1183
digital и small press издательство https://shellf-publishing.com бот-магазин: @publishellf_bot
сегодня показываем обложку книги «Картина мира» Кристины Ятковской 😀
(книга выйдет в самом начале октября)
Маргарита Осепян margharita-osiepian/odinochestva-net-zhdite-otkliki">о книге Кати Крыловой «Одиночества нет, ждите» 📚
Читать полностью…
Белград!
30 сентября в 18:30 в Аудитории проведем презентацию книги «(Не)вовремя мама» Натальи Авдеевой 🤩
приходите поговорить с Натальей о тексте, жизни до и после публикации, об отзывах первых читател:ьниц и о писательских планах
вход свободный
запустили новый сезон книжного клуба (онлайн) с издательницей Лаймой Андерсон 🤝
/channel/shelllllf/879
продолжаем рассказывать о книгах, которые вошли в подписку осень 2025–зима и весна 2026 ❤️
вторая новинка – книга Ады Ватамота «Никаких связных цепочек» – автофикшн о нейроотличном восприятии и взрослении в мире, где быть собой небезопасно.
готовим к выходу в формате EPUB уже в ноябре!
купить подписку на 7 или 14 книг издательства себе или в подарок можно в боте-магазине @publishellf_bot до 30 сентября. оформляя подписку, вы покупаете книги в формате EPUB со скидкой (цена одной новинки для всех подписчи:ц — 500 рублей/5 евро), а также поддерживаете издательство еще до публикации. это важно для нас и позволяет продолжать работать 🤩
сервис психологической поддержки @watamota
Зачем я читаю так много автофикшена в последние годы — ума не приложу. Но в августе прочитал еще один — на этот раз дебютный роман Ларисы Муравьевой «Написано в Западном Берлине».
В 2022 году анонимная рассказчица покидает Россию, репатриируясь в Израиль, а оттуда — уже в 2023 году — переезжает в Германию. Каждый город становятся источником новой травмы: Петербург — эмиграции, Тель-Авив — столкновения с семейным прошлым, а Берлин — новой войны, на этот раз в Израиле и Газе.
По сути, сюжет романа — это блуждания рассказчицы по этим городам: эмоциями, воспоминаниями, телом. В конце концов становится ясно, что у этого блуждания здесь и сейчас нет выхода, что рассказчица ходит по кругу, причем круг этот, напоминая по форме дантовский ад, ведет ее вниз. Все, что ей остается, — написать об этом книгу.
Роман Муравьевой очень литературоцентричен; она постоянно ведет диалог с автофикшн-писателями или с писателями-эмигрантами, от Анни Эрно до Набокова. Хотя, возможно, куда ближе ее судьбе и стилю письма был бы автобиографический роман другой вынужденной эмигрантки —американской еврейки Сьюзен Таубес.
В романе «Развод» (1969), который я не устану хвалить, Таубес описывает похожую топографическую бездомность (в ее случае — блуждания между Будапештом, Парижем и Нью-Йорком), а еще поломавшуюся семейную жизнь и провалы как в академической, так и в литературной карьере. Но, несмотря на трагедию в личной жизни, Таубес выявляет важнейшую истину: «С книгой — читаешь ее или пишешь — ты всегда бодрствуешь».
К чему я это? К тому, что от книги Муравьевой остается похожее впечатление: пока можно хотя бы читать или писать книги, жизнь более-менее выносима.
Ну и после прочтения «День за днем» у меня в планах на прочтение мильон книг, на которые Анна ссылалась по мере своего повествования. Такое я очень люблю. В общем, я в своей ✨ комфортик автофикшн эре ✨, по фигне просьба не отвлекать 😄
Напоследок, ещё одна классная цитата об одиночестве в болезни.
