4779
Привет, меня зовут Юра @seroslov. В этом канале пишу обо всем, что люблю. Я не размещаю рекламу.
«Пространства Абраксас», Нуази-ле-Гран. Архитектор Рикардо Бофилл, 1983.
Читать полностью…
А вот документалка о творческом процессе и последних проектах Нувеля; «Лувр Абу-Даби» там тоже есть.
Читать полностью…
Музей «Лувр Абу-Даби» (строительство), архитектор Жан Нувель.
Читать полностью…
А вот рассказ основателя «Москвы глазами инженера» Айрата Багаутдинова о доме Наркомфина: одну из бывших жилых ячеек он арендовал под лекторий и сделал в ней ремонт по цветовым гайдлайнам Гинзбурга.
Читать полностью…
По поводу московского троллейбуса, споры о будущем которого идут как минимум последний год, то затихая, то вновь разгораясь, важно осознать одну вещь: через 10-15 лет никаких троллейбусов в Москве скорее всего не будет.
Причины две (ну, кроме той, что троллейбусную инфраструктуру можно снести, а землю отдать под застройку):
1. Парк троллейбусов дряхлеет, и его невозможно не то что обновить, но хотя бы поддерживать на нынешнем уровне. Российская троллейбусная промышленность в упадке, на заводах в полуручном режиме собирают единичные машины. Зарубежные аналоги тоже не купить: троллейбус — это транспорт преимущественно социалистических стран, в западных мегаполисах троллейбусные маршруты убили на волне автомобилизации еще в 1960-е годы. Зато за рубежом можно купить трамваи и современные дизельные автобусы.
2. Глобальная цель департамента транспорта в том, чтобы унифицировать и стандартизировать городские перевозки. История с перезапуском маршруток показывает, что город создаёт единый интерфейс для пассажиров: условно говоря, у тебя есть карта «Тройка», по которой ты можешь ездить в одинаковых синих автобусах с вайфаем. А кому эти автобусы принадлежат — городу или частному бизнесу — для пассажира вопрос десятый, и поэтому проще все отдать на аутсорс. Автобусные маршруты можно отдать на аутсорс, а троллейбусы легче убить.
🚎🚎🚎
Ха-ха-ха: осенью, когда я узнал, что Тимати скоро открывает свой барбершоп, сразу пошутил, что нужно нужно устроить баттл барбершопов и отправить близнецов стричься и к Тимати, и к Гуфу (тот запустил свое место в 2015 году).
Я-то пошутил, а Кристина взяла и сделала материал, супер. Спойлер: стригут лучше у Тимати.
XXI vs XIX века в Перми. Фото Валерия Нистратова: http://valerinistratov.com
Читать полностью…
В спальном районе Ижевска. Проект Евгения Петрачкова: http://evgeniypetrachkov.com/albums/malinikha
Читать полностью…
Библиотека Московского института электронной техники, Зеленоград. Архитектор Феликс Новиков, 1971. Классный советский модернизм, вот фоторепортаж Дениса Есакова оттуда: https://goo.gl/dbbawp
Читать полностью…
Минутка нативной рекламы.
Мои бывшие коллеги из The Village тоже создают новые телеграм-каналы: редактор Таня пишет о магазинах и скидках в @shopordie, а спецкор Кристина в @hrum_hrum — о том, где поесть вегетарианцу в Москве.
Наглядная инфографика о ГУЛАГ/ФСИН.
Вообще, когда дочитываешь «Архипелаг ГУЛАГ» до конца (почти никто этого не сделал), понимаешь, что весь пафос книги не в том, что вот, мол, был страшный 1937 год. А в том, что Сталина-то больше нет (и СССР больше нет), а ГУЛАГ живее всех живых, и еще всех нас при необходимости прожует.
У хорошего уральского фотографа Федора Телкова вышла книга «36 видов», посвященная жизни шахтерского города Дегтярска. Я не знаком с фотографом лично, но, судя по его кадрам, Телкову интересны а) промышленный быт Урала, б) всякая суровая природа и языческая хтонь. В книге оба этих направления сливаются в единый нарратив, а отвал отработанной породы выглядит как какая-нибудь священная гора.
Читать полностью…
Окей, еще немного эстетики New East. Где мои 17 лет? Да вот здесь, в заброшенном цеху завода «Подъёмтрансмаш» на Обводном канале.
