Данный канал является авторским блогом, посвященным медленному рефлексивному чтению работ по мифологии, религии и философии. Чат - @words_thoughts_chat Другие проекты - @passionary_push @money_as_number_free
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Итак, хотел разобрать всего одну статью у Проппа "Ритуальный смех в фольклоре", но полез искать ее, а тут, оказывается целое исследование смеха есть. Слишком интересная тема, чтобы пройти мимо. Первая глава по сути, Пропп проявляется себя несколько с неожиданной стороны. Он говорит, что все, что исследовалось до него это чушь и методология была у них не очень. Нечто подобное прослеживалось и в "Морфологии волшебной сказки", но тут встает прямо в полный рост. Подход прекрасный, ничего против сказать не могу, сам постоянно пользуюсь этим приемом. Итак, что же критикует Пропп в изучении смеха.
1) Абстракцию. Но это скорее общая проблема изучение фольклора и, до определенной степени, науки в целом. Подход состоит в том, чтобы построить теорию, а потом подгонять под нее наблюдения. Потенциально, как только наблюдения начинают противоречить теории, то теорию пора менять, однако, этого не происходит по целому ряду причин. Пропп предлагает действовать иным подходом - сбором наблюдений, чтобы на основе них построить теорию. Иными словами провести задачу классификации. Метод не бесспорный, но, судя по всему, из инструментов единственный доступный для нас. Посему, будем использовать его. Я сам полностью разделяю этот подход - от частного к общему.
2) Дихотомия комичное/трагичное. А вот это очень неожиданное. Настолько, я это стало для меня прямо таки открытием. Комичное не противоположно трагичному. Данное воззрение это греческое наследие, когда все искусство было разделено на трагедию и комедию. Во первых, прошло очень много лет и разделение уже давно не актуально. Во вторых, Платон прямо в одних из первых своих трудов предложил третий вид. Но об этом чуть позже, пока просто отмечу, что чистых жанров было больше. Иными словами, мы до сих пор как бы мыслим в греческих категориях, что, мол, есть высокая трагедия, где настоящие чувства и есть балаганная комедия, продукт народного творчества, короче говоря то, чем не пристало заниматься приличному и образованному человеку. Так вот, Пропп исходит из предположения, что противоположность комичному это не трагичное. А не комичное. Не смешное. Иными словами он просто выделяет комедию в отдельный, чистый жанр и исследует.
3) Дихотомия высокий/низкий юмор. Чуть позже, после того, как комедия отвоевала себе место в культуре, возникла следующая дихотомия. Высокий юмор и низкий. Это примерно тоже самое, что и произошло с разделением на комедию и трагедию. Иными словами это искусственное разделение, примерно как живой народный язык и застывшая литература.
Суммируя вышесказанное, Пропп просто выходит за все парадигмы, собирает наблюдения и заново интерпретирует их, без отсылки к прошлым исследователям. И тем самым этот труд и интересен для меня
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Все, это последняя глава и на этом чтения Проппа мы заканчиваем. Более менее структурную аннотация я составлю чуть позже, пока же выскажу скорее свои мысли на тему. Итак, согласно Проппу волшебная сказка имеет всегда одну и ту же структуру и всегда говорит об одном и том же. Самое интересное заключается в том, что говорит сказка о обряде инициации. Но сказка не говорит нам что именно такое этот самый обряд.
Если рассматривать все вышеизложенное, то волшебная сказка это о череде инициаций героя ради женитьбы. Но сразу встает вопрос о истоках сказки, о стоящем в основе нее ритуале. Откуда он? Почему свадьба должна быть проведена именно так? Другой интересный вопрос заключается в том, а была ли подобная свадьба нормой для древнего человека или мы попадаем в сферу эпического мифа. Иными словами, сказка это может быть неким застывшим слоем мифов знати. Простой человек вовсе не обязательно женился исходя из сказочного мотива.
Так же, вполне допускаю вариант, что речь вообще не идет о свадьба. Просто в силу того, что каких-то свадебных ритуалов, связанных с плодородием внутри сказки особенно не зафиксировано, в сказке, банально, слишком мало секса для свадебного фольклора.
Иными словами, мы не совсем понимаем, о чем идет при термине инициация. Подразумевается, что это переход от одного состояния к другому. Часто это объясняется необходимостью подготовки новых воинов и охотников. Но являются ли они необходимым элементом жизни древнего человека. Иными словами, вполне может быть, что основную экономическую роль несли женщины-собирательницы, что упоминается, у кого-то из антропологов. Тогда почему не сохранены мифы про собирательниц?
С другой стороны, почти любая сказка так или иначе связана со смертью. Это тоже не совсем понятный момент, почему для перехода между статуса человеку нужно однозначно умирать? Откуда это, что послужило основой такой веры? Является ли это общим для всех культур, условно говоря, маленькая девочка тоже должна пройти некий обряд для начала сбора пищи? И, если да, то где эти обряды и почему это не отражено сказкой?
Еще вопрос вызывает сама классификация. Да, функциональный анализ текста показал себя с очень сильной стороны, я, думаю, что-то подобное создам на основе классификации Проппа для своих нужд, но так уж ли все сводится к одному шаблону? Например, мне не понятно разделение на Ягу и змея, зачем два персонажа с одинаковым функционалом?
Суммируя вышесказанное, вопросов, как это обычно и бывает, стало только больше.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Часть несколько выбивается из общей канвы главы, поскольку речь тут идет про блуждающий элемент сказки. Про погоню за лавным героем, которая может случиться практически на протяжении всей сказки. Общий мотив таков - герой убегает от змея, Яги или их аналогов. Это первый важный для нас элемент. Но обо всем, как водится, по порядку.
1) Природа преследователя. Как уже говорилось выше это либо Яга, либо змей. Судя по изложенному ранее материалу, функционал у них близкий. Что должно нас насторожить, просто в силу того, что это два знаковых персонажа со схожими функциями. А так бывает только в случае уже утраты смысла изначального мифа. Иными словами, схожий функционал это явление более позднее и изначально они были четко разграничены. Возможно ли восстановить исходную модель. Лингвистика говорит нам, что нельзя. Но это не повод прекратить попытки, я так считаю.
