16902
Пишу про книги и всё вокруг них. Рекламы на канале нет. Поддержать автора можно здесь: https://www.tbank.ru/cf/ADiGyY7EbOR Книжного ниндзю нарисовала https://www.instagram.com/cinnamondrill/
Странно, конечно, в эти дни (недели, месяцы, годы) писать о книге, начинающейся словами «По небу раскатился вой. Такое бывало и раньше, но теперь его не с чем сравнить». Но на русском языке появился сайт с ультимативным разбором «Радуги тяготения» — в том числе вот с такой астрономической картой связей между персонажами, от Энии Ленитропа до Башковитой Лампочки Байрона.
Ну и не удержусь, раз уж речь зашла, от ещё одной цитаты из великого романа: «Нахуй войну».
(via)
«Некоторые активисты собирают игры для детей и распределяют их по убежищам. Янец Леви, известный детский писатель, устраивает бесплатные зум-встречи, на которых читает свои книги и обсуждает их с детьми. Существуют и другие поддерживающие зум-чтения. Просто дети сейчас не ходят в сады, у них нет учебы, и их, естественно, надо чем‑то занимать и как‑то успокаивать».
Немного (на самом деле довольно много) человечности в бесчеловечном мире.
Ещё одна книга, о которой думаю в эти дни — недавняя «Кто в огне». Она о Войне Судного дня, которая разразилась ровно полвека назад: коалиция арабских государств атаковала Израиль в субботу, 6 октября 1973 года. Леонард Коэн, который тогда считал, что уже спел всё, что мог спеть, и делать больше нечего, сорвался и прилетел в Израиль, добыл где-то гитару и поехал выступать перед солдатами.
Именно там он написал одну из лучших своих песен — Lover Lover Lover, в том числе эту строфу:
I went down to the desert
to help my brothers fight
I knew that they weren’t wrong
I knew that they weren’t right
but bones must stand up straight and walk
and blood must move around
and men go making ugly lines
across the holy ground
Я спустился в пустыню
помочь своим братьям воевать
Я знал, что они не неправы,
я знал, что они неправы,
но кости должны встать навытяжку и зашагать,
и кровь должна циркулировать,
и мужчины идут, расчерчивая святую землю
уродливыми линиями.
Эти строки он пел солдатам, но вернувшись с войны, вычеркнул из песни. Он не скрывал, что написал ее за ночь между двумя концертами на аэродроме Хацор — и что первыми слушателями ее стали молодые израильские летчики, не все из которых вернулись с войны. Но позже стал настаивать на том, что написал ее для «египтян и израильтян». Именно в таком порядке.
Когда в 2009 году Коэн в последний раз поехал в Израиль, он решил сыграть благотворительный концерт в пользу тех израильтян и палестинцев, которые потеряли детей в ходе вооруженных конфликтов и стали бороться за мир.
Коэн собирался сыграть и дополнительный концерт в палестинском городе Рамалла, но эти планы сорвались: несмотря на утверждение о том, что песня Lover Lover Lover написана для всех солдат, не все в Палестине оказались рады этому визиту. Концерт так и не состоялся. В Тель-Авиве на концерт пришло пятьдесят тысяч человек — в том числе и те, кто слушал его на авиабазе в 1973 году. Те из них, кто выжил.
О войне Коэн почти никогда не говорил, только ещё раз упомянул о ней в песне Night Comes On:
We were fighting in Egypt when they signed this agreement
That nobody else had to die
There was this terrible sound, my father went down
With a terrible wound in his side
He said, try to go on, take my books, take my gun
Remember, my son, how they lied
And the night comes on, it’s very calm I’d like to pretend that my father was wrong
But you don’t want to lie, not to the young
Мы воевали в Египте, когда они подписали это самое соглашение
о том, что больше никто не должен погибнуть.
Раздался ужасный звук, и мой отец упал
с ужасной раной в боку.
Он сказал: постарайся жить дальше, возьми мои книги, возьми мое оружие.
Помни, сын, как они солгали.
И наступает ночь, и все спокойно,
И мне хочется слукавить — сказать, что отец ошибался,
Но лучше не лгать — кому-кому, а детям лучше не лгать.
