Mid-Century, More Than

10 Mar 2025 20:11

К слову о «Гильде»: мы, конечно, знали о том, что испытания атомной бомбы, проведенные США на атолле Бикини летом 1946 г., сопровождались грандиозной PR-кампанией: активно освещались американскими и зарубежными СМИ, в прямом эфире транслировались по радио и вообще были похоже на реалити-шоу. Однако для нас стало новостью, что первая из сброшенных на бедный атолл бомб, носила имя Гильда в качестве признания кинематографических заслуг Риты Хейворт.

Собственно, сообщения об этом, предшествовавшие испытаниям, стали новостью и для Хейворт. По словам Орсона Уэллса, тогдашнего супруга Хейворт, «Рита и раньше постоянно выходила из себя, но сильнее всего она взбесилась, узнав, что ее именем назовут атомную бомбу. Рита чуть не лишилась рассудка от гнева, она была вне себя от ярости… Она хотела отправиться в Вашингтон и устроить там пресс-конференцию, но Гарри Кон (основатель компании «Columbia Pictures» - прим. MCMT) не позволил ей, сказав, что такой шаг с ее стороны будет непатриотичным». В результате на бомбу не только нанесли надпись «ГИЛЬДА», но и наклеили фотографию Хейворт из июньского номера журнала «Esquire» за 1946 г., что должно было символизировать оглушительный успех актрисы…

———

Speaking of ‘Gilda’, it is a well-known fact that the nuclear weapon tests conducted by the US at Bikini Atoll in the summer of 1946 were supported by a huge publicity campaign. They were extensively covered in the media, both in the US and around the world, broadcast live over the radio, and, in general, had a reality show vibe. However, some of you may be just as appalled as we were upon learning that the first bomb tested in what is known as Operation Crossroads had been named Gilda as an homage to Rita Hayworth’s stellar career.

As it turns out, Hayworth was also appalled when she heard of the plans to use her name for the bomb. According to Orson Welles, Hayworth’s then-husband, “Rita used to fly into terrible rages all the time, but the angriest was when she found out that they'd put her on the atom bomb. Rita almost went insane, she was so angry. ... She wanted to go to Washington to hold a press conference, but Harry Cohn (Columbia Pictures’ co-founder - MCMT) wouldn't let her because it would be unpatriotic.” Alluding to Hayworth’s bombshell popularity, the bomb was then decorated with the name Gilda stenciled in black as well as Rita Hayworth’s photograph from the June, 1946 issue of Esquire…

(photos: atomictourism.us, conelrad.blogspot.com, U.S. Army Photographic Signal Corps via outrider.org, National Archives via smithsonianmag.com)

Mid-Century, More Than

08 Mar 2025 20:07

Не так давно мы делились с вами проектом доступного загородного дома из фанеры, разработанным в 1960 г. Хенриком Буллом. В 1934 г. Шарлотта Перриан, к тому времени уже сделавшая первые шаги на пути архитектуры, правда, будучи убежденной коммунисткой, по его левой стороне, приняла участие в конкурсе, организованном журналом «L’Architecture d’Aujourd’hui», и заняла в нем второе место, предложив проект «Жилого дома у воды». За счет низкой себестоимости, отсутствия необходимости в полноценном фундаменте, простоты и быстроты возведения, а также промышленного подхода к изготовлению составляющих этого дома проект должен был дать возможность рабочему классу получить собственное загородное жилье. К сожалению, по словам дочери Перриан, «Публика восприняла проект с неприязнью вплоть до отвращения, и за его реализацию так никто и не взялся».
 
Как и Хенрик Булл через четверть века после публикации эскизов, Перриан разделила дом на две части: дневную и ночную, - которые сообщались при помощи террасы, защищенной от осадков складной крышей, которая также служила внутренними перегородками. Вскоре Перриан спроектирует более продвинутую версию «Дома у воды», в которой появятся прозрачные стены и сдвижные перегородки, позволяющие организовывать внутреннее пространство по желанию жильцов, а крышей будет служить отрез брезента с отверстием для сбора воды.
 
P.S. При жизни Перриан ни один из этих проектов для рабочего класса не был реализован. Лишь в 2013 г. ее задумка была воплощена в жизнь и представлена на выставке «Art Basel» в Майями. Парадоксально, но сделано это было компанией «Louis Vuitton»…

P.P.S. Дополнительные изображения обязательно см. в комментариях к посту.

———

What may look as the 1960 plywood house by the American Henrik Bull we recently featured is in fact a design by the French Charlotte Perriand proposed in 1934 when she had already secured a spot in the left lane of the modernist highway. An ardent communist, Perriand submitted her designs of what she believed was an affordable leisure house for the working class into a 1934 competition hosted by the L’Architecture d’Aujourd’hui magazine and won the 2nd prize. Referred to as ‘The Waterfront House’, this dwelling was designed as a simple and low-cost mass-produced summer residence that would not require a foundation and could be assembled quickly and easily of pre-fabricated parts. Much to Perriand’s regret, according to Perriand’s daughter, “No one was interested in building it. The reaction was one of dislike to horror.”

Just like Henrik Bull would a quarter of a century later, Perriand divided the house into two parts, day spaces and night spaces, with a wooden terrace in between. The terrace could be covered with a folding roof that transformed into partitions when not in use. In a little while, Perriand proposed an improved design of her Waterfront House that had full-height fenestration and moving partitions to enable the dwellers adjust the internal space as needed. The folding roof was gone and replaced with a piece of canvas with a hole in it, to collect water.

P.S. None of these designs for the working masses were built in Perriand’s lifetime. It took almost eighty years for her second design to materialize and become a centerpiece of the Art Basel in Miami in 2013. Ironically, the project was undertaken and funded by none other than Louis Vuitton…

P.P.S. For more images, see the comments down below.

(photos: yatzer.com courtesy of Louis Vuitton, Paris 16 via Wiki Commons, carolearagon.wordpress.com, ©AChP, sensesatlas.com, whitewall.art)

Mid-Century, More Than

07 Mar 2025 20:30

Перед вами НАМИ-750 и НАМИ-751, советские автомобили, спроектированные сотрудниками НАМИ во главе с Борисом Шишкиным в 1948 г. и выпущенные ограниченным тиражом Львовским автобусным заводом в 1951 г. Хоть эксплуатационные испытания были в целом удачными, всего было изготовлено два десятка таких фургонов, отличавшихся грузоподъемностью (0,5 т и 1,5 т, соответственно). Все они отправились в Москву и Ленинград, где использовались для доставки почты вплоть до 1958 г., а потом были утилизированы.

Если внимательно рассмотреть эти фотографии, можно заметить несколько неожиданных технологических решений, обусловленных соображениями целесообразности. Так, например, поскольку сталь в послевоенные годы была дефицитным материалом, основная часть кузова обоих фургонов изготавливалась из фанеры и покрывалась олифой и лаком, а крыша дополнительно защищалась от протечек дермантином (как тебе такое, Илон Маск?).

На правах традиционной пятничной викторины предложим желающим еще тщательнее изучить эти снимки и ответить, с какой важной отличительной чертой этих грузовичков связано наличие у них лишь одной фары. Только, чур, не гуглить!

———

Please meet NAMI-750 and NAMI-751, Soviet vehicles designed by Boris Shishkin et. al with the Automobile and Engine Research Institute (NAMI) in 1948 and released in a limited-edition series by LAZ (Lviv Bus Factory) in 1951. Even though both of these trucks performed well during field testing, only 20 copies were ever produced that had different payloads (0.5 vs 1.5 tons, respectively). All of them were dispatched to Moscow and Leningrad to deliver mail which they faithfully did until they were disposed of in 1958.

If you take a closer look at these images, you will certainly notice a handful of unorthodox solutions that were triggered by functional purposes. For example, the shortage of steel in post-war years was one of the reasons why most of the bodywork used a wooden frame and plywood siding that were covered with oil and lacquer with a layer of synthetic leather on top to prevent roof leaks.

As it’s time for our traditional Friday night quiz, do you think you can name, without googling, one distinctive feature that set these two vehicles apart from their contemporaries, both in Soviet Union and elsewhere, based on the fact that both of these cars had just one headlight?

(photos: fotostrana.ru, gruzovikpress.ru, laz-legend.ru, NAMI’s archives via bibimot.ru)

Mid-Century, More Than

06 Mar 2025 17:58

🐴 если бы дизайн-админы Телеграма были промыслами,
то какими?

задалась вопросом Даша Соболева. Света Липкина подобрала промыслы. Настя Ромашкевич поддержала, а Новый русский заверстал карточки. Смотрим, что получилось:

• Анастасия Ромашкевич @romasheda — Оренбургский пуховый платок.

• Дарья Соболева @daso_daso — Жостово.

• Светлана Липкина @lipka_design — Хохлома.

• Александра Федорова @newrussian_cc – Вологодское кружево.

• Алена Сокольникова @design_in_details — Филимоновская игрушка.

• Юра Скрелин @midcenturymodern — Каслинское литье.