Конечно, врач понимает, что происходит в моей голове на уровне нейробиологии, но мне этого мало. Возможно, нелепо требовать от врача сочувствия, сострадания, но мне так этого не хватает. Я хочу сочувствия не в том смысле, в каком мы обычно используем это слово (или вот у Витгенштейна — сострадание [есть] форма уверенности, что другой человек испытывает боль), а буквально — чувствование вместе, страдание вместе. Наверное, это прозвучит дико — но я хочу, чтобы кто-то страдал вместе со мной. Больное тело — очень одинокое тело.Читать полностью…
дарим подписку на 7 новинок издательства shell(f), которые будут выходить осенью 2025 и зимой–весной 2026 года❤️
о каждой новинке и дате ее выхода мы будем рассказывать в своих соцсетях. а сразу после выхода пришлем файл книги (EPUB) на почту
чтобы принять участие в розыгрыше, нужно подписаться на канал издательства в телеграме и нажать на кнопку под этим постом
Participants: 245
Prizes: 1
Giveaway date: 18:00, 08.09.2025 MSK (13 days)
Про татарок, смерть и принятие
Динара Расулева, "Травмагочи"
Такую книжку прочитала, всё ещё пытаюсь собрать её внутри себя.
Попробую так.
С одной стороны, это триязычная (может, даже четвероязычная с учётом немецкого) книжка, в которой татарский звучит так прямо и честно (из всех, что я знаю).
Прыжки между языками дались мне непросто, но, пожалуй, в этом и ценность, и смысл: мы живём и говорим на множестве языков теперь (и это не только английский, русский, испанский, сербский, французский и проч., но и языки опыта, уезжания или оседлости, перемен или замирания, силы и слабости – все они ок, если что).
С другой стороны это книга о семье и потере, о ложных и нежных воспоминаниях, о недоговоренных разговорах (и тех, что не могли произойти в принципе). Как пишет сама Динара: она для тех, кто ещё никого не хоронил – и тут она, конечно, права, но тем, кто хоронил – тоже можно и нужно, тут вас обнимут.
И с третьей стороны – форма, в которую эта книга облекается: некоторый фантастический Берлин, в котором главная героиня становится заместительницей смерти и контактирует с разными полуфантастическими существами по своим законам и носит свои "яички травмы" на разные терапии.
Мне этого пространства оказалось мало – его, как красивую коробочку, туго наполнили воспоминания главной героини. Они тут, конечно, важнее, но как будто хотелось чуть дольше развязывать бантики и разглядывать камешки на крышке.
Опять же – мои желания и ожидания – мои личные проблемы, писательница мне ничего не должна.
В общем, эта книга – всем татаркам, готкам, веганкам, хоронившим и не хоронившим мам и пап, а также их чувствительным мамам, тётям, подругам, парням и мужьям (чтобы что-то понять про своих женщин немного).
Роман Натальи Авдеевой «(Не)вовремя мама» - очень животворящее открытие августа. Его действие начинается в начале нулевых во время посещения кабинета гинеколога. Беременность в шестнадцать лет обрывает течение привычного мира Наташи. Ей приходится уйти из Академии хореографии, чтобы заниматься дочерью. Точно также - семнадцатью годами ранее - мать самой Наташи была вынуждена покинуть исследовательский институт, который разрабатывал программное обеспечение для запуска орбитального корабля «Буран». В итоге «Буран» полетел в космос, когда мать автогероини была в декрете. Наташины собственные однокурсницы по Академии хореографии выпустились без неё. Жизнь продолжилась, несмотря на то что у кого-то она увязла в одной точке. Небольшой текст на 120 экранов пронизан версиями параллельных событий, которые могли бы произойти, но не произошли, научными справками и заметками из чужой жизни. На этом фундаменте Наталья Авдеева сконструировала очень уязвимое высказывание о собственном опыте материнства, проводя связующие нити с опытом своей матери и своей бабушки. Несмотря на то что, собственно, само материнство происходит по большей части «за кадром» - в рамках текста разворачиваются события, предшествующие ему, формирующие из дочери мать, а из ребёнка женщину.
«Мать-одиночка» — всегда грешница. Только дело в том, что они такие же, как и я. Бабушка-одиночка. Дедушка-одиночка. Дядя и Тётя-одиночки. Мой социальный статус касается всех моих родственников. И никуда не деть это, не отмыться. Люди всё равно что-то скажут, посмотрят, перескажут соседям. И все мыканья и гаканья при рассказе про девочку, которая не вовремя забеременела, будут передаваться мне, потому что мы связаны линиями проводов, словами, кровью в венах.