2) Само бегство. Проппу тоже кажется странным мотив бегства. Не совсем понятно почему именно такую форму выбирает герой. Выскажу предположение, что это вторая автоматическая реакция на стрессовое состояние. Бей и беги. Вступай в бой, как герой иногда делает со змеем и значительно реже с Ягой. Или убегай, если силы заведомо не равны. Иными словами, бегство это не ступень инициации это скорее явное нарушение этой инициации, в ходе которой герой вынужден спасаться бегством там, где испытания уже не предполагаются. Но это пока лишь гипотеза, надо собирать больше материала.
3) Вид бегства. Структурно можно разделить убегание на три разные группы. Бегство, где герой бросает различные предметы, которые становятся препятствием для преследователя. Бегство, где преследователь расставляет ловушки перед героем и герой их вынужден обходить или обезвреживать. И бегство, где герой и преследователь постепенно принимают форму различных животных. Тут Пропп приводит свидетельства из сибирского фольклора, где подобным же образом происходит погоня шамана за душой. И, как мы помним, люди после смерти превращались в животных. Пока не совсем понятно как свести вместе эти элементы. Еще, из скандинавского эпоса на ум приходит погоня за Локи, где погоня структурно похожа на сказочную. Но только Локи именно, что убегает от преследования и, по итогу, не убегает.
Суммирую вышесказанное, можно предположить, что бегство это пока самый непонятный элемент в сказке. Возможно поэтому он блуждает, утеряв свое изначальное место. Но тогда вопрос, а зачем структурно оно нужно и что было сокрыто за этим мотивом?
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Коротка и очень странная часть. Итак, Пропп рассматривает момент смены власти в сказке. И интерпретирует все в духе Фрейзера. Что выглядит, если честно, притянутым. Но обо всем по порядку.
1) Смена власти. Тут сказка разбивается как бы на две группы. В одной власть переходит от отца к сыну совсем без применения насилия. В другой герой убивает будущего тестя. Пропп считает, что форма без насильственного перехода это более поздняя формой, я тут не согласен. Считаю, что это просто иная форма передачи. И рассматриваем мы тут две разные формы смены власти. Переход без насилия мы сейчас особо рассматривать не будем, это что-то вроде постепенного перехода власти от отца к сыну, которое существует, например, в любых родовых культах. Знаковая фигура, жрец, если угодно, всегда старший в роду. Даже если он уже слаб и не способен выполнять большую часть функций. И полный переход власти, знака, случается только после его смерти. Иными словами, эти функции вроде квартиры престарелого родственника. Вроде родственник там прописан, но по факту эта жил площадь уже вписана в планы старшего в семействе. Но более интересный вариант перехода это насильственный.
2) Смена через насилие. И вот тут Пропп допускает ошибку. Он уходит в интерпретацию, которая максимально близка к Рене Жирару. А именно, что власть это цикличное свойство и меняться должна через насилие. И что это наиболее древняя ее форма. Да, мы подобное проходили когда рассматривали механизмы козла отпущения. Но Пропп постулирует, что все завязано на магической потенции правителя и сказка зафиксировала просто смену более сильным более слабого. Только механизм козла отпущения так не работает. Магическая сила обретается королем после смерти. Иными словами вся магия присуща королю после того, как короля убили. Именно это наиболее древняя форма. Потом происходит замена смерти короля на ритуальную смерть, ритуал частично обрушается, жертва заменяется и только тогда к правителю перетекает магическая функция при жизни. Это явление намного позже живого трупа шамана, это уже период структурирования религии, короче говоря, правитель-маг это совсем уже время государственности. Иными словами, было бы полным безумием добиваться того царствования, в конце которого тебя приносят в жертву.
3) Принцесса как символ трона. Вот этот элемент, судя по всему, ближе всего к истине. Все путешествие героя, как правило затевается не ради власти как таковой, а ради свадьбы. Иными словами, трон это не символ, трон это женщина. Примерно тоже самое происходит, когда Эдип убивает своего отца и женится на своей матери. А все потому, что у человека нет бытия и для понимания власти надо искать некоторые видимые признаки. Среди которых и будет принцесса. Или королева, в случае отсутствия принцессы.
Суммирую вышесказанное, вопрос зачем герой убивает своего тестя Проппом разобран очень слабо. Придется проводить самостоятельные изыскания.
#Пятиминутка_зловещего_леса
#Мартин_Хайдеггер
Странная часть, Хайдеггер просто повторяет то, что уже сказал, но другими словами. Дальше он вводит понятие временности, я считаю, что этонадо разбирать отдельно, поэтому вкратце пробегусь по тезисам. Повторение - матерь обучения, как известно.
Начали мы с того, что нам необходимо понять, что такое бытие. И обнаружили что понимание бытия как бы невозможно без понимания сущего. Мы как бы находимся внутри пещеры и гадаем о мире по теням. Просто в силу того, что сущее скрыто от нас за бытием. Источник света скрыт и мы видим лишь тени на стене пещеры. Примерно в таком виде пребывал бытийный вопрос во времена античности. И с тем пор ничего особо нового по этому поводу сказано не было. Мир по прежнему скрыт. Хайдеггер же просто обнаруживает некоторую аномалию, которая ломает на корню греческую картину.
И это аномалия называется присутствием. Этот тот самый момент, когда поднимается вопрос о сущем бытия. Иными словами, поднимается вопрос о том, почему мы строим бытие. Именно тут происходит аномалия. Бытие не определено внутри сущего, бытие это чисто наша фишка, наш способ физический мир сжать до познаваемых пределов. И именно в момент сжатия происходит присутствие с онтической точки зрения, изнутри сущего и экзистенция с онтологической точки зрения, изнутри бытия.
Можно сделать некоторый осторожный вывод о том, что присутствие это вообще факт существования человека вообще, либо какого-то конкретного человека в мире. И первопричиной тогда является не сущее, а сам человек, который познает, всматривается в мир, пытаясь ухватить. Человек как будто стоит в потоке воды, он находится в нем, но схватить саму воду, течении не может.
Больше всего меня, конечно же, во всей этой ситуации интересует вопрос, а могут ли в нашем мире присутствовать другие существа. Иными словами, способно ли животное тоже строить бытие.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 9 - "Невеста"
П2 - "Трудные задачи"
Б - "Содержание задач"
Часть 2.
Чем славен был еще герой?
Он в схватках побеждал.