• Ольга Косырева @designlectures — Гусевской хрусталь.

• Диана Балашова @dianabalashovadesign — Гжель.

• Марина Кова @designinkokoshnik — Мезенская роспись.

• Элина Туктамишева @byliny_eliny — Палехские шкатулки.

Mid-Century, More Than

05 Mar 2025 20:12

Непростительно долго мы ничего не писали о творческих союзах. Исправляемся и делимся с вами работами одного удивительного дуэта, сформировавшегося на Дулевском фарфоровом заводе. Речь идет о Маргарите Михайловне Шепелевой (Кожиной) (1916-1972), пришедшей на завод в 1947 г. сразу после окончания Московского института прикладного и декоративного искусства, и ее муже, советском скульпторе-керамисте Павле Михайловиче Кожине (1904-1976), в 1938 г. принятом на завод в качестве ведущего скульптора и к моменту появления в штате Маргариты Михайловны создавшем великое множество фарфоровых скульптур. Маргарита Михайловна в прямом смысле приложила руку ко многим декоративным произведениям мужа, облачив их в красочную, детализированную и оживляющую роспись, но сегодня мы обратимся лишь к прикладным работам этой семейной пары.

Оказывается, помимо мелкой пластики, Павел Михайлович оставил после себя значительное количество новаторских по форме посудных изделий, а Маргарита Михайловна дополнила их жизнеутверждающими рисунками. Союз пузатых форм и широких и ярких мазков в этих изделиях 1960-х гг. обнаруживает связь с богатым прошлым Дулевского завода и руководящую роль Петра Леонова, главного художника завода, стремившегося создать новый, национальный фарфор и обещавшего, что «пока мы верны народным традициям, Дулевский фарфор будет молодым и оптимистичным»…

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

It has been unforgivably long since this channel saw content on artistic duos, so we’d like to make it up to you and ourselves with a few designs by an incredible couple that met at Dulyovo Porcelain Factory, Margarita Kozhina (nee Shepeleva; 1916-1972), a Soviet artist who joined the factory in 1947 shortly after graduating from Moscow Institute for Applied Arts, and her husband, Pavel Kozhin (1904-1976), a Soviet ceramicist who was employed by Dulyovo as a chief sculptor in 1938 and, by the time his future spouse arrived, had created countless porcelain sculptures.

Kozhin’s figurines certainly benefitted from his wife’s bright, intricate, and lively décor – so did his functional pieces which, albeit much less numerous and lesser-known, are just as striking courtesy of their original forms and buoyant colors. Balancing between tradition and modernity, these rounded designs decorated by Shepeleva with her confident daubs of radiant colors are inseparable from the factory’s legacy and showcase the artistic leadership of Pyotr Leonov who was an ardent proponent of a new kind of ceramics, one with a national identity, claiming that “while we remain faithful to our folk beginnings, Dulyovo’s porcelain will be young and uplifting.”

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: goskatalog.ru, auction-rusenamel.ru, dzen.ruuser curator_ivan, dfz.ru)

Mid-Century, More Than

04 Mar 2025 20:09

На фотографиях, опубликованных Катей Улитиной по следам ее визита в роттердамский дом Сонневельда, в компании со стальной мебелью Виллема Хендрика Гиспена в замечено кресло за авторством немецкого дизайнера Эриха Дикманна, который был незаслуженно забыт и не удостоен ни полсловом в прекрасном обзоре истории Баухауса, написанном Фрэнком Уитфордом. Хоть Дикманн, учившийся в Баухаусе в 1921-1924 гг., а после досрочно сдавший экзамены по столярному делу и преподававший эту дисциплину веймарским студентам, известен прежде всего предметами мебели из древесины, в его репертуаре было значительное количество из других материалов, в том числе стальных трубок, которые он гнул под впечатлением от работ своего коллеги Марселя Брейера, но отличным от последнего образом.

К слову, Брейер, в 1926 г. передавший Дикманну руководство факультетом деревообработки, по достоинству оценивал работу своего преемника на поприще проектирования предметов быта: «Его мебель отличается известной легкостью и ненавязчивостью, она словно начерчена в пространстве и не мешает ни движению, ни обзору»…

———

If you’ve read Katya’s account of her visit to the Sonneveld house in Rotterdam, you may have noticed a lounger amidst other tubular steel furniture designed by the Dutch Willem Gispen. This lounger is a product of an influential German designer by the name of Erich Dieckmann who was active in the 1920-1940s and has then fallen into oblivion without so much as a tiniest mention in Frank Withford’s comprehensive history of Bauhaus. A student of Bauhaus in 1921-1924, Dieckmann completed his apprenticeship as a carpenter ahead of the curriculum to begin teaching woodworking to Bauhaus students and was so fascinated by wood that it’s difficult to come to terms with his equally stunning tubular steel endeavors. His interest in bent steel furnishings was obviously inspired by one of his much better known colleagues, Marcel Breuer, but manifested itself in highly original twists and turns.

Interestingly, Breuer, whom Dieckmann replaced as head of the woodworking department at Bauhaus in 1926, paid due respects to the German designer’s vision and talent as a furniture-maker in subsequent years. Here’s what he wrote on Dieckmann’s furnishings in 1928, “They are rather light, open, as if sketched into the room; they do not hinder either movement or the view across the room."…

Mid-Century, More Than

03 Mar 2025 20:03

В 1946 г. на экраны кинотеатров (до появления видеопроигрывателей было еще далеко) вышел фильм «Гильда» с Ритой Хейворт в главной роли, а в 1952 г., когда до появления видеопроигрывателей было все еще далеко, любители эспрессо получили возможность готовить и пить любимый напиток не только в кафетериях и ресторанах, но и дома – компания «Gaggia» запатентовала и выпустила первую в мире домашнюю кофемашину «Gilda». Этот агрегат питался электричеством и подавал кофе в чашку при помощи рычага, совсем как многие ресторанные аналоги того времени. Стоимость машины вполне соответствовала ее названию: 35 000 лир, или одна месячная зарплата итальянского рабочего.

Вскоре производитель выпустил еще две модели домашней кофемашины, «Iris» и «Gilda 54». Последняя, кстати, прозванная в народе «Заячьими ушами», обходилась дешевле, чем «Gilda»: 23 000 лир, или две трети месячной зарплаты итальянского рабочего.

Продолжение следует…

———

In 1946, when VCRs were a thing of the future and people could watch new movies through theatrical rentals only, Columbia Pictures released ‘Gilda’, a new movie starring Rita Hayworth. In 1952, when VCRs were still a thing of the future, Gaggia patented and released their own Gilda, world’s first domestic coffee machine that finally made it possible to make and drink espresso at home. Inspired by Rita Hayworth’s electrifying performance, Gaggia’s Gilda was an electric machine that used a lever to extract coffee, just like most of the commercial machines at the time. The price of this domestic variety was very much in tune with its name: Gilda cost 35,000 liras which was equal to the average monthly wage of an Italian worker…

In the next couple of years, two other models by Gaggia followed suit, the Iris and Gilda 54. Dubbed ‘a orecchie di coniglio’, or ‘Rabbit’s Ears’, the latter had a less prohibitive price tag costing 23,000 liras, or two thirds of the average monthly wage of an Italian worker.

To be continued.

(photos: caffettiere.blogspot.com, pezcyclingnews.com, Flickr users Fabian Schmidt and Mark Mathosian, thelevermag.com, voltage110.com, gaggia-na.com)

Mid-Century, More Than

02 Mar 2025 19:04

✨ Лучшие практики Анни и Йозефа Альберс✨
Йозеф Альберс считал, что цвет — это обман. Вы смотрите на красный, но он выглядит оранжевым. Или розовым. Или вообще серым, если поставить его рядом с чем-то поярче. В общем, бедлам. А если к этому добавить еще и плетеную текстильную структуру от Анни Альберс… Ну, тут вообще можно случайно изобрести новую геометрическую вселенную.

Если вам кажется, что Баухауз — это строгое, квадратное и исключительно черно-белое (спойлер: нет), то у нас для вас курс, который разорвет шаблоны и научит смотреть на цвет так, как будто вы впервые открыли глаза.

📌 Что вас ждет?
🎨 Часть 1: Йозеф Альберс и цветовой хаос (но под контролем)
✔ Узнаем, почему один и тот же цвет может выглядеть по-разному (и как это использовать)
✔ Сделаем цветовые иллюзии своими руками – без фотошопа и магии
✔ Будем искать “самый ” настоящий цвет (и поспорим, кто из нас окажется прав)

🧵 Часть 2: Анни Альберс и текстильное многообразие
✔ Освоим бумажное плетение
✔ Поэкспериментируем с нестандартными материалами – от проволоки до пластиковых полосок
✔ Создадим украшения, вдохновленные модульными структурами Баухауза

🔹 4 часа практики и вдохновения
🔹 Минимум скучной теории, максимум открытий
🔹 Подойдет и дизайнерам, и художникам, и просто людям, которые любят красоту и порядок в хаосе цвета

🚀 Записывайтесь, пока есть места! 🎨🧵✨
❣️Уникальная возможность (только для моих дорогих подписчиков) - скидка 20%. Нужно просто сказать, что вы подписаны на мой канал, либо сказать кодовое слово ALBERSVKUSTE в комментарии к заявке.