вышла книга «День за днем» Анны Фишман! 🤩
сделали рассылку по всем, кто оформили предзаказ, а также по тем, кто оформили подписку на 14 книг издательства shell(f). как и всегда просим проверить папку «спам», и если письма от нас нет и там, написать на: support@publishellf.com
(теперь книгу в формате epub можно купить в боте-магазине издательства @publishellf_bot и сразу получить файл 🤩)
подписка на 14 книг издательства будет открыта до выхода первой новинки этой осени. покупая ее себе или в подарок, вы получаете первые 7 книг издательства, а следущие новинки – по одной по мере выхода всю осень 2025 и зиму–весну 2026
Читаю потихоньку текст Кати Крыловой «Одиночества нет, ждите», изданный shellf. Во-первых, это уже третья книга, прочитанная мной у shellf и это опять точное попадание в меня и это опять удивление от текста, очень сильный опыт, такой, когда останавливаешься и задерживаешь дыхание, потому что уже с первых страниц понимаешь, дальше будет еще сильнее, еще образнее, завидуешь по-хорошему этой легкости (на самом то деле - огромной работе). Роман Кати такой насыщенный, что я не успеваю за образами. В каждом предложении эссенция.
Мне было страшно открывать этот текст, ведь он о матери, да еще и матери из того же временного пласта, что и моя. Много близких образов, много какого-то общего вайба.
Но остановиться уже не могу. Катя назвала этот текст «созвездие» и я заранее восхитилась этой способности отстранить читателя уже на уровне названия, отстроиться даже на уровне жанра. Созвездия кажутся плоскими только с земли, все звезды - на разном расстоянии от нас. Так и этот роман, на бумаге плоский, а на деле слоистый и обьемный. Он дышит, он светит, он мерцает, проникает в ноздри и в уши, плещется где-то в желудке. Это очень сильный свежий и чистый текст.
Кстати, у издательства теперь появилась подписка, и это очень удобно для тех, кто как и я вечно все пропускает!
Подробности на сайте
«Набережная реки Фонтанки, чётная сторона», Л. Андерсон, shelf
Как прорасти?
Растения-эпифиты не опускают корни в землю, они у них воздушные. Все необходимые вещества получают из воды и воздуха. Героиня «Набережной Фонтанки» представляется мне эпифитом или случайным неопознанным зёрнышком. Прицепилось к подолу и преодолело километры, чтобы попробовать прорасти в другой почве.
Короткие и точные тексты Лаймы образуют связный нарратив. В рассказах-эссе она делится опытом переездов разной серьезности, запараллеливая их с историями отношений разной степени близости. Это попытка найти дом или назвать другого человека своим домом. Это скрупулезные перечисления вещей, которые надо взять с собой и тоска по вещам, которые взять с собой не получится. Это горевание по людям, которые могли стать/остаться родными, но не стали и не остались.
Героиня тонет в отчаянии и теряет надежду, её носит по свету дуновением ветра, она цепляется за места и людей и нигде не задерживается надолго. Иногда кажется, что наружная буря разорвёт её в клочья.
Но есть ещё один факт, который вам следует знать про эпифиты: в естественной среде обитания они очень живучие, переживают засухи, дожди и катаклизмы. Тот факт, что их корни не опущены в почву, не мешает им расти, развиваться и образовывать колонии.
Ну и достаточно на сегодня про растения пожалуй.
Лайма, обнимаю.
#чтопочитать@knigokasha
рассказали «словам вне себя» о первых пяти книгах и о работе издательства
полное интервью ищите на сайте медиа✴️
писательница Анастасия Комарова, авторка сборника рассказов «Город, из которого я выросла» о книге Натальи Авдеевой «(Не)вовремя мама» ⭐️
а прочитать отрывок из книги можно на сайте «слова вне себя»
продолжаем рассказывать о книгах, которые вошли в подписку осень 2025–зима и весна 2026 🤩
третья новинка — книга Ольги Григорьевой «Maternity leave». роман-наблюдение о неуловимом периоде материнства — беременности.