Читать полностью…
Денег в Москве нет. Здесь никто не знает, сколько бумажек находится в кошельке, а тем более на карточке. Здесь никто не имеет представления о цене чего бы то ни было. Здесь оставляют на чай 10 процентов от суммы счета, даже если официант дважды налил вам за шиворот борща. Здесь считают недорогой не ту вещь, которая мало стоит, а ту, которая дешевле соседней, тоже дико дорогой. Здесь тратят не задумываясь и никогда об этом не жалеют. Здесь дают в долг и тут же об этом забывают. А когда деньги заканчиваются, то не успеваешь этого заметить, как они снова появляются. Москва давно перестала думать о деньгах, как перестали думать о тепле первые жители домов с центральным отоплением. Просто когда нужно, здесь всегда тепло. И в этом — главное счастье проживания в городе Москве.
Забавный юбилей: ровно 15 лет назад Филипп Бахтин написал памятку по жизни в столице для провинциала. Завораживает не сам текст, конечно, а то, что в этот момент Бахтин — просто твой ровесник, который сам переехал в Москву из Пскова три года как и выпендривается.
«Шашки», Дефанс. Архитекторы Жак Бино и Мишель Фольесон, 1978. Здания будут снесены для строительства нового небоскреба Нормана Фостера.
Читать полностью…
Мне очень нравится герб Северной Кореи, потому что это такой фокус с последующим саморазоблачением. На этом гербе изображена гидроэлектростанция Сапунг. Можно подумать, что эта электростанция — символ успехов социалистической экономики, но нет, ее вообще построили японские оккупационные власти в конце 1930-х годов, когда никакой КНДР и в планах не было.
Этот герб — наглядная иллюстрация того, что тоталитарные и авторитарные режимы любят приписывать себе чужие достижения. Но также и того, что очень часто мы сами приписываем некоторым людям определяющую роль в тех событиях и явлениях, которые на самом деле являются общим местом.
Самый наглядный пример — перед носом. Имя Сергея Собянина уже намертво ассоциируется с развитием общественных пространств, но в международном контексте его действия — обыденность (наоборот, было бы странно, если мэр глобального мегаполиса в 2010-е годы не думал бы об этих чертовых общественных пространствах).
Более того, если бы в 2010 году мэром Москвы стал не Собянин, а условный Иван Иванов, он сделал бы то же самое. Шесть лет назад обновленной московской администрации в первую очередь нужно было как-то отделить себя от образа Лужкова и предложить горожанам новую этику и эстетику; они воспользовались международным опытом в парке Горького. Эксперимент оказался удачным, и тактическое решение за пару лет превратилось в стратегию. (А потом оказалось, что эстетика вышла и правда новой, а этика так и осталась старой, но это уже совсем другая история.)
Знаете, что все будут обсуждать через полгода? Музей «Лувр Абу-Даби».
Пока в Дубае строили деловой центр, в соседнем Абу-Даби запустили проект культурного: на острове Саадият появится новый район со зданиями музеев и культурных учреждений работы Жана Нувеля, Фрэнка Гери, Нормана Фостера, Тадао Андо и бюро Захи Хадид. Нувель впереди всех: почти десятилетнее строительство его «Лувра Абу-Даби» близится к завершению, в то время как другие здания даже не начали возводить.
Новый проект — такой условный арабский хай-тек (вполне узнаваемый Нувель, привет Музею арабского мира в Париже и башне в Дохе). Выглядит все так, словно на восточный городок приземлилась летающая тарелка: на несколько десятков прямоугольных залов установлен 180-метровый купол с отверстиями, которые пропускают свет и вместе с окружающими бассейнами работают как огромный кондиционер. В результате будущие посетители музея а) сойдут с ума от красивой игры света и тени, б) ощутят прохладу оазиса под куполом.
«Лувр Абу-Даби» продвигается как место диалога между востоком и западом, но скорее все это выглядит как дорогая игрушка эмира: эмират Абу-Даби заплатил французскому правительству 500 миллионов долларов за имя и еще 750 миллионов за консалтинг и наполнение музея. В XXI веке западная цивилизация — это франшиза, и если у тебя много денег, ты сможешь купить себе даже немного Лувра.
