и это только ракеты, без учёта ущерба на земле.
Вопрос, что кончится первым — иранские ракеты или запасы израильских ПВО. У Тегерана, безусловно, тоже не бесконечный арсенал дорогих и эффективных ракет.
Потому пока конфликт идёт в той рамке, что я описывал чуть раньше: противостоянии готовности обществ мобилизовываться, терпеть удары и сохранять политическую управляемость.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Почему бомбардировки и вторжения почти никогда не порождают внутреннюю революцию — и что об этом говорит политология
Когда армия одного государства заходит на территорию другого, а авиация утюжит инфраструктуру и энергосети, логика вроде бы подсказывает: население, уставшее от разрушений, должно взбунтоваться против собственного руководства — «они довели до войны и ничего не могут сделать, пока мы страдаем под бомбами».
На практике часто происходит обратное: разбираемся в семи пунктах с опорой на политологию и статистику.
Написал в частном канале, почему внешнее вторжение не приводит к революции, и почему, если вам надо сменить власть в каком-нибудь ближневосточном государстве, бомбить его — плохая идея.
Подписывайтесь, буду рад вас видеть: все происходит внутри телеграма, просто и безопасно.
Подписаться на «Клику Наумова»
Решение Трампа «определиться с судьбой ударов по Ирану» в течение двух недель — типичная для него тактика.
Решение по российско-украинскому конфликту также регулярно подвешивалось «на две недели» — и достаточно далеко, но не так, чтобы про это все забыли.
Израилю будет сложно поддерживать эффективность перехвата иранских ракет, и его задача сейчас — вынудить Тегеран согласиться на сделку под угрозой американского вмешательства, которого Трамп, конечно же, не хочет, несмотря на всю воинственную риторику.
Если по истечении двух недель не будет ни сделки, ни американского вмешательства, полагаю, Израиль попытается убить Хаменеи.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Стоит отметить, что Израиль довольно грамотно выстроил свою долгосрочную военную стратегию.
После нападения 7 октября израильское руководство решило:
а) корень проблемы находится именно в Тегеране;
б) пытаться сохранить ситуацию в рамках вялотекущего конфликта малой интенсивности бесполезно, необходимо действовать.
Стоит отметить, что выводы эти сделаны не на пустом месте. Иран действительно называет Израиль «незаконным сионистским образованием», призывает к его уничтожению и спонсирует группировки, ведущие против Израиля военную и террористическую деятельность (ХАМАС, Хезболла, йеменские хуситы).
То есть Иран оказывает непосредственную и прямую финансовую и военную помощь группам, ведущим открытую войну против Израиля. Эту войну можно называть «справедливой» и «праведной», но моральные суждения нам тут не очень интересны.
Соответственно, на протяжении последующих месяцев Израиль планомерно уничтожал все союзные Ирану группы. Из борьбы были выведены:
1) ХАМАС путем жесточайшей кампании в Газе и убийства лидеров движения;
2) Хезболла путем масштабных бомбардировок Ливана и убийства лидеров движения;
3) Сирия: пока в стране бушевала революция из-за провальной политики Асада, Израиль оккупировал часть территории страны и уничтожил ее ПВО, проложив себе беспрепятственный «авиакоридор» к Ирану;
4) Хуситы были отданы на откуп США: их вывести из игры до конца не удалось, но и угроза с их стороны не была столь масштабной.
То есть к июню 2025 года Израиль подошёл к войне в подготовленном состоянии: ось союзных Ирану вооруженных группировок была разгромлена, сама Исламская республика испытывала сложности с внутренней легитимностью, в Белом доме заседал большой союзник Израиля.
Соответственно, решение о начале войны против Ирана с точки зрения Израиля было логичным, поскольку:
1) Иран продолжал представлять угрозу (с точки зрения Израиля),
2) Баланс сил был значительно сдвинут в сторону Израиля
3) Дальнейшее промедление грозило изменить этот баланс.
Начав прямую войну с главным противником, Израиль решил воспользоваться максимально благоприятной за несколько десятилетий ситуацией.
Несмотря на первоначальные военные успехи, масштаб сил противника оказался большим, чем представлялось до начала войны.
Потому теперь Израиль делает ставку на ограниченное вовлечение США, необходимое для уничтожения ядерной программы Исламской республики.