📅 Дата: 8.03.25
📍 Где: Онлайн
🎟 Регистрация: https://kust.school/albers/

На фото портреты Анни и Йозефа Альберсов в костюмах для бала в честь Дня святого Валентина в Блэк Маунтин колледже, 1940 г.

Mid-Century, More Than

28 Feb 2025 20:01

Сегодня мы несколько изменим формат традиционной пятничной викторины и дадим слово нашим коллегам и постоянным участникам викторин Алексею и Екатерине Петровым, художникам и создателям бренда «Garçon et poisson», которые вручат первому правильно ответившему на вопрос книгу Фрэнка Уитфорда об истории Баухауса.

На недавней выставке АРТДОМ можно было увидеть не только новинки российских авторов и маститых итальянских производителей, но и так называемые «иконы» дизайна. В одном из залов, например, был представлен стеллаж Robox, созданный Фабио Новембре в 2011 г. (выпускается компанией «Casamania»). Ироничный, необычный и немного “ностальгичный”, как написано на сайте дизайнера, этот стеллаж тоже скоро приобретёт статус легенды мирового дизайна, если еще не приобрел.

Недавно Новембре приезжал в Москву в рамках программы премии «Light Awards» и прочитал прекрасную лекцию, в которой рассказал об истории создания дивана «Adaptation». По словам дизайнера, этот диван, выпущенный компанией «Capellini» в 2016 г.,- вполне философский предмет, своего рода символ адаптации и умения находить баланс в мире, а мы предлагаем вам поставить себя на место Новембре и отгадать, что за история подтолкнула дизайнера к созданию этого предмета.

———

Today, we’ve decided to take a step back for a change and give floor to our colleagues and long-time Friday nightquizzers Alexey and Ekaterina Petrov, who are also an artistic couple and owners of Garçon et poisson. Alexey and Ekaterina have come up with a question for today’s quiz and will award the first one to answer correctly in the comments down below with a Frank Whitford book on the history of Bauhaus.

As you know already, the recent ARTDOM exhibition in Moscow showcased both new products by Russian designers and major European brands alongside the so-called icons of design such as, for example, the famous Robox bookcase designed by Fabio Novembre in 2011 and commercially available from Casamania. A playful, curious, and, in the words of the designer, slightly “nostalgic”, this bookcase will soon become or, one may even say, has already become an iconic design.

Recently, Novembre travelled to Moscow to give a lecture on design as part of the Light Awards program and, according to Ekaterina, shared his memories of how he had arrived at another iconic design of his, the Adaptation sofa released by Capellini in 2016. Novembre describes this sofa as a philosophical design that comes across as a symbol of adaptive capacity and ability to find balance in the “uncertainties of our time”. For today’s quiz, do you think you will be able to put yourselves in Novembre’s shoes and guess what happened in his life that prompted him to look for a new balance and, ultimately, design this incredible sofa?

(photos: casamania.it, novembre.it)

Mid-Century, More Than

26 Feb 2025 20:51

Будучи по образованию скульптором, Антониа Кампи, учившаяся у самого Франческо Мессины, тяготела к созданию функциональных предметов. Когда в 1947(8?) г. она пришла работать на фарфоровый завод «Società Ceramica Laveno», тогдашний художественный руководитель Гвидо Андловиц поручил ей создавать «причудливые вещицы», пользовавшиеся огромным успехом. Эти биоморфные сюрреалистические изделия, выпускавшиеся в период с 1948-го по 1956-й гг. ограниченными тиражами или даже в виде единственных экземпляров, балансировали между искусством и дизайном, словно пытаясь определиться, чего в них больше: скульптуры или функции, - и нередко автору или, возможно, производителю приходилось уточнять назначение того или иного предмета.

Хорошим примером этой нарочитой неопределенности может служить подставка для зонтов «Spaziale» (1951), изготавливавшаяся промышленным способом и мимикрирующая под уникальный арт-объект ручной работы. В последующие годы Кампи направила скульптурный опыт на службу массовому производству, создав множество утилитарных предметов, благодаря которым в 2011 г. художнице присудили «Золотой циркуль» за вклад в дизайн. Однако об этой части биографии Кампи мы, вероятно, расскажем позднее.

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Having trained as a sculptor under Francesco Messina, a celebrated Italian artist, Antonia Campi was always keen on producing functional pieces. When she joined Società Ceramica Laveno in 1947 or 1948, Guido Andloviz, the factory’s artistic director, entrusted her with creating “fantastic ceramics” that were very much favored by the Italian market. These biomorphic and surreal items Campi produced in 1948-1956 as limited series or even unqiue pieces blurred the fine line between art and design and seemed confused as to where they belonged, so the sculptor or perhaps the factory’s salesmen had to label these products with their intended use.

One telling example of this seemingly intentional sculpture-meets-function dualism is a 1951 umbrella stand titled ‘Spaziale’. Produced in large quantities thanks to casting, this stand mimics a unique work of art. Subsequent years saw Campi progress towards more utilitarian designs creating plenty of highly functional and easy-to-produce pieces that earned her a 2011 Compasso d’Oro award for Lifetime Achievement, but more on this later…

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: wright20.com, lamodern.com, artnet.com, sharongoldreich.com, centrobossaglia.it, premiofaenza.it, ragoarts.com, casatigallery.com, ameico.com, cambiaste.com)

Mid-Century, More Than

24 Feb 2025 20:24

В гостях хорошо, а на АРТДОМе еще лучше!

Возвращаясь в Петербург после двух насыщенных дней выставки, позволим себе поделиться некоторыми общими впечатлениями. Выставка, бесспорно, удалась: и размах, и форма, и содержание соответствовали высочайшим стандартам. Единственная наша претензия адресована гардеробному обслуживанию: театр начинается с вешалки, а на АРТДОМе он мог ей и закончиться - гардеробы попросту не справлялись с количеством посетителей, из-за чего формировались длинные и печальные очереди.

Представив около 400 брендов, организаторы взяли количеством, качеством, а также интернациональностью выставочной программы: молодые и талантливые отечественные компании соседствовали с легендарными иностранцами, на сей раз безбоязненно демонстрировавшими свои логотипы на московской земле. «Poliform» долго не отпускал посетителей, показывая, что может взять на себя полное обустройство квартиры, «Zanotta», частично облачившаяся в текстиль от российского бренда «Tkano», тоже, к слову, участвовавшего в выставке, удерживала визитеров комфортом прошлогоднего дивана и шезлонга, с которого не хотелось вставать, а также возможностью протестировать самые разные по удобству стулья и кресла, ставшие классикой мирового дизайна.

Конкурировать с «Zanotta» по времени удержания посетителей в нашем с Дашей Соболевой случае смог лишь российский бренд «ZAHODI». Зайдя, мы изучали экспонаты без малого полтора часа! Виной тому один из безусловных фаворитов выставки, трансформирующаяся система для хранения «Bricks», спроектированная нашими давними коллегами Машей Вертинской и Кириллом Губернаторовым и способная не только хранить в себе вещи, но и организовывать пространство и жизнь хозяев с их питомцами за счет многофункциональности компонентов, способностей «умного дома» и специальных модулей для флоры и фауны.

Оформлением стендов привлекали продавцы ковров «Art de Vivre», «Дом фарфора» с брендом «Shirokov» и еще один производитель декора, название которого, вероятно, запомнили немногие, поскольку все внимание было приковано к атлантам, расхаживавшим по стенду с оголенными торсами и текстильной продукцией наперевес - если вы вдруг не уловили названия, то держите - Decortier…

Впечатлила и внепавильонная программа выставки: отдельное спасибо школе «Masters» и Даше Соболевой, прочитавшей в субботу лекцию о русском стиле в дизайне. На фоне повышенного и - справедливости ради - довольно близорукого интереса к этой теме, Даша покорила нас широтой взглядов на наше наследие и тотальностью осмысления истории и культуры нашей страны во всей их противоречивости: русский стиль - это не только наличники и кокошники, это и французский сервиз, делящий обеденный стол со скатертью крестецких мастеров, это и итальянская мебель в анфиладной планировке квартиры на Петроградской стороне, это и советский авангард, и модернизм, и эклектика российского постмодерна…

Вскоре мы планируем рассказать об отдельных экспонатах и участниках выставки, а пока отдохнем и начнем обрабатывать накопившиеся впечатления и материалы.

За фото с атлантами и индивидуальную лекцию по бизнесу в дизайне спасибо дорогой Свете Липкиной!

For English, tap here.

