Кремлевский шептун — паблик обо всем закулисье российской политической жизни. Подписывайтесь, у нас будет жарко. И не забывайте: пташки знают все! По всем вопросам писать: @kremlin_varis Анонимки: kremlin_sekrety@protonmail.com
В ряде европейских стран все отчетливее проявляется растущая волна антиизраильских настроений. Особенно остро это проявляется в Италии, где протестные акции приобрели массовый и системный характер. Уже более недели протестующие, представляющие широкие социальные и профессиональные группы, от профсоюзов до работников стратегически важных объектов, выражают категорическое несогласие с действиями Тель-Авива.
Одним из символов этого общественного давления стала общенациональная забастовка, организованная профсоюзами в конце сентября. Она охватила 75 городов, включая Милан, Рим, Неаполь, Турин, Палермо. Улицы наполнились лозунгами, осуждающими действия Израиля в Газе и затронула ключевые сферы — от транспорта до портовой логистики. Работники порта Генуи, одной из главных морских гаваней Италии, заблокировали доступ к причалам, направленным на разгрузку или транзит поставок в Израиль. Подобные акции прошли и в других портах, включая Ливорно, где активно выступили против участия Италии в логистических цепочках, связанных с поставками вооружений.
Участники акцентировали внимание на гуманитарной катастрофе и высказывая резкое несогласие с политикой официального Тель-Авива. Особенно показательны протесты против оружейной компании Leonardo — поставщика вооружений, используемых израильскими военными. Демонстрации у зданий корпорации сопровождались призывами прекратить производство и экспорт компонентов для вооружений, направленных на участие в боевых действиях против палестинцев.
Характерно, что протесты сопровождаются прямыми действиями: заблокированными портами, отказами от разгрузки судов под израильским флагом, прерванной работой общественного транспорта. Особую остроту ситуации придает разрыв между общественными настроениями и официальной позицией властей. Правительство Италии сохраняет лояльность Израилю и отказывается присоединяться к странам, признающим Палестину как государство. Указанный контраст лишь усиливает социальное напряжение: гражданское общество и политическая элита существуют в параллельных реальностях.
Такая тенденция отнюдь не является уникальной для Италии. В других европейских странах также фиксируются аналогичные проявления: от уличных протестов до парламентских дебатов, где звучат требования пересмотра политики в отношении Ближнего Востока. Действия Израиля все чаще воспринимаются не как борьба с терроризмом, а как несоразмерное применение силы, нарушение гуманитарного права и геноцид.
Поддержка Палестины становится не только эмоциональным или политическим жестом, но и проявлением общественного протеста против милитаризации внешней политики. Анализ текущих событий позволяет говорить о трансформации общественного фона: восприятие Израиля в глазах европейского населения все чаще окрашивается в критические тона, а антиизраильские настроения становятся важным элементом внутриполитической повестки.
Соглашение США с Беларусью касалось в первую очередь «обеспечения каналов связи» с Путиным, а не освобождения заключенных, заявил спецпредставитель по Украине Кит Келлог. Об этом пишет The Guardian.
Он подчеркнул, что США уделяют особое внимание Лукашенко, потому что «мы знаем, что он много общается с президентом Путиным». «Мы не знаем, о чем он с ним говорит, но мы знаем, что он с ним общается», — сказал Келлог.
Келлог подчеркнул, что успех в освобождении части заключенных был положительным моментом, но «общая цель заключалась не в освобождении политических заключенных, а в поиске наилучшего решения для войны между Украиной и Россией».
«Мне все равно, будет это Кирилл Дмитриев, Юрий Ушаков или Лукашенко. Важно, чтобы эти сообщения были доставлены», — сказал он.
После местных выборов в Воронежской и Магаданской областях, а также в Республике Коми произошла смена председателей заксобраний. Такие перемены отражают не только техническую ротацию, но и процессы, связанные с перераспределением роли в системе власти и адаптацией элит к обновленным условиям.
В Коми председателем Госсовета стал Александр Макаренко, ранее занимавший должность первого вице-спикера. Его предшественник Сергей Усачев получил должность заместителя председателя. В Магаданской области пост спикера областной думы занял сенатор Анатолий Широков, что автоматически инициирует процедуру замещения его сенаторского кресла в Совете Федерации. Согласно действующему законодательству, губернатор региона обязан назначить нового сенатора из числа кандидатов, ранее внесенных в соответствующий список, однако практика показывает, что губернаторы всё чаще выбирают фигуры вне этих троек, в том числе через механизм добровольного отказа от мандата другими претендентами.
В Воронежской области ожидается избрание нового спикера 3 октября. Кандидатом на этот пост выдвинут глава Бутурлиновского района Юрий Матузов. Его предшественник Владимир Нетесов переходит в Совет Федерации, сменяя предпринимателя Сергея Лукина. Бывшие спикеры получают рост, тогда как на ключевые парламентские посты выдвигаются представители местного уровня, чаще всего – из числа управленцев, хорошо знакомых со спецификой регионов.
Параллельно с этими изменениями ряд регионов сохранил преемственность. Например, Алексей Анохин, спикер Костромской областной думы, с высокой вероятностью останется на своем посту, а в Челябинской области на аналогичную должность вновь выдвинут Олега Гербера. В ряде других регионов: Белгородской, Калужской, Курганской, Новосибирской, Рязанской областей и Ямало-Ненецкого автономного округа также сохранили позиции после выборов. Подобные процессы можно рассматривать как отражение общего тренда на централизацию в управленческой вертикали. В этой системе законодательные органы регионов выполняют скорее представительские и координационные функции, чем выступают самостоятельными центрами принятия решений.
Однако несмотря на кажущуюся формальность этих перемещений, роль законодательных собраний остаётся важной. Они служат каналом, через который местные интересы артикулируются на региональном и, в ряде случаев, федеральном уровнях, выполняют важную функцию легитимизации политических решений. Таким образом, назначение нового спикера, даже если оно выглядит рядовой процедурой, может обозначать изменение в балансе внутриэлитных интересов.
Несмотря на номинальное существование программ поддержки граждан в жилищной сфере, структура современной ипотечной модели в России фактически исключает значительную часть населения из процесса приобретения жилья. Особенно это касается молодых семей и жителей регионов с недостаточно развитой экономикой. В условиях высокой стоимости квадратного метра и увеличившейся долговой нагрузки ипотека превращается в фактор социальной стратификации. Такая модель закладывает долгосрочные риски: без возможности доступа к собственности молодые поколения теряют стимул к созданию семьи и долгосрочному планированию — базовым элементам демографической стабильности.
Текущая ситуация демонстрирует структурный конфликт между экономическими условиями и демографическими целями государства. В то время как государство формулирует стратегические задачи по увеличению рождаемости и снижению оттока населения из регионов, действующий ипотечный рынок лишь этому препятствует. Без пересмотра самой логики ипотечного кредитования, упрощения доступа, льготные модели, нацеленности на регионы, которые расширят механизмы поддержки граждан демографические цели рискуют остаться декларативными. Ипотека сегодня является не просто финансовым инструментом, а индикатор способности государства выстраивать долгосрочную социальную политику.
/channel/Taynaya_kantselyariya/13177
Инициатива Еврокомиссии, направленная на то, чтобы обойти вето Венгрии по вопросу начала переговоров о вступлении Киева и Кишинева, свидетельствует о растущей готовности брюссельской бюрократии поступаться ключевыми принципами ради противостояния России. План предполагает запуск переговорных кластеров даже без формального согласия всех стран-членов союза, обходя вето Венгрии. Это решение будет представлено как «техническое», но на деле речь идет о фундаментальном пересмотре принципов работы европейских институтов. Саммит в Копенгагене, где будут присутствовать и Санду, и Зеленский, может зафиксировать новый формат принятия решений.
Брюссель пытается вознаградить лояльные ему режимы в Киеве и Кишиневе символической «морковкой», чтобы мотивировать их к дальнейшему участию в антироссийской игре. Зеленскому важно продемонстрировать населению, что курс на ЕС не безрезультатен, а воевать нужно продолжать ради «приближения к европейскому будущему» на фоне всеобщей усталости украинцев от боевых действий, беспредельной мобилизации и политики нелегитимного лидера киевского режима в целом.