Целью кампании должна стать ликвидация Ирана как угрозы путем нанесения ударов по военной инфраструктуре, уничтожения ядерной программы, фиксации нового статус-кво с помощью договора и нанесения огромного репутационного ущерба правящему режиму.
Сделать это Израиль планирует в краткосрочной перспективе: если война затянется, баланс сил начнет смещаться в сторону Ирана.
Потому и сам Израиль, и США делают ставку на мощнейшие первые удары, угрозу втягивания Вашингтона и предлагают Тегерану «ультиматум», рассчитывая на его быстрое подписание.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Мага, ты чего?
В большом лагере Трампа — коалиции MAGA, Make America Great Again — нарастает раскол.
Сначала Илон Маск публично рассорился с Дональдом Трампом: он недоволен планами Белого дома поднять потолок госдолга и заговорил об «авторитарных замашках» президента. Для техно-либертарианцев, видевших в Маске живое воплощение «свободы слова плюс ракеты к Марсу», это тревожный знак: одно крыло движения несколько откололось от общего фронта.
Следом трещину дала медиасфера, которая ещё в прошлом цикле безусловно поддержала главу государства.
Такер Карлсон, крупнейшая правая звезда YouTube и бывший знаменосец Fox News, аккуратно раскритиковал Трампа за поддержку израильских ударов по Ирану, обвинив его в «неоконсервативном рецидиве».
Его поддержал Стивен Бэннон, важный для Трампа лидер «националистов-почвенников»: оба требуют жёсткого изоляционизма и напоминают, что лозунг America First изначально означал «не лезть в чужие войны».
На другом полюсе — Шон Ханнити, ветеран прайм-тайма Fox, и популярный радиоведущий Марк Левин: они настаивают, что без решительного нажима на Тегеран Израиль останется один на один с КСИР, а этого допустить нельзя.
Картина усугубилась, когда директор национальной разведки Тулси Габбард объявила: у спецслужб нет подтверждений, что Иран возобновил ядерную программу. Трамп сразу назвал её заявление «наивным» и пообещал «не давать Тегерану шанса». Для одних Габбард — голос здравого смысла, для других — новое лицо «глубинного государства» в самой администрации.
Итог простой: прежняя широкая коалиция «антисистемщиков» распадается на три лагеря — техно-свободники, изоляционисты и правые ястребы. Маск способен перекрыть главный канал мобилизации в соцсетях, Карлсон — раскачать ядро медийной поддержки, а Габбард ставит под вопрос разведданные, на которых Белый дом строит политику.
Поддержишь Израиль — потеряешь изоляционистов; отступишь — разозлишь евангелистов и ястребов-доноров. Промежуточные выборы все ближе, а единого определения America First так и не появилось.
Пока правый лагерь чаще стреляет по своим, чем по демократам, и это самый тревожный сигнал для тех, кто привык считать MAGA и трампизм складывающимся «общим движением».
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Американский посол в Израиле Майк Хакаби написал Дональду Трампу сообщение, которым тот поделился у себя в соцсетях.
К вопросу о политической культуре. Можете примерить на наши реалии и представить эффект.
Господин Президент!
Бог пощадил Вас в Батлере (штат Пенсильвания), чтобы именно Вы стали самым влиятельным Президентом за целое столетие — а возможно, и за всю историю. Я не хотел бы, чтобы решения такой важности принимал кто-то другой. Вас окружают многие голоса, сэр, но лишь ОДИН по-настоящему имеет значение — Его голос.
Я назначен служить Вам на этой земле и всегда готов прийти на помощь, но не стремлюсь часто находиться рядом, потому что доверяю Вашей интуиции. Ни один президент за время моей жизни не оказывался в подобном положении; подобное случалось лишь с Трумэном в 1945 году.
Я обращаюсь к Вам не для того, чтобы убеждать, а чтобы ободрить. Верю, что Вы услышите голос Неба — а он куда важнее моего голоса или чьего-либо ещё. Вы послали меня в Израиль быть Вашими глазами, ушами и голосом, следить за тем, чтобы наш флаг развевался над посольством. Моя обязанность — покинуть его последним.