Месяц уже хочу закать в Urban Outfitters: https://goo.gl/Vs64iW
Читать полностью…
Heart of Moscow сделали новый значок с домом Наркомфина (видимо, готовится серия про конструктивизм) для проекта «Москва глазами инженера»: https://goo.gl/LV0dTh
Читать полностью…
Ник Ханнес путешествовал по постсоветскому пространству в конце 2000-х: http://www.nickhannes.be/red-journey.html
Читать полностью…
Важное видео от «Медузы»: россияне думают, что тратят на налоги 13 % заработка, а на самом деле до половины. Люди забывают, что куча налогов неявно заложена в цены, а те же отчисления в пенсионный фонд лежат на работодателе. (Кстати, на «Секрете фирмы» была более подробная инфографика на эту тему.)
Если бы россияне получали на руки почти в полтора раза больше денег, а потом сами платили и налоги, и пенсионные отчисления, и средства в фонд обязательного медицинского страхования (привет, бесплатная медицина), тогда бы сразу закончились разговоры в стиле «власть у нас неэффективная, так и налогов берет мало, на одной нефти живет». Булшит.
А вот хороший пассаж Екатерины Шульман на эту тему:
Граждане уже начинают потихоньку осознавать, что они не получатели подарков от патерналистской власти. Напротив — они этой власти все время платят, причем платят много и за услуги низкого качества. За плохое жилье, за плохие дороги, за плохое управление. Из этого, по идее, должны появиться ростки гражданского самосознания. Гражданское самосознание — это самосознание налогоплательщика, никакого другого не бывает. Ни из так называемой правовой культуры, ни из душевного благородства не вырастает гражданин. Гражданин вырастает из осознания, что я тут плачу — значит, давайте вы мне за мои деньги что-то тут споете и спляшете. Устроите, например, фестиваль варенья. При этом фестиваль варенья не так сильно утешает человека, который приходит домой и видит в почтовом ящике очередную квитанцию.
Вид из кабины машиниста, который водит пассажирский поезд по умирающей узкоколейке в Кировской области: https://takiedela.ru/2015/09/narrow-gauge-railway
Читать полностью…
Как отличить хорошую архитектуру от плохой? Вот классический ответ от Кирилла Асса из Esquire 2006 года:
Чтобы понимать архитектуру, требуются три умения: способность видеть устройство здания и его частей в их взаимосвязи, знание предыстории, позволяющее сравнивать, и умение чувствовать, открывающее двери в мир зданий.
Немножко пафосно, но там еще пять абзацев простых пояснений.
Пройдите по ссылке, внутри и правда хороший и ладный текст; ничего особенного, но для архитектурной журналистики это просто супер. Намедни я ругался, что российская гуманитарная среда боится простой речи, но архитектурной сферы это тоже касается, да еще как.
В силу моих интересов я регулярно читаю про архитектуру, и от всех этих «объемно-пространственных схем» и других канцеляризмов блевать тянет. Даже справочник Анны Броновицкой и Николая Малинина «Москва: Архитектура советского модернизма, 1955–1991» — лучшая популярная книжка про архитектуру последних лет — и то написана довольно специфическим стилем и, на мой вкус, требует редактуры (тем не менее, это стоящая работа; в очередной раз советую ее купить).
Есть простое объяснение, почему так происходит: российская архитектурная тусовка очень небольшая, герметичная и замкнутая на саму себя; это изолированное и снобское комьюнити: сами строим, сами пишем, никому до нас нет дела, ну и отлично. Но то, что ты закончил МАРХИ, не делает тебя хорошим рассказчиком или редактором.
Как Григорий Ревзин смог стать главным архитектурным критиком страны? а) Ревзин не был человеком из тусовки МАРХИ, он искусствовед из МГУ; б) в «Коммерсанте» он 15 лет подряд объяснял окружающие штуки образным, но вполне доступным для стороннего человека языком; в) он не занимался мелким дрочевом и пересчитыванием окон на фасаде — Ревзин рассказывал об архитектуре в основном через призму денег и чудачеств власти. В общем, он делал так, как не делали другие, и поэтому стал лучшим.
Меня расстраивает, что российское архитектурное сообщество варится в себе. Уже упомянутый в этом канале миллион раз Бьярке Ингельс не боится пиарить себя и привлекать внимание к архитектуре, делая ее частью поп-культуры. Никто не мешает другим поступать как он.