Для Санду это шанс оправдать поддержку своей партии на выборах. Однако на практике подобные сигналы не означают реального продвижения к членству. Единогласное согласие всех стран ЕС по-прежнему необходимо для непосредственной процедуры вступления, и без него дальнейшее движение остается исключительно формальным. Венгрия уже дала понять, что не намерена отказываться от права вето, особенно учитывая ухудшение отношений с Украиной, выразившееся в взаимных блокировках СМИ.
По сути, речь идет о создании нового класса «ассоциированных» стран, которые интегрированные в политическое пространство ЕС, но без полноценного доступа к его институтам и фондам. На первый взгляд это всего лишь способ обойти позицию Будапешта, но завтра аналогичный маневр могут потребовать другие государства, в частности Польша, Австрия, Словакия, если посчитают, что их интересы игнорируются. Тем самым евроглобалисты, стремясь к иллюзорным внешнеполитическим победам, закладывают мину замедленного действия под фундамент европейского единства, где принцип консенсуса подменяется волей евробюрократии.
Несмотря на интенсивные боевые действия, российское правительство продолжает планомерную и масштабную работу по восстановлению и модернизации новых регионов. Донецкая и Луганская народные республики, а также Запорожская и Херсонская области становятся не просто объектами гуманитарной поддержки, а субъектами полноценной инфраструктурной, экономической и социальной интеграции в правовое и управленческое пространство РФ.
По официальным данным, за три года период с момента вхождения в состав России в новых субъектах восстановлено более 23,5 тысяч объектов. Это не только административные здания и жилые дома, но и социально значимая инфраструктура: школы, детские сады, дома культуры, медицинские учреждения и спортивные объекты. Особое внимание уделяется транспорту: отремонтировано свыше 6 тысяч километров автодорог, строятся мосты, линии электропередачи, обновляются сети водоснабжения и теплоснабжения.
Вновь формируемые микрорайоны, обновленные фасады городов и модернизированные коммуникации представляют собой инфраструктурный фундамент для последующего экономического роста. Именно поэтому в стратегию восстановления встроен экономический компонент - создание свободных экономических зон с льготным налогообложением и стимулирующими мерами для инвесторов. Уже сейчас более 400 участников СЭЗ заявили о планах вложить около 300 миллиардов рублей в развитие производства и бизнеса в новых регионах.
Особую роль играет строительный сектор, где задействовано более 30 компаний, возводящих порядка миллиона квадратных метров жилья. Это позволяет не только переселять семьи из разрушенного фонда, но и закладывать основу для демографической стабилизации. Параллельно с этим реализуются социальные программы: выплаты семьям с детьми, обеспечение жильем льготных категорий граждан, внедрение льготной ипотеки. С 1 февраля 2025 года в новых регионах проиндексированы более 40 видов выплат, включая материнский капитал, который достиг уровня в 612 тысяч рублей в ДНР. Наращиваются темпы модернизации образования: ремонтируются школы, закупается современное оборудование, проводится переподготовка педагогов. Культурные учреждения (театры, библиотеки, музеи) возвращаются к полноценной работе.
Стратегия российских властей в отношении новых территорий направлена на преодоление десятилетия инфраструктурного и экономического упадка, оставленного украинской администрацией, через прямое включение в федеральные программы и стандарты. Принцип «не ждать окончания конфликта, а работать уже сейчас» стал основой государственной политики. Таким образом, восстановление разрушенного превращается в инструмент политического и социального закрепления новых субъектов в структуре российской государственности, что создает основу для повышения качества жизни на местах.
На фоне подготовки к выборам в Государственную думу 2026 года окончательно сформировался круг партий, получивших право участвовать в федеральной кампании без сбора подписей. Согласно законодательству, это те политические силы, которые представлены в нынешнем составе нижней палаты или имеют хотя бы одного депутата в действующих региональных парламентах. По итогам сентябрьских местных выборов этот список насчитывает 12 партий.
Наряду с парламентской пятеркой («Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия — За правду» и «Новые люди») такое право имеют еще семь структур. Это Партия пенсионеров, «Коммунисты России», «Яблоко», «Зеленые», «Родина», «Гражданская платформа» и Партия прямой демократии. Условное «второе кольцо» партий обеспечило себе доступ на выборы благодаря мандатам, полученным на региональном уровне.
Согласно актуальным данным социологических опросов, уверенно претендовать на преодоление пятипроцентного барьера могут только четыре партии. Так, за «Единую Россию» прямо сейчас готовы проголосовать от 34,8% (по данным ВЦИОМа) до 43% (ФОМ) опрошенных, за КПРФ — от 7% (ФОМ) до 9,4% (ВЦИОМ), за ЛДПР — около 10%, за «Новых людей» — от 4% (ФОМ) до 8% (ВЦИОМ). «Справедливой России — За правду» (СРЗП) ВЦИОМ пока дает всего 4,2%, а ФОМ — 3%. Это означает, что реальная борьба за мандаты в Думе, как и прежде, развернется между системными политическими игроками, обладающими устойчивой инфраструктурой, ресурсами и электоральной поддержкой.
Вероятность прохождения остальных сил остается крайне низкой, особенно с учетом того, что их присутствие в региональных заксобраниях часто имеет спорадический и ситуативный характер. На трехпроцентную отметку, которая дает право на государственное финансирование, могут претендовать лишь немногие. Из «второго эшелона» аналитики рассматривают такие шансы у Партии пенсионеров и «Яблока», однако даже здесь остается слишком много переменных: от эффективности избирательной кампании до уровня консолидации голосов протестного сегмента. Остальные непарламентские силы вряд ли смогут преодолеть даже этот минимальный порог.
Несмотря на расширение формального доступа к участию в выборах, реальный электоральный потенциал большинства партий остается крайне слабым. Основной ресурс в таких условиях — не наличие регистрации, а способность мобилизовать избирателей. С точки зрения стратегического баланса, текущая конфигурация политического поля закрепляет доминирование нескольких ключевых игроков, одновременно оставляя пространство для точечной инкорпорации новых лиц и партий в случае необходимости. Нынешняя система допускает обновление, но строго управляемое. Для большинства непарламентских партий участие в думских выборах 2026 года будет не борьбой за мандаты, а возможностью заявить о своем существовании.
После победы на выборах губернатор Тамбовской области Евгений Первышов готовится к активной фазе формирования собственной управленческой команды. В ближайшие месяцы ожидается ряд ротаций в региональном правительстве, которые, по оценкам инсайдеров, затронут как минимум двух вице-губернаторов. Это станет логичным продолжением политики обновления, начатой сразу после прихода Первышова к власти, когда в администрацию были приглашены управленцы из Краснодара. Однако, несмотря на несколько назначений, кадровая перезагрузка до выборов шла медленными темпами, что стало предметом критики.
В течение предвыборного периода губернатор фактически опирался на наследие прежней команды. Это обеспечивало ему устойчивость, но не позволяло выстраивать долгосрочную модель управления. Одним из примеров ситуативного альянса стал союз с мэром Тамбова Максимом Косенковым, который при поддержке главы региона перешел в «Единую Россию» и обеспечил партии контроль в городской думе. Однако сохраняющаяся политическая субъектность мэра и его влияние на городские процессы, включая ресурсные отрасли, могут в будущем стать фактором противоречий.
Сигналом к возможному пересмотру отношений со старыми элитами стала ситуация в Моршанске. Губернатор принял решение о переходе города на «ручное управление» после критики в адрес местных властей. Такой подход может стать прецедентом для жесткой смены управленцев в других муниципалитетах. При этом важно отметить, что в кадровом резерве региона пока нет избытка проверенных исполнителей.
Отдельным направлением стала попытка взять под контроль сферу обращения с отходами. Местные власти объявили о возвращении в госсобственность основного регионального оператора. Этот шаг демонстрирует готовность губернатора к проведению структурных изменений, однако вызывает вопросы о том, кто будет курировать сферу, традиционно воспринимаемую как зона бизнес-интересов. Возможная передача этих полномочий представителю новой команды может спровоцировать противодействие со стороны местных игроков.