Mid-Century, More Than

22 Feb 2025 21:12

В 1932 г., через два года после успеха с проектированием здания технического училища, Пол Хедквист представил проект жилого массива, над которым работал еще с 1920-х гг. Замысел, заимствованный Хедквистом у Великобритании и (или) модернистских примеров блокированного жилья в Германии, предполагал постройку в стокгольмском Ольстене нескольких цепочек домов, расположенных уступами по отношению друг к другу – такое расположение создавало не только ритм, но и динамику, а еще разграничивало дома, обеспечивая каждой семье маленький уголок земли перед домом и вход, скрытый от глаз соседей. Строительство массива пришлось на период экономического кризиса, и застройщик, Олле Энгквист, сильно рисковал, предлагая соотечественникам настолько новаторские жилища. В то же время недорогое и качественное жилье, стоимость которого равнялась годовому окладу рабочего, прекрасно согласовалось с курсом шведских социал-демократов на превращение страны в «Дом для народа», концепции, автором которой был Пер Альбин Ханссон, тогдашний глава партии и премьер-министр Швеции. Последний въехал в один из домов Хедквиста (единственный в комплексе дом с цилиндрической пристройкой) и жил в нем до самой смерти, подавая пример согражданам.

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

In 1932, two years after his success with the functionalist school building competition, Paul Hedqvist designed a series of terraced townhouses he had been working on since the 1920s. Drawing on the experience of Great Britain and/or contemporary examples of terraced housing in Germany, Hedqvist’s concept consisted of several zig-zagging rows of single-family houses to be built in Stockholm’s Ålsten. Placing 94 houses at an angle, Hedqvist created a sense of rhythm as well as motion and offered each of the owners a small plot of land in front of the building partially concealed from their neighbors. The buildings were constructed between 1932 and 1933, a time of global economic crisis, and it was a risky undertaking on the part of Hedqvist’s client, Olle Engkvist, who used his own funds to build this housing estate, especially in view of the novelty of the proposal. That said, affordable and functional housing was one of the cornerstones of the Swedish Social Democratic Party which, since 1928, had been relentless in turning the country into the People’s Home courtesy of Per Albin Hansson, the leader of the party and Prime Minister of Sweden at the time. It was Per Albin’s decision to move into one of the houses himself (the corner one with a circular extension) that prompted his citizens to follow suit. It’s either that or the prospects of having a private house for the price of an average worker’s annual income…

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: perkamperin via imgur.com, myscandinavianhome.com, visitstockholm.com, hemnet.se, stockholmskallan.stockholm.se, Mikael Lundblad via svd.se, suneson.se, olleengkvistbygger.se)

Mid-Century, More Than

20 Feb 2025 20:23

Те из вас, кто чистил зубы в Советском Союзе, наверняка до сих пор ощущают во рту вкус зубного порошка и вряд ли знали о существовании советской электрической зубной щетки. Тем не менее, она была, и даже не одна: например, в 1970-х гг. известный всем рижский завод «Straume» наладил производство электрической щетки «Perle» стоимостью 7 рублей. А первая в СССР электрическая щетка была выпущена московским заводом «Микромашина» в 1968 г. и стоила 9 рублей 90 копеек (практически 9,99, как у капиталистов!).

Эта герметичная щетка с одноименным названием оснащалась четырьмя насадками и могла обслуживать семью из четырех человек в течение двух недель без подзарядки. Сложно сказать, была ли эта щетка оригинальной разработкой советских инженеров, поскольку примерно в те же годы в Западной Германии производилась очень похожая щетка «Epic». В любом случае массовое производство «Микромашины» в количестве 100 000 штук не состоялось, и чистка зубов с частотой колебаний около 4 тысяч в минуту стала привилегией ограниченного числа жителей СССР, а сама щетка теперь является коллекционным предметом.

———

Those of us who mastered toothbrushing back in the days of the Soviet Union must still remember or, better yet, feel the taste of minty tooth powder and hardly knew that electric toothbrushes were already a thing. As it turns out, electric brushes were commercially available in the USSR starting from 1968. In the 1970s, Riga-based Straume produced at least one rechargeable toothbrush which was called Perle and cost 7 rubles. However, the first Soviet electric toothbrush was released by Moscow-based Mikromashina Factory and marketed at 9 rubles 90 kopecks (a Soviet example of capitalist charm pricing?).

Called Mikromashina, this waterproof toothbrush was supplied with four attachments and had a battery life of two weeks in a family of four. It’s hard to say whether this was an original Soviet design or a replica because a similar-looking toothbrush, Epic, was produced at around the same time in West Germany. In any case, the plans to produce 100,000 copies of this toothbrush failed and the luxury of brushing one’s teeth at 4,000 vibrations per minute was available to a handful of Soviet citizens and the Mikromashina brush is now a sought-after collectible.

(photos: back-in-ussr.com, mintorgmuseum.ru, ddr-museum.de, https://dzen.ru/tech_world, vk.com/residentofleningrad, dzen.ru/reportaji_ussr, ebay.com)

Mid-Century, More Than

18 Feb 2025 20:11

Проделав путь от столяра до дипломированного преподавателя, работавшего в ключевых учебных заведениях Нидерландов и воспитавшего множество молодых дизайнеров и архитекторов, Дирк ван Слидрехт состоялся и как интерьерный дизайнер и даже архитектор. Однако большинству он известен исключительно как проектировщик стульев из ротанга. После войны Ван Слидрехт действительно сфокусировался на этом перспективном материале и стал сотрудничать с компанией «Rohé Noordwolde» крупнейшим в Нидерландах производителем мебели из ротанга, поначалу используя только ротанг, а начиная с 1952 г. – сплетая в своих изделиях ротанг и металл. Последнее кажется удачной метафорой творческих и преподавательских поисков дизайнера: внедряя в свои образовательные программы методы Баухауса и ставя во главу угла функциональность предмета, ван Слидрехт в то же время опирался на ремесленные традиции, изучал культуру народов Африки, и считал, что машина не должна одолеть человека.

Вероятно, мы в какой-то момент вернемся к творчеству ван Слидрехта, а пока предлагаем взглянуть на снимки некоторых из его работ – дополнительные изображения см. в комментариях.

———

A renowned carpenter and a professor of design whose teaching career landed him on the staff of major art schools of the Netherlands, Dirk van Sliedregt was also an accomplished interior designer and even architect. That said, he is best known for his legacy of numerous rattan chairs. Van Sliedregt did focus on rattan as a highly promising material after the war, what with the shortage of other construction materials, and partnered with Rohé Noordwolde, the country’s biggest manufacturer of rattan furniture, initially producing rattan-only pieces and, starting from 1952, developing his signature style of interlocking rattan with metal. The latter seems to be a fitting metaphor of van Sliedregt’s vision as a designer and a teacher. Borrowing from Bauhaus’s curriculum and concentrating on the functionality of his designs, he valued good old craftsmanship and felt that machines should not dominate humans. It’s thus no wonder that his interests spanned from classical architecture to the cultures of African nations.

We will probably offer another glimpse into van Sliedregt’s diverse legacy and are now sharing just a handful of his best-known designs here and in the comments down below.

(photos: wright20.com, dejavintage.com, jac-ard.com, dorotheum.com, theoldcinema.co.uk, novac-vintage.nl, winkelbijdetijd.nl, galleria62.com, grand-repos.com, city-furniture.be, diagonalfurniture.com, stoop.jp, designhistory.nl, Ronald Smits via pi-online.nl, architectuur.nl, hgallery.com)

Mid-Century, More Than

16 Feb 2025 20:02

Вестник постмодернизма,
выпуск №190

Продолжим разговор о минимальных жилых ячейках из фанеры проектом шведского бюро «Tengbom Architects», в 2011 г. разработавшим прототип студенческого (обще)жития, общим в котором должны были быть лишь земельный участок и строительный материал, фанера на максималках, точнее многослойные клееные деревянные панели (CLT): все остальное – спальня, кухня, санузел и даже маленький огородик - у каждого студента было бы индивидуальным. Каждый отдельный дом площадью всего 10 кв. м. предполагалось изготавливать на заводе и в короткие сроки собирать на месте – благодаря поточному производству и использованию CLT-панелей, которые можно было закупать у местных поставщиков, удалось бы наполовину уменьшить квартплату и снизить вредное воздействие на окружающую среду.

Однако этот прототип остался лишь прототипом, а идеи, положенные в его основу, были успешно реализованы тем же архитектурным бюро при строительстве общежития на 22 квартиры в Лунде. Помимо своей концепции, этот проект примечателен также коллективностью реализации: дома и квартиры проектировались при участии студентов, а местные власти пошли навстречу заказчику, снизив норму площади на одного человека с 25 кв. м. до 10 кв. м.

Дополнительные материалы см. в комментариях к посту.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 190

Circling back to plywood minimum dwelling units, we’d like to feature a remarkable prototype by Sweden-based Tengbom Architects who envisioned a student dorm composed of individual units, each with its own bathroom, kitchen, bathroom, and even a small patio for gardening. Smart students units were to have a floor space of just 10 square meters and would be pre-fabricated of cross-laminated wooden panels (CLT) that could be purchased locally and quickly assembled on site. Combined, the construction material, layout, and production methods would offer a 50% reduction in the rent and minimize the environmental impact of the whole project.