Всех лучше он скрываться мог.
И скрытое найти.
К тому же, был силен
На брачном ложе в состязанье.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Дошли до самих испытаний. Сразу замечу, что эти испытания это, по своей сути, бродячий элемент. Во первых, эти испытания чем-то напоминают испытания Ягой или другим дарителем. А, во вторых, сами условия могут быть поставлены намного раньше их исполнения, разделяясь посередине самим испытанием героя, путешествием в пасть змея. Сами задачи тоже довольно разнообразны и, по виду, особо не сводятся к какой-то одной группе. Пока будем рассматривать классификацию Проппа. Итак, по порядку -
1) Поисковые задачи. Перед героем ставится задача найти либо что-то связанное с тридевятым царством, то есть золотое и обладающее необычными свойствами. Пропп считает, что это как бы символ того, что герой побывал в тридевятом царстве. Тут я не согласен. Просто в силу того, что тридевятое царство это, как мы помним, другой мир, пребывание в котором меняет героя. Иными словами, путешествие это что-то вроде обретения чудесных свойств, которые и должны быть проверены в ходе испытания. Либо как свойство героя, либо как волшебный помощник. Обладание какой-то вещью в этом плане это либо более позднее наслоение, либо, что любопытно, какой-то встроенный механизм проверки. Потому что, помимо жар-птицы, герой должен так же пройти еще ряд испытаний. Что не отвечает на вопрос, а зачем вообще символ, что знания были получены именно в тридевятом царстве. Допуская, что была так же возможность эти знания и умения получить где-то еще.
2) Постройка дома. Одна из самых интересны и непонятных задач. Герою надо построить за ночь дворец. Или за любое другое время, но срок всегда строго оговорен. Непонятность тут точно такого же рода как и с дворцом в тридевятом царстве. Оно подозрительно сильно напоминает лесной дом, но расположен совсем в другом месте. Иными словами, мы встречаем этот дом почти на всех этапах сказки. Это и лесной дом, как место испытания и место обитания героя в образе лестного брата. Это и тот же лесной дом, где живет его лесная сестра. Это и золотой, небесный дом, где живет уже его будущая невеста. Это и тот дом, который ему надо построить. Пропп высказывает предположение, что умение строительства дома это нечто вроде знания социального устройства, но, на мой взгляд это очень сильно притянуто. Просто в силу того, что подобные сооружения это сакральные места, которые изначально привязаны к определенной местности, а лишь затем, при структурировании религии теряют часть это сакральности в угоду унификации. Иными словами, сама идея о том, что лестной дом можно воспроизвести это, по сути, идея о том, что лестной дом это, в первую очередь, дом, а только во вторую лесной. А, значит, это более поздняя форма религии и более поздняя форма сказочного мотива.
3) Испытание огнем. Тут все прозрачно. Герой должен сгореть. Или пройти иные испытания, где подвергается испытанием огнем. Но, самая интересная тут часть заключается в том, что, по сути, герой испытание огнем не проходит. Он проходит испытание не стойкости и мужества, а испытание наличия волшебного помощника, который может гасить пламя. Например, Мороз-Трескун.
4) Испытание едой. Герой должен съесть какое-то нереальное количество еды. Первое, что приходит на ум - огромное количество еды требуется для выкармливания волшебного помощника. Второе, что способность что-то поглощать в огромных количествах мы уже встречали при анализе змея. И третье, это замена большого количества на металл. Не писал об этом, но у Проппа было где-то в самом начале, что иногда герою выдаются не железные башмаки, а просто очень много башмаков. А иногда это встречается и вовсе вместе - герою выдается мешок железных сапог. С испытанием едой примерно такая же история - чаще всего герою надо очень много съесть, а иногда надо съесть железную пищу. При таких вводных данных, если честно, я теряюсь в догадках. Поэтому пока просто сделаю заметку.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Теперь рассмотрим совсем иную трактовку событий. Как мы помним, в прошлом посте было упоминание о том, что клеймение героя это некий отголосок обряда побратимства. Но довольно странно видеть подобные, чисто воинские обряды среди свадебной церемонии. Да, но не менее странно видеть среди подготовки к сватовству, сюжеты о испытании, например, вопросами. И такой сюжет - загадывающий задачу говорит, что нужно узнать невесту среди одинаковых животных, в которых эту самую невесту превратили.
И вот тут интересный момент в том, что точно такую-же задачу задает старый колдун, к которому мальчика отдают на воспитание. Иными словами, ты налицо прямое соперничество в мудрости и магической силе. Подобные магические поединки, это настолько частый элемент в фольклоре, что особо отдельно на нем останавливаться не буду. Резюмирую лишь то, что вознаграждение за подобный поединок всегда будет. Это что-то вроде путешествия в пасть змея, универсалия за которую полагается награда. И среди комплекса подобных испытаний в мудрости, свадьба как награда далеко е самая распространённая.
Что дает нам право предположить, что свадьба в сказке это не совсем свадьба в традиционном понимании. Это свадьба между лесным братом и лестной сестрой. Именно поэтому и есть обряд клеймения. Героя, будущего жениха, надо выделить среди остальных братьев. Именно поэтому есть состязание, как между лесными братьями, когда надо определить старшего на день. Это изначально воинское формирование и порядки там сугубо военные.
Вообще можно более смелое предположение, что существовал некий институт лесных сестер или, если угодно, воинских жен. На что косвенным образом указывает нам, например, скандинавский фольклор в образе валькирий. Или вообще существования богинь войны. Короче, тема интересная, надо исследовать дальше.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 9 - "Невеста"
П2 - "Трудные задачи"
А - "Обстановка"
Коль наш герой собрался вдруг жениться,
То помнить должен об одном -
Случайно, в ходе подготовки свадьбы,
Он ненароком может умереть.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 9 - "Невеста"
П1 - "Печать царевны"
И лишь одно надежно,
Крепко скрепляет
Узы брака молодых -
То кровь пролитая насильно.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Продолжаем. Как мы уже поняли, тридевятое царство в сказке это некое очень странное царство. Пропп утверждает однозначно - это царство смерти и герой как бы уже мертв, попадая в него. Но не слишком ли мы торопимся разделять смерть и жизнь? Тут я хочу продолжить свои рассуждения относительно змея. Змей, как и мир внутри змея, царство мертвых, является как бы неотделимой частью мира. Именно отсюда представления о том, что люди после своей смерть не умирают, а преобразуются в животных. Царства мертвых как такового еще нет.