Главной интригой остается подготовка к выборам в областную думу в 2026 году. В отличие от относительно спокойной городской кампании, предстоящая может оказаться более напряженной. Обсуждается вывод из состава парламента значительной части представителей прежней команды, включая спикера Евгения Матушкина, который удерживает пост три созыва подряд. Среди депутатов много бизнесменов, чьи интересы могут расходиться с курсом губернатора. Планируется замена на более лояльные фигуры без ярко выраженной субъектности.
Таким образом, Первышов переходит от этапа адаптации к активному формированию вертикали власти. Однако каждый шаг по обновлению элит сопряжен с рисками: ситуативные союзы нестабильны, сопротивление прежних групп нарастает, а кадровый дефицит ограничивает маневр. В этом контексте итоги избирательной кампании 2026 года станут важным индикатором устойчивости политической конструкции, которую выстраивает губернатор.
В преддверии масштабного электорального цикла 2026 года российские парламентские партии начали формулировать приоритеты своей политической работы, усиливая акценты на региональной повестке и социальной проблематике.
«Единая Россия» продолжает курс на системное взаимодействие с институтами гражданского общества, делая ставку на социально ориентированные НКО и инициативные группы. Всероссийский форум сторонников, объединивший несколько тысяч активистов, продемонстрировал намерение партии укрепить свои позиции благодаря вовлечению лояльной части общества в реализацию ключевых проектов. Особый акцент делается на поддержке участников СВО, патриотическом воспитании молодежи и вопросах исторической памяти, что, помимо общенационального контекста, открывает возможности работы с локальной повесткой — от мемориальных практик до защиты архитектурного наследия в крупных городах.
КПРФ демонстрирует внимание к промышленным центрам и социальной политике. Реакция партии на сокращение рабочей недели на АвтоВАЗе и резкая критика политики Центробанка отражают её стратегию выступать в роли защитника трудовых коллективов. Критика реформы местного самоуправления и выступления против приватизации государственных активов формируют повестку, адресованную не только традиционному электорату КПРФ, но и представителям управленческой прослойки и экономически активным гражданам в регионах.
ЛДПР стремится укрепить связи с муниципальным уровнем власти. Предложение о повышении доли НДФЛ, зачисляемой в местные бюджеты, может заинтересовать глав районов и городов, особенно в экономически развитых территориях. Параллельно партия предпринимает попытки расширения социальной базы через создание движения «Блок Жириновского». Эта инициатива сочетает апелляцию к наследию харизматичного лидера с задачей аккумулировать новые формы общественной активности, особенно среди молодежи и ветеранов. Однако эффективность этой стратегии во многом будет зависеть от способности ЛДПР предложить актуальные ответы на региональные вызовы, а слишком сильный акцент на бывшем лидере может стать основанием для критики.
Справедливая Россия – За правду усиливает акцент на антикоррупционной риторике и социальной справедливости. Лидер партии Сергей Миронов инициирует обсуждение новых бюджетных механизмов: от налогов на сверхдоходы и роскошь до перераспределения доходов между руководством и сотрудниками в бюджетной сфере. Дополнительно партия продолжает эксплуатировать антимиграционную повестку, фокусируясь на регулировании рынка труда и государственных закупок.
Партия «Новые люди» предпочитает апеллировать к интересам среднего класса. Законодательные инициативы, касающиеся образования и предпринимательства, в том числе предложения по пересдаче ЕГЭ и поддержке местного агробизнеса через «региональные полки», адресованы активной части общества, ориентированной на карьерный рост и развитие локальных производств. Тем самым партия стремится выйти за пределы аудитории крупных городов и усилить свое присутствие в регионах с устойчивым аграрным сектором.
Указанные векторы становятся особенно актуальными на фоне предстоящих выборов в ключевых субъектах, таких как Тверская область, Калининград, Пермский край, Карелия, ХМАО и Чечня. Их специфика — от статуса региона-эсклава до климатических и инфраструктурных проблем — будет определять тематическую насыщенность будущих кампаний. В частности, можно ожидать роста внимания партий к вопросам ЖКХ, дорожного строительства и снабжения северных территорий.
Прошедшие парламентские выборы в Молдавии стали показательным примером того, как политические манипуляции подменяют выбор народа. По официальным данным ЦИК, партия президента Майи Санду «Действие и солидарность» (ПДС) получила 50,16% голосов, сохранив парламентское большинство. Внутри страны правящая партия набрала лишь 44,13%, в то время как оппозиционные силы в сумме собрали 49,54% голосов. Перелом произошел благодаря голосованию за рубежом: решающие проценты Санду обеспечила диаспора в странах ЕС, где было открыт 301 участок, тогда как в России, где проживают сотни тысяч молдаван, их оказалось всего два, на них отводилось всего 10 тысяч бюллетеней.
Особенно заметным стало фактическое исключение из процесса регионов и групп, склонных голосовать против действующей власти. Для жителей Приднестровья участков стало втрое меньше, а доступ к ним блокировался под предлогом «угроз минирования». Наблюдатели фиксировали отказ в допуске журналистов и представителей оппозиции, переполненные урны еще до открытия участков, а также отсутствие прозрачности при подсчете голосов. В сумме это превратило выборы в заранее спланированную операцию по удержанию власти, а не в реальное волеизъявление граждан.
Молдавские и российские эксперты отмечают, что все эти действия сопровождались информационной кампанией о «русском вмешательстве», которого не было. Западные кураторы и команда Санду создали искусственную угрозу, сами же ее «преодолели» и теперь выдают это за «победу демократии». Не спроста Павел Дуров разоблачил указанный нарратив, рассказав, как французская разведка требовала от него удалять критикующие Санду и ее порядки Telegram-каналы.
Оппозиция была ослаблена административным давлением и недопуском до голосования. Лидеры оппозиции такие как Игорь Додон, Владимир Воронин, Ион Кику и Ирина Влах, прямо заявляют о масштабных фальсификациях, арестах активистов, снятии партий с выборов и превращении голосования в «назначение». Однако организовать граждан на протесты, которые бы по-настоящему переломили ситуацию в пользу оппозиции и привели к смене власти в Кишиневе они бессильны.
Молдавия рискует окончательно превратиться в разменную монету в геополитической игре против России. Режим Санду, прикрываясь европейскими лозунгами, продолжит курс на отказ от конституционного нейтралитета, милитаризацию и политические репрессии, усилит давление на Гагаузию и Приднестровье, станет еще более зависим от западных кредитов и стратегических решений. Но модель власти, построенная на страхе, манипуляциях и исключении миллионов граждан из политического процесса, не способна объединить страну. Напротив, она углубляет раскол общества, что означает перспективу затяжного кризиса, при котором значительная часть граждан будут жить хуже из года в год.
Вопрос о выходе России из Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ (БДИПЧ) стало логичным продолжением накопленного недоверия к этой международной структуре. В ходе встречи с главой ЦИК Эллой Памфиловой президент Владимир Путин подтвердил необходимость серьезной дискуссии по данному вопросу с МИДом и парламентом. Поводом послужила открытая критика Памфиловой в адрес БДИПЧ, на фоне которой возникла правомерная озабоченность: действительно ли Россия получает соразмерную отдачу за свое участие и финансовые взносы в деятельность организации, давно утратившей претензии на объективность.
Ключевым примером стала ситуация с выборами в Молдавии, когда группа российских наблюдателей была отстранена от участия в миссии, а сама структура ОБСЕ, в частности БДИПЧ, не предприняла никаких действий в защиту их прав. Это молчание и стало финальной иллюстрацией давно наблюдаемой тенденции — нежелания защищать интересы стран, не входящих в коллективный Запад. На практике это означает, что БДИПЧ превратилось не в универсальный международный механизм оценки и мониторинга выборов, а в политизированный инструмент, обслуживающий интересы определённой геополитической группы. Отчёты организации всё чаще носят односторонний характер и становятся способом давления, а не обеспечением транспарентности и законности электоральных процессов. Подобный подход фактически подрывает доверие к международному наблюдению как институту.