готовим к выходу в формате EPUB уже в декабре! эта книга будет последней новинкой издательства в этом году
купить подписку на 7 или 14 книг издательства себе или в подарок можно в боте-магазине @publishellf_bot до 30 сентября. оформляя подписку, вы покупаете книги в формате EPUB со скидкой (цена одной новинки для всех подписчи:ц — 500 рублей/5 евро), а также поддерживаете издательство еще до публикации. это важно для нас 🤩
продолжается набор на онлайн-мастерскую «форма текста»
конечно, участие в мастерской не гарантирует, что вы допишите свой текст или что ему найдется подходящий издатель, но иногда случается мэтч 🌟
на мастерской мы поможем не только доработать идею текста, но поделимся знаниями о современном книгоиздании и наметим дальнейший путь рукописи. а еще в этот раз добавим теорию — подробнее разберем жанры, поговорим о рассказах и эссе и об автофикшне
подробнее о мастерской: /channel/shelllllf/895
до 22 сентября действует цена early birds
(а еще только посмотрите, какие книги мы готовим к публикации 😍)
для всех, кто пишет, ведем писательскую мастерскую (онлайн) с 20 октября 🤩
/channel/shelllllf/895
благодаря писательницам Динаре Расулевой и Ларисе Муравьевой и дорогим коллегам из Interbok издательство будет представлено на книжной ярмарке в Праге @praguebooktower! 🖤
Читать полностью…
Собрали книжные новинки, которые стоит заказать в любимом независимом магазине или поискать в библиотеке, почитать самим или устроить с по:другами книжный клуб. В нашей подборке автофикшн о жизни с хронической болью, роман о принятии своего тела, истории о взрослении в Приморье и о поиске владельцев забытых вещей, а также исследование модерна.
Читать полностью…
начинаем рассказывать о книгах, которые вошли в подписку осень 2025–зима и весна 2026 ❤️🔥
первая новинка – книга Кристины Ятковской «Картина мира» – поэтичный и философский текст о памяти, времени и страхе — и об искусстве, которое возникает на их пересечении.
готовим к выходу в формате EPUB уже в начале октября!
купить подписку на 7 или 14 книг издательства себе или в подарок можно в боте-магазине: @publishellf_bot до 31 сентября. оформляя подписку, вы покупаете книги в формате EPUB со скидкой (цена одной новинки для всех подписчи:ц — 500 рублей/5 евро), а также поддерживаете издательство еще до публикации. это важно для нас и позволяет продолжать работать 🤩
Роман Анны Фишман «День за днем», несмотря на небольшой объём, оказался поразительно ёмким. Автогероиня Анны живёт в Берлине в эмиграции с хронической головной болью, которой исполняется год. День рождения может быть даже у боли. Боль становится не просто постоянным спутником её жизни, а прорастает в обыденность, ломая привычные паттерны поведения. Невозможно наслаждаться жизнью, когда часть тебя вынуждена постоянно бороться с болью, невозможно сосредотачиваться на учёбе, получать удовольствие от еды и секса, как это было раньше. Вся жизнь ломается, а выстраивать её заново - цена непосильных усилий, которые не всегда получается найти.
В попытках вылечиться Анна едет в Москву, и даже там врачи дают разный диагноз. Эта разница ложится на плечи девушки, вынужденной самостоятельно принимать решение, как ей лечится и чему именно доверять. Постоянная борьба с собой и с болью - страшная картина для человека, который и без того лишён привычных способов заземления, находясь в чужой стране. В романе Фишман исследуется история не только собственной боли, но и аспекты болезней, которые порождают хроническую головную боль и депрессию. Фишман прибегает к литературе и медицине в попытках понять, как люди справлялись с подобным. Свою боль не всегда получается измерить даже в рамках одной шкалы, описание ощущений - не то же самое, что сами ощущений, и в то время как боль Анны прогрессирует, распространяется и растёт - она становится отдельным объектом её жизни, с которым постоянно приходится налаживать контакт.