Тут я рискну предположить, что вообще возникновение отдельного пространства для мертвых это более поздняя надстройка, возникшая, скорее всего при чисто утилитарном погребении большой части людей внутри одного городского пространства. Интересно, что следующая эволюция смерти была отложена на очень долгие века - кладбища как институт оказались на удивление устойчивы. Следующая же эволюция смерти вызвана тоже чисто утилитарными потребностями - массовой смертью во времена войны. Теперь пропадает всякая связь между живым и мертвым. Раньше она держалась за счет родства, мертвец был персонифицирован. Теперь возник безликий мертвец. Безымянный войн. Судя по сказкам, нечто подобное мы наблюдаем у лесных братьев - стирание границ и персонификации. Лесные братья равные между собой, а, значит, стерты границы персонификации. Иными словами, лесные братья представляются как первые из безымянных воинов.
Другой интересной особенностью тридевятого царства является полное отсутствие необходимость производить хоть какую-то работу. Полей нет. Сады плодоносят сами по себе, животные и рыбы много, добыча сама себя добывает. Примерно отсюда всевозможные легенды о скатерти-самобранке и прочих подобных атрибутах. В тридевятом царстве, как в месте, куда змей запирает изобилие, просто не может быть такого, чтобы изобилие кончилось. Все предметы этого мира несут в себе эти свойства. В том числе и золото, которое на определенной степени развития цивилизации, стало подменять собой сам смысл изобилия. Теперь изобилие это много золота, богатство. Именно поэтому тридевятое царство становится золотом. Это, как справедливо замечает Пропп, более поздний элемент.
Что характерно, не смотря на то, что дворец выстроен по образу лесного дома, самих лесных братьев там нет. Это не их мир. Просто в силу того, что братья это разбойники, войны, иными словами обречены на каждодневный труд. Но тридевятое царство не знает такого понятия как труд, там все дает легко. Максимально интересное разделение, нужно еще больше материала, возможно перед нами не просто царство смерти, а одно из возможных царств смерти, а другие мы просто не замечаем.
#Пятиминутка_зловещего_леса
#Мартин_Хайдеггер
Я же не зря раньше писал про одну очень интересную точку - сущее бытия. Вопрос о том, а почему вообще возникает бытие. И тут Хайдеггер постулирует две вещи. Но сначала нам придется ввести определение.
Онтологическое - то, что принадлежит к категории бытия. Интересно тут даже не это, а то, что онтологические вопросы это вопросы чисто умозрительного характера, просто в силу того, что бытие у каждого будет отличным.
Онтическое - то, что принадлежит к категории сущего. По логике рассуждений, эта область вопросов нам как бы не очень доступна, просто в силу того, что мы только наблюдаем сущее через бытие.
А, значит мы как бы лишены доступа до онтического. Мы все так же остаемся свидетелями платоновской пещеры, которые не могут увидеть истинного света, а гадают по теням. Так вот, тут Хайдеггер предлагает выход. У нас есть точка, где мы одновременно и ловим сущее и бытие. Причем, ловим именно что в разомкнутой манере. Мы абсолютно точно можем сказать, что это сущее, а это бытие. И точка эта находится там, откуда мы начали при рассмотрении науки.
Одновременное столкновение бытия и сущего происходит в вопросе о сущем бытия. Не в чем смысл жизни, бытия, вселенной и еще чего-то подобное. А почему я задаюсь этим вопросом. Задавая этот вопрос мы переходим от созерцания бесконечности бытия к той грани, где бытие сталкивается с сущим. Иными словами, мы переходим от наблюдения к высматриванию, от опрашивания к присутствию.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 8 - "За тридевять земель"
П1 - "Тридесятое царство в сказке"
Ты в пасти змея погибал.
В лесу, в котле тебя варили.
Когда же, плоть земную скинув,
Отрыв глаза ты вдруг увидел
Гору из хрусталя. И трон златой.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Окончательный пункт с анализом змея. Надо сказать, что этот образ реально получается намного сложнее образа Яги. Так что сегодня мы переходим к окончательному и, наверное, одной из самых интересных связей - связь змея со смертью и рождением. Но обо всем, как водится, по порядку.
1) Змей как проводник в смерть. Подобная связь уже упоминалась ранее. Змей, как поглотитель внутри себя содержит, как правило некоторое огромное пространство, где вполне себе могут жить умершие. Иными словами, внутри змея как бы находится царство смерти. В этом случае, он выступает не просто как проводник, проводником скорее является его пасть, но непосредственно частью мироздания. Я вижу тут наиболее древнюю форму, змей как неотделимая часть мира. Змей тут представляется даже не неким богом, а именно частью чего-то, что больше бога - частью внешней природы. Это уже потом царство смерти отделилось от самого змея и стало существовать как бы в отдельном пространстве, изначально, судя по всему, это было статичное место, куда можно было попасть. И откуда можно было вернуться. Но перед возвратом из царства мертвых сначала поговорим про еще одну удивительную вещь.
2) Змей как родитель. В сказках и фольклоре это не столь распространённый мотив, тем он и интересен. Иногда, будущий герой представляет собой ребенка от змея. Про похотливость змея и связь его с культом плодородия, мы уже говорили. И было бы достаточно странно, чтобы от подобного союза никогда бы не появлялись дети. Так вот, такой мотив есть, но, судя по всему, он затирается. Про затирание потом скажу отдельно, пока же запомним, что иногда герой это ребенок змея. Причем, змей даже не всегда выступает отцом, змея-женщина иногда рождает младенца. Что дает нам не только связь с миром мертвых, но заставляет вообще по другому взглянуть на змея. Змей выступает как некоторый распорядитель самой жизни. Точно так же, как он является распорядителем вод. он может либо поглощать их в себя, либо исторгать обратно. Точно так же он поступает и с умершими. Он их поглощает. Видимо, взамен, змей порождает новых живых. Иными словами инициация тогда представляется как нечто из категории перерождения души, но уже в одном теле. Если раньше тело поглощал змей, а душа отправлялась жить в его утробу, чтобы впоследствии воплотиться уже в нового ребенка, то инициация это как будто прерванный цикл. Душа не покидает тело, душа проходит путь вместе с телом. Чтобы потом переродиться в героя. Очень интересная мысль, дальше разовью это отдельно. Но чуть позже.