However, the prototype was to remain a prototype with just one copy produced for exhibition purposes. That said, Tengbom Architect did implement their ideas in a block of twenty-two students flats in Lund. Called Bokompakt, this student dorm is composed of four wooden houses that showcase the same principles. What is also noteworthy about this project is that in involved contributions from both students and local authorities. The former participated in the design of accommodations and the latter issued a waiver to reduce the minimum floor space of a dwelling from 25 to just 10 square meters.

For more images, check out the comments down below.

(photos: Bertil Herzberg, tengbom.se, ifitshipitshere.com, detail.de)

Mid-Century, More Than

09 Mar 2025 20:01

Вестник постмодернизма,
выпуск №193
 
Судя по экспонатам сингапурского музея Red Dot в 2024 г. многие продолжали изобретать велосипед, а группа дизайнеров во главе с Колином Херпергером, почти десять лет назад поставив перед собой задачу придумать велосипедный шлем, который бы складывался, как фигурка оригами, наконец выпустила шлем aH-1, получивший не только высшую награду Red Dot, но и несколько других престижный премий. Состоящий из одиннадцати нейлоновых камер, соединяющихся друг с другом и усиленных полимерными ребрами жесткости, этот надувной шлем в сложенном состоянии занимает в десять раз меньше места, чем обычный шлем, а надувается за полминуты – для этого компания-производитель «Ventete» даже разработала и включила в комплект специальный насос, совместимый с ниппелями Presta и, следовательно, позволяющий также накачивать велосипедные камеры (то есть в крайнем случае надуть шлем наверняка можно и обычным велосипедным).

По заверениям производителя, ah-1 защищает голову велосипедиста не хуже традиционных шлемов из пенополистирола и, согласно результатам независимого исследования, на 44% снижает риск ротационных повреждений головного мозга по сравнению с наиболее безопасными велошлемами, имеющимися в продаже на данный момент, то есть удобство и компактность шлема ah-1 были достигнуты не за счет безопасности велосипедистов. Кроме того, утверждается, что это изделие обеспечивает голове превосходную вентиляцию, сопоставимую с ездой без шлема.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 193

Judging by some of the exhibits at Singapore’s Red Dot Design Museum, designers were still reinventing the bicycle in 2024 and there were a few successful stories. A team of designers led by Colin Herperger, having spent nearly a decade attempting to come up with a cycle helmet “that could fold down like a piece of origami and fit in your pocket”, finally released the aH-1 helmet that earned them the “Best of the Best” Red Dot Design award and several other industry prizes. Composed of eleven interconnected nylon chambers reinforced with polymer ribs, ah-1 is an inflatable helmet that deflates to 10% of its inflated size and takes about thirty seconds to inflate thanks to a portable electric pump, which comes with the helmet and is Presta-valve-compatible, so cyclists can use it for the tires as well (or if the pump goes dead, the helmet can be inflated with a conventional pump).

aH-1 is already commercially available from Ventete that claims that the helmet is just as safe as traditional foam-filled helmets and, in a third-party study, even showed a 44% reduction in overall linear risk compared to the best conventional helmets tested, so aH-1’s ease of use and impressive collapsibility were not won at the expense of safety. What’s more, aH-1’s airflow performance is allegedly better than that of traditional helmets and matches the effect of riding bare-headed.

(photos: ventete.com, red-dot.org)

Mid-Century, More Than

08 Mar 2025 08:49

Друзья, мы к вам сегодня не только с поздравлениями в адрес дорогих подписчиц и букетом из наших любимых «тюльпанов», но и с несколькими занимательными ссылками!

Во-первых, если вы вдруг не знаете, чем заняться в этот праздничный день, еще можно успеть провести его с нашей подругой Дашей Сорокиной и четой Альберсов.

Во-вторых, принесли вам немножко красивого ленинградского брутализма от наших коллег из канала Struktura.

В-третьих, подружились на днях с редакцией петербургских каналов Архитектурный детектив, в котором куча всякого легкомысленного околоархитектурного контента вроде сериала «Белый ландыш», и FUV: незамеченный Санкт-Петербург, в котором, помимо всего прочего, нравится рубрика «Читаем книги». Последний список для внеклассного чтения полностью прочли и настоятельно рекомендуем!

И, наконец, поскольку сегодня ночью наше сообщество незаметно увеличилось до 15 000 подписчиков, хотим на радостях подарить любую книгу из списка выше тому, кто первым ответит, что означают буквы FUV в названиях упомянутых архитектурных каналов!

С праздником, дорогие!

———

Good morning, everyone! Since it’s International Women’s Day today, here’s a handful of entertaining links for you in addition to our favorite mid-century "tulips" we’ve put together for our female readership.

First, if you're still unsure of what to do on this holiday, there's still time to join our friend Dasha Sorokina and learn about Annie and Josef Albers and, in parallel, do a series of Bauhaus exercises.

Second, we cannot help sharing a bit of beautiful brutalism from Leningrad brought to you by our colleagues at Struktura.

Third, we recently made friends with the editorial team behind two channels from our home town, St. Petersburg. One is all about architectural memes and other cheerful content like this White Lotus parody and the other is strictly about the architecture of St. Petersburg and from time to time provides reading recommendations like this one, for example, we completely concur with.

And, finally, since our community quietly grew to 15,000 subscribers last night, we're in such high spirits that we'd like to offer any book from this reading list to the first one to correctly guess the meaning of the acronym FUV in the names of the two architectural channels above!

Happy Holiday!

(photos: lamodern.com, litfund.ru, dominikgehl.com, slam.org, wauw.be)

Mid-Century, More Than

06 Mar 2025 20:27

Говорят, что, увидев на выставке в Дрездене модульную систему MDW, тогдашний глава ГДР Вальтер Ульбрихт сказал: «Это же просто доски!»

Тем не менее, несмотря на критику со стороны высшего руководства и сопротивление мебельной промышленности, эти доски стали одним из самых популярных и востребованных продуктов, разработанных восточногерманскими дизайнерами: специализированные журналы публиковали о них комплиментарные обзоры, а жители выстраивались за ними в очереди. Модульная система MDW была разработана в 1966-1967 гг. Рудольфом Хорном, «отцом восточногерманской ИКЕИ», в соавторстве с Эберхардом Вюстнером на фоне бурного роста жилищного строительства в ГДР и необходимости меблировать квартиры по-новому: «Я хотел помочь людям самим решить, как им следует жить, и выстраивать свою жизнь сообразно этому. Я исходил из того, что завод должен выпускать только компоненты, а не готовую продукцию». Пользователь, получавший лишь набор необходимых элементов, в таком случае становился бы, по мнению Хорна, деятельным участником дизайнерского процесса, решавшим, как будет выглядеть финальное изделие.

Успех этой концепции привел к тому, что уже в 1974 г. половина покупателей предпочитала заниматься сборкой и монтажом мебели самостоятельно. Хорн, взявший за правило наведываться к потребителям, чтобы своими глазами увидеть свое детище в полевых условиях, с удовлетворением для себя отмечал, что владельцы системы нередко прибегали к использованию пилы или не предусмотренных инструкцией вариантов компоновки модулей: «Именно так и следует относиться к этой системе. Каждый человек может адаптировать ее под свои нужды!»

Хоть далеко не все предложения автора системы были реализованы производителем, и более поздние версии ощутимо проигрывали первым, система MDW выпускалась комбинатом «Deutsche Werkstätten Hellerau» вплоть до 1989 г. и оставалась в немецких домах и через много лет после объединения Германии.

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Upon seeing MDW, a range of modular furniture, at a Dresden exhibition, Walter Ulbricht, then-head of DDR, is reported to have said, “It was just boards!”

Even though its “boards” were criticized by the government and furniture industry alike, the MDW system came to be one of the most successful and wanted products by East German designers; it was lauded by the media and people were queuing to get it. Designed in 1966-1967 by Rudolf Horn, “the father of DDR’s IKEA” and Eberhard Wüstner, the system was created in response to the growth of pre-fabricated housing and the need to furnish new apartments in a more user-friendly way: “I wanted to put people in a position where they could decide for themselves how they wanted to live and live. No finished piece of furniture leaves the production plant, only the components, was my theory.” Purchasing the components, the customer would thus become a co-designer, or “a finalist”, in the words of Horn, and decide how the final product should look.

The concept was so appreciated by the public that, by 1974, half of respondents had come to prefer self-assembly. Horn, who had made it a point to visit actual users to see his system in action, was excited to see that some of them would cut the boards or adapt them in unconventional ways, “That is exactly how such a system should be used, everyone should have exactly what they want!”

Even though not all of Horn and Wüstner’s proposals were accepted by the industry and, over the years, the system would lose some of its initial charm through cheapening modifications, it was available from Deutsche Werkstätten Hellerau up until 1989 and remained in German homes for years after the reunification…

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: zeithistorische-forschungen.de, hellerau-entdecken.de, kunstgewerbemuseum.skd.museum, global.museum-digital.org, smow.com, iku-sachsen.de, sachsen.museum-digital.de)

Mid-Century, More Than

06 Mar 2025 17:58

Ребята, тут наши друзья и коллеги утверждают, что мы с вами - каслинское литье! 😍 Согласны?