Я впервые получила ответ на давно мучивший меня вопрос - как русские эмигранты добывают рецептурные препараты зарубежом. Когда я переехала в Москву, то всё ещё принимала антидепрессанты по рецепту, прописанному мне психиатром из Воронежской клиники. Рецепты выглядели идеально (на мой взгляд), но в московских аптеках мне часто делали замечание, что печать стоит левее подписи врача, что на обороте рецепта не прописана схема приёма, что другие аптеки не ставят свои собственные штампы. Приходилось ездить в Воронеж обновлять рецепт, но и новый рецепт не удовлетворял московских аптекарей. Я была беспомощна, и такой же беспомощной, зависимой ощущает себя Анна, вынужденная бесконечно просить и надеется на удачу, когда приходится покупать новую пачку антидепрессантов. В этом эпизоде - ещё одна сторона уязвимости больного человека, который зависит не только от близких, к чьему терпению и понимаю приходится взывать активно, но и от незнакомцев, врачей, аптекарей, на которых тоже приходится рассчитывать, но пассивно, молча, моля о благоприятном стечении обстоятельств. Медицинская система неоднократно оказывается бездушной и бюрократической, и Анне требуется огромное мужество, чтобы искать свой путь излечения.
Я виню себя за то, что хожу окольными путями вместо того, чтобы делать как все. приходить в поликлинику за красной бумажкой с печатью и получать по ней в ближайшей аптеке заветное средство. Я виню себя за то, что виню себя - может быть, от этого у меня всё время болит голова? Но еще я чувствую гордость - я ни разу не пропустила момент, когда лекарство вот-вот закончится, всегда вовремя достаю препараты и не забываю принимать их четко по расписанию. Я стараюсь как могу.
Этим летом я преподавала деколониальные практики письма в Летней школе и много размышляла о проблемах деколониальности в русской среде, или, если так удобнее, в российской. Ну типа какая деколониальность может быть актуальна людям, родившимся в хрущевках и ревущим под «Бонда с кнопкой». Моей задачей было найти ключик к сердцам русских, благодаря которому я смогу впустить в них всех нас — татар, таджиков, поморов, мордву. В литературе не так много хороших искренних примеров русской деколониальности в отличие от кино (Сокуров, Тарковский, Балабанов) и музыки (Манижа, Курехин и пр.пр.), что я могу предложить людям, читавшим Достоевского и Толстого? Литература золотится в тисках канона и любой прямой контакт с ней сегодня разрушает сияние.
А еще я познакомилась с одной исследовательницей животных и это стало для меня самым главным и счастливым событием лета, потому что открыло ветку возможностей дружбы, в которой я многому учусь, получаю и даю. И я читаю книги моей подруги и нахожу в ней все ответы, которые ищу, потому что наша разность дает нам возможность по-разному отвечать на одни и те же вопросы нашего времени, и в этой разности соединяться. Я не знаю, как еще об этом рассказать, это нужно чувствовать, проживать, плакать, радоваться, танцевать, горевать, петь. Главный запрос нашего времени — то есть, последних 2-5 лет, это поиск собственной идентичности. Когда государство десятилетиями эту идентичность отнимает, задачей культуры становится ее вернуть. Культура латает дыры реальности и как негатив, становится ее слепком.
Я читаю книгу «Одиночества нет, ждите» Кати Крыловой и вбираю телом и чувствами те истории, которые происходили рядом со мной, в других течениях той же реки. В этом сила автофикшена — ты узнаешь реальность, потому что она происходила с кем-то, даже если этот кто-то — не ты. Для меня книга Кати — это ключевая книга о России сегодня, не только потому что она полнится метафорами и отсылками к архитипическим сюжетам и фольклору, а потому что это история нас сегодняшних, расстерянных девочек, вынужденных жить, вплетая свои ежедневные решения и выборы в волосы некрополитики, искать для себя комфорт в воспоминаниях о матери, как единственном опыте неотчужденной любви, рассказывать свои и чужие истории, перепресваивая опыт и возвращая свою жизнь себе.
Мне хочется открыть в себе способность не только понимать, но и чувствовать самодостаточность и взаимозависимость их тел (животных, растений, грибов и микроорганизмов), довериться гостеприимству зазоров между ними, «отклеиться от компьютера», пройти лес моего детства насквозь, выйти в поле под летний дождь и встретить маму на берегу реки, где-нибудь в серебряном сне Тарковского, среди гнедых лошадей и ее любимого белого налива, рассыпанного на песке.