Поучительную историю рассказал Алексей Козлов из организации помощи узникам «Русь сидящая»: «Три года назад в Пермском крае отбывали наказание два бандита. Они пришли к начальнику колонии просить отпустить их по УДО. Начальник предложил бандитам поработать — без отзыва о хорошей работе УДО по нынешним законам не получить. Бандиты сказали, что работать им не по понятиям, и предложили начальнику деньги. Но если в европейской части России услуги продаются и покупаются, то за Уралом взяток почти не берут. Мимо кассы что-то проводят, хитрят, но конкретно взяток не берут. Так что начальник от денег отказался и предложил просителям поуправлять лесоповалом, несколько лет не выполняющим план. Через два месяца после того, как бандиты туда уехали, лесоповал стал план выполнять. Никаких репрессий. Просто приплачивали лесорубам к зарплате».
А вот сам текст «Секрета Фирмы» об экономике ФСИН. Это такой типичный бизнес-текст с кучей цифр, но если в двух словах, то все плохо, а труд заключенных никогда не был рентабельным.
Дегтярск, Свердловская область. Из книги «36 видов» Федора Телкова: https://goo.gl/YSNWCk
Читать полностью…
Цыганский поселок в Нижнем Тагиле. Часть фотопроекта «Смог» Федора Телкова: https://takiedela.ru/2015/10/tagil
Читать полностью…
Заимствование мелодий, текстов и эстетики идет рука об руку с драпировкой в позднесоветские и раннепостсоветские костюмы, успешно экспортированные Демной Гвасалией и Гошей Рубчинским на западный рынок на волне глобального возвращения девяностых.
Вестиментарный код, основанный на безумном смешении джинсов, худи, чокеров, лосин, спортивок, мастерок, шузов на платформе и других легкоопознаваемых реквизитов, воспроизводят, разумеется, и музыкальные клипы.
Белорусский рэпер Макс Корж («Слово пацана») ностальгирует по гомосоциальной юности в цветастых спортивных костюмах, соединяя дворовую искренность «Любэ» с плясовыми фольклорными ритмами. Певица Tatarka, более известная как блогер Ира Смелая, делает примерно то же самое, только в компании девушек, доводя эстетизацию спальных районов до абсурда: в одном из кадров она позирует на кортах в безразмерных джинсах и куртке поверх топа на фоне пестрых «Жигулей» («Алтын»).
В таком свете сама постсоветская реальность кажется декорацией, созданной специально для одежды Vetements, что в разгар экономического кризиса выглядит не столько экзотизацией, сколько едва прикрываемым классизмом. Недавняя история застрелившихся псковских школьников поражала именно тем, что ее фигуранты полностью соответствовали тому экспортному образу New East, который активно продвигают западные издания вроде The Guardian, Dazed & Confused или Calvert Journal.
В циклопическом тексте Андрея Шенталя Преданная революция, или Девяностых не было очень много интересных наблюдений и выводов, но главное ощущение от текста — то, что Шенталь и редактор «Разногласий» Глеб Напреенко умные чуваки (и скорее всего в миллион раз умнее меня, потому что половину написанного я едва ли понял правильно), которые просто валяют дурака. Этот текст написан чудовищно.
И это так себе; недостаточно упиваться тем, что ты умный и классный, нужно уметь простым языком донести свои мысли до наибольшей аудитории, иначе ты загоняешь себя в гетто таких же умных и классных. Это со всех сторон комфортный результат, но стоит ли ради него начинать коммуникацию?
Не понимаю, откуда у российской гуманитарной среды такой страх простой речи, словно за понятными словами не может скрываться сложной и глубокой мысли. Обычно все ровно наоборот.
«У нашего бургера за 260 рублей себестоимость 230, — погружается в цифры Тимати. — В этом сегменте с нами никто не может конкурировать, потому что любой хенд-мейд-бургер начинается от 360 рублей (на самом деле чизбургер в «Фарше» у Новикова стоит 280 рублей, мраморный чизбургер в «Воронеже» — 290 рублей, цены на бургеры в Burger Heroes начинаются с 250 рублей. — Прим. ред.)».
Ха-ха-ха.