———

Our friends are speculating what if admins of design channels were traditional Russian crafts and, according to them, we represent Kasli iron sculptures - how cool is that? 😍

Mid-Century, More Than

04 Mar 2025 20:09

…В 1931 г. Дикманн, для которого начались тяжелые времена в связи с приходом к власти нацистов, не одобрявших его баухаусовское прошлое, основал собственную студию, которая приносила являвшуюся источником скудных средств к существованию, а также в соавторстве со своей женой Катариной опубликовал книгу «Изготовление мебели из древесины, металла и стальных труб». Труд Дикманнов интересен не только теоретическими выкладками: логика и жизнеспособность формообразования предлагаемых Дикманном изделий были проиллюстрированы его собственными эскизами и фотографиями готовой мебели, среди которой можно найти и упомянутое выше кресло.

В 1944 г. Дикманна не стало, а его творчество сейчас становится предметом активного изучения, и мы тоже не останемся в стороне от этого процесса.

———

…1931 saw Dieckmann, who had been ostracized from many professional organizations because of his Bauhaus past in a Nazi-run country, found his own studio to provide meagre funds for his family and even publish a book he co-authored with his wife Katharina. Titled “The Use of Wood, Tubes, and Metal in Furniture-Making”, his seminal work was extremely valuable and influential not only because of the theories it expounded, but since the logic and relevance of Dieckmann’s designs were illustrated with his own sketches and actual products that included the aforementioned lounger.

P.S. Dieckmann passed away in 1944 and his extensive oeuvre is only now enjoying the attention it truly deserves. We’ll do our best to shed light on some of his designs, too.

(photos here and above: GRASSI Museum für Angewandte Kunst, Leipzig, Christoph Sandig, Galerie Fiedler, deeds.news, modernism101.com, chairblog.eu, quittenbaum.de, modern-xx.com, smow.com, design-is-fine.org, imjustcreative.com, sonneveldhouse.com)

Mid-Century, More Than

04 Mar 2025 14:29

После обнадеживающей новости о сохранении цирка на проспекте Вернадского хотим поделиться с вами двумя постами наших коллег, посвященными судьбе московского модернизма.

Здесь – вдумчивый лонгрид о модернистском наследии Москвы, написанный Настей Ромашкевич, а здесь – призыв Мегабудки поразмышлять о возможном будущем цирка, которое, как это ни парадоксально, может заключаться в возврате к прошлому.

———

In the wake of yesterday’s news that the existing State Circus in Moscow will thankfully not be replaced by a high-tech alternative, there are two posts on Moscow’s modernist legacy we feel like sharing with you.

Here is a thought-provoking long read, in which Nastya Romaskhevich provides an overview of what Moscow has lost to date, and here is an invitation from Megabudka to ponder the potential future of the existing State Circus – could its future be in fact a return to its past?

Mid-Century, More Than

02 Mar 2025 20:01

Вестник постмодернизма,
выпуск №192

Филип Джонсон, как известно, не мог спать в своем «Стеклянном доме» и в ночное время перебирался в гостевой домик неподалеку. Хозяева стеклянного дома, построенного в 2009 г. в Кремниевой долине, тоже предусмотрели отдельный «спальный блок», правда, застекленный, как и остальные два. Решение разбить дом на три отдельных павильона было продиктовано тем, что на участке находилась дубовая роща, и, случайно оказавшись в ней во время прогулки, будущие владельцы задумали приобрести участок и построить на нем дом на дереве, однако в дальнейшем передумали и решили сохранить дубовые деревья. Вместе с архитектором Робертом Своттом («SWATT + PARTNERS») заказчики пересмотрели концепцию и вместо дома на дереве придумали аккуратно расположить на участке три «чайных домика». Такой подход в совокупности с консольными основаниями павильонов, закрепленными на ленточном фундаменте, позволил минимизировать «вторжение» архитектуры в естественный ландшафт и сохранить корневую систему деревьев.

Под самым крупным дубом архитектор поместил «Павильон для медитаций» площадью 25 кв. м., чуть повыше – «Павильон для сна» площадью около 35 кв.м., а рядом с ним – «Павильон для размышлений», площадь которого составляет 45 кв. м. и который в том числе предназначен для приема гостей. Курсировать между этими павильонами и состояниями предполагается без телефона в руках: в доме отсутствуют телевизоры, аудиосистемы и интернет, чтобы ничто не отвлекало обитателей от созерцания природы и погружения в себя.

P.S. Дополнительные материалы см. в комментариях к посту.

———
 
Sunday Postmodernism,
issue No. 192
 
Philip Johnson felt quite uncomfortable sleeping in his Glass House and would prefer staying overnight in his guest house nearby. The owners of this 2009 glass house in Silicon Valley opted to have a separate sleeping box, albeit covered in glass just like the other two on their property. The choice of having three pavilions instead of one bigger house was made as a way to preserve the oak grove located on the plot. It was this oak grove that prompted the future owners to purchase the land and conceive building a “tree house”. As years went by, however, the concept evolved into a set of “tea houses” designed by Robert Swatt of Swatt + Partners. Coupled with the use of concrete core elements and steel cantilevers, the final design minimized the intrusion of architecture into the natural landscape and helped preserve the root systems of the oak trees.

Each of the pavilions has a unique purpose. The smallest one placed under the largest tree has a floor space of 25 square meters and is for meditations. The one in the middle, measuring ca. 35 square meters, is a “sleeping” tea house. As for the largest one, approximately 45 square meters, it is to function as a “visioning” tea house as well as for gatherings. Interestingly, one is supposed to leave their smartphones behind when moving through the three pavilions and states of mind. There are no phones, TV sets, audio systems, or internet that would distract one from contemplating the nature or oneself.

P.S. More visuals can be found in the comments down below.

(photos: Tim Griffith via archdaily.com, swattpartners.com)

Mid-Century, More Than

01 Mar 2025 20:07

Пока мы изучали сингапурский модернизм, дружно соседствующий с хай-тек-небоскребами, из Москвы поступила новость о готовящемся сносе высотки Совета экономической взаимопомощи. В свое время эта «чековая книжка» стран соцлагеря, спроектированная Михаилом Посохиным, Ашотом Миндоянцем и Владимиром Свирским, была примером удачного архитектурного решения, в 1970 г. гармонично дополнившего московскую городскую среду и ставшего в определенном смысле архитектурно-идеологическим ответом на штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке. Оснащенная по последнему слову техники и построенная благодаря коллективному вкладу стран-участниц (румыны поставили отделочный камень, немцы проложили в здании электросети, венгры произвели для него мебель, чехи привезли и установили лифты и пр.), эта высотка была не только первоклассным образцом «Интернационального стиля», но и воплощением новой экономической дипломатии.
 
Тем не менее, как справедливо пишет Настя Ромашкевич, здание СЭВ было отмечено первородным грехом, присущим множеству модернистских построек в нашей стране и за рубежом: построенное на месте Новинского Введенского Богородицкого монастыря, оно вступало в конфликт со старой Москвой, которая активно замещалась постройками, обращенными в будущее, и теперь кармически расплачивается за грехи создателей. Нам в этой конфронтации последних десятилетий было все время неясно только одно: разве не должны обвинения в «моральной устарелости» подобных зданий, заимствованные у модернистов, подразумевать эволюцию морали? А если должны, то почему же методы столетней давности не считаются морально устаревшими и активно применяются на новом историческом витке?
 
———

While we were exploring Singaporean modernism, which remains at ease amidst rapidly changing high-tech surroundings, Moscow’s headquarters of the Council for Mutual Economic Assistance (COMECON) were sentenced to demolition. Built as an organic addition to Moscow cityscape back in 1970 to the designs of Mikhail Posokhin, Ashot Mindoyants, and Vladimir Svirsky, this “ledger-like” skyscraper housed the Secretariat of COMECON (an economic organization for the Eastern Bloc and a few other socialist countries founded in 1949) and could be perceived as a response to the headquarters of the UN in New York, both architecturally and ideologically. This state-of-the-art building was constructed in a joint effort by several participating countries whereby Romania supplied stone cladding, East Germany electrified the building, Hungary designed and produced furnishings, Czechoslovakia provided elevators, etc. and was thus not only a challenging example of the International Style, but a symbol of a new economic diplomacy.
 