«(Не)вовремя мама» - очень личный текст для меня, потому что я часто упоминаю в блоге маму, но никогда отца. Моя мама не беременела в шестнадцать, но ей понадобилось огромное мужество, чтобы вырастить меня, не прекращая работать и ухаживать за своими пожилыми родителями. Для меня это неповторимый подвиг, потому что по-настоящему я увидела свою маму, как женщину, как личность, как человека только когда повзрослела.
Читать полностью…
Есть какая-то злая ирония (или злостный умысел) в том, что автофикшн русскоязычный я воспринимаю намного более пристрастно, чем автофикшн зарубежный. В каком-то тёмном и потаённом месте моей души, мне кажется, что там-то уже во всём разобрались - романы, прошедшие закалку времени, допечаток тиража, переизданий и переводов на многочисленные языки, достойны внимания больше, чем то, что издаётся сейчас на русском в моменте. Это, конечно, не так. Я обнаружила за собой этот огрех, когда вчера вечером взяла в руки Шилу Хети и не смогла от неё оторваться. Боже мой, какой язык! какие отсылки! какое чёткое изображение контуров своего времени! Роман Натальи Авдеевой (напоминаю, 120 экранов) я читала много дольше. Половину я прочла за полчаса дороги в метро, а вторую половину тянула неделю в час по чайной ложке, хотя роман Авдеевой - очень крутое высказывание, заставившее обратиться меня к своей уязвимости и своему восприятию материнства. И это также причина, почему я не написала рецензии на два предыдущих прочитанных романа shell(f), хотя и «Набережная реки Фонтанки, четная сторона», и «Одиночества нет, ждите» заслуживают пристального читательского внимания. Переживания таких же женщин, как я, запертых в геополитических условиях последних пяти лет, исследующих свою сексуальность и самостоятельность на фоне взросления и ищущих свою собственную идентичность в любимой литературе, музыке и искусстве - приближает меня вплотную к исследованию себя самой. Это всё равно что смотреться в зеркало. И беситься, конечно. В своё время я сильно была встревожена тем фактом, что в «Одиночестве» Крыловой упоминается книга Оксаны Тимофеевой, вышедшая в 2024 году. То есть «Одиночество» писалось не триста лет, а всего лишь за год! Хотя это буквально пример живого текста, который вводит в свой сюжет актуальные переживания своего времени.
Шилу Хети, Анни Эрно, Тове Дитлевсен, Эми Липтрот, Малин Кивеля, Айлин Майлз и других знаменитых зарубежных авторок автофикшена мы может оценить на расстоянии от их творчества, абстрагируясь от среды их обитания и сосредоточения их мира, потому что их время - уже не наше время, и их автофикшн заключен в оболочку геополитических проблем уже их стран.
Как будто это повод перечитать Лайму Андерсон, чтобы наконец-то написать цельный отзыв.
«Медуза» о книге Ларисы Муравьевой «Написано в Западном Берлине»
купить книгу в формате епаб можно в боте-магазине издательства @publishellf_bor – отдельно или в составе подписки на 14 книг💎
бумажную книгу купить тоже можно, подробнее о магазинах – здесь
писательница Марина Кочан о книге Кати Крыловой «Одиночества нет, ждите» 🫂
(роман-созвездие Кати входит в подписку на 14 книг издательства, которую можно купить в @publishellf_bot себе или в подарок)
писательница Вика Козлова о книге «Набережная реки Фонтанки, четная сторона» Лаймы Андерсон 🫂
Читать полностью…
(Не)материнство
Однажды я напишу текст про то, как решила не быть матерью. Но это потом, а этим летом я очень ждала книгу Натальи Авдеевой «(Не)вовремя мама». Подлинный опыт материнства все еще замалчивается, в том числе опыт раннего родительства. Никакие «Беременна в 16» не помогают, потому что превращаются либо в развлекательный треш, либо в противоабортную пропаганду, либо умудряются сочетать в себе оба компонента.
Я не смогу вам передать всю красоту и важность этого текста, потому что про книжки писать не умею, могу только про то, как это все связано со мной.