Я не оставлю этот пост. Наш флаг НЕ будет спущен! Вы не искали этого часа; этот час нашёл Вас. Служить Вам — для меня высшая честь.
Майк Хакаби
Cекретный план Нетаньяху, провал Дональда Трампа и величайший политический спектакль современности — пост в "Клике".
Война между Израилем и Ираном продолжается уже четвёртый день. Израиль наносит высокоточные, тщательно спланированные удары по критически важным объектам на территории Исламской Республики: системам противовоздушной обороны, командным пунктам, ключевым фигурам в военном и научном руководстве — включая физиков-ядерщиков и даже членов их семей. Иран отвечает массированными обстрелами. Стом спокойнее не становится: напряжённость растёт, и весь Ближний Восток находится в предвоенном напряжении.
Чего хочет Израиль? Ответ остаётся тем же, что и последние десятилетия: не дать Ирану не только обзавестись ядерным оружием, но даже приблизиться к его созданию — не допустить, чтобы у Тегерана появилась хоть теоретическая возможность собрать атомную боеголовку.
Израиль регулярно предупреждает международное сообщество о якобы приближающемся моменте, когда Иран станет ядерной державой. И вот теперь, по очередным разведданным, Иран действительно подошёл к критической точке: якобы у него уже есть потенциал собрать до десяти ядерных зарядов.
И стоит признать, что определённые основания у этих опасений есть...
Продолжение и аудиоверсия-подкаст — в "Клике"
***
"Клика Наумова" — это мой небольшой частный канал-клуб. Если вы хотите поддержать "Внешпол", читать больше моей аналитики вокруг актуальных тем и обсуждать их, а теперь ещё и получать мини-подкасты по запросу, жду вас в Клике.
Вступить в Клику можно, нажав на это предложение — все происходит внутри телеграма, потому просто и безопасно.
Жду вас в Клике!
Алексей
Из США в Европу полетели десятки самолетов-заправщиков. Формально — для участия в учениях на Балтике.
Знаете, чего не хватает Израилю для проведения масштабной бомбардировочной кампании на территории Ирана? Самолетов-заправщиков.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Заявление Ирана о готовности отказаться от ядерного оружия — не капитуляция. Это манипуляция.
Иран никогда не ставил себе целью — формально — создание атомной бомбы. Однако он считает, что имеет право на обогащение урана и производство ядерного топлива.
Показательно, что Трамп и США в целом были не против позволить Тегерану это ядерное топливо производить: он сам говорил об этом публично. Против, однако, был Израиль.
В итоге израильское лобби вынудило США принять позицию еврейского государства, и затащило Вашингтон сначала на радикальные позиции, а теперь практически затянуло в войну.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Давайте проведем известные военно-политические параллели.
Параллель I
Иран участвовал в переговорах с США, но выдвигал неприемлемые для контрагента условия, несоизмеримые ни с его международным влиянием, ни военной мощью. Переговоры зашли в тупик.
Теперь ситуация решается на поле боя, где баланс сил известен. Иран, претерпев болезненные удары от Израиля, вернётся за стол переговоров, умерит аппетиты и смирится с реальностью, заключив болезненное для себя мирное соглашение при посредничестве США.
Параллель II
Украина участвовала в переговорах с Россией, но выдвигала неприемлемые для контрагента условия, несоизмеримые ни с ее международным влиянием, ни военной мощью. Переговоры зашли в тупик.
Теперь ситуация решается на поле боя, где баланс сил известен. Украина, претерпев болезненные удары и наступление на фронте от России, вернётся за стол переговоров, умерит аппетиты и смирится с реальностью, заключив болезненное для себя мирное соглашение при посредничестве США.
Нобелевскую премию мира с мечами и бантами Трампу выпишут по совокупности заслуг.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Противоречат ли действия Израиля международному праву? Конечно, противоречат. Имеет ли это фактическое значение? Нет, не имеет.
У Израиля есть ряд целей и есть возможность для их достижения — потому он, собственно, действует так, как действует.
Как вы полагаете, насколько было бы эффективно, если бы Израиль опирался на международное право и выступал с решительным осуждением Ирана и его ядерной программы?
Тезис о существовании некоего права без принуждения и ответственности мне представляется весьма сомнительным.