That said, Nastya Romashkevich makes a valid point when she claims the COMECON building was plagued with the original sin of modernist architecture in the Soviet Union and elsewhere. Built on the former site of a 15th-century monastery, COMECON’s Secretariat stood in stark contrast to old Moscow, which was being demolished to make room for architectural modernity, and is thus facing karmic punishment. However, we have been having difficulty coming to terms with modernists’ arguments that something is “morally obsolete”, which are resurfacing again, as they clearly imply that our morality has evolved in the meantime. Yet, what we’re witnessing today is the use of the same century-old methods that have nothing to do with an elevated morality…

(photos: Viktor Gorkin, Alexander Abaza, Valentin Khukhlayev via russiainphoto.ru)

Mid-Century, More Than

27 Feb 2025 20:38

По следам нашего комментария для Даши Соболевой хочется поделиться с вами примером принципиальных различий во внешне сходных предметах, а именно увиденными нами на выставке АРТДОМ и одинаково запавшими в сердце работами Дмитрия Чекучинова (красно-черный человек в зеркале – это автор) и бренда АСКЕТ, которым руководит дизайнер Дарья Калюжа. Являясь в первую очередь технологическими (Дима добивается волнистой фактуры поверхностей исключительно при помощи стамесок и ножей, а вот АСКЕТ делает это на станке с ЧПУ), в эпоху модернизма эти различия развели бы изделия и их авторов по разным углам ринга: штучный, коллекционный дизайн против дизайна массового. К счастью, в наши дни эта полемика утратила былую остроту, и на выставках, подобных АРТДОМу, есть место для представителей обоих течений, особенно если они создают действительно здоровские вещи...

Мы как следует рассмотрели работы обоих экспонентов, расспросили Диму и Дарью об их творчестве и публикуем краткие комментарии авторов ниже.

Дима: «Зеркало “Solaris” - это собирательный образ, созданный на основе русских прялок с трехгранно-выемчатой резьбой. Орнамент геометрический, создано оно из липы, традиционного материала, который был распространен в средней полосе России. Выполнено оно в технике ручной резьбы; по сути это авторская техника. Есть у меня такие особенности, как тактильная кромка (см. порезки по всей кромке по периметру), наличие фаски, которая подчеркивает напряженную линию контура, да и силуэт у меня всегда очень выразительный, что характерно для народного искусства и, я считаю, достаточно характерно для дизайна, в том числе авторского. Еще одна особенность – это фактурность на плоскостях: иногда я оставляю их непорезанными, иногда все порезаны вот такой вот чешуйкой. Это у меня началось лет семь назад, когда я начал свои вещи делать, с маленькой игрушки. Тогда я выработал эти принципы, и вот от маленькой игрушки деревянной, потом на среднюю интерьерную скульптуру, и сейчас на большие интерьерные объекты и предметы мебели я эту технику масштабирую».

Дарья: «Я давно смотрела на крафтовые деревянные изделия. Но они были либо недоступны, либо попытки серийности и повторяемости убивали авторство и красоту ручной фактуры. Когда три года назад я поставила задачу по реализации первой скамьи, задумывалась четкая минималистичная геометричная форма и оживление ее с помощью натурального материала и живой фактурности. Столярная мастерская предложила решить задачу программой, которая генерирует подобную фактуру. Это было лучшее решение по воспроизведению стабильного результата. Так пошла вся наша серия. Четко выверенные пропорции оживляются мягкими волнами текстуры. А бренд движется от крафтовости к фабричным изделиям высокого уровня производства».

———

For English, tap here.

Mid-Century, More Than

25 Feb 2025 20:21

О швейцарском художнике и скульпторе Мишеле Пекларе (1911-1996) известно немного: в свое время отучившись на механика, он в основном работал графическим дизайнером и скульптором. Мы нашли несколько его работ в рекламной сфере, а также скульптуру на набережной в Монтре, автором которой, вероятно, был Пеклар. Хоть этот художник никогда не занимался предметным дизайном, он не остался в стороне от кампании по культивации в Швейцарии хорошего дизайна (Gut Forme), инициированной местным Веркбундом сразу же после Второй мировой войны, и в 1955 г. спроектировал табурет, ставший наряду с «Ульмским табуретом» Макса Билла и Ханса Жюгело одним из символом швейцарского функционализма. В 1956 г. этот скульптурный табурет, собранный из трех фанерных «лепестков», был удостоен премии «Gut Forme», а впоследствии проник в музеи дизайна и производится до сих пор. Утверждается, что этот табурет очень удобен благодаря небольшому углублению в сидении, а еще – в отличие от скульптуры в Монтре – прекрасно штабелируется.

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Very little is known about Swiss artist and sculptor Michel Péclard (1911-1996). After training to be a mechanic, Péclard pursued a career in graphic design and sculpture as you can see from some examples of his posters and ads as well as the abstract sculpture in Montreux attributed to Péclard we have managed to find. Even though Péclard never ventured into the field of product design, he did produce one piece that helped the Swiss Werkbund promote the principles of good design in the eponymous campaign they had launched just after WWII. In 1955, he designed a stool which was composed of three bent-plywood petals. Just one year later, in 1956, this stool earned Péclard a Gut Forme award and remains in museums and furniture shops to this day as one of the staples of Swiss functionalism – just like Max Bill and Hans Gugelot’s Ulm Chair for example. The chair is allegedly highly ergonomic thanks to a sculptural recess in the seat. Also, unlike his Montreux sculpture, the stool is perfectly stackable…

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: mymontreux.ch, recherche-plakatsammlungbasel.ch, posters.nb.admin.ch, artifiche.com, galerie123.com, mooris.de, ateliertilija.com, viadukt3.ch, chgallery.ch)

Mid-Century, More Than

23 Feb 2025 20:07

Вестник постмодернизма,
выпуск №191

Наша недавняя рабочая поездка в Сингапур стала источником самых разных материалов об архитектуре и дизайне, которыми мы будем время от времени с вами делиться, и сегодня расскажем об увиденном в местном музее дизайна Red Dot, в котором представлены как работы, получившие соответствующую награду в прошлом году и «готовые к производству», так и ряд визионерских концептов, демонстрирующих, в какую сторону движется дизайнерская мысль. К числу последних относится, например, «умная» точилка для карандашей, увидев которую, профессиональный фотограф из Австралии засмеялся в голос и показал «аналоговую» точилку с двумя отверстиями для карандашей разных диаметров, служащую ему верой и правдой не один год.

«Умная» точилка была создана Таном Цикаем и Ин Чжи Юэ, студентами Чжэцзянского научно-технического университета, одного из сильнейших политехнических институтов Китая, под руководством Джина Шаонана и позволяет очинять карандаши, не только регулируя угол заточки, но и выбирая нужную форму конца! Причем, если пользователю недостаточно таких традиционных форм, как конус и лопаточка, он может сделать кончик карандаша треугольным или даже шестиугольным в сечении.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 191
 
Our recent business trip to Singapore yielded a lot of design- and architecture-related content we will be featuring here from time to time. Some of the content comes from our visit to the Red Dot Design Museum that showcases both “ready-for-market” winners of the 2024 Red Dot award and “next-generation” concepts indicative of current design trends. The latter category includes many visionary ideas such as this “intelligent” pencil sharpener. Upon seeing this concept, an Australian visitor with a professional camera in his hands burst out laughing and immediately reached into his pocket to show us an old-school double-hole sharpener that accommodates different pencil sizes he has allegedly been using for years.

The “intelligent” sharpener was designed by Tang Qikai and Ying Zhiyue, students of Zhejiang University of Technology, one of China’s best technical schools, under Dr. Jin Xiaoneng’s leadership and enables the user to customize not only the length and sharpness of the tip, but its shape. In addition to the conventional conical and rectangular shapes, the user may opt for a triangular or even a hexagonal tip!

(photos: MCMT, red-dot.org)

Mid-Century, More Than

21 Feb 2025 20:15

Пока мы изучаем экспонаты АРТДОМа и заседаем с админами дизайн-каналов на полях выставки, в традиционной пятничной викторине хотим поделиться с вами социальной рекламой, найденной нами в одном американском журнале за 1968 год и призывающей помочь детям, приобретая поздравительные открытки UNICEF. Как вы видите, в отличие от одной из прошлых викторин, мы не стали скрывать на этой рекламе название организации. Вместо этого мы закрасили перечень всего того, что, по утверждению UNICEF, есть у детей, и предлагаем желающим отгадать, не заглядывая в интернет, о чем именно идет речь.

———

While we are cruising the premises of ARTDOM and socializing with the admins of design channels, our traditional Friday quiz tonight features a public service announcement we’ve come across in a 1968 issue of the New York magazine. As you can see, contrary to what we once did in this quiz here, we’ve decided not to hide the name of the organization that urges New York’s readership to purchase greeting cards as a way to help children. Instead, we’ve blacked out the list of things that kids allegedly already have and are inviting anyone willing to guess what these are without googling.

(photo: New York, November 11, 1968 via books.google.com)

Mid-Century, More Than

19 Feb 2025 20:46

Друзья, готовясь к открывающейся завтра выставке ARTDOM, мы решили изменить себе и вместо обычного поста приготовили для вас несколько подарков!

Во-первых, держите новый номер журнала "INTERIORS the best" нашей коллеги Татьяны Фофоновой!

Во-вторых, для интересующихся архитектурной фотографией делимся каналом архитектора Тимофея Шапкина и двумя его постами об объектах, о которых мы и сами когда-то писали здесь и здесь: раз и два.