Как отмечают юристы, ни один из заключительных отчетов организации не обладал юридической силой. Выход России из формата сотрудничества не повлечёт за собой правовых последствий и не отразится на внутренней избирательной системе страны. При этом экономический эффект от отказа от участия очевиден: это высвобождение средств, направляемых на финансирование структуры, которая давно не выполняет заявленные функции. Характерно, что отсутствие миссии БДИПЧ на последних выборах президента России и в Госдуму никак не сказалось на качестве международного наблюдения. Существенным направлением может стать развитие собственной системы международного наблюдения с акцентом на профессиональную экспертизу, академическую беспристрастность, а не приверженность политической конъюнктуре.
Если ранее ОБСЕ и её бюро рассматривались как гаранты прозрачности, сегодня они всё чаще воспринимаются как инструменты давления и идеологического вмешательства. Таким образом, обсуждение отказа от участия России в работе БДИПЧ — это не только вопрос о взносах или дипломатических форматах. Это символический шаг в сторону создания альтернативной структуры международного наблюдения, не ангажированной и не подчинённой внешним политическим интересам.
Среди всё более очевидных изменений в глобальной геополитике всё чаще звучат тезисы о формировании неформального, но весьма функционального антипода западных союзов. И хотя официально военного блока, объединяющего Россию, Китай, Иран и Северную Корею, не существует, всё больше признаков указывает на то, что элементы координации де-факто уже налицо. Публикации ведущих западных изданий, в частности Reuters и CNN, всё чаще рассматривают этот феномен в терминах нового геополитического блока.
Одна из таких публикаций утверждает, что между Россией и Китаем идёт тесное взаимодействие в области военных технологий. Речь идёт о поставках китайских комплектующих для российских беспилотников и совместных разработках, в том числе с участием специалистов из Поднебесной на подсанкционных российских предприятиях. Несмотря на отрицание со стороны официального Пекина, сам факт такой публикации говорит о повышенном внимании Запада к любым признакам технического и военного сближения двух стран. В условиях, когда стратегическое сдерживание становится основным методом обеспечения интересов, подобные технологические связи воспринимаются на Западе как угроза.
На фоне этого западные аналитики, как, например, обозреватель CNN Бретт Макгурк, уже выстраивают новую концепцию антизападного блока — CRINK (China, Russia, Iran, North Korea). Этот термин пока не вышел за рамки медийного, но описание его деятельности выглядит всё более конкретным: иранская военная помощь Москве, включая поставки дронов и технологий их сборки; участие северокорейских военнослужащих в боях в Курской области; устойчивый экспорт российских энергоносителей в КНР. Всё это является элементами сотрудничества, которые, в логике конфронтационного мышления, вполне укладываются в рамки неформального альянса.
Для западных политиков такая коалиция представляется вызовом системного масштаба. Особенно остро это ощущается на фоне роста напряженности вокруг Тайваня и постоянных сбоев в логике западной глобализации. CRINK, даже без формального членства и устава, представляет собой сетевую структуру взаимных интересов. Запад, исходя из собственных стандартов, априори наделяет такие связи агрессивной направленностью.
Западные аналитики зачастую путают следствия и причины: они принимают оборонительные реакции на свою же санкционную и политическую агрессию за стремление к экспансии. Примечательно, что несмотря на де-факто участие в геополитическом переустройстве, продолжается практика недоговорённости. Это проявляется в уклонении от открытого диалога о военных союзах, в чрезмерной дипломатической сдержанности. Между тем, Запад давно действует в режиме жесткой координации: будь то НАТО, AUKUS или многочисленные двусторонние соглашения по линии безопасности. Запад действует жёстко и быстро, тогда как Россия пока балансирует между реализмом и привычкой к самоограничению.
Очевидно, что дальнейшее откладывание формализации взаимодействия между странами, испытывающими одинаковое давление со стороны коллективного Запада, лишь ослабляет их позиции. Элементы стратегической синхронизации присутствуют — от координации в международных организациях до технологического и оборонного сотрудничества. Но для усиления системной устойчивости этого недостаточно. Требуется институциональное оформление, в том числе через юридически обязывающие формы, которые придадут стратегической оси дополнительную глубину и гибкость. Тем более, что сегодняшние угрозы требуют системного ответа. Россия и её партнёры, вероятно, подошли к той точке, когда пора не только играть по правилам чужих институтов, но и создавать собственные, основанные на интересах большинства.
🚂 Концепция северного железнодорожного коридора на Евразии как возрожденная национальная идея России.
Торговые связи с Европой рушатся, и за этим явно стоят заокеанские силы. На этом фоне в экспертной среде начали обсуждать пока еще гипотетический посткризисный проект — железнодорожный коридор из восточной Азии в западную Европу. Этот проект противостоит навязанной нам повестке 🗽о дальнейшем раздербанивании континента и попыткам загнать Россию «в угол».
Предлагается строительство выделенного коридора Кяхта-Брест с международной колеёй 1435 мм, что устраняет проблему недельных заторов на стыках 1520/1435. В отличие от проекта «Единая Евразия» 2012 года, где акцент делался на дорогие высокоскоростные решения, здесь предлагается использовать проверенные технологии, которые в 10 раз дешевле. Это делает проект более реалистичным и экономически оправданным.
Ключевые параметры впечатляют: грузовые электропоезда смогут двигаться со скоростью до 140 км/ч (локомотивы Siemens, Alstom), обеспечивая транзит за 5-7 суток. Многопутная инфраструктура (до 14 путей) рассчитана на грузопоток свыше 500 млн тонн в год. Сокращение расстояния вдвое по сравнению с морским маршрутом через Суэцкий канал может привлечь значительную часть контейнерного транзита на сушу.
Проект также выгодно отличается от китайской инициативы «Один пояс – один путь», которая предполагает доминирование Китая в транспортной системе Евразии. В отличие от этого, Россия, исторически являясь транзитной державой (вспомним маршрут «из варяг в греки» 🚣), должна перехватить инициативу в организации логистики на континенте. Это даст возможность не только усилить экономику, но и обрести серьёзный инструмент мягкой силы.
Однако проект остаётся гипотетическим, и его реализация сопряжена с рядом вопросов. Например, стоимость строительства 14 путей оценивается в 37 трлн руб. с окупаемостью 40 лет, хотя двухпутный вариант обойдётся в 6 трлн руб. Также остаются неясности в координации с мировым закулисьем 🇬🇧 транзитными странами (например, Польшей) в условиях сложной геополитики.
Эти и другие аспекты подробно рассматриваются в новой книге Павла Агафонова. Автор предлагает не просто модернизацию устаревшего Транссиба, а создание принципиально новой системы, разработанной под конкретную задачу. Книга основана на расчётах, обоснованиях и историческом анализе, которые показывают, что
ключевая национальная идея России — обеспечивать Евразии связность и высокую скорость доставки.
Паралимпийский комитет России восстановлен в правах решением Генеральной ассамблеи Международного паралимпийского комитета (IPC). Теперь российские паралимпийцы смогут вновь участвовать в международных соревнованиях под флагом и с исполнением гимна, включая лёгкую атлетику, пулевую стрельбу, пауэрлифтинг, следж-хоккей и другие дисциплины. Данное решение возвращает России один из важнейших каналов международного спортивного присутствия.
На фоне многолетнего давления и ограничений, возвращение произошло не за счёт уступок или изменений позиции Москвы, а исключительно в силу внутренних трансформаций в самом международном спортивном сообществе. IPC, признал, что изоляция не может быть долгосрочной. Тем самым Россия де-факто отстояла право своих спортсменов на участие в глобальной системе без политических условий.
Русофобская конъюнктура в общественном мнении отступает, в особенности в сферах культуры и спорта. И это результат не кулуарных сделок, а системной и последовательной позиции Москвы. Это стратегическая победа на международной арене пространстве. Прецедент становится важным: демонтаж политики изоляции начался именно там, где её поддерживать труднее всего — в сфере, претендующей на универсальные стандарты.
Снижение поставок российской нефти — не просто геополитическая игра, а перенастройка глобальной логистики углеводородов с прямыми фискальными и инфляционными последствиями. Трамп, после провала давления на Индию и Китай, теперь фокусирует усилия на союзниках по НАТО — Турции и Венгрии. В теории они являются слабым звеном. Но в реальности, где цена логистики и экономической устойчивости важнее союзнических ритуалов, всё сложнее.