3) Эволюция змея. Пропп предлагает следующую картину - сначала змей мыслиться чисто как хтоничесководное существо. Он хозяин воды и хранитель сокровищ. Это этап общин, которые живут охотой и собирательством. Следующий этап это начало земледелия. Теперь змей это уже хозяин над небесными водами, а, значит и над плодородием. Теперь он кочует внутрь земли. Потом появляется разделение на змея и громовержца-змееборца. Самый окончательных этап это эпоха небесного змея, окончательного врага. Что интересно, именно тут он приобретает огненную природу, а река преобразовывается в огненную реку. Это примерный этап объединения его с верхним миром и с образом птицы. Именно тут начинается химеризация, просто в силу того, что изначальные образы потеряны. Это версия Проппа, которую он выводит из экономической теории развития общества. Переход от охоты к земледелию и, последующей, возникновения государственности. Я вижу эволюцию примерно в том же ключе, но несколько по другому.
#Пятиминутка_зловещего_леса
#Мартин_Хайдеггер
Напомню, что мы используем два понятие - сущее, что представляет собой материальный мир и бытие, что представляет собой наше представление об этом мире. А теперь пора ввести новые термины.
Бытие сущего. В сути своей, это тоже самое бытие, отражение в мутной воде некоторого изначального образа. Но термин предлагаю оставить ради одной простой вещи. Ради создание контраста, "высвечивания" постановки вопроса о бытие и сущем.
Сущее бытия. Это максимально интересный момент в плане то, что это не представление о бытие, это механизм вообще возникновения бытия. Именно так должен быть поставлен вопрос. Не что такое сущее, а почему мы обречены видеть отражение и есть ли способы миновать бытие на пути к сущему. И, казалось бы, для этого придумали "новый" способ - науку. Но нет.
Наука это не познание сущего. Наука это конструирование бытия. Да, есть методологии, которые, до определенной степени позволяют устранить муть воды и, как кажется, способны сделать поверхность воды настолько ровной, что однажды сущее предстанет перед нами в его первозданном виде. Мечта красивая, чем-то напоминает заветную мечту любого теолога - познать истинную сущность бога, его истинное имя. Но, если теология со скрипом пришла к тому, что истинное имя бога непознаваемо, то науке это открытие еще только предстоит сделать. И все дело не в том, что нет методик устранения мути, а в том, что эти методики устранения порождают новую муть, хотя и утверждается, что они изначально прозрачные. Хайдеггер видит причину мути в так называемых основах. Разберем подробнее.
Как мы помним, самый первый этап познания заключается в опрашивании. Собирание фактов окружающего, а, если точнее, мнений о фактах, сами факты, относящейся к сфере сущего, для нас не доступны. Исходя из этого, при большом количестве опрашивания мы получаем как бы не саму суть, а набор полупрозрачных негативов. В итоге, при складывание общей картины мы суммируем не только отражение сущего, но и коллективную муть, шумы, которые видятся всем, либо наибольшей части опрошенных. И мы постулируем, что то, что является в своей сути шумом, относящимся к категории бытия, является частью сущего. А это искажает само представление о сущем, делая его мутным.
Иными словами, сам механизм опрашивания, собирания статистики и наблюдений, если говорить по современному, вносит шумы, делая отражение мутным. Просто в силу того, что по другому это не работает, пока любая из наук покоиться на некоторых основах. По настоящему прояснение наступает лишь в моменты кризиса науки, когда ставится вопрос о шумах, иными словами, когда подвергаются сомнению исходные постулаты. В этот момент наука способна стереть несколько лишних деталей, прояснить отражение сущего. Чтобы потом снова замутить его уже новыми базисами.
Поскольку же каждая из этих областей получена из сферы самого сущего, такое предшествующее и создающее основопонятия исследование означает ничто другое, как толкование этого сущего на основоустройство его бытия. Такое исследование должно предварять позитивные науки; и оно это может. Работа Платона и Аристотеля тому доказательство. Такое основополагание наук отличается принципиально от хромающей им вслед «логики», которая случайное состояние той или иной из них исследует на ее «метод».Читать полностью…
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Проблемы комизма и смеха"
Глава 1 - "Немного методологии"
Сказал тот старый грек,
Что есть у нас два жанра -
Трагичный, что есть
Слов изящество сплетенье.
Ну и комичный, что есть
В сути - народный балаган.
Да только помнить мы должны,
Что грек тот старый был.
Пердел он под себя.
И далбоебом был.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 10 - "Сказка как целое"
Нам слишком сложно сопоставить
Мотивы сказок, ход героя
С тем самым древним человеком
Что был основой, прототипом.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 9 - "Невеста"
П3 - "Магическое бегство"
Часть 1.
Бежал герой из мира мертвых.
Бежал как зверь, летел птица.
А под конец, когда близка
Была ограда дома.
Он рыбой плыл.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 9 - "Невеста"
П3 - "Воцарение героя"
Прольется кровь.
Ведь из древне так повелось -
Король убит быть должен.
Чтобы герой смог стал
Новым королем.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Продолжаем рассматривать сами испытания. И сразу обращаю внимание, что все элементы какие-то слишком уж разнородные. Пропп сводит все воедино, но, лично мне, подобные попытки кажутся несколько своевременными. Итак, остальные типы испытаний -
5) Борьба. Что-то вроде прототипа олимпийских игры. Герой состязается с противниками в метании копья, стрельбе из лука или бросание палицы. Что максимально интересно, оружие всегда оказывается на территории другой страны по итогу самого состязания. Пропп рассматривает это как путешествие, иными словами, привязывает полет стрелы к путешествию героя в тридевятое царство. Я рассматриваю метание оружия как объявление войны. Иными словами, метание оружие в соседей это однозначно акт нападения на этих соседей, а, значит, начало военных действий. Что специфично, герой никогда не вступает в противоборство сам. Всегда это, впрочем, как и в остальных случаях, делает волшебный помощник.