Мама автогероини не запускала «Буран», потому что находилась в декрете. Я читаю и сразу начинаю перечислять, что не сделала моя мать: не закончила училище, не построила карьеру, не увидела мир. Всю жизнь я пытаюсь искупить вину за то, что родилась слишком рано и стала синонимом потерь – дома, возможностей, самой себя. Я должна быть настолько выдающейся, чтобы эти потери того стоили, чтобы не были напрасными.
По тексту разбросаны события, которые произошли в мире, пока автогероиня была беременна. Кажется, она замерла, пока в мире так много жизни: самолет высаживается на Эверест, запускается ютуб, раздаются Нобелевские премии. Со школьных времен я помню, как беременные девочки практически пропадали из поля зрения, исчезали, встретить их случайно оказывалось целым событием, полным перешептываний и осуждения, смешанного с ужасом от осознания, что в другом человеке, твоей ровеснице, развивается новый человек. Значит, твое тело тоже на это способно. Но с тобой этого, конечно, никогда не случится.
Когда падаешь физически, всегда есть поверхность, о которую ты бьёшься. У социального падения этого нет, но даже оно во что-то упирается в конечном счёте. И тогда я вспоминаю девочку из телевизора. Шестнадцатилетняя и беременная, она стояла вместе со мной в центре этого пустого и бескрайнего пространства. Она не знает меня, я не знаю её. Но я представляю нашу дружбу, хочу хотя бы раз ощутить состояние нормальности.
Со временем я поняла, что мы с девочкой совсем не одни. И что всё в мире не вовремя и вовремя одновременно. Круг под определённым углом оказывается спиралью. Лестница ведет не только вниз, но и наверх. Но общество почему-то решило, что так – это правильно, а все остальные варианты – неправильно. Любая форма материнства естественна и неестественна одновременно.
до недавнего времени я и не представляла, что возможна такая реальность, в которой я читаю опубликованные романы своих друзей, а они мой. но благодаря shell(f) это случилось. этой ночью по предзаказу во входящие упала книга наташи авдеевой «(не)вовремя мама».
ради самосохранения я пыталась, но так и не смогла оторваться — прочитала взахлеб к 4 утра и это были лучшие часы этого дурацкого года. неожиданно получилось забыть обо всем и прожить счастливый и длящийся дольше музейного опыт предстояния перед великим искусством. такого я не испытывала со времен прошлой жизни — зависания в капелле скровеньи наедине с нежными, но такими мощными фресками джотто.
я уже читала рассказы наташи и знала, что она прекрасно пишет, но такого масштаба литературы не ожидала — не знала, что такое возможно в принципе, и что сделает это не кто-то недосягаемый, признанный, почетный, а именно наташа.
красота ее языка мгновенно выдергивает из повседневности, даже когда она предельно невыносима. так бывает, когда неожиданно пробуешь на вкус что-то невероятное, ошеломляющее. но такое удовольствие быстро заканчивается, а наташин текст остается, накрывает уязвимых в своих травмах мягким, но прочным панцирем, опытом «незабудки, побитой дождем, но снова поднявшейся».
у нас с наташей общая профессия и очень разные жизни и боли, но с ее текстом приходит какое-то универсальное освобождение — вслед за автогероиней получается «выдохнуть задержанный когда-то давно воздух».
в слове «промозглость» три чередующиеся согласные в центре жмутся друг к другу, словно находятся не на своём месте. при попытке произнести звук поскальзывается на голосовых связках, не может выдать, что положено, и получается больше что-то «про мою злость».
мой школьный дневник — манифест, произведение искусства, сборник стихов. на каждой странице красной перьевой ручкой, как на руках полукровок во вселенной гарри поттера, выцарапано: «могло быть лучше!»
я хочу раствориться таблеткой аспирина в тёплой воде и безвольно, послушно следовать за ней туда, где есть место всем, смешаться и быть частью чего-то большего.
на скамейке той самой радиальной станции «проспект мира», со стороны, где поезда отправляются в центр, я на долгие годы потеряла способность любить. уважение к себе выпарилось, как вода из белой эмалированной кастрюли, где ягоды жимолости чёрной накипью, камнем прилипли к поверхности дна. ветер от проходящих поездов навсегда уносил с собой обрывки мужского голоса: «не вовремя» — «не знаю, но решение принимать тебе» — «не могу».