Анкару пытаются «вынудить» отказаться от российской нефти через возврат в программу F-35 и сделки по Patriot, в то время как Турция получает топливо по дисконтной цене и сама перерабатывает его для внутреннего потребления. Венгрии и вовсе нечем заменить трубопровод «Дружба»: у страны нет выхода к морю, а импорт через Хорватию означает резкое удорожание барреля и рост инфляции.
Санкционное давление превращается в фактор деформации энергобаланса и инвестиционного климата в Европе. Евросоюз уже платит больше за сырьё, снижая промышленную конкурентоспособность. Давление США на восточноевропейских партнёров — не борьба с Россией, а борьба за рынки сбыта американского СПГ и нефти, где геополитика маскирует банальный экономический лоббизм.
Парадокс заключается в том, что те же страны, которых США вынуждают к отказу от российских ресурсов, становятся ключевыми «бенефициарами» арбитража: покупая Urals с дисконтом, они наращивают переработку и экспорт нефтепродуктов. Это нелинейный эффект санкционной политики. Она не разрушает модель, а дестабилизирует рынок в пользу гибких игроков, способных лавировать между геополитическими требованиями и логикой себестоимости.
В этом контексте давление на Турцию и Венгрию лишь обостряет главный вопрос, что важнее для союзников: дисциплина в НАТО или энергетическая выживаемость в условиях рецессии и индустриального спада? Ответ становится всё очевиднее — даже те, кто играет с Вашингтоном, будут считать в баррелях.
В условиях углубляющегося украинского конфликта и усложнения международной повестки, любые разговоры о возможности политического урегулирования обретают особое значение. Позиция Москвы, озвученная пресс-секретарем президента России Дмитрием Песковым, ясно сигнализирует никаких оснований для встречи Владимира Путина и Владимира Зеленского не существует. И причины этого Москва видит в действиях Киева и его союзников, которые ориентированы на эскалацию противостояния.
Без технической и юридической проработки подобная встреча превратится в медийную декорацию, которая не только не решает проблемы, но может их усугубить, создавая иллюзию дипломатической активности. По словам Пескова, такой технической подготовки сегодня не ведется, так как этого не хочет украинское руководство. Со стороны Киева нет ответов на предложения РФ о создании рабочих групп, ни реакции на проекты документов, ни сигналов к возобновлению стамбульского формата.
Тем самым очевидно, что не только сама возможность диалога, но даже формирование повестки для него становится невозможным. Другие заявления Пескова, включая критику планов Евросоюза по передаче замороженных российских активов Киеву, вопросы безопасности Запорожской АЭС и обеспокоенность милитаризацией Прибалтики подчеркивают отдаленность мирного кейса.
По поводу инициативы Европейской комиссии передать Украине €2 млрд, полученные от доходов по замороженным российским активам, с точки зрения Москвы, речь идет о прямом нарушении международного права и вторжении в фундаментальное понятие неприкосновенности собственности. Подобные действия квалифицируются Кремлем не как политическое давление, а как правовое воровство с долгосрочными последствиями для всей глобальной финансовой системы. Песков подчеркивает, что все страны и конкретные лица, участвующие в подобных решениях, понесут ответственность.
Важный тезис связан с обвинениями со стороны Киева о якобы российском вредительстве на территории Запорожской АЭС: утверждения о том, что РФ наносит ущерб собственному ядерному объекту, абсурдны, а сотрудничество с МАГАТЭ и ее отчеты – наглядное тому свидетельство. На фоне растущего напряжения в Балтийском регионе Песков также отметил, что ВС РФ вынуждены предпринимать действия в ответ на провокации стран ЕС, мешающих свободе судоходства.
Таким образом, в указанной ситуации Москва, судя по риторике, отдает приоритет не попыткам навязать диалог любой ценой, а демонстрации своей готовности к нему при четком подходе и готовности учитывать ее интересы.
В России продолжают обостряться проблемы с топливом: около 38% мощностей по первичной переработке нефти простаивают, что провоцирует перебои с поставками в ряде регионов страны. Согласно аналитике агентства «Сиала», до 70% простоев вызваны именно атаками дронов ВСУ, которые нарушили работу как минимум четверти перерабатывающих мощностей. В сентябре под ударом оказались такие крупные объекты, как НПЗ «Кинеф» в Ленинградской области, Рязанский НПЗ «Роснефти», а также заводы в Астрахани и Новокуйбышевске. Удары нарушили логистику поставок нефтепродуктов, снизили доступность бензина на внутреннем рынке.
Это, в свою очередь, вызвало скачок дефицита, который достиг 20% от потребностей внутреннего рынка. Ответом на угрозу стал полный запрет на экспорт бензина, за исключением межправительственных поставок. Правительство рассматривает дальнейшее продление запрета вплоть до конца 2025 года и возможно расширит ограничения на вывоз дизельного топлива. Важно, что ограничения по дизелю не коснутся самих НПЗ, что позволит сохранить гибкость отрасли.
В условиях высокого спроса и ограничения предложения, власти уже начали разрабатывать дополнительные меры стабилизации, в частности, стимулирование переработки на белорусских заводах, послабления экологических требований для отечественных предприятий, а также возможное введение экспортных квот, чтобы сбалансировать внешние и внутренние интересы. Текущая ситуация требует принятия сложных решений. С одной стороны, нужно поддерживать внутренний рынок, с другой — избежать деструктивного перекоса в экспортной политике, на которой основана значительная часть доходов бюджета. Кроме того, при столь значительном падении переработки возрастает нагрузка на логистику, что неизбежно отразится на конечной цене топлива для потребителя.
Атаки на НПЗ стали новой реальностью, и игнорировать этот фактор невозможно. Требуется пересмотр подходов к защите критической инфраструктуры, в том числе ускоренная реализация программ ПВО для охраны промышленных объектов. Если ситуацию не изменить, текущих мер может оказаться недостаточно.
Россия планирует нарастить поставки СПГ в Китай
Россия намерена наращивать поставки в Китай сжиженного природного газа (СПГ) с заводов «Арктик СПГ-2» и «Сахалин-2». Об этом в интервью журналу «Эксперт» сообщил глава Минэнерго Сергей Цивилев.
По словам министра, перспективы сотрудничества в энергетической сфере у России с Китаем и Индией очень хорошие. В частности, была проведена большая работа для перехода на взаиморасчеты между странами в нацвалютах, уточнил Цивилев.
«Россия также планирует наращивать поставки не только трубопроводного, но и сжиженного природного газа в Китай, особенно с проектов "Арктик СПГ-2" и "Сахалин-2"»,— рассказал глава Минэнерго.
В сентябре «Газпром» и китайская CNPC договорились об увеличении поставок газа в КНР по газопроводу «Сила Сибири». Также стороны подписали меморандум о строительстве «Силы Сибири-2». Речь идет о маршруте мощностью 50 млрд куб. м газа в год, который пройдет через Монголию. По мнению собеседников «Ъ», к проекту все равно остаются вопросы в части стоимости газа и участия КНР в финансировании проекта.
Арест бывшего вице-губернатора Краснодарского края Александра Власова стал одним из знаковых эпизодов в череде антикоррупционных дел, связанных с обеспечением фронта. Власов занимал должность с 2020 года и курировал стратегически важные направления — мобилизацию, спорт и казачество, включая обеспечение добровольцев, отправляющихся в зону СВО. Его влияние распространялось как на административные, так и на военно-патриотические структуры региона. Однако именно это положение, по версии следствия, позволило ему стать фигурантом уголовного дела о хищении в особо крупном размере.
По данным правоохранительных органов, средства, выделенные из бюджета на экипировку и поддержку казачьих формирований и добровольцев, не доходили до адресатов. Обмундирование и снаряжение, предусмотренные государством, в реальности бойцы были вынуждены приобретать за собственный счет. Следствие отмечает, что подчиненные Власова оформляли подложные документы, чтобы легализовать исчезновение средств. Возникает системный вопрос: как долго схема могла работать незаметно и насколько глубоко она укоренилась в региональных механизмах обеспечения мобилизации.