6) Игры в прятки. Вот этот элемент не совсем понимаю. Герою по заданию надо спрятаться так, чтобы его не нашла принцесса или ее отец. Иногда это принимает вид реальных пряток-превращений, а, что более интересно, герой прячется внутри некоторого круга. Как будто в таких случаях невеста выступает в роли мертвеца, который способен магически видеть живого человека, а человек должен эту способность перехитрить. Нечто подобное мы встречали при посвящении у Яги. Временная слепота, но "духом пахнет" как маркер живого человека.
7) Угра в угадайку. Герой должен отгадать, где находится невеста. Задача осложняется тем, что помимо невесты есть еще несколько схожих женщин, либо существ, в которую невеста была превращена. Мотив, к слову, очень распространён, рискну предположить, что он скорее стоит особняком, как отдельный элемент, чем вплетен в какую-то общую логику свадебного обряда. Но тут, как обычно, надо больше материалов. С одной стороны, обезличивание это свойство лесных братьев. С другой стороны, метка, клеймо, которой пользуется царевна для узнавания героя, тут совсем не играет никакой роли. Ситуация вывернута наизнанку и теперь герой должен узнать принцессу, клейма на которой нет. С другой стороны, принцесса как будто сама становится на время лесным братом, которого надо узнать. Как мы помним, лесная сестра это не обезличенный персонаж, но тут становится таковым. Вот это максимально странный элемент.
8) Испытание брачной ночью. И тут происходит далеко не то, о чем все привыкли думать. В первую брачную ночь невеста скорее всего попытается жениха, банально, задушить. Либо прилетит змей и попытается героя убить. Это первое. Второе. Герой всегда выигрывает первую ночь не сам, а с помощью помощника. Пропп возводит все это к одной единой линии, когда первую кровь невесте должен быть пустить не сам жених, а какой-то другой человек. За неимением внятных собственных интерпретаций, вынужден пока согласиться. Разве только, на уровне предположения. Если принцесса это бывшая лесная сестра, то опасность может исходить не от нее самой, а от ее лесных братьев. Иными словами, первая брачная ночь это совсем не про мужскую силу, а скорее про пережить нападение предыдущих партнеров.
#Пятиминутка_зловещего_леса
#Мартин_Хайдеггер
В продолжении. Для понимания как такового сущего, которое скрыто от нас пеленой бытия, мы применили размыкание. Иными словами, при постановке вопроса в чем сущее бытия, сами бытие при этом замыкается на самом себе.
Если раньше мы определяли, исходя из греческой традиции, сущее как некую душу, нечто закрытое для понимания, но являющееся причиной, то теперь мы открыли, что причина не обязательно нужна для бытия. Как будто мы постоянно смотрели на тени, но вдруг поняли, что в одном единственном вопросе тени не являются следствием существования света. Тени как будто живут сами по себе.
Хайдеггер именно поэтому предлагает рассматривать анализ того, что такое бытие через эти тени. Сущностно, эти тени называются присутствием. Иными словами, эти тени как бы вырваны из сущего тем, что не лежат истоком внутри сущего. Но ведут себя точно так же, как ведут себя остальные тени, истоки которые лежат внутри сущего.
Тем самым эти тени имеют колоссальное преимущество в том, что вырываются за пределы ложной цепочки логики, исходя из которой нужно сначала понять сущее, а только потом браться за бытие.
Пока не совсем понятно, что с этим делать, рискну предположить, что подобный вывод за грань, сам факт нахождения теней позволяет выбраться из логической ловушки античности. А вот как именно это сделать, посмотрим дальше. Пока не совсем понимаю практическую пользу. С точки зрения эстетики - да, это бесподобно, бытие способное породить собой сущее это нечто уровня материального мира, которой может породить внутри себя бога.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 9 - "Невеста"
П2 - "Трудные задачи"
Б - "Содержание задач"
Часть 1.
Как нам понять, что ты герой?
Найти ты должен то, что никому не ведомо.
Построить дом, дворец огромный.
В огне сгореть. На пире всласть
Поесть хлебов железных.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Продолжаем исследовать противоречивый образ невесты. И теперь поговорим про такой интересный момент в сказках, как сложные испытания. Пропп утверждает, что неизбежный элемент, ведущий к свадьбе. Но у меня есть ряд возражений, но о них отдельно. Пока же мы рассмотрим функциональную роль трудных задач, иными словами, мы рассмотрим, когда они задаются, в какой обстановке. И тут у нас сразу вырисовывается интересная картина, но обо всем, как водится, по порядку.
1) Задача перед свадьбой. Задача задается как некий всенародный конкурс. Точнее, ставится заведомо невыполнимая задача, где наградой является принцесса. Интересно для нас тут то, что задача изначально невыполнимая, то есть перед нам некий комплекс легенд, где награда у всех на виду, но никто ее не может взять.
2) Задача в ответ на сватовство. Теперь смысл немного меняется. Задача ставится в ответ на предложение о браке. И, зачастую, невеста и тесть явным образом против, как будто они вообще не заинтересованы в выигрыше героя. Может показаться, что это нечто вроде отцовских чувств, но, опять же, напомню, что сказки возникали совсем в другие времена и мотировки особо не имели. В связи с этим, мотив задавания опасных загадок в ответ на предложение о браке может быть связано с другим мотивом трудных загадок, упоминания которых у Проппа, я не увидел.
3) Загадки любовника. Общий мотив - жили были муж и жена (вариант брат и сестра), потом мужчина убивает либо демонов, либо разбойников, отвоевывая таки образом у них жилье. Но кто-то из врагов выживает и становится любовником жены или сестры. И все задачи задаются уже не самой женой, а любовником, но через жену. С целью одной - погубить героя. Эти мотивы имеют в своем составе мотировки, иными словами, есть признаки, что они более поздние. Но сам факт существования позволяет сделать предположение в духе Рене Жирара. Что, если трудная задача это затертый намек на инцест между королем и принцессой?
Иными словами, продолжая жираровскую логику, свадьба это борьба между отцом-королем и героем за принцессу и трон.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Начинается новая глава и анализ уже нового образа - образа невесты, образа ради которого, как правило и затевается все путешествие. И тут сразу для нас будет неожиданность. Потому что образ невесты двойственный - с одной стороны это стереотипный образ невесты, которая занимается только тем, что ждет героя, иными словами выполняет пассивную роль.