В-третьих, наши коллеги из арт-экосистемы ART FLASH вместе с самарским филиалом Третьяковской галереи недавно выпустили «Азбуку конструктивизма на ясном языке». Перевести термины на ясный язык помог фонд «Антон тут рядом».

В-четверых, делимся с вами анонсом архитектурно-дизайнерской премии MADA 2025, которую организует МосБилд, а курирует наша добрая подруга Марина Юшкевич.

В-пятых, на полях выставки АРТДОМ состоятся не только наша долгожданная встреча с админами дизайн-каналов, но и лекции Насти Ромашкевич и Даши Соболевой.

И наконец, вместе с нашими друзьями, организующими выставку ARTDOM, дарим десять билетов на это важнейшее дизайнерское событие первым отметившимся в комментариях под этим постом (отметившись, напишите нам, пожалуйста, в бот, и мы вышлем вам промокод)! До встречи на выставке!

———

Dear Community, as we’re en route to ARTDOM, which is opening tomorrow, we’ve decided to reschedule our today's post to a later date and, instead, share a few presents with you for a change!

First, here is a hot-off-the-press issue of the INTERIORS the best magazine by our colleague Tatiana Fofonova.

Second, if you are into architectural photography, please meet Tim Shapkin and his channel that provides a professional perspective on all things architecture he comes across and documents with his camera such as this and this buildings we have featured here and here.

Third, our colleagues behind the ART FLASH art ecosystem have teamed up with the Tretyakov Gallery in Samara to create what they refer to as the ABC of Constructivism in Layman’s Language. The Anton Tut Ryadom charity foundation helped translate this online guide into layman’s terms. Check it out here!

Fourth, we are proud to share an open call for the 2025 MADA award organized by MosBuild to recognize emerging architects and designers since our friend and colleague Marina Yushkevich is on the jury.

Fifth, ARTDOM will not only bring us closer together with our Telegram design community, but will feature two lectures by our long-time friends and colleagues, Nastya Romashkevich and Dasha Soboleva.

Last but not least, as we are travelling to the 2025 ARTDOM Expo, the biggest interior design event in Moscow, we’re happy to offer ten entrance tickets for free courtesy of our friends on the organizing committee. All you have to do is just say you need a ticket or two in the comments down below and then contact our bot – we will then provide a coupon by return!

Mid-Century, More Than

17 Feb 2025 20:10

Историю современной эспрессо-машины можно продолжить словами «В тогда еще австро-венгерской Тимишоаре (на тот момент Темешваре) жили-были Илли: отец-венгр, Янош Илли, работавший плотником, мать-немка, Алоизия Ресслер, и сын Ференц Илли со своей сестрой». Отучившись в Темешваре, Ференц перебрался в Вену и в 1913 г. был призван офицером на фронт. Война, в ходе которой он принял участие в нескольких крупных сражениях и получил несколько наград за отвагу, привела Ференца в Триест, где он женился и поступил на службу в компанию «Hausbrandt», торговавшую кофе. В 1933 г. Илли основал всемирно известную теперь компанию «Illycaffè» и представил свое первое изобретение, вакуумную упаковку для кофейных зерен, ставшую стандартом для кофейной индустрии. Метод, придуманный Илли, заключался в использовании герметичных банок с зернами, из которых сначала удалялся кислород, после чего внутрь закачивался азот, сохраняющий органолептические свойства кофе.

В 1935 г. Илли представил другое изобретение, с которого начинается история современных кофемашин, - аппарат «Illetta», первую в мире автоматическую кофемашину, в которой нужное давление обеспечивалось при помощи пара и сжатого воздуха, а вода подавалась при температуре около 90 градусов, что в совокупности не допускало пережигания кофе.

P.S. Год назад компания «Illy» выпустила новую версию «Illetta», спроектированную выдающимся Антонио Читтерио, но о нем мы поговорим в другой раз…

———

As we’ve postulated in our previous chapter on the evolution of coffee machines in the 20th century, the history of modern espresso machines is inseparable from a Hungarian-born inventor by the name of Francesco Illy. Born as Ferenc Illy in Temesvár (now known as Timisoara) to János Illy, a Hungarian carpenter, and German-born Aloisia Rössler, Ferenc graduated from a school in his hometown, which was then part of the Austro-Hungarian Empire, and moved to Vienna where he was drafted into the army and served in WWI as an officer participating in several major battles and earning himself multiple medals for his heroism. When the war ended, Ferenc found himself in Trieste where he would soon marry and settle down employed by Hausbrandt, a big name in the world of coffee. In 1933, Ferenc, having already changed his name to Francesco, founded his own company called llycaffè and produced his first invention, a new method of packing roasted beans that used airtight containers and high-pressure nitrogen to preserve the flavors and that has since become an industry standard.

In 1935, Illy presented another invention that became a precursor of modern espresso machines, the Illetta, world’s first automatic machine that employed steam and compressed air for pressure and ensured water temperatures of around 90 degrees. Combined, these innovations helped prevent coffee from burning.

P.S. Just one year ago, Illy released a brand-new version of the Illetta designed by Antonio Citterio, a famous Italian architect we have been meaning to post a note about.

(photos: prnewswire.com, comunicaffe.com, antoniocitterioarchitetto.it, tg24.sky.it, imperialtransilvania.com, illy.com, hedonism.ba, stellacoffees.com, coffeeffee.de, hungarytoday.hu, bestoftrieste.com)

Mid-Century, More Than

15 Feb 2025 20:02

Во время недавней командировки в Сингапур редакция прикоснулась к нескольким легендарным архитектурным объектам, в том числе тем, благодаря которым Бэй Юймин (или, что важно для дальнейшего повествования, Бэй Ио Мин) буквально – а точнее, иероглифически, - вписал свое имя в историю сингапурской архитектуры. Первым проектом этого американского архитектора китайского происхождения в Сингапуре стало здание центра OCBC (Overseas-Chinese Banking Corporation). Построенный в рамках обновления имиджа корпорации в 1976 г., этот  небоскреб, ставший вторым по высоте зданием в Сингапуре, был возведен меньше чем за два года благодаря усилиям архитектора по упрощению методики строительства: в сущности, застройщику требовалось построить не одно 52-этажное здание, а три 15-этажных, расположенных друг над другом.

Хоть это солидная постройка и считается примером брутализма, его бетонная суть скрыта за гранитными плитами: первоначально Бэй хотел оставить бетонный фасад необработанным и необлицованным, но затем выяснилось, что пористость бетона сделает его идеальным субстратом для местных плесневых грибов, которые, размножаясь, приведут к изменению цвета фасада, что в свою очередь будет плохо согласовываться со стабильностью имиджа этого финансового учреждения. Именно поэтому Бэй принял решение укрыть бетонную плоть здания гранитной кожей.

А теперь самое интересное! В китайском языке слово «валюта» обозначается при помощи того же иероглифа, что и слово «ракушка», поскольку давным-давно раковины моллюсков служили населению Азии в качестве денег. Иероглиф этот выглядит так: 貝. Так же выглядит и фамилия Бэя на китайском языке! Более того, порядок строительства здания, согласно которому сначала были возведены две башни, частично соответствовал последовательности записи черт этого иероглифа - посмотрите.

Продолжение следует…

P.S. Дополнительные изображения см. в комментариях к посту.

———

Our recent business trip to Singapore enabled us to experience several architectural icons, including those that saw I.M. Pei, or Ieoh Ming Pei, literally, or, better yet, hieroglyphically, carve his name into the history of Singaporean architecture. The Chinese-American architect’s first building in Singapore was commissioned by Overseas-Chinese Banking Corporation to house OCBC Centre. Designed to exemplify the company’s modernization spirit, this skyscraper, which happened to be the second tallest building in Singapore at the time, was built in 1976 in less than two years. The pace of construction was impressive for a country that did not have a lot of experience in high-rise architecture and represented I.M. Pei’s conscious effort to simplify the construction process as much as possible by breaking the 52-story design down to three 15-story buildings stacked on top of each other.

Even though the OCBC center is a universally recognized example of brutalist architecture, one cannot see concrete behind the building’s granite-clad walls. Initially, Pei opted for a raw concrete (or beton brut) façade, but, upon realizing that the porosity of raw concrete would contribute to fungal growth and, ultimately, discoloration of the exterior – something that would hardly help the OCBC Centre radiate the power and stability, chose to wrap the concrete masses in granite.

Circling back to our premise, here comes the kicker. In turns out that the Chinese word for “currency” is represented with the same hieroglyph (貝) as the word “shell” as in a “sea shell”, which used to be a common form of money in Asia in ancient times. What’s more, this hieroglyph is how I.M. Pei spelt his last name in Chinese and the construction process, whereby the building started with two towers, largely followed the sequence of strokes in this hieroglyph!

To be continued.

P.S. For more images, check out the comments down below.

(photos: Kouo, Shang-Wei, 1924-1988, nlb.gov.sg, Handout, Darren Soh, veryrealandrew.com, mothership.sg, cdn.knightlab.com, Terence Ong, Sengkang, whitemad.pl, design.tel, scmp.com)