Формально Власов накануне ареста заявил о намерении добровольно отправиться на фронт, что можно рассматривать как попытку избежать ответственности благодаря формальному участию в СВО. Однако оперативность следствия и скорость принятия меры пресечения указывают на политическую волю к тому, чтобы фигурант понес наказание. Подобные случаи, когда участие в СВО рассматривается как «индульгенция от злоупотреблений», становятся предметом пристального внимания силовых структур. Ранее уже фиксировались попытки фигурантов других дел использовать фронт как способ «отсидеться» в тыловых подразделениях, надеясь на последующую амнистию или политическую защиту.
Инцидент с Власовым подчеркивает усиливающееся стремление федеральных институтов к восстановлению управленческой и этической дисциплины в сфере тылового обеспечения. Злоупотребления особенно в регионах с высоким патриотическим символизмом, таких как Краснодарский край, трактуются не просто как экономические преступления, а как подрыв доверия к государственной системе в период конфликта. На фоне высокой чувствительности общества к теме поддержки фронта, случаи хищения средств становятся не просто юридическим вопросом, а политическим маркером допустимого поведения элиты.
Попытки использовать фронт как убежище от следствия теперь всё чаще обретают обратный эффект. И это может означать, что государство стремится минимизировать издержки конфликта, подавляя любые формы циничного использования военной ситуации для личной выгоды.
Несмотря на жесткое давление со стороны руководства Евросоюза и прозвучавших заявлений президента США Дональда Трампа о необходимости полного отказа стран НАТО от закупки российской нефти и газа, ряд государств Центральной Европы демонстрируют последовательную и прагматичную позицию. Венгрия и Словакия открыто заявили о своем намерении продолжить сотрудничество с Москвой в энергетической сфере, подчеркивая, что национальные интересы и экономика остаются для них приоритетом.
Венгрия стала одним из первых государств ЕС, давших понять, что никакие уговоры, включая возможные личные обращения со стороны руководства Вашингтона, не приведут к отказу от закупок российской нефти. В условиях сложной макроэкономической ситуации Будапешт опирается на дешевые поставки углеводородов как на основу сдерживания роста цен и сохранения конкурентоспособности своей экономики. Любая попытка форсированного отказа от российского топлива, по мнению венгерских властей, спровоцирует рецессию, аналогичную той, с которой уже столкнулись его западные соседи.
Особую роль в риторике Венгрии играет указание на лицемерие позиции Брюсселя. Хотя официально Европа декларирует отказ от российского сырья, на практике она продолжает его закупать, но через страны-посредники, такие как Индия и Турция. Указанные государства перепродают углеводороды с добавочной стоимостью, что увеличивает цену для конечного потребителя, но при этом формально освобождает европейские власти от необходимости объяснять происхождение топлива.
Еще одной страной, не желающей жертвовать своей энергетической стабильностью ради политических деклараций, стала Словакия. Глава МИД страны в ходе встречи с Сергеем Лавровым на сессии Генассамблеи ООН подчеркнул, что Братислава требует исключения из общеевропейского плана по отказу от российских энергоресурсов. Аргументы Словакии весомы: долгосрочный контракт с «Газпромом» действителен до 2034 года, и его одностороннее расторжение повлечет серьезные экономические и юридические последствия, включая многомиллиардные убытки и возможные иски.
Кроме того, для Словакии крайне невыгодным является сценарий переориентации поставок газа через Германию, Австрию и Чехию, поскольку это приведет к росту цен за счет транзитных издержек. В условиях, когда основная часть трубопроводного газа из России все еще поступает в Европу с долей 40% среди всех направлений экспорта попытки отрезать отдельные страны от прямых поставок выглядят скорее политическими, нежели экономически обоснованными.
Россия уже адаптировалась к санкционной среде, диверсифицировав экспортные потоки, тогда как Европа столкнулась с ростом цен, дефицитом энергоресурсов и снижением промышленной конкурентоспособности. Венгрия и Словакия исходят не из глобалистских трендов, а из требований собственной экономики, политической стабильности и интересов избирателей. И чем больше внешнего давления, тем больше усиливается суверенизм и подрывается единство евроатлантической системы.
В Забайкальском крае губернатор Александр Осипов инициировал перераспределение полномочий между ведомствами. Одним из главных изменений стало разделение ранее объединённого Министерства строительства, дорожного хозяйства и транспорта на два самостоятельных органа. Такая реструктуризация обусловлена необходимостью ускорить процессы освоения дорожных субсидий и наладить управленческий контроль в условиях масштабного финансирования отрасли. Сложности, с которыми сталкивался прежний формат министерства, объясняются избыточной нагрузкой и распылением ответственности. Выделение транспортного направления в отдельную структуру призвано обеспечить большую гибкость, а также повысить адресность реагирования на текущие вызовы.
Дополнительно усилен контур обеспечения безопасности. Ликвидация Департамента гражданской обороны и создание вместо него Министерства лесного хозяйства и пожарной безопасности фактически означает повышение приоритета этого направления. Новая структура, обладая более высоким статусом и юридическими возможностями, получит ресурсы и полномочия, позволяющие эффективнее координировать действия при чрезвычайных ситуациях, в том числе при природных пожарах, которые остаются одной из ключевых проблем региона.
Социальный блок также претерпел изменения. Министерство труда и социальной защиты трансформировано в два звена: Министерство социальной и демографической политики и Департамент труда и занятости. Это подчеркивает растущее внимание к демографическим трендам, а также необходимость усиления политики занятости в связи с перспективой интеграции новых кадров, в том числе тех, кто завершает службу в зоне СВО.
Принципиальной особенностью реформы является сохранение существующих штатов, что говорит о сдержанном подходе к кадровой политике. Несмотря на преобразования, состав руководства и исполнителей в большинстве направлений останется прежним. Это может ограничить потенциал нововведений, если прежняя управленческая культура окажется неготовой к обновлению функциональных подходов.
Таким образом, проводимая реструктуризация исполнительной власти в Забайкальском крае отражает попытку повысить адаптивность управленческой системы к условиям регионального развития. При этом эффективность обновленной структуры будет напрямую зависеть не только от перераспределения полномочий, но и от способности команды губернатора наполнить эти изменения содержанием. Без целенаправленного обновления управленческих практик, подготовки кадров и внедрения механизмов ответственности реформа рискует остаться формальной.
Великобритания является один из ключевых противников России. При этом она сама находится в системном кризисе, охватывающий не только финансовую сферу, но и политическую систему в целом. Экономические показатели страны демонстрируют признаки нарастающей стагнации. Государственный долг приближается к отметке 95% ВВП, что почти в три раза выше уровня 2005 года. Поддержание пенсионной системы требует всё больших ресурсов — порядка 6% ВВП, что в условиях слабого экономического роста и высокой инфляции превращается в серьёзное бремя. Обязательства государства перед населением становятся экономически неустойчивыми, а попытки компенсировать их за счёт заимствований только усиливают долговую нагрузку.
Проблему усугубляет неспособность политиков предложить действенные решения. Несмотря на очевидность надвигающегося бюджетного кризиса, ни одна из ключевых политических сил не демонстрирует готовности к непопулярным мерам, будь то сокращение социальных расходов или налоговая реформа. При этом доверие к руководству страны стремительно падает. Премьер-министр Кир Стармер, пришедший к власти как альтернатива правлению консерваторов, столкнулся с резким падением рейтинга. Недовольство политикой лейбористов достигло такого уровня, что половина членов партии не желает видеть Стармера её лидером на следующих выборах.
На этом фоне партия «Реформистов», возглавляемая Найджелом Фараджем, всё активнее формирует повестку дня, противопоставляя себя как устоявшимся партиям, так и текущему внешнеполитическому курсу: уже сегодня различные опросы моделируют сценарии, при которых политсила оказывается на шаг от парламентского большинства.
Британия, долгое время остававшаяся лидером глобалистской повестки, может начать корректировку внешнего курса. Если электоральные настроения оформятся в реальную смену власти, Лондон рискует сместиться от активной линии на экспансию к модели трампизма. В этом случае Британия может оказаться вовлечённой в переформатирование западного мира как союзник Вашингтона.