Открыл одну из самых продаваемых книг года («Мобилизованная нация: Германия 1939–1945») и, конечно, ожидал увидеть какие-то параллели с нашим временем, но не до такой же степени:«Когда в сентябре 1939 г. вспыхнула война, в Германии ее приняли крайне нерадостно. Однако никто особо не терзался в поисках ответа на вопрос, почему она началась. Если в Британии и Франции мало кто сомневался, что нападением без веских причин на Польшу Гитлер развязал конфликт ради завоеваний, немцы пребывали в уверенности, будто вынуждены воевать ради самообороны из-за махинаций союзников и агрессивных поползновений поляков. О подобных воззрениях в серьезных исторических исследованиях упорно не писали и не пишут – лишь где-то мельком что-то всплывает на сайтах авторов, потворствующих неонацистам. В нашу эпоху кажется довольно странным, что тогда в такие вещи искренне верили многие немцы, причем вовсе не являвшиеся махровыми нацистами. Как они могли перепутать намеренно разжигаемую их властями жесточайшую империалистическую войну с войной ради обороны отечества? Как могли они видеться себе патриотами в кольце врагов, а не борцами за дело Гитлера с его расой господ?»Да нет, Николас, в нашу эпоху это уже не кажется довольно странным. По крайней мере, россиянам — не кажется.
Кроме Нобелевской премии Юн Фоссе получает мою личную премию «За самый смешной официальный нобелевский портрет»
Читать полностью…
Ближайшие несколько минут все книжники проведут так
Читать полностью…
«Ясная поляна — 2023» достаётся Саше Николаенко за роман «Муравьиный бог». Первая женщина за пять лет!
Читать полностью…
«...вечером перед поездкой происходило очень многолюдное праздничное литературное мероприятие с интенсивным употреблением алкоголя»
Это я «погадала» на книге Дмитрия Данилова «Пустые поезда» и решила, что на церемонию вручения премии «Ясная поляна» обязательно надо идти.
#вокругкниг
Мало кто знает, но название книги Быкова о Зеленском — это отсылка к названию биографии Березовского, вышедшей в 2018 (!) году
Читать полностью…
Дело Замятина живёт и процветает: только все забыли песню Шамана «Мы» (для тех, кто не просёк метафоры, он ещё в клипе ходил в образе юного нациста из «Кабаре»), как теперь в РГСУ тестируют одноимённую систему социального скоринга по китайскому образцу.
Зетники любят подтрунивать (не то чтобы совсем уж безосновательно) над привычкой молодого либерального поколения объяснять всё через метафоры из «Гарри Поттера». Но хочется сейчас в ответ бросить их же фразу: «Да прочитайте вы уже наконец другую книгу!»
С приложением «Строк» у меня всё никак не складывается, сколько ни стараюсь, но вот эта новая функция впечатляет (в первую очередь — тем, что, оказывается, никто этого прежде не реализовал)
Читать полностью…
😱 Денис Чужой наконец-то выпустил подробный обзор сборника нашей любимой писательницы — ну а в финале советует почитать @wordsnletters, что отдельно приятно.
Читать полностью…
Вхожу в октябрь с красивыми цифрами. Спасибо, что читаете!
Напомню, что поддержать автора чашкой кофе можно здесь, а проголосовать за фотографии котика автора в сториз — тут.
Сегодня шесть лет роботу Алисе.
Наш диалог с новорожденной в ее первый день в людях.
Очень ценный для меня тред Саманты Роуз Хилл, специалистки по жизни и философии Ханны Арендт:
«В минувший четверг я завершила преподавание курса, посвящённого злу. В последний раз мы обсуждали «Мышление и соображения морали» Ханны Арендт. В этом эссе Арендт размышляет о том, как политика может настолько оторваться от реальности, что это уничтожит наше чувство морального суждения.
Работа Арендт помогла мне осмыслить, что значит быть человеком в этом мире. Ее главным принципом была любовь к миру, Amor Mundi. Мы все появились здесь, мы все имеем право здесь существовать. Преступление против человечества — это преступление, которое лишает народ права на существование.
После войны Арендт сказала, что труднее всего ей было полюбить мир со всем его злом и страданием. Я хочу добавить, что в любви к миру часто самое трудное — отказаться от идеологического импульса быть правым. Но это необходимо.
Перед лицом зла моральная сложность необходима. Под «банальностью» Арендт подразумевала, в частности, то, что люди согласились с произошедшим в одночасье радикальным изменением моральных норм. «Не убий» превратилось в «Убий». И ценой отказа от рассуждений стали человеческие жизни.
Любой, кто убивает мирных жителей, — злодей. Здесь нечему радоваться. Радоваться убийству — это зло.