В современном мире международное право становится прибежищем слабого, в то время как сильные позволяют себе практически полностью игнорировать его существование.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Главный вопрос: сможет ли Израиль втянуть США в войну с Ираном. Мой прогноз — нет.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Поздравление от лица США в адрес России в связи с сегодняшним праздником подчеркивает интересное различие в подходах двух стран к восстановлению отношений.
«Мы надеемся, что мир будет способствовать более выгодным взаимоотношениям между нашими странами», — пишет госсекретарь Рубио, обращаясь к россиянам.
То есть формула такая: сначала мир, потом налаживание выгодных двусторонних отношений. У Москвы формула другая: и мирные переговоры, и восстановление отношений параллельно.
Российский посол в США Дарчиев уже вручил верительные грамоты Трампу и заявил: российский бизнес ждёт и прямых авиарейсов, и облегчения визовых вопросов.
США, однако, вряд ли так легко согласятся на предложенный Россией формат. Дело в том, что восстановление двусторонних отношений — один из немногих стимулов, который у американцев есть в отношении Москвы.
Новые санкции США против России, во-первых, не достигнут поставленных целей, во-вторых не помогут миру на Украине и, наконец, закроют надежду на нормализацию отношений. Поэтому «пряник» в виде нормализации остаётся единственным рабочим инструментом.
Если Россия этот «пряник» получит, ей от США, в принципе, больше ничего не будет нужно, и весь военно-мирный процесс с Украиной можно будет спокойно продолжать, добиваясь своих целей.
Поэтому я полагаю, что до заключения того или иного соглашения по Украине нормализации с США добиться не удастся. Максимум — как сейчас — тягучего полунейтралитета. Уже лучше, чем при Байдене.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Дональд Трамп наслаждается битвой с нелегальными мигрантами в Лос-Анджелесе. Для него это идеальное сражение: против восходящей звезды Демократической партии, губернатора Гэвина Ньюсома, оказавшегося бессильным перед натиском протестующих, на его территории по вопросу, по которому правоту Дональда Трампа доказал народ, отдав ему голоса на выборах.
С его точки зрения ситуация выглядит так: вялые и мягкотелые руководители города и штата позволяют обезумевшим погромщиками с иностранными флагами (!) в руках громить магазины, сжигать машины и уничтожать городское имущество. Под лозунгами о равенстве и принятии всех людей они устроили у себя настоящий гадюшник с преступностью, наркотиками и отсутствием всякого порядка.
Вызов им бросает сильный и решительный Дональд Трамп — под его руководством отряды Национальной гвардии входят в многоязыкий и многоликий Лос-Анджелес как воины порядка, принося спокойствие, мир и покой.
Если обратиться к результатам выборов, то вывод можно сделать однозначный: США устали от беззакония и беспорядка в области миграции, которые в свое время устроил Джо Байден, и в целом требуют ситуацию выправить и упорядочить. Америка довольно сильно качнулась вправо в этом направлении: и с политической точки зрения защита хулиганов с коктейлями Молотова и чужими знаменами очков демократам, конечно, не принесет.
В целом, конечно, полезно помнить, насколько в США среди демократов укоренился режим толерантности к нелегальным мигрантам. В Лос-Анджелесе, например, полицейским запрещено останавливать человека исключительно для того, чтобы проверить его миграционный статус, а местным силовикам запрещено помогать федералам в деле поиска нелегалов. Для многих жителей и властей крупных городов вообще нелегальность или легальность не является вопросом или проблемой — нелегал может получить права, снять квартиру.
Для избирателей Трампа это все, конечно, полное безумие. Вот он и пришел наводить порядок.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться
Разлад Илона Маска и Дональда Трампа довольно быстро будет преодолен: это люди плюс-минус схожих идеологических воззрений, и ненависть к Демократической партии служит для них хорошим объединяющим стимулом.
Скорее всего, былого bromance'а в виде "самой сильной любви одного гетеросексуального мужчине к другому" больше не будет, а будет некое благожелательное сосуществование — внешняя ненависть со стороны демократов также будет их к этому подталкивать. Я не вижу перспектив ни создания третьей партии из-за особенностей американской политической системы, ни перехода Маска к демократам.
В частном канале для ценителей расписал все чуть более подробно.
Алексей Наумов. Внешпол — подписаться