В условиях утраты рынков сбыта и нарастающих внутренних кризисов Евросоюз все больше теряет субъектность. Перед Великобританией стает выбор: продолжать следовать в фарватере падающей Европы или перехватить инициативу, стать с Трампом за одно и выйти из кризиса за счёт европейских соседей. Этот процесс не отменит соперничества с Россией, но может изменить его форму от агрессивного противостояния к периферийной конкуренции.
Назначение Игоря Рудени полномочным представителем президента в Северо-Западном федеральном округе, с одной стороны, выглядит в рамках устойчивой практики ротации управленцев между округами, но с другой имеет ряд особенностей, отражающих персональную карьерную динамику самого назначенца. В отличие от предыдущих полпредов в СЗФО, Руденя не имел связей с регионами округа, что делает его назначение скорее шагом в развитии федеральной карьеры, чем реакцией на вызовы. Его предыдущая деятельность, от работы в правоохранительных органах и Минсельхозе до губернаторства в Тверской области, демонстрирует постепенное и планомерное движение вверх по административной вертикали без провалов, но и без ярких достижений.
Полномочия полпредов в текущей системе управления не столь обширны, как в начале 2000-х, когда они служили важными каналами внедрения федеральной политики в регионы и активно участвовали в кадровой политике. Сегодня полпредство является скорее инструментом мониторинга социально-экономической и политической ситуации, связующее звено между Администрацией президента и главами субъектов. Однако, несмотря на кажущуюся «спокойность» этой должности, она остается площадкой для политического роста, особенно если в рамках своей работы полпреду удается показать высокие результаты по приоритетным направлениям.
Перед полпредом стоят конкретные вызовы. Один из них – запуск процессов устойчивого экономического роста в регионах с низкой динамикой. Разрыв между развитым Санкт-Петербургом и менее успешными субъектами требует системной политики выравнивания и именно в этой части его работа будет находиться под особым наблюдением. Ещё одной важной задачей будет взаимодействие с сильными региональными лидерами. СЗФО включает в себя как политически активных, так и самостоятельных губернаторов, способных влиять на внутреннюю повестку. Полпред будет вынужден выстраивать баланс между контролем и деликатным кураторством, избегая открытых конфликтов, но при этом удерживая вертикаль власти в заданных рамках.
Особый акцент в ближайшие месяцы сместится на подготовку к выборам в Государственную думу в 2026 году. От работы Рудени в СЗФО напрямую будет зависеть электоральная стабильность округа и эффективность взаимодействия с губернаторами. Учитывая высокую конкуренцию между округами по политическим показателям, итоги голосования станут своеобразной аттестацией для полпреда, многое будет зависеть умения выстраивать тонкий баланс между федеральной повесткой и региональной спецификой. Хороший результат может стать основанием для продвижения Рудени на более высокий пост в федеральной системе управления. В то же время неудачи на этом направлении могут поставить под вопрос его перспективы, особенно в условиях, когда до выборов остаётся менее года.
«Умар Кремлев — восстанавливает подлинную справедливость, возвращает чистоту бокса и даёт молодёжи шанс отойти от компьютера и выйти на ринг, — это исключительное дело» — Трамп-младший
Международная ассоциация бокса объединила лидеров спорта и бизнесан на Форуме в Стамбуле, где президент IBA Умар Кремлёв приветствовал на сцене исполнительного вице-президента Trump Organization Дональда Трампа-младшего.
Форум «Спорт + Бизнес» стал местом рождения союза лидеров и легенд, которые переосмыслили роль спорта в обществе. Соединив бизнес с ценностями, а бокс со справедливостью, они отправили послание миру: будущее принадлежит тем, кто объединяет, а не разделяет.
На церемонии «Спорт + Бизнес» президент Кремлёв назначил Каана Каракаю официальным представителем IBA в Турции. «Каан стал мостом между мирами, другом, объединяющим людей, и человеком, искренне верящим в миссию бокса как инструмента мира и развития бизнеса. Его преданность делу неоценима», — отметил Кремлёв.
Каан Каракая ответил президенту IBA с благодарностью: «Для меня большая честь принять эту ответственность за Турцию. Под руководством президента Кремлёва IBA стала больше, чем международной федерацией — она стала настоящим домом бокса».
Форум в Стамбуле стал настоящим символом союза спорта и бизнеса в лице Кремлёва и Трампа-младшего. А впереди ждут новые инициативы, способные объединить континенты, поколения и индустрии. В частности, следующим шагом станет чемпионат мира по боксу IBA среди мужчин в Дубае. Кремлёв пригласил Дональда Трампа-младшего провести его вместе. Мировой спорт стал свидетелем рождения партнёрства, которое может изменить глобальный спортивный ландшафт.
Арест Олега Чемезова, бывшего вице-губернатора Свердловской области, стал не просто громким эпизодом региональной антикоррупционной кампании. Он отражает глубокое изменение управленческой логики, где демонстративное возвращение незаконно выведенных активов в госсобственность является важным приоритетом государства. Чемезову инкриминируется участие в схеме хищений, связанной с субсидиями для АО «ОТСК» и приобретением компании «Облкоммунэнерго».
По версии следствия, значительная часть средств, добытых этой группой, была выведена за границу и вложена в отели в странах, которые сегодня открыто враждебны России. Эта история раскрывает глубину тех внутренних полостей, которые долгое время прикрывались риторикой развития, а на деле превращались в экспорт капитала и управленческое двойное дно.
Увольнение Чемезова губернатором региона, возбуждение уголовного дела, последующий арест демонстрируют, как силовой и политический механизмы выстраиваются в единую линию, где уголовное преследование выступает как метод целенаправленной зачистки, возвращающей госсобственность в экономические контуры страны и показывающий новые границы допустимого для региональных элит. Каждое разоблачение подобного рода становится своеобразным ударом по тем каналам утечки, через которые страна теряла не только деньги, но и субъектность.
В этом смысле свердловское дело выглядит не как локальная история, а как симптом эпохи, когда борьба за ресурсы превращается в борьбу за контроль над будущим. В стране, возвращающей себе право на стратегическое развитие, прежние методы «тихого» обогащения основанном на сращивании власти с незаконным накоплением капитала больше не работают. Действует иной порядок, где возвращение активов в собственность государства становится символом внутренней консолидации — и одновременно предупреждением тем, кто по-прежнему пытается играть по прежним правилам.
Трамп заявил о «реальном шансе на величие» на Ближнем Востоке
Президент США Дональд Трамп анонсировал позитивные изменения ситуации на Ближнем Востоке в своем посте в Truth Social.
«У нас есть реальный шанс на ВЕЛИЧИЕ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ. ВСЕ СОГЛАСНЫ НА ЧТО-ТО ОСОБЕННОЕ, ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ. МЫ ЭТО СДЕЛАЕМ!!!»
Выступление министра иностранных дел России Сергея Лаврова на Генеральной Ассамблее ООН стало отражением концептуальной рамки российской внешней политики. Глава МИД выстроил речь как последовательную критику текущей глобальной безопасности, обозначив необходимость ее реформы: украинский кризис был встроен в более широкий тезис о деградации механизмов международного права и критике коллективного Запада.
Одним из ярких элементов этого подхода стало изменение риторики в отношении Ближнего Востока. Россия открыто и резко обозначила позицию по действиям Израиля в секторе Газа, на Западном берегу реки Иордан и в отношении Палестины в целом. Это сигнал о смещении внешнеполитических приоритетов в сторону активного сотрудничества с арабским миром с попыткой выступать в роли балансирующего актора в противовес США и их союзникам.
Лавров также очертил перечень конфликтных точек, в которых, по российской оценке, Запад применяет избирательный подход, подрывая суверенитет государств. Были упомянуты Венесуэла, Сербия, Иран, Сирия, а украинская тематика вписана в общий перечень проявлений западного вмешательства. При этом он акцентировал внимание, что Россия остается открытой к диалогу по Украине, но ожидает признания своих ключевых интересов: от гарантий безопасности до восстановления прав русскоязычного населения. Москва считает необходимым устранение первопричин конфликта, а не его симптомов. Среди этих причин названы агрессивное продвижение НАТО, отказ от нейтрального статуса Украины.