А с другой, что более интересно, принцесса и будущая жена героя представляется скорее врагом героя. Это что-то типа злой испытательницы, губительницы, которую герой либо похищает, либо избивает розгами и только после этого принцесса соглашается на помолвку. Короче, это другой и, что наиболее интересно, насильственный вариант выбора невесты. Вот конкретно тут хочу остановится подробнее.
Просто в силу того, что брак и любовь сейчас это сильно близкие понятия. Раньше же, любовь мыслилась скорее как некоторое проклятье. Наиболее хорошо, на мой взгляд, это видно в скандинавском эпосе про поездку Скирнера. Краткая суть - Фрейр увидел девушку, влюбился в нее, послал своего слугу на сватовство, слуга поехал и добился расположения. Сначала подкупом, но, в основном, угрозами.
Вот примерно так мыслили любовь в древности - как проклятье, наведенные чары. Иными словами, вполне допускаю вариант, что связка между злая невеста и насильственная свадьба это нечто вроде ненормального, кризисного варианта свадьбы. Пропп же тут мыслил скорее классической инициацией перехода, но мне такая точка зрения уже не очень внушает доверия. Нельзя все объяснять одним и тем же механизмом, генезис которого мы сами не до конца понимаем. Иными словами, прежде чем говорить, про обряды переходы, нам надо понять, а были ли реально обряды перехода и как они мыслились. Или мы просто погрузились в классификацию, просто назвав обрядами перехода все схожие явления, у которых изначальная суть была совсем иной.
Потому что дальше идет речь про кровь. Невеста очень часто клеймит героя. Сказка приписывается самое простое объяснение - так впоследствии герой узнается. Иными словами, у нас есть образ женщины среди лестных братьев и есть сами безликие лесные братья. Клеймо это вполне себе способ найти одного, конкретного брата, впоследствии. Связь между царевной и лестной сестричкой мы вполне можем проследить по лестному дому, который, как уже говорилось, очень сильно похож на дворец из тридевятого царства. Пропп выводит клеймение невестой как замена обряда взаимного кровопускания между женой и мужем. Тут судить особо не берусь, просто в силу того, что достаточно плохо знаю свадебные обряды. Но подобные обряды очень часто встречались среди воинского сословия, это так называемый обряд побратимства. И я сильно сомневаюсь, что одним и тем же обрядом пользовались и на свадьбе и среди воинской касты. Такое возможно только в случае, когда невеста сама как бы состоит в касте, иными словами, подобный сюжет - подчинение невесты это либо только про свадьбу внутри касты, иными словами свадьбу между лестным братом и лесной сестрицей. Либо это вообще не про свадьбу, а про кризис вокруг такой нетипичной свадьбы. Иными словами, вопрос интересный, надо исследовать дальше.
#Пятиминутка_зловещего_леса
#Мартин_Хайдеггер
Как мы помним, единственный вопрос, где одновременно сталкиваются онтологическое и онтическое это сущее бытия. Причем столкновение идет не прямого характера, а как некий изворот. Просто в силу того, что бытие это отражение сущего. Но постановка вопроса тогда возможна только изнутри бытия, просто в силу того, что сущее для нас не видно. Однако, при рассмотрении вопроса о сущем бытия мы автоматически, разграничивает и сущее и бытие. Но получается крайне интересный парадокс - вопрос о сущем бытия не понятен для нас в значительно большей степени. Просто в силу того, что это вопрос онтического характера, как имеющее всеобщее и фундаментальное значение. Но замкнут он только внутри онтологии.
Иными словами вопрос о сущем бытия как бы одновременно и свободен от сущего, от отражения. Тут тогда самый важный вопрос, а что является собой первоисточником, тем самым исходным светом, который отражает бытие. Ведь если этот вопрос это условный свет, который возник внутри бытия, то, значит, свет это не только сущность сущего. Иными словами, если бытие способно светиться, то бытие и есть сущее.
Но это мысли вслух, Хайдеггер рассматривает немного другой вопрос. Точнее, вводит несколько очень важных определения -
1) Присутствие. Это как раз и есть тот случай, когда бытие само что-то порождает. Иными словами, присутствие это не отражение сущего. Это парадоксальное зарождение сущего изнутри бытия.
2) Экзистенция. Это точка зарождения присутствия. Что парадоксально вдвойне, эта точка имеет онтическую природу, иными словами из точки внутри бытия способно появиться сущее.
#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 8 - "За тридевять земель"
П2 - "Тот свет"
Работать надо или нет?
Богатства множатся?
Иль убывают?
И как еще там дело обстоит?
Чего же ждет нас,
В жизни после смерти?
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
Начинаем новую главу и новую точку пребывания героя. Итак, наш герой оказывается в своей как бы конечной точке путешествия - в тридевятом царстве. Дальше будет только дорога обратно, которая скорее мыслиться как путь домой, возвращение. Иными словами, тридевятое царство это как раз кульминация путешествия героя, именно тут обретаются высшие награды и именно тут герой находит наконец-то свою будущую невесту. И вновь тут встает вопрос про географию этого места. Но обо всем, по порядку
1) География тридевятого царства. Выше уже писал об этом. Судя по всему, нету никакой разницы между путями в тридевятое царство. Не важно, как именно героя попал сюда - через небесные или земные пути. Через полет, плаванье, пещеру в горе, дупло дуба или пасть змея. За всему ними, судя по сказке, всегда лежит одно и тоже. К слову, подобное наплевательское отношение к сакральной географии - свидетельство наиболее древней формы. Просто в силу того, что на этапе до формирования жреческого сословия, в задачи которого входило, помимо прочего, собственная легитимизация, особо не было мотировки и какой-то классификации. Иными словами рассказчику не нужно было объяснять действия героя. Просто в силу того, что мотивы никого особо не волновали, это предмет более поздних времен. Общий же для нас вывод, что наиболее древняя форма перехода не сохранила разделения при этих переходах. Иными словами, эта форма до разделения царства смерти на разные группы.
2) Архитектура тридевятого царства. Что интересно, архитектура всего царство сводится только к одному дворцу. А теперь характеристики онного - множество комнат, стоит на столбах, огорожен, герой попадает в него через вверх. Это максимально напоминает лесной дом. За одним единственным исключением - в тридевятом царстве дворец сделан из золота. Больше никаких упоминаний хоть какой либо разумной деятельности сказка не знает. Кроме дворца нет никаких зданий. Нет заявленных полей. Есть сады, но они носят скорее какое-то отражения леса - культурный, прирученный лес.