Политика оказывается настолько оторвана от реальности, что разрушает наше представление о моральных суждениях, когда идеологическая победа становится важнее человеческой жизни. А теряется при этом именно человеческая жизнь».
В эти дни в ужасе по многим причинам — и от новостей из Израиля и Палестины, и от того, как в русскоязычном пространстве из комментируют (в англоязычном не так страшно, но, может, там у меня просто информационный пузырь поменьше).
Четыре года назад мне довелось разговаривать с великим израильским писателем Давидом Гроссманом — наверное, это один из тех разговоров, который очень сильно повлиял на моё понимание добра и зла и на моё (невероятно ограниченное) понимание того, что же творится на Ближнем Востоке.
Гроссман, кстати, очень хорошо знает, что такое война: его сын служил в израильской армии и погиб во Второй ливанской войне, сражаясь с террористами «Хезболлы». Так что его слова — это не слова какого-то отвлечённого человека типа меня, для него конфликт Израиля и Палестины очень личный.
В последние годы это приходится говорить всё чаще, скажу снова: где бы каждый из вас сейчас ни был, надеюсь, с вами и вашими близкими всё в порядке. Берегите себя.
⚡️Нобелевскую премию по литературе вместо Юна Фоссе по ошибке отдали Брендану Глисону
Читать полностью…
«Осознанной теории драмы я для себя не выработал, но написал достаточно много эссе про театр, где предложил кое-какие термины вроде «молчаливой речи» — так я называют компонент тишины и пауз в театре. И еще писал о том, что магия театра заключается в том, что происходит нечто объединяющее всех — и актеров, и публику — одновременно в эстетическом и этическом переживании, «когда ангел проходит по сцене».Юн Фоссе, нобелевский лауреат Читать полностью…
кто-то скрипит ботинками, за закрытыми дверьми как будто звуки тихой борьбы. Наверняка решают, дать Сорокину или всё же Симоньян
Читать полностью…
«Когда говорят про русскую культуру, которая виновата или не виновата, почему‑то вспоминают несчастных Пушкина, Чехова, Гоголя, хотя логично было бы говорить о наших современниках. Если ты веришь, что тебе самому не должно быть больно, что твоему ребенку не имеют права нахамить в больнице, что нет никаких слабых и сильных, что инвалиды такие же люди, как и все, что можно любить, кого ты захочешь, а твое тело принадлежит только тебе, — тебя нельзя заставить делать что‑то против твоей воли, тобой нельзя управлять. Поэтому государство делает все, чтобы такие люди случайно не выросли. У нас нормализовано насилие — ради великого, ради большой цели, даже если ты ее не понимаешь. Поэтому на реабилитации бьют и связывают детей, заставляют бесконечно приседать. И хотя эти методы годами не помогают, родители верят, что так надо, потому что так сказал врач. Это безжалостная среда — в первую очередь по отношению к себе и своим близким».Почитайте замечательный разговор моей коллеги Ксении Морозовой с Яной Кучиной (коллеги по книжному делу знают её по работе в издательстве «Лайвбук»). Яна много рассказывает о том, как живётся в России людям с ДЦП, но ещё и о том, как они могли бы жить.
Что-то Алекс Шефард не торопится выдавать свой ежегодный анализ ставок на нобелевских лауреатов, так что довольствуемся тем, что есть: лидирует китаянка Цань Сюэ (ставки 8 к 1, на русском, кажется, есть только крошечный рассказ «Хижина в горах»), на втором месте вечный обитатель второго места Харуки Мураками (12 к 1), за ним — австралиец Джеральд Марнейн и венгерец Ласло Краснахоркаи (оба (14:1).
Самая толчея — на пятом месте, где со ставками 16 к 1 теснятся Улицкая, Этвуд, Рушди и Пинчон, а с ними румын Мирча Кэртэреску (самый юный из фаворитов, всего 67 лет) и француз Пьер Мишон.
Результат узнаем завтра около 14:00 по Московскому времени.
Наблюдаю, как z-телеграм дружно читает опубликованный в «нежелательной» Новой фрагмент книги про Зеленского, причем всех их дружно возмущает вот это «высказывание Быкова».
Если включить голову, то невольно задумаешься: а почему это Быков пишет «Если бы я был в США…» — он же вроде бы в США и обитает?
А если пойти дальше, открыть текст и — страшно сказать — прочитать его глазами, то можно узнать, что приведенный фрагмент представляет собой слова не Быкова, а редактора книги, который с автором даже некоторым образом спорит.