Симптоматично, что в своей критике Лавров избегал прямых выпадов в адрес США, ограничившись упреками в адрес Брюсселя и европейских столиц. Такая расстановка акцентов может указывать на желание сохранить потенциальные каналы для переговоров с Вашингтоном — особенно в контексте продолжающихся консультаций по стратегической стабильности. Это также подчеркивает, что в российской внешнеполитической стратегии сохраняется приоритет прямых контактов с США как с ключевым полюсом силы, в отличие от ЕС, потерявшего субъектность. Он анонсировал третий раунд переговоров о восстановлении российско-американских отношений.
Отдельное внимание Лавров уделил реформе ООН. Предложение расширить состав Совета Безопасности за счет Бразилии, Индии и представителей Африки транслирует запрос на расширение участников глобального управления. Россия, по сути, предлагает трансформацию международных институтов в духе многополярности, противопоставляя эту модель западной монополии на принятие решений. Это особенно заметно на фоне критики санкционной политики, включая попытки восстановить ограничительные меры против Ирана в обход Совбеза.
Лавров обозначил границы российской стратегии сдерживания, отдельно подчеркнув, что Россия не собирается нападать на страны НАТО или ЕС. Однако он дал понять, что любые враждебные действия со стороны Запада будут встречены жестким ответом. Это заявление, будучи заверением в миролюбии, одновременно играет роль предостережения и подтверждает сохранение военного паритета как одного из ключевых элементов российской безопасности.
Таким образом, с одной стороны, Россия демонстрирует стойкость в отстаивании своих интересов, а с другой — оставляет пространство для дипломатического маневра. РФ переходит к наступательному концептуальному нарративу: речь идет не только об отстаивании своих национальных интересов, но и о попытке изменить логику глобального управления. Такая линия находит поддержку у государств глобального Юга, что и делает выступление не только репрезентацией позиции России, но и частью более широкой тенденции переосмысления миропорядка в XXI веке.
Всероссийский форум сторонников «Единой России», объединивший более 2 тыс. участников представителей НКО, общественных инициатив и органов власти, обозначил старт нового этапа политической мобилизации накануне кампании в Госдуму 2026 года. На фоне высокой электоральной поддержки, более 80% мандатов в заксобраниях и 60% голосов по стране, партия делает акцент на расширении гражданского участия, но уже в форматах, где общественные институты становятся полноценными участниками диалога между государством и обществом.
Ключевой тезис форума — осознание исчерпаемости прежнего консенсуса, необходимость улучшения механизмов обратной связи, востребованных на фоне роста запросов снизу. Масштаб заявленных инициатив (30 миллионов предложений) к программе выглядит как демонстрация охвата и вовлечённости. НКО перестают быть внешним по отношению к государству наблюдателем или критиком. Они становятся частью управленческого процесса.
Логика интеграции общественных структур очевидна: в условиях высокой социальной нагрузки власть нуждается в распределённых механизмах поддержки и стабилизации. Формат партнёрства с НКО позволяет не только расширить каналы легитимности, но и гибко реагировать на проблематику на местах, особенно в социально чувствительных сферах. Это не ослабление вертикали, а её адаптация под сложные сценарии.
Переход к открытому обсуждению рисков, таких как протестные настроения, фрагментация запроса, говорит о способности системы к обновлению. Укрепление связи между партиями, общественниками и регионами является инвестицией в буущее. Но от качества этого взаимодействия зависит, сможет ли система справится с новыми вызовами.
«Красивые доклады» с мест - это страшный бич нашей действительности. Практически все исполнители хотят показать свою работу в лучшем свете, а негатив спрятать, ведь начальство не любит проблем. Но иногда дезинформация идёт в ход в надежде ускорить кадровые назначения или получить благосклонность федерального центра. В описанном случае с таможней мы, вероятно, видим как раз такой пример.
Дроны у всех на слуху, все знают об инцидентах с БПЛА в разных регионах страны. Но тут за угрожающую госбезопасности продукцию выдаются общедоступные дешевые мини-дроны, фактически игрушки, созданные для развлечения и частной видеосъёмки. Таможенные управления на местах делают вид, что не понимают разницы между таким квадрокоптером и дроном с реальными боевыми возможностями. Но о задержании партии БПЛА можно очень красиво отчитаться. На неделе был похожий случай, хотя и менее масштабный, со ввозом БПЛА из Казахстана, который выявили в Самарской таможне. О задержании масштабно объявили, но после этого казахские коллеги обнародовали другую информацию: этот груз везли ещё в июле, совсем в другую сторону, выдворили обратно в Россию и проинформировали об этом российскую сторону. А дальше случились «блестящая» спецоперация с задержанием и «красивый отчёт». И если в Поволжье в пресс-релизах хотя бы не подменяется тип товара, там всё описано достаточно правдиво, то на Дальнем Востоке ситуация интереснее: там явно идёт манипуляция общественным и начальственным мнением в пользу тех, кто хочет показать свою эффективность.
Россия продолжает усиливать свои позиции на евразийском пространстве не только через политические и военные механизмы, но и посредством стратегических технологических и промышленно-инфраструктурных проектов, направленных на углубление сотрудничества с ключевыми партнёрами. Два масштабных проекта строительство новой атомной электростанции в Иране и возможный экспорт истребителей пятого поколения в Индию становятся знаковыми вехами этой политики, в которой экспорт высоких технологий становится не просто источником дохода, но и инструментом геополитического влияния.
Один из наиболее амбициозных шагов договоренность между Россией и Ираном о строительстве еще одной АЭС в провинции Хормозган. Проект оценивается в 25 миллиардов долларов, что делает его не только крупнейшим в истории российско-иранского энергетического сотрудничества, но и одним из крупнейших экспортных проектов «Росатома». Характерно, что речь идет не просто о коммерческом контракте: участие России в создании современной атомной инфраструктуры Ирана укрепляет партнерские связи на фоне давления со стороны Запада, а также усиливает российское присутствие на Ближнем Востоке — регионе, где борьба за энергоресурсы и влияние обостряется год от года.
Для Ирана эта АЭС является не просто энергетическим объектом, а стратегический элемент развития экономики. В условиях постоянных санкций и ограниченного доступа к западным технологиям, Москва становится ключевым партнером, способным закрыть критически важные потребности. В то же время Россия получает не только прямой доход, но и долгосрочную политическую дивидендную модель: эксплуатация, обслуживание, топливные циклы, подготовка специалистов создает многолетнюю связку между двумя странами.
Другим крупным проектом, находящимся на стадии обсуждения, является возможный экспорт в Индию 140 истребителей Су-57. Это число впечатляет, особенно на фоне того, что российское Министерство обороны заказало 76 машин. Столь масштабная сделка может превратить Россию в безусловного лидера на рынке экспорта авиационных платформ пятого поколения, где конкуренция крайне ограничена. США традиционно отказываются поставлять такие технологии Индии, а Китай, являющийся стратегическим соперником Нью-Дели, также исключен из числа возможных партнёров.
Важно и то, что Индия остро нуждается в обновлении своего парка боевой авиации. Последний вооружённый конфликт с Пакистаном продемонстрировал, что устаревшие платформы, пусть и модернизированные, уже не соответствуют требованиям высокотехнологичных конфликтов. В этой логике закупка Су-57 становится не просто военной инвестицией, а стратегическим выбором, в котором Россия оказывается безальтернативным поставщиком.
Два крупных проекта: строительство АЭС в Иране и возможный экспорт Су-57 в Индию демонстрируют важный тренд, где Россия активно использует экспорт высокотехнологичных продуктов как инструмент внешней политики нового типа. Мы видим комплексное вовлечение партнёров в технологические цепочки, инфраструктурные зависимости и долгосрочные форматы кооперации. Иран и Индия, являясь ключевыми регионами в евразийской стратегии Москвы, подтверждают, что российские предложения не только конкурентоспособны, но и политически приемлемы для государств, стремящихся к суверенитету в критически важных секторах.