3) Драгоценные металлы. Вообще все тридесятое королевство как будто наполнено золотом. Или серебром и медью. Про медь стоит сказать отдельно. Как я понимаю, медное царство упоминается только как прелюдия к серебренному, а оно, в свое очередь, к золотому. Но среди упоминаний украшений, медные вещи не встречаются. Иными словами, медь все равно остается как бы ступенью к золотому царству, но как бы выпадает из категории благородного материала. Например, уже в самом тридевятом, золотом, царстве, все предметы одежды у царевны из золота, а у ее служанки - из серебра. Но не у кого нет медных украшений. Как будто медь это удел другой части пути. Например, когда герой должен стоптать медные сапоги. Что так же интересно, железного царства нет вообще. Рискну предположить, что это мотив родом из времен, когда обработки железа даже еще не было. Тогда путь представляется как путь от метала инструментального - меди, а, в последствии, железа до метала богатых - серебра и, наконец, до метала царей - золота.
4) Эволюция змея параллельна эволюции похорон. Иными словами, змей меняется не из-за перехода к земледелию, а из-за того, что переход к земледелию приводит к изменению похоронного обряда. По чисто санитарным нормам. Частично затрагивал это выше. Судя по всему, изначальное решение проблемы трупа вообще сводилось к тому, что телу особенно не придавали значения, его просто жертвовали различным существам. Иными словами, в поедание трупа загробным богом есть практический смысл. От трупа же оставались кости и они выступали в роли некоторой очищенной связки между живым и мертвым. Заражение побеждено. Следующий этап это переход к оседлости, который, естественно, совпадает с эпохой земледелия. Теперь проблема трупа решается массовыми захоронениями и возникают первые кладбища. Которые теперь мыслиться как пространство мертвых, их дом. Примерно здесь в желудке змея возникает царство мертвых и вообще такое представление, что мертвые живут где-то отдельно. Как мы помним из ранее написанного, мертвые раньше просто превращались в зверей. Самым конечном этапом выступает централизация похорон, возникновение похоронной гильдии из которой, впоследствии, берет свое начало жречество. Тут возникают антропоморфные герои, образ змея вычищается из культуры, которая теперь формируется вокруг устойчивой формы - священных текстов, зафиксированных обрядов. Возникает миф о змееборчестве. Змей разделяется на змея и громовержца или, что тоже любопытно, на двух змеев или змея и сына змея.
Читать полностью…#Стихорефлексия
Владимир Пропп - "Исторические корни волшебной сказки"
Глава 7 - "У огненной реки"
П6 - "Змей и царство мертвых"
Рождение и смерть -
Извечный цикл жизни.
Тот дивный нам дает
Змея, что хвост свой укусив,
От яда своего же гибнет.
#Стихорефлексия
#Стихорефлексия_коментарии
#Владимир_Пропп
И вновь продолжаем рассматривать образ змея. Водная его природа для нас уже ясна через связь между змеем и рыбой. Но открываются несколько новых интересных моментов -
1) Змей как управитель вод. Максимально интересный момент связан с тем, что змей обладает способность вбирать в себя и отдавать воду по собственному желанию. Зачастую, морские народы связывают отливы и приливы скорее с прихотью кого-то змее или рыбоподобного, некоторого морского царя. Народы, которые особо моря не знают имеют примерно такой же образ, только вместо приливов и отливов у них половодье рек. Так же, интересным свойством змея, как управителя вод, являются легенды о том, что в случае своего гнева змей может наслать либо засуху, либо, наоборот, потоп. Иными словами, змей тут предстает не просто в виде абстрактного бога плодородия, но и как управитель самого важного для плодородия - погоды и дождей. Впоследствии, за дожди и, соответственно, грозы стал отвечать уже антропоморфный громовержец. А змей начал мыслиться скорее как его противник, примерно на этом этапе и появляются змееборческие мифы. Максимально интересным тут представляется то, что иудеи, судя по всему, либо перескочили стадию антропоморфности, либо старательно искоренили ее из своей мифологии. Поскольку устроителем потопа выступает именно, что абстрактный бог. Змей же фигурирует лишь в самом начале творения, как искуситель.
2) Змей как соблазнитель. Косвенно затрагивал этот вопрос выше, здесь разверну его уже с учетом новых данных. Если змей мыслиться как первичный бог воды, а, значит и плодородия, то, как мы помним из множества легенд, змей неизбежно оказывается связан не только с плодородием земли, но и с плодородием человека. Следовательно, змей однозначно должен иметь образ некоторого героя-любовника с большим количеством женщин. В эту стезю вполне укладывается и образ змея-похитителя из пункта выше. Иными словами, первичен образ змея как бога плодородия, которому посвящали молодых девушек в жены ради богатого урожая. Насильником и похитителем он стал много позже, когда функции плодородия перешли к антропоморфному громовержцу.
3) Требование жертвы. А вот это очень интересный момент в духе Рене Жирара. Для предотвращения какого-либо стихийного бедствия, как правило, засухи практически во всех культурах есть зафиксированные легенды о жертве в виде молодой девушке, которую одевали невестой и либо отдавали морским животным, либо просто топили. Именно так кризис разрешался. Невеста змея выступала не в роле жертвы, а в роли скорее дара от общины для изголодавшегося змея. Как только змей, будучи плодородием, был удовлетворен, так и само плодородие возвращалось на земли общины. В последствии в саму историю ритуала начинает вмешиваться герой, который молодую девушку спасает и, соответственно, забирает ее себе в жены. В глазах общины подобное мыслиться как преступление, пока жива связка между змей - плодородие. А, когда эта связка уже утеряна, спасение выступает уже как подвиг героя. Иными словами, спасение девушки это более поздний этап развития мифа, рискну предположить, что история могла пойти по двум путям - либо похотливость змея забирал себе громовержец, либо оно оставалось в ведомстве змея, но было объявлено демонической чертой, которую побеждает герой. Что любопытно, в Греции, например, эти элементы развивались параллельно. С одной стороны у нас похотливый Зевс, а, с другой, Геракл спасает Гесиону прямо в духе мифа о змееборчестве.