Но для этого нужно читать то, что написано, а потом еще составлять эти слова в предложения, осмыслять… Это трудно. Гораздо легче крикнуть «Враг! Ату его!»
Неудивительно, что главным негодяем дня у них сегодня назначен Павел Басинский, который на страницах «Российской газеты» (sic!) призвал читать и «своих», и «чужих» (и «VZ» в том числе), не бросать попыток выстраивать диалог, ибо культура объединяет, и вообще «блаженны миротворцы». Подобный подход для сивушных патриотов неприемлем: то есть как это блаженны? кто сказал? признать этого оппортуниста нежелательным иноагентом сейчас же! Вы еще придумайте, что изгнанные за правду блаженны.
У меня, конечно, с Басинским тысяча расхождений в разных планах — но он все-таки умный человек, умеет читать и писать; с ним есть что обсудить, и он сам к диалогу всегда открыт. Неудивительно, что такие люди вызывают раздражение у не слишком грамотных товарищей, которые за кружкой пива восторженно орут: «Ура дону Рэбе!» и с наслаждением слушают гррум, гррум, гррум подкованных сапог по мостовым.
Самый ожидаемый комикс века по версии меня: «Гигантские муравьи Новосибирска» Виталия Терлецкого и Евгении Чащиной. Вот тут Виталий рассказывает про комикс и про его обложки (на главной можно увидеть восхитительный павильон новосибирского крематория, на двух других, от сибирячки Ольгой Посух и Bard the Zombie, — Краеведческий музей).
Новосибирск вообще нечасто попадает в поле зрения литературы (навскидку вспомню только «Академонгородок» Бачило да «Комитет охраны мостов» Захарова) — так что день релиза, 15 октября, обведу в календаре самым ярким серым маркером.
«Включив свет, Татарский увидел следы сурового солдатского быта: деревянный стол, два табурета и пустые пивные бутылки в углу. То, что это следы именно солдатского быта, было ясно по наклеенным на стены журнальным фотографиям женщин. Некоторое время Татарский изучал их. Одна из них, совершенно голая и золотая от загара, бегущая по песку тропического пляжа, показалась ему очень красивой. Дело было даже не в ее лице или фигуре, а в удивительной и неопределимой свободе движения, которое удалось поймать фотографу. Песок, море и листья пальм на фотографии были такими яркими, что Татарский тяжело вздохнул – скудное московское лето уже прошло. Он закрыл глаза, и несколько секунд ему казалось, что он слышит далекий шум моря.
Сев за стол, он разложил на нем свои находки и еще раз осмотрел их. Пальмы с пачки «Парламента» и с фотографии на стене были очень похожи, и он подумал, что они растут в такой точке мира, куда он никогда не попадет – даже, по русскому обычаю, на танке, – а если и попадет, то только тогда, когда ему уже ничего не будет нужно ни от этой женщины, ни от этого песка, ни от этого моря, ни от себя самого. Меланхолия, в которую его погрузила эта мысль, была такой глубокой, что на самом ее дне он неожиданно увидел свет: ему в голову пришел искомый слоган и идея плаката для «Парламента». Торопливо вытащив записную книжку, он застрочил:
Плакат представляет собой фотографию набережной Москвы-реки, сделанную с моста, на котором в октябре девяносто третьего года стояли исторические танки. На месте Белого дома мы видим огромную пачку «Парламента» (компьютерный монтаж). Вокруг нее в изобилии растут пальмы. Слоган – цитата из Грибоедова:
И ДЫМ ОТЕЧЕСТВА НАМ СЛАДОК И ПРИЯТЕН.
ПАРЛАМЕНТ»
Прекрасный кусочек кринжа: некто сходил на свадьбу и получил в подарок салфетку с цитатой про любовь. Но есть нюанс…
Читать полностью…
Оказывается, у великого астронома Тихо Браге жил ручной лось, который погиб, напившись пива и упав с лестницы:(
Читать полностью…
У кого-то собака съела домашку, а щенок сеттера Тоби в мае 1936 года «превратил в конфетти» первый черновик романа Стейнбека «О мышах и людях». Писатель отшлёпал виновника «наказательной мухобойкой» (sic!) и пошел переписывать роман заново.
Один из фрагментов, которые в конфетти не превратились, выставлен на аукционе; организаторы ожидают выручить за обрывок от 204 до 285 тысяч фунтов стерлингов.